Северное направление

«… А теперь к другим новостям. Сегодня, примерно в 3:30 по местному времени из Центральной тюрьмы Сан-Антонио сбежали двое преступников: подозреваемый в краже особо крупных размеров американец Хойт Волкер, а также подозреваемый в преднамеренном убийстве испанец Ваас Монтенегро. Прежде, чем сбежать, преступники обездвижили тюремного надзирателя, забрав у него служебное огнестрельное оружие. Предупреждение для округа Сан-Антонио, а также для всех близлежащих к Техасу штатов. Внимание: преступники вооружены и опасны. Любой, кто располагает информацией о передвижениях или местоположении Волкера и Монтенегро, должен сообщить об этом по но…» Джейсон Броди сильно вдавил кнопку «Off» на старом радио. Как же, сбежавшие преступники разгуливают неизвестно где… Зачем ему знать номер, по которому он никогда не позвонит? Просто потому, что в такую глушь, как Риверглейд, никогда не заглядывают даже отпетые негодяи. Зря, конечно, - неплохое местечко, чтобы залечь на дно и не высовываться ближайшие лет двадцать. Бар «На севере», принадлежащий брату Джейсона, оказался чуть ли не единственным местом, где можно было пропустить стаканчик виски без риска для собственного желудка. Жуткое пойло, подающиеся в паре-тройке других пивнушек, продирало до костей. Как говорит один завсегдатай «На севере», такой виски прожигает дыру в самой душе. И хотя прибыль у бара была, а выпить заглядывала половина Риверглейда, Броди терпеть не мог свою работу, этот бар и город в частности. Окраина Техаса, где дороги все из гравия и щебня, а дома построены из дерева – явно не райский уголок из рекламы «Bounty». Джейсон всегда мечтал о высоком спорте. Даже доска для сноуборда, которую Броди на 17-летие подарил Грант, имелась. Недостижимая мечта, предел желаемого – оказаться хотя бы на пару сотен километров поближе к заснеженным вершинам, санным тропкам на снегу, бесконечно прекрасному морозному воздуху. Порой Джейсон любил забиться в самый прохладный угол своей комнаты на втором этаже бара и, прикрыв глаза, представлять себя в маленьком домике где-нибудь на окраине соснового леса. Но потом реальность возвращалась с очередным ураганом, привычным для Техаса, с раскалённым песком, сухими пыльными дорогами, палящим солнцем и по-прежнему отвратительным пойлом в баре. Баре, который нельзя никому сплавить, потому что никто не возьмётся за это трухлявое дерьмо. Перебирая мысленно каждый из прожитых им дней, Джейсон всё больше мрачнел. Однообразие и серость - синонимы слов «работа в баре на окраине». Проснуться, одеться, умыться, спуститься на первый этаж дома, где и располагался бар, предоставить всем желающим выпивку, вернуться на второй этаж, поглазеть на пылившийся в углу сноуборд, лечь спать. Неделя за неделей, месяц за месяцем ничего не меняется. И положа руку на сердце, уж лучше б он, Броди, был как и эти двое – преступником, сбежавшим из тюрьмы. Адреналин, погони, запах пороха и машинного масла, щиплющий кожу пот и бесконечность дорог… Не так привлекательно, как снежные горы и скольжение на доске, но уж всяко лучше этого старого, грязного бара, из которого всё никак не выветрится вонь от старых носков. Протерев последний стакан и водрузив его на полку с дюжиной таких же, Джейсон пригладил встрёпанные волосы. Постучал какое-то время пальцем по корпусу выключенного радио пальцем, а затем щёлкнул кнопкой «On». Новости закончились, и теперь из динамиков лилось «Hell’s Bells» от AC/DC. - I won't take no prisoners, won't spare no lives… – негромко подпевал Джес, протирая барную стойку влажной тряпкой. – Странная песня… Внезапность – она такая, зараза. В следующее мгновение случилось сразу несколько вещей. Солист рок-группы выкрикнул своё коронное «OH, HELL’S BELLS!», старая скрипящая дверь с грохотом ударилась о стену, распахнувшись, и в зал бара влетел человек, натягивая одной рукой на глаза капюшон, а другой сжимая самую настоящую беретту. - Дёрнешься – пристрелю, - донеслось до Джейсона отчётливое. Голос, явно мужской, был бархатистым, низким, хотя, судя по фильмам о подобных типах, такие говорят с хрипотцой и всегда немного истерично. Броди как стоял, занеся над столешницей тряпку, так и замер. Шок. И ступор. Похожая реакция бывает у псов, когда вместо привычного куска мяса им в миску кладут брокколи. Мужчина, по-прежнему держа на весу беретту, многозначительно направленную в сторону Джейсона, двигался тихо, но быстро. До ушей Броди начал доноситься звук сирены полицейской машины. А также начал доходить смысл происходящего. - Эй, ты! Незнакомец в плаще, уже пересёкший почти весь бар за время ступора Джейсона, резко повысил голос: - Я, блять, сказал уже! Не дёргайся! Ещё два тихих скользящих шага – и мужчина у двери в кладовую. - Только вякни что-нибудь легавым, - предупреждающе зашипел он, прежде чем скрыться в маленьком тёмном помещении. Мгновение спустя через всё ещё распахнутую дверь вошёл местный шериф – Марко Рассо. Что касается своего дела, Марко мастер. А как по мнению Джейсона, шериф чокнутый. Фанатик, спящий в обнимку со сборником законов. - Броди! - Добрый вечер, Марко, - Джейсон пожал протянутую ладонь. – Какими судьбами? Мы уже закрываемся. Рассо пожевал нижнюю губу - его извечная привычка - и с серьёзным видом произнёс: - Слышал о сбежавших из Сан-Антонио? Так вот, несколько очевидцев утверждают, что те двое двигались в сторону Риверглейда. Вот, проверяю. Броди сглотнул ставшую вязкой слюну. Так, значит, у него в кладовке на пыльных ящиках из-под пива с береттой наперевес сидит убийца из техасской тюрьмы? Вот уж поворот судьбы. - А с чего ты решил, что они именно у меня в баре остановились? – натянуто улыбнувшись, спросил Джейсон. Сейчас внутри него боролось два совершенно противоположных чувства: самосохранения и порядочности. Первое вопило о том, что стоит промолчать – пуля в затылке явно не была в топе самых лучших смертей. Второе убеждало в правильности выдачи преступника полиции. Марко стрельнул глазами в сторону двери за барной стойкой, и Джейсон задержал дыхание. Секунда, две, три… Рассо, наконец, вздохнул и перевёл взгляд обратно на бармена. - Ладно. Если что узнаешь или…увидишь, сообщи мне. И будь осторожен, парень. С этими словами Марко развернулся на каблуках и вышел из бара, прикрывая за собой дверь. Джейсон прерывисто выдохнул. Сердце бешено стучало, билось внутри грудной клетки, будто стараясь сломать рёбра. А в висках наравне с кровью пульсировала жуткая мысль. - Я только что скрыл преступника… Убийцу… - Зато не схлопотал пулю. Не дёргайся так, я не собираюсь в тебя стрелять. По спине Джейсона хлопнула ладонь, и из-за его правого плеча выскользнул мужчина. Он уже стащил капюшон и теперь в упор разглядывал парня. Тот в свою очередь рассматривал беглеца. Теперь понятно, почему капюшон так неровно лежал – угольно-чёрные волосы располагались ровной топорщащейся полосой на голове неизвестного, складываясь в ирокез. Удивительно светлые, с зеленоватым оттенком глаза, несмотря на прохладный цвет, горели вызывающим, ярким огнём. - Н-да, - наконец хмыкнул преступник, складывая на груди руки, - убивать тебя жалко. - Ты же сказал, что не будешь в меня стрелять! – потихоньку пятясь, прохрипел Джейсон. Голос вдруг дал дуба. - Ну, вообще-то существует масса других способов убить человека, - деловито произнёс мужчина. Полные губы изгибались в усмешке, но только и всего – было видно, что к тёплой дружеской беседе преступник не предрасположен. – Но применять их к тебе… Ладно, если не хочешь, чтобы цифру нынешнего года выбили на твоей могиле, предлагаю следующее: я остаюсь у тебя, ты меня прикрываешь, ну, и еда, разумеется, тоже с тебя. - А взамен что? – тут же спросил Броди и мысленно дал себе затрещину. Дуракам закон не писан – если хочешь себе аккуратную дырочку во лбу, продолжай нарываться. Лицо бывшего заключённого вытянулось, а затем он рассмеялся громким жутковатым смехом. - Наглый, да? Люблю таких. Неинтересно, когда жмутся к стенам, подвывают и молятся Господу Богу. Уёбки. Так по рукам? Хотя у тебя и выбора нет. Джейсон протянул дрожащую вспотевшую ладонь, пожал руку преступнику. В мозгу прекратились истеричные вопли внутреннего голоса о том, что этого делать нельзя было. Совесть решила, что уже поздно. Сам же Джейсон не отдавал себе отчёта в том, как он будет скрывать беглого убийцу от Марко, собственного брата и народа, посещающего бар. И всё это потому, что… Вот они, краски в жизни. Наконец-то. Да ещё и такие яркие!.. - Кстати, вас же, вроде как, двое? – выдавил наконец Джейсон, пытаясь убрать ладонь из рукопожатия, в ответ на что пальцы преступника лишь сжались сильнее, а улыбка на его губах сделалась ещё более устрашающей. - Так и есть, - дребезжащим голосом ответил мужчина, демонстрируя белоснежную улыбку во все свои тридцать два. – Но тебя это не касается, сучёнок. Джейсон уже с трудом сдерживался, чтобы не застонать от давящей на кости пальцев боли. Губы парня чуть дрогнули в болезненном оскале, что не укрылось от взгляда убийцы. Его лицо мгновенно приобрело такое выражение, от которого захотелось с визгом отскочить назад. И без того не шибко приятную для Джейсона рожу перекосило настолько сильно, что парень уже открыто поморщился. - Касается, - с трудом выдавил он из себя севшим голосом. – Если сейчас сюда нагрянет твой сообщник… Спустя мгновение после этих слов убийца резко разжал пальцы, хватая облегчённо выдохнувшего и тут же вновь напрягшегося парня за плечи и толкая его к барной стойке, прижимая к ней. - Слушай меня, мудила… - раздалось над самым ухом парня, и горячее дыхание преступника опалило ушную раковину. – Он здесь не появится, ублажать ты будешь лишь меня одного, так что не нервничай. У Хойта есть дела поважнее, чем ошиваться в этой силосной яме, Риверглейде. «Хойт, значит… Тогда это…» - Ваас, отпусти, больно, - тихо прошептал Джейсон, пытаясь хоть немного отстраниться от стойки, столешница которой сильно впивалась в поясницу. В то же время он изо всех сил пытался не отвести взгляд, чтобы не пропустить ни одной смены эмоций мужчины напротив. И она не заставила себя ждать. Глаза испанца неестественного широко распахнулись, зрачки, обрамлённые радужкой, бешено задвигались вместе с глазными яблоками. Преступник словно что-то искал на лице парня. - Откуда? – наконец задал мужчина вопрос, медленно отстраняясь от Броди, позволяя ему отойти от стойки и потереть поясницу, на коже уже наверняка была видна вмятина. - О тебе и этом Хойте трубили пару минут назад в новостях, - ответил Джейсон, приставным шагом двигаясь вдоль стойки, чтобы в итоге оказаться за ней. – Но кроме того, что ты – испанский убийца, а твой друг – вор, я ничего не знаю. После этих слов в баре повисла тишина. Ваас, казалось, вообще потерял нить повествования, и теперь смотрел куда-то сквозь Джейсона. Губы его чуть шевелились, словно беглец хотел что-то сказать, но никак не мог подобрать нужные слова. Неотрывно следящий за преступником парень аккуратно и незаметно скользнул руками вниз, под стойку, где положил пальцы на горлышко открытой бутылки из-под пива и ручку кухонного ножа, так кстати находящегося именно здесь и сейчас. - Окей, блять, я спокоен, - Ваас, наконец, отмер, потирая пальцами переносицу. Мысли путались друг с дружкой, образуя причудливый несвязный клубок идей и несказанных слов. - Это хорошо, - раздалось в ответ негромкое, а в следующую секунду Джейсон вскинул над стойкой обе руки, сжимая в одной стеклянную бутылку, а в другой нож. – А я вот очень напряжён! Монтенегро приоткрыл до этого сомкнутые веки и взглянул на предметы, которыми собирался обороняться парень. На несколько секунд Ваас даже серьёзно задумался о том, что куда бы он ни пошёл – его будут окружать дебилы. Один Хойт был вполне себе адекватным, и тот свалил, оставив своего ручного зверька в жопе мира. - Положи нож, амиго, он меня раздражает, - буркнул Монтенегро, бросая взгляд на лестницу, ведущую ко второму этажу. – А вот бутылка – это хорошо. Принесёшь мне такую же, только с виски и полную, окей? Сталь и стекло в руках Джейсона дрогнули. Парень мигом растерял свою уверенность. Он не был наивной девочкой-фиалкой, которая кровь видела всего раз – в поликлинике, когда сдавала её на анализы. Несколько лет назад самого Броди собирали по кусочкам после аварии, в которой разбились его отец и младший брат. Но сейчас, когда Джес находился в паре метров от хищника, готового к прыжку для убийства жертвы, Броди понял, как на самом деле ему хочется жить. Пусть даже эти годы пройдут среди пыли и трухлявых досок, из которых сколочен бар. И за свою жизнь парень готов был бороться. - Нет, - выдавил спустя мгновения тишины Джейсон. – Я не собираюсь позволять тебе просто так ошиваться здесь. Монтенегро сперва даже не шевельнулся после этих слов, всё ещё стоя перед лестницей. После он развернулся к стойке, сжимая сильнее в пальцах пистолет, который до сих пор не убрал в кобуру. - Дерзкий ты слишком. Таких надо учить тишине. Спустя мгновения едва слышимое эхо слов разорвал звук выстрела. Пуля разрезала со свистом воздух, разрывая ткань джинсов Броди и попадая в голень. И только спустя секунды своего собственного самодовольного смеха Ваас понял: что-то не так. Джейсона не скрючило от боли, он не заорал диким голосом, не рухнул на землю. Лишь выражение его лица дрогнуло, и губы изогнулись в горькой усмешке. Кто же знал, что свинцовая пуля Монтенегро попадёт именно туда, где вместо кожи, костей, мяса и крови вот уже несколько лет стоит металлический протез? - Ошибочка вышла, да?.. – тихо произнёс Броди. До этой секунды его сердце переполняли огонь ярости и желание бороться, отстаивать свою жизнь. И в глубине души Джейсон был даже благодарен Ваасу, свалившемуся как снег на голову и привнесшему красок в вечер. Сейчас же душу Броди затопила ненависть, отвращение к преступнику и равнодушие ко всему вокруг в целом. Просто только что парню так легко и внезапно напомнили, что он калека. И останется таким уже на всю жизнь. - Да, - раздалось такое же негромкое в ответ, и Монтенегро опустил пистолет. Похоже, в этот раз на его пути стоял тот самый дебил, один на миллион. Такой, который и в самом деле способен скрасить серость будней бывшего заключённого. – Ты ещё мне расскажешь эту охуительную историю, амиго. После этих слов Ваас молча удалился по лестнице на второй этаж. Джейсон его не остановил.