Ангел с серыми крыльями и в кожаной куртке

Я не сразу осознал, что со мной происходит. В глаза ударил яркий свет, непохожий на солнечный (если только я не забыл, что такое солнце), так что мне захотелось закрыть глаза. - Свет, - донеслось откуда-то спереди, и я понял, что могу наконец открыть глаза. Я умер. Это я очень хорошо помню. Не знаю, сколько прошло с того момента, но воспоминания, кажется, намного живее меня. Работа, друзья, чувства... И жизнь, и смерть. Всё это должно было потускнеть за то время, что я провёл в темноте, но оно не исчезло. И я не знаю, чего мне ждать. Если это моя следующая реинкарнация... Нет, вряд ли. Я ощущаю, я думаю, я помню. Осознаю, что я больше не во мраке, значит, я кому-то зачем-то нужен. И не значит ли этот свет, что я... Страшно подумать. В раю? Я всё же решаюсь открыть глаза и вижу себя. Я одет в белое, но это не привычный мне халат доктора, а какая-то чудная смесь бабушкиной ночной рубахи и савана наподобие тех, что носили когда-то больные. Мне становится немного противно смотреть на это, и я поднимаю взгляд. Передо мной четверо. Четыре мужчины, тоже одетые в белое, и у каждого на лице светится нечеловеческое спокойствие и мощь. Я испытываю странные чувства. - Какого чё... - начинаю я, но один из мужчин, самый мощный, красноречивым жестом, как по волшебству закрывает мне рот. - Осторожнее в выражениях, - невозмутимо говорит он, и мне почему-то становится страшно. - Что я здесь делаю? Это же... Это же рай. Какого космоса я здесь забыл? Самый худой из этих существ (людьми их назвать язык не повернётся), рыжий, протягивает мне увесистую папку, а тот, который заткнул меня, начинает вещать. - Это ведь ваши данные? - я открываю папку. Моя анкета. Фотография, даты, имя-фамилия. И вся жизнь. В деталях. Я киваю. Если бы знал, что за мной следят, был бы хорошим мальчиком. Но, как говорится, поздно пить боржоми. - Отлично, доктор Оуэн Харпер. Приятно познакомиться. Знаете, у нас недостаток кадров. Хороших людей нынче немного. Тех, кто достоин был бы работать на нас. Потому мы вас и пригласили. Долго высчитывали, честно сказать, но добра в вас больше, чем зла. Можем показать расчёты. Я молчал, не зная, что сказать. А он продолжал. - Тем более, у вас очень твёрдый характер. А в некоторых случаях такие нам и нужны. У нас есть для вас работа, которую мы предлагаем вам взамен на выход из пустоты. Обучение обеспечим. Положительные эмоции, дружный коллектив, или как там обычно говорят люди? Эмоции и коллектив. Я вспоминаю и мне становится то ли горько, то ли смешно. - Вы согласны? - А что это за работа? - я примерно понимал, к чему клонит этот товарищ (остальные, похоже, были "для мебели"), и к тому же очень боялся возвращаться во мрак, хотя и привык к нему. Но просто так согласиться не мог. - Должность называется "ангел-хранитель". Думаю, вам знакомо это понятие. Я оказался удивительно прав. Но это не укладывалось у меня в голове. Да, я доктор, вернее, когда-то был им, но оберегать кого-то... Я даже не был уверен, что способен на это. - Человеку, которого мы планируем сделать вашим подопечным, предстоит нелёгкая судьба. Рядовые ангелы тут не справятся, нужна тяжёлая артиллерия вроде вас. Так что мы надеемся... Кстати, ваши товарищи тоже здесь. То, что осталось от моей души, упало куда-то вниз. Кто ещё, кроме меня? Кэти. Тош. Янто. Ещё несколько знакомых имён. Я ощутил странное желание заорать. Толстый слой соли на раны души. И Янто, которому ещё рано было уходить - я никогда не любил его, но сочувствовал, потому что он мечтал о любви, но не мог её получить... Тош... Как мало я успел ей сказать... Моя милая Кэти... Суровый ангел щёлкнул пальцами. - Не отвлекайтесь. Просто дайте нам ответ. Да или нет? Кое-как отогнав мысли о прошлом, я кивнул. - Только прошу вас, позвольте мне надеть что-то более адекватное. *** Когда я впервые увидел семью своей подопечной, во мне проснулось непонятное чувство, сочетавшее в себе желание открутить голову кому-то из главных с желанием разрыдаться. Это закон подлости или как? Увидев пузатую Гвен, я укусил себя за руку, чтобы не издавать лишних звуков, иначе Дестиэль (или как там звали моего сопровождающего) испугался бы и пожалел, что меня вообще вытащили. Охотники не бывают бывшими, это факт. За ними идут призраки прошлого, иногда оживая. Ангелы правы, что выбрали для этого ребёнка хранителя с характером. И хотя Гвен сама тот ещё фрукт и порвёт в клочки любого, если это будет необходимо, иногда без высших сил тут не обойтись. Правда, если ребёнок пойдёт в мамочку, ангелу придётся непросто. Но на то он и ангел, чтобы справиться с этим. И я пообещал себе сделать всё возможное и невозможное. А когда я увидел саму Энвен, понял, что не пожалею о своём обещании. *** - А ты кто? - недоверчивый взгляд пятилетней девчушки встретил взгляд молодого мужчины лет тридцати. Одет он был в джинсы и кожаную куртку, внешность имел самую обыкновенную - за исключением одной очень важной детали. Асфальтово-серые крылья, довольно большие, сложно было спрятать. Крылатый дяденька сидел на подоконнике, но окно было закрыто, и Энвен судорожно пыталась сообразить, как он мог попасть в комнату и что он тут забыл. - Я не могу понять, страшный ты или не очень. О да, подумал Оуэн. Вечный вопрос. Всю жизнь не мог понять, как на него ответить. - Я думаю, что не очень. Я же не вредить тебе пришёл, а в гости. - А зачем тебе ко мне в гости и откуда ты меня знаешь? Мужчина пожал плечами. - Вот как ты думаешь, кто я? Девочка полагала, что он запросто мог бы оказаться каким-нибудь грабителем, но во-первых, она знала, что её любимая мамочка этого никогда не допустит, а во-вторых, у него были крылья. - Оле-Лукойе, только неправильный. Без зонтика. Я же звала его, чтобы принёс хорошие сны. Ей всё ещё снятся плохие сны. Она ведь совсем крохой была, когда в мире случилось Чудо, которое многие до сих пор вспоминают с ужасом. Значит, она всё ещё подсознательно помнит... Харпер вздрогнул. Бедный ребёнок. И улыбнулся. Оле-Лукойе, значит. Ну, пусть будет так. Пускай ледяной доктор ненадолго станет сказочником. - Угадала. *** - И что ты хочешь этим сказать? - ангел материализовался из пустоты за спиной своей подопечной. Та стояла в раздумьях почти на самом краю крыши. Услышав знакомый голос, девушка на секунду обернулась. - Уйди. Я тебя выдумала. Ты не вправе сейчас меня останавливать. Такие слова - как ножом по остаткам сердца, но ангел свалил это на то, что у девочки переходный возраст. Четырнадцать лет, как-никак. Тяжело. А тем более, с такими родителями. Дети в таком возрасте очень любят свободу, а некоторые взрослые, и Гвен в их числе, слишком дорожат своими детьми, чтобы позволить им решать что-либо самим. Естественно, взвоешь. - Не-а. Я очень даже настоящий. Отойди от края. Не стоит. Поверь мне, смерть - ужасная штука. Я могу тебе много о ней рассказать. Я умирал дважды, прежде чем стать твоим воображаемым другом. Девочка помотала головой, но отступила на шаг. - Такая жизнь хуже всякой смерти! - Мать раздражает, да? Я хорошо её знаю... Поверь, она хочет тебе только хорошего. А с тем мраком, в который ты попадаешь, умирая, не сравнится ничто. Мне ещё повезло, меня вытащили. Поэтому я и здесь. И ещё... Я знал многих людей, кому пришлось погибнуть в юном возрасте. Те, у кого есть всё, жизнь обычно не ценят, а те, у кого ничего нет, цепляются за неё двумя руками. Вот парадокс! Он решительно вырвал перо из своего крыла и протянул девочке. Серое перо блестело на солнечном свете. - Я настоящий, видишь? Я жил когда-то, я знал твою мать, твоего отца, да я работал с твоей матерью, в конце концов, прежде чем умереть... "И даже спал", - подумал он, но мысль эту прогнал. - Ты полагаешь, что я должна тебе верить? Ангел пожал плечами. - Дело твоё. Но знаешь, наверху тебе обещали долгую и интересную жизнь. И я тут вроде как отвечаю за то, чтобы это предсказание сбылось. Тебя не станет - я снова отправлюсь в темноту. Подумай хотя бы об этом. Я бы поговорил с Гвен, но вообще-то не имею права показываться даже тебе. Просто... Подумай о том, что в жизни ведь есть и хорошие моменты. И их много. Девочка отошла от края ещё на несколько шагов. - Хорошо же ты меня знаешь, воображаемый друг. Я бы всё равно не решилась. Мне надо было понять, что всё не так плохо. На волосок от смерти осознаёшь это куда острее. Харпер кивнул и улыбнулся. - Вот так. Молодец. А мать рано или поздно поймёт, что так нельзя. Всё будет, всё будет. И попроси у неё старые фотографии. Может быть, и увидишь меня. Только лучше, наверное, не говорить, что ты меня знаешь. Пойдём? Энвен кивнула, сжимая в руке сверкающее перо. Харпер улыбался, думая, что хоть он и неправильный ангел, не со стопроцентно чистой душой, не соблюдающий правила, с серыми крыльями и в кожаной куртке, свою миссию он выполняет исправно. - Никогда не думал, что из меня получится ангел, - позже рассказывал он Тош. А та только пожала плечами. Она всегда верила, что в глубине его души достаточно света.