***
Мы стоим около двери, делаю несколько стуков, но в ответ мне лишь тишина. Черт меня дернул обернуться… Натыкаюсь на его глубокие глаза, и по телу пробегает мелкая дрожь, будто разряд тока. Тут же отворачиваюсь, глубоко вздыхаю, а затем констатирую факт, что хозяина квартиры нет. — Надо все-таки заглянуть, раз пришли, — спокойным тоном отвечает Блейк, не как обычно: без тех ядовитых ноток в голосе и презрительной усмешки. — Там никого нет… Лейтенант одаривает меня странным взглядом, а затем, замахнувшись, выбивает ногой эту чертову дверь. Нахальный ублюдок… — Теперь есть… Не понимаю — зачем мне нужен такой напарник? Мы убьем друг друга раньше, чем найдем убийцу. Прохожу вслед за мужчиной, оглядываясь по сторонам. Пол под ногами неприятно скрипит, как в фильмах ужасов. Да и атмосфера в этой квартире не самая приятная. Первое, что бросается в глаза — множество крестов, развешенных по всему дому: на стенах, на полках и даже в шкафах. Голос Блейка отдается бархатным эхом в голове, но ни единого слова я так и не разобрал. Душно… Такое чувство, будто окна не открывали уже много лет. Возможно, из-за этого я чувствую себя так неуютно. Капелька пота скатилась по переносице, тут же вытертую рукавом моей куртки. Этот человек не убийца, я уверен в этом на все сто процентов. Я уже развернулся, чтобы уйти отсюда, вдохнуть свежий воздух, как вдруг натыкаюсь на стоящего в дверях хозяина этой квартиры. — Ты вовремя, Натаниэль, тебя-то мы и ждали… — послышался голос Блейка на другой стороне комнаты. Мужчина дернулся, переводя взгляд то на меня, то на моего напарника. Я старался успокоить его, узнать как можно больше о нем, но лейтенант взял все в свои руки. Я видел, как он издевается над ним, но как бы я не пытался убедить Блейка, что не нужно давить на него, мужчина всё равно продолжал свой допрос. Ядовитые фразы то и дело слетали с его губ, но я ничего не смог сделать, никак не мог его убедить. — Признайся, что ты убийца, Натаниэль! — сорвавшись на крик, произнес Блейк, повалив того на пол. Мужчина направил дуло пистолета на лейтенанта, резко вскочив с земли на ноги. Мне предстоял выбор — либо Натаниэль, либо Картер. Пытаясь убедить мужчину бросить пистолет, рука сама дернулась, и пуля пронзила его голову. Холодок пробежал по спине, окутывая меня в свои ледяные объятия. Я не хотел его убивать… Я… Я его убил? Блейк лишь одарил мертвеца презрительным взглядом. В его глазах не было страха, не было вины, лишь безразличие. — Я убил его… — хриплым голосом произнес я, опуская пистолет. — Скучать не буду, — бросил Картер, переступая через труп и подходя к двери. Я еще долго не мог поверить в происходящее, но время назад уже не вернешь. И это самое ужасное, что есть в жизни — ошибки, которые невозможно исправить. Мы покидаем квартиру, а в душе остается какой-то осадок. Я отнял жизнь у человека из-за Блейка. Но ему всё равно, он продолжает свой путь к автомобилю, не замечая происходящее вокруг. Мне бы так…***
— Это твой первый раз? — мужчина посмотрел на меня, пристально разглядывая мое отрешенное выражение лица. — Ты о чем? — Ты впервые кого-то убил? — я промолчал, столкнувшись с его серыми глазами, которые Блейк тут же отвел от меня. — В первый раз в тебе что-то ломается, потом привыкаешь. — Не будем об этом, ладно? Он ухмыляется, вновь посмотрев в мою сторону. Что со мной не так? Почему он все время так пялится на меня? Чувствую себя как-то неловко под его пристальным взглядом, но, поборов свою нерешимость, я поднял глаза. Никогда не замечал, что у Блейка бывает такой взгляд — мне показалось, или он блестит? Так мы и сидим в этом чертовом автомобиле, смотря друг другу прямо в глаза. Чувствую, как тепло медленно разливается внутри, а по коже пробегают мурашки… Опомнился я первым, тут же переводя взгляд на окно, выслеживая подозреваемого — мы сейчас на работе.***
— Ты думаешь, что психолог просто так возьмет и расскажет тебе об Итане Марсе? — я уже не смотрел в сторону напарника, тупо пялясь куда-то в пустоту. — Попробовать стоит. Если не расскажет по-хорошему, значит, будем действовать силой. Блейк не умеет выяснять отношения «языком», ему лишь бы пустить в ход кулаки и поскорее закрыть дело. Внутри снова проснулась ярость, а взгляд лейтенанта вновь отражал лишь холод и бессердечность. Хочется сорваться и послать его, но не могу этого сделать лишь потому, что нам еще придется работать вместе, а вновь разжигать конфликт — не самая лучшая идея. Кажется, сам Блейк уже смирился с тем, что ему придется бродить вместе со мной, пока мы не закроем дело. Приехали. Молча выходим из салона, за всю дорогу к кабинету психолога не обмениваясь ни единой фразой.***
— Эй, все в порядке? — послышался хриплый голос над ухом, когда я склонился над раковиной, стараясь унять дрожь в руках. — Д-да, — запинаясь, произнес я, кивнув и включив ледяную воду, чтобы умыться. — Тебе плохо? — Блейк положил ладонь на мое плечо. Прикосновение отозвалось очередным разрядом по всему телу. Казалось, что его голос остается серьезным и будничным, но в глазах читалось беспокойство. Беспокойство… За меня? Нет, Картер не умеет беспокоиться за кого-то. Отгоняю эти мысли прочь. — Ты меня слышишь вообще? — он отвешивает мне звонкую пощечину, после чего я, наконец, сфокусировал на нем взгляд. — Ты нарик или шизофреник? Я покачал головой из стороны в сторону — не хотел, чтобы он так думал. Только не Блейк… Я потерял равновесие, навалившись на мужчину, а он не отталкивал мою тушку, не пытался выкрутиться из объятий, а просто помог мне дойти до моего кабинета — я был благодарен ему. Перед глазами все плыло, и я почувствовал, как теплая струйка крови потекла из носа, пересекая губы алой полосой и скатываясь по подбородку. Меня усадили в кресло. Картер склонился надо мной, продолжая попытки привести меня в чувство, и вытер салфеткой кровь с моих губ. Рука сама потянулась к карману за триптокаином. Нет сил больше держаться… — Что за хрень с тобой творится, Джейден? — впервые за все дни нашего знакомства, он обратился ко мне по имени. — Это… Долго объяснять… Наткнувшись на его злой строгий взгляд, кровь внутри будто начинала закипать. Он сам подается вперед, рывком впиваясь в мои губы. Расслабляясь, я позволил ему углубить поцелуй. Его губы, оказывается, сладкие, дурманящие, вызывающие лишь желание ответить. Неловко пытаюсь это сделать, но у меня плохо получается, сказывается длительное одиночество и полную погруженность лишь в работу, а не в личную жизнь. Блейк отстранился, вытирая свои губы кончиком рубашки, будто показывая, что поцелуй со мной вышел отвратительным, а затем ушел, нарочито громко хлопнув дверью. Закрыв глаза, я облокотился на стол, поддавшись объятиям сна, а когда проснулся, понял, что, скорее всего, это были лишь галлюцинации…***
На следующий день Блейк старательно пытался избегать меня. Говорил, что у него много дел, старался не смотреть мне в глаза. Да что это с ним?.. Перед глазами мелькали моменты вчерашнего дня. А точнее то, что я счел за галлюцинации. В голову закрадывалось подозрение, что это все могло быть реальностью, а не моей фантазией, но… это же глупо. Или я сам в наркотическом бреду заявился к Блейку и полез к нему целоваться?.. От этих мыслей мои щеки вспыхнули, и появилось дикое желание провалиться под землю. Я устало прикрыл глаза. Все это глупо, неправильно, но… я хочу его. Хочу больше, чем выследить Мастера Оригами, больше, чем триптокаин. И снова я издалека наблюдаю за ним, а он даже не знает об этом. Я сам становился маньяком, и следил я лишь за одним человеком… Проходит несколько секунд прежде, чем я понял, что пронзительные серые глаза смотрят прямо на меня. Чувствуется знакомое ноющее чувство в животе и лихорадочная дрожь. Нет, не от триптокаина. От него. Блейк поспешно поднялся со стула, скрываясь за дверью мужского туалета, а я последовал за ним, словно маньяк, крадущийся за своей новой жертвой. — Что тебе нужно? — нахмурившись, спросил Картер, когда я зашел вслед за ним. — Это не твое личное помещение, — огрызнулся я, облокачиваясь на раковину. Мужчина лишь фыркнул, прильнув губами к моим и затягивая в новый поцелуй. Сердце пропускает удар, и я отвечаю. Уже более уверено, чем в первый раз. Через несколько мгновений я оказываюсь под ним, цепляясь за его плечи: он срывал с меня одежду, жадно кусая мои плечи, когда рубашка оголила их, водил ладонями по коже, и я ощущал его жар и возбуждение. Блейк двигался резко, отдаваясь порывам желания, а я старался не кричать — нас не должны были услышать. К боли прибавляется удовольствие, из-за чего я хочу ощущать его в себе снова и снова, получая какое-то извращённой удовольствие, смешивающееся с болью. Я мазохист. Я чувствовал опустошение внутри, когда все закончилось — физически и морально; я знал, что Блейк использовал меня, но все равно почему-то хотелось двигаться бедрами ему навстречу, ощущая неимоверный жар в паху и вспышки боли. — Ничего не было, ты понял? — он быстро оделся, лишь иногда кидая на меня шустрые взгляды. Я коротко кивнул, не задавая лишних вопросов.***
Второй раз случился после того, как я, обессиленный, пришел после того, как выбрался из лап Джека. Чувствовал я тогда себя настолько хреново, что хотелось блевать. Блейк сразу что-то заподозрил или решил, что у меня начинается очередной приступ. Я забрал свои вещи и уже собрался поехать домой, если бы лейтенант не перехватил меня. — Что опять произошло с тобой? Ты еле стоишь на ногах. — Да так… Неважно. Он довез меня до гостиницы, хотя я отказывался, хотел добраться до номера без его помощи, но тот, видя мое состояние, даже не обращал внимания на мои отказы. Я плюхнулся на кровать, а мужчина навалился на меня следом. На этот раз он старался быть более осторожным, зная, как я себя чувствую. С каждым его движением я понимал, что испытываю к Блейку нечто большее, чем просто сексуальное желание. Но становилось все обиднее из-за того, что для него я — лишь игрушка, с которой можно переспать, а потом забыть. И на следующее утро, конечно же, его в моем номере уже не было…***
До смерти Шона оставалось всего несколько часов, а я все еще топчусь на одном месте! Я снял очки, поджав губы, чтобы не зарычать от злости, переполнявшей меня. В кабинет вошел Блейк, такой же гордый и самоуверенный, как и всегда. И что я нашел в этом ублюдке? — Уже собрал свои шмотки? — он усмехнулся, и тут же холодок пробежал по моей спине. — О чем ты? — Дело закрыто. Я нашел Мастера Оригами, и мы больше не нуждаемся в твоих услугах. — Но… У тебя нет никаких улик против Марса! — возразил я. — Он виновен! Расследование окончено, но… Тебя это все равно не касается, ты снят с дела, — в его взгляде читались нотки победы и презрения ко мне. — Так что собирайся и вали. — Да ты долбанутый сбрендивший психопат! — закричал я, в порыве злости вскочив со стула. — Есть в тебе хоть что-то человеческое?! Ты… Ты не умеешь чувствовать! Не умеешь любить! Ты эгоист и урод! — Сочту как комплимент, — Блейк усмехнулся. — Мне на тебя наплевать. Ты просто грязная шлюха… А я нашел Мастера Оригами, все довольны, конец истории. Скатертью дорожка, Норман, — он сделал акцент на последнем слове и удалился из кабинета. Его слова окончательно выбили меня из колеи. Ему на меня наплевать… Я вспомнил все, что было между нами: хотелось выть, рвать все на мелкие кусочки, хотелось бы набить ему рожу, чтобы навсегда стереть эту нахальную ухмылку с его губ. Но я не должен отвлекаться от расследования… Я обязан найти убийцу!***
Все улики указывают только на одного человека — Картера Блейка. Что ж, это объясняет почти что все. Его желание поскорее обвинить Итана Марса и закрыть дело… но нет — он не Мастер Оригами. Да, Блейк та еще сволочь, но мое личное отношение к нему никак не пересекается с делом. Я продолжал искать дальше, сотый раз подряд пересматривая видео из «Голубой лагуны», но так и не нашел ничего стоящего. Не могу поверить, что Картер Блейк действительно убийца! Я не мог бы обвинить его… Просто не смог бы… Обессилено снимаю очки, понимая, что ни хрена я не нашел убийцу. На душе паршиво… Из-за моей слабости, из-за моих чувств к Блейку, из-за его безразличия ко мне. Ненавижу его!***
До боли сжимаю ручку чемодана, стоя под дождем в ожидании прибытия такси. Нужно попробовать пожить обычной жизнью: постараться забыть про ФБР, про УРС, про триптокаин… Я разглядывал синюю колбу, вспоминая прошедшие дни, а затем плюнул на все и выкинул наркотик в мусорное ведро, стоящее рядом со мной. Сев на лавочку, я устало прикрыл глаза и слышу, что кто-то сел рядом со мной, но мне не было до этого дела. Мне уже было плевать на все… Краем глаза я заметил, что машина уже подъехала, и тут же сорвался со скамейки, подходя к такси — наконец-то я уеду из этого проклятого места и больше никогда не… Я в последний раз обернулся, чтобы посмотреть на дождливый город перед тем, как я снова навсегда улечу в Вашингтон: на скамейке сидел Блейк и не отводил от меня взгляда. Где-то в глубине души я почувствовал, как поднимается гнев. Его взгляд не выражает ничего, кроме усталости, а на лице нет привычной ухмылки. Я отвернулся от него и сел в автомобиль, называя адрес аэропорта и протягивая купюру. Не хотелось смотреть в окно, как и встречаться с ним взглядом еще раз — видеть не могу его серые глаза. Водитель нажал на педаль газа, и машина тронулась с места, оставляя позади участок, триптокаин, дождливый город, а также оставляя позади Блейка… Ненавижу его пронзительный взгляд, его кривую ухмылку, ненавижу его самого. А Блейк ненавидит меня…