Редакционная политика

Ёнджэ вздохнул, нервным отрывистым движением сворачивая газету с объявлениями. Изобразив на лице полнейшее отчаяние, снова шумно выдохнул, откладывая это печатное недоразумение подальше от себя, едва не проливая на него же кофе из чашки. — Не нервничай, — проговорил Химчан, сдерживаясь от какого-нибудь саркастичного подкола в адрес друга. — Зачем ты принес мне это? Там нет ни одного объявления из издательств или, на худой конец, типографий, — Ёнджэ проворчал, таки умерив пыл. Не хотелось оказаться облитым горячим кофе. — Чтобы ты наконец нашел работу, — Химчан чуть наклонился к нему, смерив серьезным, но вполне дружелюбным взглядом. Ю опять тяжко вздохнул, скрещивая руки на груди и отворачиваясь к окну, напротив которого стоял их столик в кафе, что было через дорогу от «глэма». — Сколько прошло времени? Неделя? Две? — Ким выдержал драматичную паузу, после продолжая: — Месяц. Прошел месяц, а ты без работы и даже не пытаешься ее найти. — Я пытался, — Ёнджэ пожал плечами, кривясь из вредности. Химчану ничего не оставалось, кроме как закрыть рот и воздержаться от дальнейших уговоров. Ведь все предыдущие уже сошли на нет. Ёнджэ не внимал ни единому его слову. А попытки свести его с Ёнгуком для серьезного и в меру апатичного разговора и вовсе были далеки от воплощения в реальность. Не помогало ни-че-го. Ёнджэ продолжал сидеть дома уже месяц. И Ким никак не мог понять этому причину. Все разговоры о Дэхене так же сводились на нет, как и уговоры устроиться на работу. Все-таки характеристика из «глэма» не будет открывать ему все двери вечно, а информация о той статье так или иначе когда-нибудь дойдет до каждого в мире глянца. К слову, в «GLM» всё было как раньше. Об инциденте знали лишь редакторы и сам Дэхен. То же и с причиной увольнения Ёнджэ — о ней никто не распространялся. Правда, Дэхен заметно изменился. И этому Химчан вполне мог подобрать логичное обоснование, в отличие же от поведения друга. Дэхен просто не хотел больше допускать таких ошибок. И он мог это понять. Но Ёнджэ… Черт возьми. — Если ты все еще переживаешь… — начал Химчан, но тут же был грубо заткнут метнувшейся из дружеских глаз молнией. — Я не переживаю. Я обо всем забыл, — грубо отрезал Ёнджэ. — И о Дэхене? — рискнув, Ким завел эту старую запретную тему. На удивление, Ёнджэ задумчиво замолк, переведя взгляд в окно. Через дорогу возвышалось здание издательства. Парковка пустела. Рабочий день уже закончился. Ю вернул другу безразличный взгляд. — И о Дэхене тоже. Ким в ответ только вздохнул, поджав губы. С одной стороны, он верил, но с другой… Столько сомнений. Ему еще не так давно казалось, что между ними что-то происходило, но теперь — что и думать. Дэхен работает в прежнем темпе. Кажется, даже еще больше, чем прежде. Но больше не задерживается. По крайней мере, Химчан еще не видел, чтобы Дэхен уходил последним, как раньше. Работает дома? — Ладно, мне пора. Удачи, — Ёнджэ подскочил со своего места, так и не допив кофе, который чуть не снес недавно несчастной газетой. Химчан небрежно махнул рукой, приподняв уголки губ в подобии улыбки. Но Ёнджэ этого не увидел. Он уже спешно шел куда-то вдоль тротуара, поглядывая на часы. Ю добрался до места назначения за полчаса, решив прогуляться пешком, а не брать такси. Он очень устал за последний месяц. Он так и не нашел работу, всё в его жизни перевернулось с ног на голову, всем было что-то нужно от него, и, что бы он ни говорил или делал, они не отставали со своими нравоучениями. И только в одном месте он мог почувствовать себя лучше. Как ни противоречиво это выглядело — ведь именно он причина всех его волнений. Лифт, несколько секунд в кабине до нужного этажа, дверь, за которой он был всего однажды, но толком не успел ничего рассмотреть. Сегодня они договорились встретиться сразу после окончания рабочего дня, чтобы побыть вместе. Ёнджэ нажал на звонок, ожидая ответа. Дверь открылась только через пару минут, отчего Ю уже начал сомневаться, ждут ли его сегодня. Но он все же предстал перед Ёнджэ, держа дверь широко раскрытой, чтобы Ю смог войти внутрь. — Привет, — проговорил Ёнджэ, прошмыгнув внутрь. Дэхен закрыл дверь, опираясь о нее плечом, пока тот разувался. — Я думал, ты уже не придешь, — сказал Чон в ответ, оттолкнувшись плечом от двери, и, обойдя выпрямившегося парня, направился в глубину квартиры. Ёнджэ поплелся следом, попутно стараясь разглядеть всё в мельчайших деталях. — Решил пройтись немного. Хотелось запомнить каждую мелочь. Как расположены комнаты, какая в них мебель и что стоит на столах. Как уверенно Дэхен шаркает по полу в домашних тапочках, как сидят на нем эти шорты и что такое смешное нарисовано на его футболке. В своей обители он не тот строгий начальник, убегающий от эмоций. Или, по крайней мере, окружающий себя вот такой своеобразной их заменой в виде футболок и фартуков. К слову, они пришли на кухню, где Дэхен тут же завязал на поясе яркий фартучек, собираясь что-то готовить. — Я начал готовить нам ужин, пока ждал тебя. Сейчас закончу, — громко проговорил Чон, нагибаясь и заглядывая в духовку. За последний месяц — с момента увольнения — они виделись довольно часто. В основном это происходило в квартирке Ёнджэ или где-либо в общественном месте. Парк, кафе, кино, людные тротуары, вдоль которых они гуляли, временами сохраняя удобное друг для друга молчание. Они никогда не разговаривали о журнале, о работе, ни о чем, что не касалось бы конкретно их и конкретно настоящего момента, в котором они находились. Все их встречи вне журнала были совершенно другими. Словно тот поцелуй — последнее, что сдерживало безэмоционального Чон Дэхена от того настоящего себя, скрывающегося где-то внутри. — Что это будет? Я не знал, что ты умеешь готовить, — протараторил Ёнджэ, заметно волнуясь. Все мысли о реальности улетучились, оставив лишь этот момент. Он чувствовал себя комфортно рядом с ним, когда они были дома у Ёнджэ, но здесь… всё было по-другому. В этом месте он сейчас не мог мечтать о комфорте. И как бы вкусно ни пахло из той духовки, каким бы знакомым ни был Дэхен, улыбаясь при виде него, волнение брало верх. — Теперь знаешь, — ответил Дэхен. — Просто рыба. Ничего сложного. Чон повернулся к Ёнджэ, встречаясь с ним взглядом. Легкий прищур – Дэхён заметил волнение гостя. Мягкая улыбка, дающая понять, что ничего не изменилось с переменой места встречи. Только больше возможностей. Может быть. — Я уверен, будет вкусно, — выдавил Ёнджэ стандартный комплимент, который говорят в таких ситуациях. Пахло, на самом деле, действительно вкусно. Но он не особо хотел есть. Он хотел другого. — Сначала попробуй, — Дэхен шагнул к нему, вынуждая Ёнджэ попятиться. — С радостью, — кивнул Ю в ответ, внимательно вглядываясь в Дэхена. Чон махнул рукой, заставляя Ёнджэ повернуться к выходу и освободить кухню. Его спины коснулась ладонь, мягко направляя в сторону гостиной. Медленно, ведомый нежным прикосновением, Ю ступал по теплому паркету, разглядывая по пути всё, что попадалось взгляду. Темная деревянная мебель, по виду — эталон современности. Чистота и порядок. Каждая вещь лежала на своем месте, словно кто-то намеренно поправлял, выравнивая по линейке. Пахло строгой педантичностью и совсем чуть-чуть цитрусовыми. — Садись. — Ладонь съехала к лопатке, полностью прижавшись к ней, толкая на диван. Ёнджэ беспрекословно подчинился, заваливаясь на мягкие подушки. — Я принесу ужин сюда. Выбери канал. Ёнджэ едва успел поднять голову, как Дэхен уже скрылся из виду, оставив Ю наедине с телевизором и сложным выбором. Сюда доносился лишь изредка шум посуды, давая понять ему, что он всё же не один. Ю еще раз огляделся, рассматривая всё, что ускользнуло от взгляда за первую их встречу здесь. Мягкий диван, на котором он сидел, был насыщенного темно-синего цвета, почти черного при первом рассмотрении. Деревянный журнальный столик перед ним, а чуть поодаль — телевизор. Но единственное, чего не заметил Ёнджэ, — фотографии. Их почти не было. Только сам Дэхен, Дэхен, еще раз Дэхен. Тот парень, которого он видел в баре, — брат. Невестка. И та фотография, которая была на заставке его телефона. Ю поднялся с дивана, обошёл столик и остановился у телевизора. На одной из полок, что огибали его, стояла эта фотография в темной рамочке. Он улыбался на снимке, счастливый и окруженный коллегами. Откровенно говоря, Ёнджэ скучал по ним. По стервозной Соён, веселой Хесон и в меру дружелюбному Хоилю. Даже по Ёнгуку, молчаливому директору худотдела. Он не часто с ним виделся, попросту не видя в этом необходимости. Это удел Химчана — видеть его каждодневно. Но тому, похоже, это только всё больше нравилось. Ёнджэ вздрогнул, тут же поднимая голову, когда из его рук забрали рамку с фотографией. Дэхен задержал на ней взгляд, после всё же ставя рамку на полку. Осторожно выровнял, словно никто и никогда не сдвигал ее с места. — Скучаешь? — спросил он, отворачиваясь и делая пару шагов к столику. Аккуратно составил несколько блюд на столик, освободив разнос. — Немного, — Ёнджэ согласился, возвращаясь к дивану. Становилось неловко всякий раз, когда тема их разговора плавно перетекала в рабочее русло. Он все еще боялся затронуть тему работы, хоть и прошло уже немало времени. Дэхен отодвинул разнос на край стола, затем молчаливо присел рядом с Ёнджэ, взял в руки пульт, включая телевизор. Аппетит как-то не особенно радовал своим присутствием. Зато в наличии была куча проблем. И месяца не хватило их решить. Наверное, и года не хватит. Но несмотря на то, что причиной этого бедлама был именно Ёнджэ, он не мог его винить до последнего. И на самом Дэхене лежала немалая вина. Ведь он не проверил. Времени не было, а уверенность сыграла с ним злую шутку. Это и его вина. Его журнал — его вина за всё с ним происходящее. Вот уже месяц он с трудом удерживал их на плаву. Какой бы успех ни имела та статья для Ким Юнхёка, для журнала она стала провальной. И теперь каждая договоренность стоила Дэхену уймы нервов и сил, а журналу — дополнительных затрат, которые приходилось брать практически с потолка, а именно — из его собственного кармана. И он жутко от всего этого устал. Как никогда сильно. — Я смотрю, тебе понравилось, — сказал Чон, отвлекшись от мыслей и замечая, что тарелка Ёнджэ уже практически пуста. Ю поднял на него удивленный взгляд, понимая, что не заметил, как съел всё так быстро. Видимо, он все же был очень голоден. — Вкусно, — выпалил он в ответ, откладывая палочки в сторону. Дэхен не мог злиться на него. Он не был ни в чем виноват. Всё это казалось такой мелочью в эту минуту, обесценивалось, растворялось в воздухе. Он впервые за этот месяц отвлекается от мыслей о проблемах. Какой бы проблемой Ёнджэ не стал в его жизни, она гораздо мельче, чем всё окружающее. Гораздо приятнее, хоть и несказанно раздражающая, заставляющая его терять над собой контроль. Но даже зная всё это и понимая, он не мог привыкнуть. Он работал всегда. Сколько помнил себя, всегда к чему-то стремился, противясь человеческой эмоциональности, научившись ею пользоваться себе во благо. Но и любить довелось. И вот снова. Ёнджэ ему нравился — нечего отрицать. — Может, всё-таки расскажешь? — вновь попытал удачу Ёнджэ, заметив, что порция Дэхена не тронута. Когда-нибудь они должны будут об этом поговорить. И лучше сейчас, когда слишком явно что-то гложет, не позволяя Чону расслабиться. Дэхен вздохнул, забираясь на диван с ногами. Чуть развернулся к Ёнджэ корпусом и, оперевшись согнутой в локте рукой на спинку дивана, глубоко и медленно вздохнул, словно набираясь сил для чего-то очень важного и трудного. Взгляд устремился на Ёнджэ. Телевизор превратился в фон, заполняющий пространство вокруг них. — Мы можем обанкротиться, — наконец заговорил Дэхен, наплевав на всё желание оставить работу за пределами этой квартиры на сегодняшний вечер. — Но ты же говорил, что убытки будут небольшими? — пораженно переспросил Ю, вспоминая слова Дэхена месяц назад. — Я ошибся. Плохая репутация не принесла нам ничего хорошего. Праздничный номер был снят с продажи буквально на следующий день. Нам пришлось заплатить большую неустойку дистрибьюторам, компенсацию агентству Ким Юнхёка за клевету. А теперь мне приходится искать любые возможности, чтобы заполнить следующий номер к дэдлайну. Ёнджэ выдохнул, когда весь смысл его слов дошел до него. Эта маленькая ошибка стоила журналу и Дэхену всего. А он… он просто думал, что всё наконец наладилось и всё остальное — как его безработица — мелкие неурядицы, не требующие внимания, в то время как Дэхен крутился как белка в колесе, ища пути к выходу из этого дерьма. Ёнджэ даже не пытался найти новую работу, найти какой-либо путь, помочь, думая лишь об отношениях. Он даже не знал. — Я… прости, Дэхен, я не знал, — запинаясь выдавил из себя Ёнджэ, но Дэхен покачал головой, тем самым показывая, что ему не нужны извинения. — Когда всё летит к чертям, одних извинений будет достаточно, чтобы дать понять, как ты сожалеешь. Все остальные извинения уже не исправят ситуации. — Это моя вина, — сказал Ю, вертя головой. — Поэтому я не хотел говорить об этом. Я хотел увидеться с тобой, чтобы забыть. На один вечер. Если это сложно, то я заткну твой рот еще одной порцией риса или поцелуем. Выбирай. Дэхен поднялся с дивана, забирая со столика всю посуду, не дожидаясь выбора Ёнджэ. Обогнув диван, направился на кухню, собираясь вымыть посуду. Он не любил оставлять всё на потом. Тем более, вряд ли потом он уже захочет что-то делать. Время и так было позднее. Ёнджэ поднялся практически сразу же, последовав за Дэхеном. Нагнав его уже у раковины, тихо и медленно вздохнул, опуская ладони на его плечи и сокращая всё расстояние между их телами. Чон напрягся, замерев с тарелкой и губкой в руках. — Мне не сложно, — выпалил Ёнджэ шепотом, на мгновение наклонившись к его уху. — И я уже наелся, — добавил чуть погодя, уже громче. — Хорошо, — ответил Чон негромко, но достаточно, чтобы Ёнджэ услышал сквозь шум воды. Домыв тарелку, он закрыл кран, разворачиваясь к нему лицом. Перевел на него усталый взгляд. Влажные после мытья посуды руки коснулись чужих плеч, оставляя на рубашке мокрые пятна. Руки Ёнджэ опустились на живот Дэхена, робко поглаживая. Здесь и сейчас, в этот момент Ёнджэ чувствовал себя необычайно комфортно. Всё отходило на задний план, как бы он ни сопротивлялся. Вмиг всё забывалось, а он тонул, захлёбываясь и теряя способность дышать воздухом. Всё, что у него оставалось, это запах Дэхена. И он не был против дышать им, насколько бы сложно это ни было. Их губы сомкнулись в поцелуе, влажные руки Дэхена поднялись по его плечам, оказываясь на шее. Большими пальцами он мягко поглаживал его щеки. Ёнджэ сделал последний шаг к нему, не оставляя между ними ни сантиметра. Обвил его руками, заключая в крепкие объятия. Неважно, чем закончится этот день. Сексом, еще одним ужином, просмотром неинтересного фильма или прогулкой по вечернему городу. Завтра Ёнджэ начнет поиски новой работы, воспользуется этим чертовым рекомендательным письмом в свою пользу. А сейчас бы просто целовать его, заставляя забыть о проблемах. И забывая их самому.