***
С Северусом мы нашли много интересных занятий. К вечеру кухня превратилась в нечто невообразимое. Сначала мы действительно умылись, покормились. А потом решили, что кухня наша скучная и ее срочно нужно раскрасить. Краски у Северуса нашлись, еще несколько банок взяли из ремонтирующихся комнат. Красота получилась невообразимая. Может не очень профессионально, зато ярко и не скучно. Потом решили, что к чаю просто необходим пирог. Испекли. Нашли книжки со сказками. Но читать их не стали. Жуткие сказки. Лучше про Конька-горбунка. Так и заснули в гостиной на диване. Елена обнимала сына, а сын — кусок пирога.***
Тобиас спешил домой, ощущая какое-то смутное беспокойство, как будто что-то непременно должно случиться, ну и вину перед женой и за вчерашний вечер, и за сегодняшнее утро. Последнее время и так все не клеится, а тут еще случай этот дурацкий с полкой. В доме стояла тишина. Тобиасу вдруг на мгновенье показалось, что жена ушла от него, как того требовал ее отец. Но войдя в гостиную, увидел спящих жену и сына на диване, и с облегчением выдохнул. Почему-то теперь он был уверен в том, что все будет в порядке. Правда, до тех пор, пока он не зашел на кухню. Но пирог был вкусный. Это несколько примирило с испорченными штанами. — Папа! Ты же на мои краски сел! Они же все теперь перемешались, а я еще не закончил! — в глазах сына заблестели слезы. — Я нечаянно. Мы пойдем в магазин и обязательно купим другие. Я нечаянно. Честно. — Тебе понравилось? Это я сам! Мама только чуть-чуть помогала, а потом я ей помогал пирог печь. — Вы молодцы. Пойдем-ка отмываться от твоих художеств и тебе спать пора. Тебе книжку почитать? — Мама мне сказку недорассказала. Расскажи ты. — Хорошо. Какая же сказка? Про Джека и бобовый стебель? — Нет. Про Конька-горбунка. Там Иван за Царь-девицей поехал. — Рано тебе про девиц. Я только про Джека знаю. — И ничего не рано! Там интересно.***
Проснулась Елена часа в три ночи. Ей снилось, что она вовсе не она, а ведьма Эйлин. Сначала Эйлин маленькая, потом школьница, потом… — Приснится же такое! Кажется, вчера перечитала фанфиков. Пора, что ли, собираться? — Елена протянула руку в поисках будильника. Будильник никак не находился. Впрочем, как и тумбочка, на которой этот будильник стоял. Шея и рука затекли, и как-то вообще было жутко неудобно и жестко лежать. Елена скинула одеяло и встала. В темноте двинулась к выходу из комнаты, но неожиданно наткнулась на какое-то препятствие и с грохотом упала. — Эйлин! — вспыхнул свет, и к Елене подбежал вчерашний маньяк. — Ушиблась? Надо лед? — Какая-то традиция складывается… не очень. Не надо лед. — Я Северуса вчера уложил спать. Он проснулся, когда я с работы пришел. А тебя будить не стал. — Да. Хорошо. — Ты извини. Я прочитал письмо. Оно на кровати валялось. Мне очень жаль. Он все же твой отец. — Отец? А что с отцом? — Он умер, Эйлин. Ты же читала письмо? — Как умер? Как умер?! Что ты такое говоришь?! Тобиас обнимал и успокаивал жену. Чувствовал, что получается плохо, но он очень старался. Принес водички, уговаривал не плакать, потом наоборот. — Мы с мистером Принцем, конечно, не ладили, но я сочувствую. Честно. Если бы с моими что-то случилось… — Кто этот мистер Принц? — Елена пыталась успокоиться и собраться с мыслями. А мысли путались. Воспоминания путались. — Твой отец. — Угу. — Елена наконец вспомнила сову и письмо, что она принесла. И в нем действительно говорилось о наследстве. Значит, это мистер Принц умер, а с ее отцом все в порядке. Можно успокоиться, значит. А этого не жалко. Ей он никто, да и сволочью оказался порядочной. За наследством надо обязательно сходить. Пусть переворачивается. — Пойдем в комнату. Поспи еще. — Там кровать сломана. — Я починил. Войдя в комнату, Елена увидела на книжной полке все четыре ножки от кровати. — Действительно. Так точно не упадет. Уснуть больше не получилось. Елена лежала с закрытыми глазами и думала, вспоминала… Сначала пыталась отделить свои воспоминания от воспоминаний Эйлин. Потом поняла, что это глупо. Теперь все воспоминания ее. И семья ее. Она помнит, как любит сына и мужа.***
Лежать Елена устала. Ей вдруг безумно захотелось помыться и привести себя в порядок. Едва рассвело, она отправилась в ванную. Отремонтировано в ванной все было так же, как и во всем доме. Зеркало, висевшее над раковиной, было крошечным и облезлым. Разглядеть в нем что-либо было невозможно. Тут же была чугунная ванна, но вода из крана лилась только холодная. Елена вернулась в спальню за палочкой. Набрала воды в ванну и согрела ее. И зеркало увеличила и восстановила. От увиденного едва не закричала. Коричневая растянутая хламида была перепачкана в краске и муке. Длинные, спутанные черные волосы торчали вороньим гнездом и радовали неравномерным окрасом в различные цвета. Елена отметила, что она теперешняя совсем не похожа на себя прежнюю. Разве что прической. Но окрас все равно был слишком экстравагантен. Отмывшись и причесавшись, Елена решила взглянуть в зеркало еще раз. Ну что можно сказать о внешности? Вид болезненный, тощая, под глазами синяки. Особенно под правым. — Асклепио. Ну вот. Так, может, хоть люди пугаться не будут. С одеждой тоже было непросто. — Это где ж такое шьют? — бурчала Елена, перебирая хламиды, висевшие в шкафу. Ответ вспомнился сам собой: у мадам Малкин, и именно в этом придется идти оформлять наследство. Наконец, нашлось простое светлое платье. Это какой сейчас год? Шестидесятые? Видимо, самое начало. На кухне уже сидели Тобиас и Северус. Сын пил молоко со вчерашним пирогом. Одуряюще пахло кофе. — Эйлин! С добрым утром. Садись. Я тебе кофе налью. — Спасибо. — Елена чмокнула в макушку сына и присела рядом. Тобиас встал и повернулся к плите. Штаны мужа не могли оставить ее равнодушной. Зад драгоценного супруга дивно гармонировал с раскрашенной кухней. Отсмеявшись, Эйлин — теперь Эйлин — приступила к завтраку. Кофе Тобиас варил великолепный. — Я рад, что тебе лучше. — Да. Со мной почти все в порядке. То письмо. Там говорится о наследстве. Ты сходишь к нотариусу вместе со мной? — Конечно. Когда пойдем? — Сегодня? В дверь постучали. — У нас гости. — Тобиас пропустил вперед пожилую леди. Именно леди. — Бабушка! — Северус соскочил со стула и кинулся обнимать старушку. — Северус, ты так вырос! Я очень соскучилась. — А я кухню красивой делал. Смотри! — О… Тобиас, может ты все-таки согласишься, чтобы я оплатила рабочих? — Правда, здорово? — Северус подпрыгивал рядом. — Да. Это новое слово в искусстве. Но ты Снейп, а не Уотерхаус. Я тебе кое-что принесла. Смотри! — женщина вытащила из старомодного ридикюля какие-то скляночки, бутылочки, колбочки. Пустые и наполненные разноцветными порошками и жидкостями. — Что это за набор юного химика? — вскинулась Эйлин. — Пожалуй, Северусу еще рано… — нерешительно произнес Тобби. — А ты на что? — леди обращалась исключительно к Эйлин. — Чтобы закопать свой талант в этом клоповнике?! Мальчику нужно развиваться! Вот ты ему и поможешь. Северус, раз уж так получилось из-за твоего упрямства, теперь просто обязан изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку! Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения. — Миссис Снейп зло зыркнула на Эйлин. — Северус уже в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… нужно научить его, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть! — она перехватила скептический взгляд Тобби и резко свернула оду зельеварению. — Ну и, конечно, получить приличное образование. Чтобы достойно возглавить концерн. Конечно, унаследовав эту должность после тебя. Помирись, наконец, с отцом! Что за ослиное упрямство?! — Бабушка, не начинай снова. Отец не прав. И я справлюсь без его помощи, а Северус вовсе не обязан становиться химиком или зельеваром. Он будет тем, кем захочет. — Ты невыносим! — И я тебя люблю. Кофе? Тобиас варил кофе для гостьи, а Эйлин просто ушам своим не верила. Услышать речь Ужаса Подземелий из уст этой хрупкой женщины она никак не ожидала. Хотя да. Если талант врожденный, то это по отцовской линии. Эйлин, судя по школьным воспоминаниям, в зельях звезд с неба не хватала. Познакомились Эйлин и Тобиас в аптеке в Косом переулке. Девушка покупала ингредиенты для зелий. Седьмой курс, экзамены. Свое "выше ожидаемого" на экзаменах по зельям она получала, но выпускные — это другое. А вдруг не сдаст? Не очень-то ей нравилось у котла стоять. А аптекарь, похоже, задался целью сбыть с рук самый залежалый и некачественный товар, и если бы Тобиас не зашел в ту же аптеку… — Здравствуй, Дерик. — Привет, Тобиас. Подожди минуту. Ну, девушка, что же раздумывать? Первосортная икра жабы. Как же без нее? Ну, что вы там в свою бумажку смотрите? Я точно знаю. Берите! И еще я вам козье копыто сверху дам. Заметьте, это подарок от фирмы! — Но… я не думаю… я не уверена… — Эйлин совсем растерялась, а настырный продавец совал в руки здоровенный сверток со всякой гадостью. — Что ж тут думать?! Берите! — Нет, Дерик, девушка это не возьмет. Отдай мне мой заказ, а юной леди собери все точно по списку. И перестань ты эти козьи ноги всем совать. Тебя когда-нибудь побьют. — Вот вечно ты все испортишь, Тобби! — Давай, давай! Дерик скрылся в подсобке, а Тобиас решился познакомиться с девушкой. — Разрешите представиться, Тобиас Снейп. — Эйлин Принц. Рада знакомству. Кажется, вы только что меня спасли. — Тогда позвольте пригласить вас в кафе. Тобиас угощал мороженым, рассказывал смешные истории. Эйлин слушала, рассказывала что-то свое, жаловалась, что жутко боится экзамена по зельеварению. Тобиас смеялся и уверял, что проще и быть ничего не может. — Вот, смотри. — Вытащил учебник из стоявшей на столе стопки книг, открыл наугад тему и все разъяснил с пометками на полях и своими пояснениями и дополнениями. Встречаться стали все чаще и от разбора учебников перешли к более интересным темам. А потом Эйлин узнала, что Тобиас сквиб из семьи сквибов. Такой, о которых и не упоминают в приличном обществе. Отец рассказал. Выяснил, с кем это дочь встречается. И встречаться запретил. Но Эйлин влюбилась, и ей хватило и упрямства, и смелости, чтобы сделать по-своему. Правда, и семья Тобиаса, к магическому миру испытывавшая смесь обиды и ненависти, невестку не приняла. Так и получилось, что молодая семья Снейпов поселилась в Тупике прядильщиков в очень неказистом домике. Оба молодые, влюбленные, но абсолютно не готовые к бытовым проблемам.