Редакционная политика

Ёнджэ довольно зажмурился, растянувшись на постели. Разум был еще затуманен сном, что отдавалось легкой слабостью в теле. Солнечные лучи обогревали паркетный пол, забирались на постель, скользя по мягкому одеялу, в которое Ёнджэ закутался, как в перьевую перину — мягкую и бархатную, из такой вовсе не хочется выбираться в повседневный мир. Раскинув руки в стороны, Ю раскрыл глаза, щурясь от ослепляющего света. В уголках глаз выступили слезинки. Он поморгал несколько раз, смахивая мутную пелену сна. Вздохнул, вновь опуская веки и решаясь вернуться в сон. Ему снилось такое же прекрасное утро. Яркое солнце, ослепляющее сонные глаза. Легкий ветерок, пробегающий через полуоткрытое окно и развивающий тонкую ткань штор. Запах кофе по всей квартире и доносящийся с кухни шум посуды. Громкий голос, кричащий об опоздании. Громкий, но такой приятный слуху. Чуть повелительный тон, заставляющий подняться с постели и припасть к чашке кофе, услужливо оставленной на прикроватной тумбочке. А потом раскрыть глаза, увидев светящиеся зеленым таинственным светом цифры на будильнике. — Черт! — выкрикнул Ёнджэ, поняв, что сидит на краю постели, держа невидимую чашку в руках, а все это время на краю прикроватного столика разрывается громкой мелодией его мобильник. Солист песни выкрикивает бодрое «Wake up!», а вибрация добавляет этому концерту еще большей зловещести. Мысленно прикинув, сколько еще уйдет на сборы, Ёнджэ подскочил с постели, успев на ходу захватить разрывающийся от звонка телефон. Метнулся в ванную, врубая воду на полную мощность и подставляя ладошку под струю. Второй рукой спешно провел пальцем по экрану, прижимая его к уху. — Я в пробке! — крикнул он, одновременно ополаскивая лицо водой. На том конце послышалось недоверчивое хмыканье, а после раздался тихий голос Химчана. — Смотри, как бы твоя пробка тебе боком не вышла сегодня на работе. Гудки оглушили. Ёнджэ нахмурился, откидывая телефон в сторону. По-быстрому почистил зубы, взлохматил пальцами волосы, решая не тратить драгоценное время еще и на это. Все остальные его сборы прошли в такой же спешке, и уже через пять минут Ёнджэ дрожащими руками набирал код на двери, после выскочил в подъезд и, миновав лифт, направился прямо по лестнице. *** Добравшись до здания издательства, Ёнджэ вбежал в кабину лифта, еле дыша, нажал на кнопку своего этажа, тут же прижимаясь спиной к холодной металлической стене. Рубашка намокла. Он прямо чувствовал, как она намокает и покрывается мокрыми пятнами в тех местах, за которые особенно стыдно. Ведь ему еще весь день работать, а наверняка запах был тот еще. Он скривился, поведя плечом. Лифт тем временем тормознул, привезя его на нужный этаж. Двери раскрылись, являя его миру «Глэма». А если быть точнее, отдельно взятой его представительнице — Ми Соён. — А вот и пропажа! — бодро воскликнула она, складывая руки в замок и растягивая губы в плотоядной улыбке. Белые зубы ярко контрастировали с алой помадой. А четко выделенные черной подводкой глаза были похожи на очи секретаря дьявола, а не главного редактора. — Я застрял в пробке, — проговорил Ёнджэ, застывая между дверей лифта прямо перед ее взором. — Ну конечно. А от скуки ты там и уснул, еще и небось расчески все дома порастерялись неожиданно, — съязвила она, оглядев парня с ног до головы. Растрёпанный, помятый и сонный. Будто только десять минут назад встал с постели. И знала бы она, как близка к истине. — Видимо, за раковину упали, — выдал в ответ Ёнджэ, на что Соён лишь хмыкнула, в этот же момент поворачиваясь на голос, позвавший ее по имени. Ёнджэ обомлел. Сердце мигом упало в пятки, выстукивая там испуганно по сто ударов минуту, еще больше пригвоздив его к полу. В следующую же секунду к Соён подошел Дэхен, останавливаясь от нее в нескольких сантиметрах, но, похоже, вовсе не заметив Ёнджэ, застрявшего между дверями лифта, которые слишком настойчиво пытались схлопнуться, либо вытеснив его наружу, либо втащив внутрь. Кнопка вызова мигала ярко-алым, издавая противные сигналы раз в пять секунд. — Я внес правки в макет, отнеси это Ёнгуку в дизайн-отдел, а после зайди ко мне, — сказал Дэхен своим привычным холодным тоном. — Конечно, Дэхен, — ответил Соён как можно дружелюбнее. Дэхен кивнул, собираясь уйти, но, что-то вспомнив, вскинул руку, на миг задумавшись. — И захвати кофе. Побольше, — добавил он спустя секунду. Затем развернулся, чтобы уйти, и Ёнджэ хотел уже выдохнуть в облегчении, что сможет остаться незамеченным, как Дэхен снова повернулся, на этот раз встречаясь с ним взглядом. На миг в его глазах промелькнуло удивление, тут же сменившееся ледяной отстраненностью. — Ты опоздал, — сказал он строго, выдавая всё свое недовольство в одной лишь интонации. Ёнджэ сглотнул, уставившись на него во все глаза. Ноги приросли к полу, ладони как-то слишком быстро вспотели, отчего он сжал их в кулаки, чувствуя липкость кожи. Дэхен оглядел его с ног до головы, внутренне недоумевая от того, насколько тот выглядел неопрятно. Сонный, расческа и вовсе не касалась его волос, а ворот рубашки завернут внутрь. Дэхен так и представлял, каким мятым он потом будет. Хотелось подойти и расправить, зарядить подзатыльника или и вовсе отчитать прямо здесь. Он ни разу его не видел таким несобранным за прошедшие две недели. И почему-то это немного напрягало его, вечно спокойного и думающего исключительно о работе. Сейчас он не думал о ней, что раздражало его гораздо меньше, чем этот чертов воротник чужой рубашки. Чон взглянул на наручные часы, подмечая, что рабочий день длится уже более полутора часов. Нехилое опоздание. Почему-то Дэхену хотелось надеяться, что у Ю Ёнджэ есть хотя бы малость уважительная причина для такого опоздания. — В эту же минуту на работу опаздывают еще как минимум три человека, — заговорил Дэхен, припоминая, что после сдачи номера в печать всегда кто-то опаздывает, празднуя до поздней ночи очередную законченную работу, — и до тех пор, пока ты стоишь на пороге, задерживая лифт, они бегут по лестнице, корчась от одышки. Потому что они не спортсмены, а творческие личности, не знающие, что такое спорт. Иди на свое рабочее место, пока я тебя не уволил. Договорив, Дэхен шагнул назад, откуда пришел, но снова остановился, вернувшись взглядом к застывшему от такой неожиданности Ёнджэ. — И расправь этот чертов ворот, — добавил он, при этом не изменившись ни капельки в лице, сохранив прежнюю безэмоциональность. Ёнджэ вздрогнул, услышав сопутствующий его словам смешок Соён, которая всё это время стояла рядом, закрывая половину лица большой папкой. Дэхен нахмурил брови, переведя на нее взгляд. — Ты все еще здесь? — неожиданно рявкнул он, заставляя ее дернуться с места, стерев с лица улыбку. — Посторонись, — выдала она, выпихивая Ёнджэ из кабины лифта и нажимая на кнопку. Двери закрылись, оставив его практически беззащитным наедине с шефом. Дэхен одарил его напоследок долгим задумчивым взглядом, уходя прочь. У него была работа. И у этого парня была работа. И совершенно не было времени на выяснение причин такого опоздания. Чон впервые не желал обращать на это внимания. Ведь у каждого есть своя личная жизнь. И каждый бывает рад своим первым достижениям, таким, как собственное имя на обложке свежевыпущенного номера популярного журнала. Дэхен вернулся в свой кабинет, подошёл к столу. Бросил взгляд на стол, замечая этот самый новый выпуск, лежащий прямо перед его лицом. Он был перевернут на заднюю часть обложки, где гордо красовалось имя корректора Ю Ёнджэ. Прямо под именем главного редактора Чон Дэхена. Ёнджэ облегченно выдохнул, тут же вскидывая руки к воротнику рубашки. Вывернул его, настойчиво разглаживая ладонями, будто бы от этих манипуляций он станет идеально выглаженным. В какой-то момент он почувствовал себя голым. Дэхен смотрел на него таким пристальным взглядом, словно пытался в его внешнем виде отыскать причину опоздания. Но то ли поняв, что ему это не удастся, то ли уже сделав собственные выводы, он просто ушел, одарив напоследок еще более пронзительным взглядом, в котором совершенно не читалось ни единой эмоции. Окончательно убедившись, что хуже уже не будет, Ёнджэ направился прямиком к своему рабочему месту, собираясь спрятаться там до конца рабочего дня, чтобы не напороться на кого-нибудь еще. Втянув шею, напрягшись, Ю проскочил к закутку, резво приземляясь на стул и расстилаясь грудью по столу. Выдохнул, успокаивая бешено стучащее сердце. Вокруг него кипела работа, галдели сотрудники, словно опаздывали со всеми сроками, какие только могут быть у этого журнала. «Оно и понятно, — подумал Ёнджэ, отъехав на стуле еще дальше от стола, чтобы полностью улечься на него верхней частью туловища, — праздничный номер всё-таки». Как припоминал Ю, этот номер будет немного больше всех предыдущих, а значит, работы прибавится вдвое. Если не втрое. Угораздило же заявиться в такое время. Джэ цокнул, поворачивая голову и устремляя взгляд куда-то на пол. Мимо проносились чьи-то ноги. То в туфлях — стройные лодыжки, чулки блестят лайкрой, то ботинки — ноги спрятаны под брюками всех оттенков серого и черного, и даже кеды — ноги их обладателей облачены в джинсы или еще какую-нибудь модную ерунду. Наблюдать за похождениями чужих частей тела оказалось гораздо увлекательнее, чем он думал. Особенно, когда веки слипались под тяжестью неудачного утреннего пробуждения. Все тело наливалось тяжестью, даря приятную расслабленность. Ёнджэ любил это переходное состояние. Когда в любой момент ты готов уплыть в страну снов или же еще долго сидеть вот так, слепо наблюдать за окружающим миром, совершенно не принимая участия в его жизни. Вот уже он готов зевнуть, и уголки глаз намокнут от того, как сильно он зажмурится, голова потяжелеет, и он продолжит наблюдать за жизнью уже под другим углом. Он зевнул, склоняя голову набок. Стало так приятно, что желание куда-либо сдвигаться с места пропало, еще даже не появившись. Но Ёнджэ учел далеко не всё, что может с ним случиться за этот день. Перед глазами вырос мужской силуэт, упакованный в светлые джинсы и белоснежную рубашку, застегнутую на все пуговицы, пряча красивый изгиб шеи. Ю чуть откинул голову, заглядывая объекту нарушения своего спокойствия в глаза. — Ну и ну, хорошо ночь-то прошла, — пропел Химчан, насмешливо ухмыляясь. На стол рядом с головой Ёнджэ упала большая папка в твердой обложке, из которой торчало невесть сколько цветных узких стикеров. Ю вздрогнул, поднимая голову. Сладкую негу как ветром сдуло. Голова снова потяжелела, но уже не под весом приятной сонливости. — Что это? — Ёнджэ проигнорировал насмешку Химчана, уставившись на папку. Он догадывался, что это его работа на ближайшие три месяца, но не хотелось в это верить. Совсем не хотелось. Он обвел взглядом каждый стикер, торчащий из страниц. «Да там не меньше сотни, — пронеслось в мыслях, отчего его глаза округлились едва не до размера стаканчиков местной кофе-машины. — Твои радость и кошмар на ближайшие три месяца, — горделиво провозгласил Химчан, пристукивая пальцами по обложке. — Просмотри сегодня, если будут предложения, ты знаешь, где меня найти. — Какие такие предложения? — непонимающе переспросил Ёнджэ, едва успев поймать Химчана вопросом, пока тот не смылся с глаз. — Ну не знаю, — пожал он плечами, останавливаясь посреди офиса. — Ты же гей, придумай. Химчан ухмыльнулся в ответ на хмурый взгляд заспанного друга. Ему всегда доставляло удовольствие лишний раз подшутить над Ёнджэ. Особенно когда знал, что в любой момент получит в ответ какую-нибудь еще более гадкую шутку. Это походило на своего рода соревнование. И сегодня Химчан отомстил хотя бы за любимых кошек. — Я не гей, — выдавил Ёнджэ, тут же прикусывая язык. На него устремилась пара сосредоточенных шоколадных глаз, внезапно появившихся словно из ниоткуда. — Первое предупреждение за нарушение пункта редакционной политики, корректор Ю, — выговорил Дэхен, складывая руки в замок на груди, затем повернулся к Химчану, так и не успевшему сбежать: — Что с макетом по вашему отделу, редактор Ким? — Отдал копию корректору, вторую — художнику, третью отправил с Ми Соён к вам только что, — деловито оттараторил Химчан, вмиг превратившись в воплощение серьезности. Ёнджэ лишь выдохнул, когда взгляд Дэхена снова метнулся к нему. — Я уже начал, — глухо проговорил Ю, подвигая папку к себе, принимаясь нервно теребить торчащие концы стикеров. Раскрывать эту папку даже не хотелось. Мало ли что там на первой же странице. Ёнджэ не хотел повторения ситуации первого рабочего дня. От одного только воспоминания о том дне его мысленно выворачивало наизнанку от ущербности случая. — Не стоит, — сказал вдруг Дэхен, протянув руку к папке. Ёнджэ выпустил её из рук, позволяя Чону забрать её. — Иди за мной, — добавил он, проходя мимо куда-то в направлении, еще не известном Ёнджэ. Обменявшись с Химчаном взглядами, Ёнджэ поднялся со своего места, молчаливо последовав за шефом. Куда тот его вел, Ю понятия не имел. Они шли в самый конец офиса, где находилось несколько дверей. Одна, как помнил Ёнджэ, вела на кухню. А остальные три... похоже, там было что-то, что Дэхен хотел ему показать. Но с чего вдруг у него появилось такое желание, было совершенно неясно. Ёнджэ уставился на его затылок, мысленно прикидывая, какие его волосы на ощупь. Наверняка мягкие. Послушные. На миг он представил, как зарывается в них пальцами и осторожно проводит короткими ноготками по коже вниз, к шее. Притягивает его голову к себе, втягивая носом запах его волос. Его шампуня, его собственный запах. Ёнджэ разочарованно выдохнул, опуская голову и смотря себе под ноги. Мысли об увиденном недавним вечером просто не позволяли сосредоточиться на подобных мыслях. Наверное, это и к лучшему. Иначе бы он сейчас, как подросток с буйными гормонами, прикрывался каким-нибудь журналом. Да что там «каким-нибудь». Тут вариант только один. — Что ты об этом думаешь? — вдруг прозвучал вопрос, вырвавший Джэ из мыслей. Он поднял голову, сталкиваясь с пронзительным взглядом Дэхена, в котором читалось немалое любопытство. Переведя взгляд чуть левее, Ёнджэ увидел увешанную кучей рамок стену. Рамки эти были небольшими, размером десять на пятнадцать, вмещающими в себя самые обычные фотографии. Что, собственно, здесь и творилось. В большинстве рамок были какие-то снимки: от ярких и не очень фотосетов до интереснейших статей. Ю прошелся взглядом по названиям, рассмотрел каждый снимок. Все рамки были пронумерованы, как страницы журнала. Приоткрыв глаза в удивлении, Ёнджэ подошел ближе, совсем позабыв о чужом присутствии. Встал у «первых страниц», медленно идя дальше и одаривая взглядом каждую рамку. Всё было четко согласовано и расставлено настолько верно, что, будь эти страницы уже сверстаны и распечатаны, Ёнджэ бы не задумываясь присел на пару часиков где-нибудь в уголке полистать это великолепие. Не сказать, что он был любителем глянцевой литературы. Всё это казалось ему таким далеким. Тем, в чем он не разбирается и, кажется, никогда не научится разбираться. Но сейчас он был как никогда близко ко всему этому, и это завораживало. Вся эта подготовка... была такой кропотливой. Такой сложной. Ему раньше казалось, что писать о моде или об отношениях, не так уж и сложно. Но то, что он видел сейчас, не сходилось с его представлениями. Опустив взгляд на узкий, но довольно длинный стол, растянувшийся по всему периметру этой небольшой светлой комнаты, Ёнджэ увидел разложенные на нем снимки. Какие-то совпадали с теми, что уже висели в рамках. Каких-то там не было. Но они были гораздо большего размера, чем стандартный. Яркие, красочные, масштабные. Контрастные. Вот уж что первым бросалось в глаза — сильный контраст, привлекающий внимание. — Невероятный контраст, — проговорил Ёнджэ восхищенно, касаясь кончиками пальцев слегка липкой глянцевой поверхности. — Я уже подписал план, — проговорил Дэхен, подходя к нему сбоку. Коснулся пальцами снимка, чуть сдвинув его к стене, вытеснив из ряда похожих фотографий. — Но мне нужна и твоя подпись. — Что? — переспросил Ю, искоса взглянув на шефа. — Как корректор, ты отвечаешь за качество содержания номера. Ты должен знать о содержании на уровне его составления и, естественно, — сделав паузу, Дэхен подступил на шаг ближе к Ёнджэ, замирая в нескольких сантиметрах от него и беря в руки тот снимок, который еще секунду назад удостоился внимания Ёнджэ, — вносить коррективы. Договорив, Чон сделал глубокий вздох, возвращая фото на место. Потянулся к маленькой стопке снимков десять на пятнадцать, лежащих у стены где-то в середине стола. Выудил оттуда маленькую копию того фото, примеряя его к рамкам. Снова вздохнул, задумчиво прикладывая снимок к каждой пустой рамке. — Так что скажешь? — повторил он свой первый вопрос. Ёнджэ, застыв в его близости, следил за движениями его пальцев, ловко опускающих снимок в одну из рамок. Идеально. — Мое решение вряд ли не совпадет с вашим. Может, я просто поставлю подпись, и дело двинется дальше? — предположил Ёнджэ в ответ. Ему, конечно, было интересно всё это. Эта комната. Эта стена и эти рамки со снимками, импровизированными страницами будущего номера журнала. Он наблюдал, как Дэхен ловко и умело меняет снимки местами и вставляет новые. Убирает старые, заменяя на что-то иное. Но что он мог сейчас сделать? Он просто... исправлял ошибки и неточности. Это нельзя было назвать творческой работой. Монотонно и скучно. Разве что в том случае, если находишь интересные статьи. И вновь Ёнджэ вернулся мыслями к первому рабочему дню. С губ сорвалось неуловимое «ох», а щеки покраснели, когда он вспомнил промелькнувшее удивление в выражении лица Дэхена. И сейчас отчего-то он удивленно разглядывал его, опершись бедром о край стола и сложив руки на груди. — Я помню твое резюме, Ёнджэ, — сказал он, оторвавшись от стола и вновь вернувшись к рамкам на стене. — Главный редактор школьной, университетской газеты, отличные показатели в журналистике, примерные характеристики из разряда «лучше вы нигде не найдете и будете дураком, если не примете». Может, я дурак, что последовал их совету? Или дурак, что дал тебе такую низкую должность? Он замолчал, оставив вопросы висеть в воздухе без ответа. Ёнджэ не мог на них ответить. Он слабо понимал, к чему вообще ведется весь этот разговор. Уже хотелось уйти. Чем дольше он здесь остается, тем больше его желание зарыться в эти светлые, наверняка мягкие волосы. Сделав нерешительный шаг назад, Ю обошел Дэхена позади, вставая по другой бок от него. Бросил взгляд на его руки, удивленно вскидывая брови. На его пальцах не было ни единого кольца. И теперь Ёнджэ всё больше запутывался в своих видениях. К чему мужчине, связанному браком, прятать эту связь? Из-за сплетен на работе? Тогда какой смысл во всей этой строгости редакционной политики? — Ты должен уметь разбираться в том, что касается твоих рук, — проговорил тем временем Дэхен. — Поэтому я забрал у тебя макет и привел сюда лично. Я хочу, чтобы ты оправдал мои надежды. — Вы проделываете это с каждым сотрудником? — поинтересовался Ёнджэ формальным тоном, отрывая взгляд от его тонких пальцев. Дэхен смерил его взглядом, насмешливо изогнув бровь. — Думал, ты особенный? — выдал Чон, усмехаясь. Ёнджэ впервые видел на его лице что-то, кроме непоколебимого профессионализма и раздражения. Видел наяву, своими глазами, обращенное к нему, а не к красивой девушке с кольцом на безымянном пальце и не к разговору по мобильному с кем-то, кого Ю даже не может знать. И снова Ёнджэ понял, что организм счел дыхание чем-то лишним для его здоровья. Усмешка ли, или улыбка, Ёнджэ переставал дышать, вбирая в себя это мимолетное ощущение охватывающего его волнения. Впору было счесть себя помешанным на любых проявлениях его эмоций. Они так же недоступны, как и их обладатель. — Могу я попитать надежды? — усмехнулся Ёнджэ, пытаясь шуткой вернуть себе утраченное спокойствие. Дэхен лишь загадочно пожал плечами, вновь обращаясь в отчужденного шефа. — Жду твои коррективы к обеду, — только и сказал он спустя мгновение, оставляя Ёнджэ одного в этой комнате. Ёнджэ медленно вдохнул, так же медленно выдыхая. Бросил взгляд на наручные часы, тут же закатывая глаза. — Это всего лишь через два часа, — прошептал он в пустоту комнаты, устремляя взгляд на многочисленные рамки. Всего две сотни. Всего... Горькая усмешка озарила лицо. Сон уже давно куда-то сбежал, захватив с собой ту приятную негу расслабленности. Дэхен был полон сюрпризов, в чем Ёнджэ удостоверялся изо дня в день. И что он может изменить здесь, чтобы оправдать его надежды? Разве что вклеить домашние фотки Химчана в компании его любимых кошек. Это было бы шуткой века. Но вряд ли это удовлетворит формат журнала. Рисунок на боксерах Химчана с трудом можно было назвать модным.