Безнадежные

      Не все раны могут перестать кровоточить. Некоторые причиняют адскую боль. Кровь сочится, словно из фонтана, достигает сердца, обливая все красным, а затем чернеет, отравляя вены. Чернеет так, что ты ослеплен этой агонией, которая губит душу. Все гниет, поселяет внутри злость и ненависть, ведь надо же чем-то заполнять пустоту. И вроде бы внутри ничего нет, но чертов крик так и стоит в горле, а вырваться не может.       Если бы Влада попросили нарисовать его душу, он бы нарисовал кровавый закат и черный город, отягченный человеческими муками. Если бы Веру попросили сыграть свое прошлое, то свадебный марш быстро оборвался бы, перейдя на похоронный.       Они оба безнадежны, ослеплены от прогнившей до невозможности любви и полностью разорваны на клочья от жестокости человеческих поступков.       Влад думает, что эта любовь так же доведет его до безумия, как Алену. Но он не в силах оторваться от той, которая тонет в мрачной бездне на пару с ним. Он ощущает... страх. Убежать бы ему прочь, вот только некуда, от себя ведь не убежишь. Единственный монстр, которого он ненавидит — он сам — внутри него.       Он, наверное... Нет, он точно психопат. И она тоже. Вера знает, что он безумен. Она знает, почему он сжег дерево: потому что Алена сожгла его. Влад уверен, что Вера тоже сжигает его, вот только гореть ему с ней намного приятней.       Он сцеловывает ее слезы, скользя губами по пламенным щекам, добираясь до соленых и одновременно горьких губ. Влад думает, что так он соберет ее капля за каплей, но ведь он сам знает, что разбитое не склеишь.       Вера прижимается к нему, вдыхает запах его кожи и чувствует только чужую смерть. От нее пахнет только слезами, а от него — кровью.       Они целуются в темноте, предпочитая не просыпаться рано утром, потому что только так им удается скрыть свои кишащие монстрами сущности. День — для ангелов, а они предпочитают ночь.       Влад не знает, когда его уродливые раны под кожей затянутся, а Вера даже понятия не имеет, когда этот ад кончится. Он касается губами ее шеи, едва слышно шепча: «Мы безнадежны. Безнадежны, Вера». Она только кривит губами и обнимает его покрепче. Ей кажется, что сейчас ничего не важно. Пока ночь, они могут дышать, а когда наступит утро, они выберут: сгореть заживо или привыкнуть к свету.       Но Влад хотел бы встретить с ней кровавый закат.