Пустота внутри

Улькиорра без интереса наблюдал, как распадается на духовные частицы огромная туша Менос Гранде. За последний месяц эта картина стала привычной. Наконец-то его тренировки по заклинаниям начали давать более или менее удовлетворяющие его результаты. Первая его попытка оказалась провальной, впрочем, как и вторая, и третья попытки. Можно было даже не считать это огромное количество провальных попыток, но без проб и ошибок нельзя было добиться успеха. Конечно, Улькиорре не очень нравилось ошибаться хоть в чем-то, все же он привык, что у него все получается, если не с первого, так со второго раза. Сначала Улькиорра недоумевал, с покрывалом у него вполне все получилось, так почему же ничего не выходило с заклятиями? Заприметив недалеко от себя не большую скалу, он попытался ее превратить в собаку и, надо сказать, вышло это у него без особых трудностей. Если с трансфигурацией у него не было проблем, то почему ничего не выходило с заклятиями? Улькиорра ненавидел чувствовать себя бессильным. И это приводило его в несколько упадническое расположение духа. Улькиорра, конечно, не отчаивался, хотя очень хотелось, а продолжал тренировки, и все бы так и закончилось, если бы однажды ему не пришло в голову спустится в мир живых. Навел его на эту мысль, как ни странно, их новый член Эспады – Гримджоу Джагерджак. Улькиорра оказался прав, и в тот раз Владыка как раз проводил синигами-ка над Секстой (именно такую позицию занял голубоволосый арранкар) и его фракцией. С Гримджоу они невзлюбили друг друга с первого мгновения и абсолютно взаимно. Его ни сколько не задевало отношение к нему Сексты, тогда как равнодушие Улькиорры выводило вспыльчивого арранкара из себя в мгновение. В личном списке Улькиорры Секста был вторым, пододвинув с этой позиции Ямми, но более раздражающим, чем Ичимару Гин он все равно не стал. И если бывший синигами пытался его задеть всегда сознательно, то у Джагерджака это происходило произвольно. От убийства проклятого кошака его останавливал только приказ Владыки, иначе бы он уже давно избавился от раздражающего фактора. После собрания Эспады Улькиорра, как обычно, конечно, с разрешения Господина Айзена, хотел отправиться на тренировку на облюбованную им ранее довольно неприметную и скрытую от посторонних глаз полянку. Вспышка знакомой реацу (голубоволосый арранкар не мог в достаточной мере скрывать свою энергию) отвлекла его, когда он уже вышел за пределы Лас Ночес. Улькиорра решил проследить за Секстой и в случае чего остановить неуемного арранкара. С того могло статься разрушить часть дворца, чего Улькиорра не мог допустить ни в коем случае. Гримджоу, высидев на очередном невыносимо скучном собрании, поспешил покинуть зал собраний. Видеть перед собой в течении пары часов унылую рожу Кватры заставляло его лезть на стену и не от скуки, а от желания приложить правильного Улькиорру лицом об стол. Ему было не понятно, почему его посадили напротив Шиффера, но Гримджоу недовольный рассадкой все же нашел плюсы в этой ситуации, теперь он мог строить зверские рожи в надежде, что он сможет разозлить Улькиорру. Может хоть это заставит того хоть немного походить на живого, а не на куклу лишь по недразумению называющего себя арранкаром. Возвращаться в свои покои Сексте не хотелось, там на него обрушиться шумная толпа его фраксионов, а ему в кои-то веки хотелось побыть в тишине. Гримджоу решил побывать в мире живых и, если повезет, может шугануть парочку синигами. Очень уж ему хотелось поглядеть на эту диковинку, о которой вел свои речи их Владыка. Может там будет кто-нибудь с сильной реацу, с кем бы можно было подраться. Гримджоу дураком не был (дураки в Хуэко Мундо долго не живут) и прекрасно осознавал с кем из Эспады можно было подраться, а с кем не стоит. Ко второй категории он относил первую четверку Эспады. От силы Примеры, когда тот забывался и переставал ее контролировать, подгибались ноги и хотелось малодушно сбежать. Способности Баррагана тоже не внушали ему желания кинуться к старику с просьбой совместного спарринга, он был наслышан о так называемом ”короле” Хуэко Мундо еще когда он был простым пустым. Трес постоянно сопровождали склочные девицы из ее фракции от присутствия которых уже после пары минут хотелось сбежать на другой край пустыни. Гримджоу счел за благо никогда не связываться с этими бабами. С Шиффером он бы не отказался пару раз сразиться, но тот не велся ни на какие провокации с его стороны, а намеки тот не понимал совершенно, но Гримджоу не оставлял попыток вывести из себя эту бледную поганку. С Квинтой он, конечно, провел пару боев, но тот был окончательно и бесповоротно был стукнутым на голову, и Гримджоу решил не связываться с ним. От остальной Эспады не приходилось ждать чего-нибудь стоящего, а о нумерасах можно было и не говорить. Гримджоу покинул пределы Лас Ночас, и уже когда он был готов открыть гарганту позади, раздался равнодушный голос Кватры. - Куда ты собрался, Гримджоу? – Секста поморщился, но промолчал. – Я не считаю целесообразным тебе покидать Хуэко Мундо. - И что ты сделаешь? Остановишь меня? – Гримджоу расплылся в недоброй ухмылке. - Если понадобиться. – Поднял на него глаза Улькиорра. Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза. Первым не выдержал Гримджоу, он не мог слишком долго смотреть в эти по-змеиному равнодушные глаза. Сплюнув под ноги Кватре, он с ворчанием побрел обратно во дворец. Выходка Гримджоу его ни капли не задела, а местами даже позабавила. Улькиорра смотрел вслед удаляющемуся Сексте и мысленно себя ругал за то, что ему самому не пришла в голову идея посетить Мир Живых. Для надежности он отошел подальше и только тогда открыл гарганту. Ткань пространства с тихим треском разорвалась, открывая черный провал. Скрыв реацу до уровня самого слабого пустого, коих в мире живых околачивалось пачками, Улькиорра шагнул внутрь. Переход дался ему легче, чем он мог себе представить. В глаза сразу ударил солнечный свет такой живой и теплый. От обилия ярких красок захотелось зажмуриться, но он лишь внимательней разглядывал улицу вокруг него. С последнего его пребывания материальный мир изменился до неузнаваемости и стал больше похож на те времена, когда он еще был живым, хотя различия все же были. Ездили машины и люди, как муравьи сновали туда сюда, ни на кого не обращая внимания. Не замечая, что рядом с ними существует другой мир, который они не в состоянии увидеть. Улькиорра поморщился, когда сквозь него проехал велосипедист. Нет, ему не было больно, но и приятного тоже было мало. Даже если его не видят, ему все же не стоит находиться на проезжей части. Сконцентрировав реацу под ступнями, Улькиорра поднялся по воздуху на крышу ближайшего дома коим оказалась обычная жилая пятиэтажка. Вообще городок в котором он оказался был маленьким, и самым высоким зданием здесь оказалась единственная высотка этажей эдак на сорок, находившаяся в центре. Подумав, что ему не стоит светиться в центре, Улькиорра решил отправиться ближе к окраине, где было не так оживленно. Перепрыгивая с крыши на крышу, он быстро достиг окраины; дальше уже начинались частные одно и двухэтажные домишки. Бессмысленно сновавшего народу тут не было, в такую жару люди предпочитали проводить время дома под кондиционерами, впрочем, не все пережидали жару дома. Улькиорра успел заметить парочку подростков в школьной форме, которые, по-видимому, возвращались после занятий домой. Следовать за школьниками он не стал, необьяснимая смерть молодых и здоровых детей могла привлечь ненужное внимание, которое ему было ни к чему. Почувствовав небольшое, совсем крошечное колебание энергетического фона, он направился туда. В небольшом безлюдном палисаднике расположился седой, как лунь старик. Он сидел, облокотившись спиной на старую щербатую скамейку, прикрыв глаза. Со стороны могло показаться, что он заснул, но Улькиорра видел, как тяжело он дышал, и как подрагивали его сморщенные сухие пальцы. Сочувствия к старику он не почувствовал, скорее это было похоже на презрение перед слабой человеческой оболочкой. Прикрыв на мгновение глаза, Улькиорра вызвал в себе волну магии и призвал самое страшное и бесчеловечное, по мнению волшебников, заклинание – Аваду Кедавру. Хотя Улькиорра был абсолютно противоположного мнения, он считал это самым гуманным способом умереть без боли и страданий мгновенно. По его телу прошла волна энергии, готовая в любой момент сорваться с его руки. Он поднял руку и с кончика его указательного пальца сорвался зеленый луч энергии, так похожий на его серо, поразивший старика. Его тело моментально обмякло, тяжело оседая на лавочке, руки безвольно раскинулись по сторонам, а на лице разлилось выражение полного умиротворения. Старик был мертв. Буквально через мгновение из его тела вылетела душа, не соединенная больше с телом. В середине груди была короткая металлическая цепочка. Еще никогда Улькиорре не доводилось видеть настолько короткую цепь судьбы. Старик испуганно замер заметив Улькиорру, он еще не понял, что он уже мертв. Улькиорра сделал короткий шаг в его направлении, старик шарахнулся в сторону и, только заметив свое тело, замер, тупо уставившись на лавку. Улькиорра отчего-то разозлился и молниеносно, переместившись к плюсу, схватил его за горло, крепко сжимая пальцы. Тот затрепыхался в его руках, но, поняв всю тщетность своих попыток, замер, с обреченностью посмотрев на него. Улькиорра замер на несколько секунд разглядывая душу старика, реацу того была настолько скудной, что почти не ощущалась. Глядя на эту слабую человеческую душу, Улькиорра испытал гадостное чувство, будто его макнули с головой во что-то противно пахнущее и склизкое. Разжав пальцы, он откинул плюса в сторону, несильно, но тот все же мешком осел на земле, подрагивая от пережитого ужаса. - Уходи, - просто сказал он, не смотря в его сторону и, немного подумав, добавил. – Найди синигами, он отправит тебя в лучшие места. Старик часто-часто закивал головой и почти бегом бросился прочь. Улькиорра тихо хмыкнул. Судя по тому, что он слышал об Обществе душ, лучшим местом оно являлось только с очень большой натяжкой. И если в центре, ближе к Сейретею, жизнь была ничего себе нормальной, то чем дальше отдаляешься от белого города, то нищета и преступность росли просто в геометрической прогрессии. Улькиорра считал, что в этом смысле жизнь в Хуэко Мундо честнее. Про Ад он тоже слышал, но ничего достоверного про него не было известно. Насколько он знал грешнику вырваться оттуда было сродни чуду. Ад крепко держал души в своих оковах. Вообще, видя результат, Улькиорра понял, что его заклинания работают вполне себе правильно. У него, конечно, появилась парочка мыслей почему заклинания не выходили на пустых, но их следовало проверить на практике. Не откладывая это дело в долгий ящик, он направился на поиски следующего подопытного. *** Улькиорра равнодушно наблюдал, как распадается на духовные частицы душа мелкого поддонка, попавшегося на его пути. Он попался на его пути случайно, когда он уже собирался отправиться обратно в Лас Ночас. Его просто привлек легкий вскрик из темной подворотни. Коря себя за любопытство, Улькиорра отправился посмотреть, что же привлекло его внимание. Молодой черноволосый мужчина явно криминальной наружности прижимал к грязной потертой стене проулка отчаянно отбивающуюся девушку. Преступник жадно шарил своей рукой между ног невольной жертвы, и не нужно было быть гением что бы понять, что искал он там отнюдь не деньги. По круглому лицу девушки вперемешку со слезами текли сопли, и вообще вид она имела крайне неопрятный, что в этой ситуации было не удивительно. Не то чтобы он воспылал состраданием к женщине, но слышать визгливые завывания было неприятно. Улькиорра одним молниеносным движением погрузил руку в грудь мужчины, не оставив на теле ни следа, чего нельзя было сказать о его душе. Тот рухнул на асфальт как срубленный дуб, широко распахнутые глаза стеклянным неживым взглядом смотрели в небо. Жертва недавнего нападения несколько минут пялилась на мертвое тело своего недонасильника, а затем громко на одной ноте взвыв как сирена умчалась, по-видимому, в сторону полицейского участка. Устало передернув плечами, он открыл гарганту и отправился, наконец, в Хуэко Мундо. За время его отсутствия ничего не изменилось: никто никого не убил и даже не покалечил. Дворец как стоял, так и стоит. Собрания Эспады не было, и владыка его не искал, чему Улькиорра втайне был рад. Присутствовать на собрании или тем паче предстать пред светлые очи своего Владыки было выше его сил. Посещение мира живых выматало его как никогда раньше. Отправился к себе в комнату он окружными путями, в его планы не входило встречаться с кем-либо из Эспады или синигами. Но удача, видимо, покинула его. На его пути возник Ичимару Гин, Улькиорра мысленно поморщился. - Ну как в дела в Мире Живых? – поинтересовался бывший синигами, расплываясь в своей фирменной улыбке. Улькиорре иногда начинало казаться, что тот знает о событии еще до того как то свершилось. И вот снова тому было известно, что Улькиорра был в мире Живых и смотрел так, будто ему было известно не только, чем занимается Кватра, но и о чем тот думает. - Обычно, - ответил он, смотря мимо Ичимару. - Как продвигаются твои тренировки? – Улькиорра мельком глянул на Гина, но по виду было не похоже, что тому интересно, что ему ответит Улькиорра. - Хорошо. – Улькиорра отвечал односложно, стараясь побыстрее отделаться от приставучего синигами и наконец оказаться в тишине своих покоев. Ичимару кивнул и отвлекся на вспышку реацу недалеко от зала собраний Эспады и пока тот не смотрел на него, Улькиорра практически сбежал. Только оказавшись за закрытой дверью своей комнаты, Улькиорра почувствовал себя в относительном спокойствии. Теперь в одиночестве он мог спокойно проанализировать события сегодняшнего насыщенного событиями дня. После старика он потренировался еще на нескольких бездомных, чья внезапная смерть никого не заинтересует, и его мысли подтвердились. С Авадой Кедаврой все оказалось до не приличия просто – заклинание просто обрывало Цепь Судьбы и душа, которую больше ничего с телом не связывало, либо отправлялась на перерождение, либо, если она была менее везучей, становилась пустым. И на пустых это заклинание не действовало лишь по причине того, что минусы не имели тела и рвать связи было не с чем. Улькиорра совсем не удивился этому факту, подобные мысли возникали у него и раньше, но они не имели реального подтверждения. Со многими другими заклинаниями тоже все было более или менее понятным. Некоторые заклинания не действовали из-за слишком прочного Иерро пустых, которое действовало как защитная броня. С трансфигурацией он тоже разобрался, превращения выходили так легко от того, что все здесь состояло из энергии и манипулировать чистой энергией было намного проще. Манящие чары, которые он испробовал одними из первых, тоже было все понятно и не слишком полезно в борьбе с синигами или арранкарами. Ими нельзя было призвать занпакто, как понял Улькиорра это происходило от того, что мечи являлись отделенной частью ранее единой души у арранкаров, и отражением сил и души у синигами. И использовать Аццио на том, что по сути является продолжением души, нельзя. Хотя с другими предметами все выходило замечательно. На одном из собраний Эспады он тренировал манящие чары и с духовными мечами, у него естественно ничего не вышло, но вложив немного больше энергии, он попробовал призвать стакан с чаем, который они пили на каждом собрании. К его и всей Эспады удивлению стакан, описав широкую дугу, впечатался в стену позади него, и со звоном осыпался на пол. Вся Эспада и бывшие синигами смотрели на Старка, чей стакан по случайности он призвал, тот, сонно моргая, смотрел на то место где ранее стоял стакан. С широким зевком Примера проследил глазами до места падения стакана и, не найдя ничего опасно или достойного, его взгляд снова остекленел. Улькиорру всегда удивляла способность Старка моментально впадать в сон, но при этом тот умудрялся все слышать. После небольшого инцидента собрание все же продолжилось, а Улькиорра решил впредь избегать таких щекотливых ситуаций.