Joined The Black Parade

      - Спасибо, - выдыхает тот, глядя в болотные глаза, которые кажутся при свете луны просто бездонными, и Фрэнк теряется на пару секунд, прежде чем осознает, что все эти пару секунд он прижимается своими губами к губам Уэя..       Джерард на пару секунд буквально замер, не понимая, что происходит. Почему Фрэнк так близко? Почему он его целует? Как это произошло?       По логике вещей Джерард сейчас должен сказать, что все неправильно и им запрещены такие взаимоотношения по кодексу, но все, что делает блондин – запускает пальцы в волосы парня, притягивая ближе к себе, отвечая на поцелуй. Майки определенно будет не в восторге, если узнает. Да он его в порошок сотрет, черт возьми!       Фрэнк, очевидно, не ожидал, что Джерард ответит, а потому выдохнул в губы, расслабляясь, положив руку на талию блондина. Уэй оказывается более настойчивым – еще бы, он ждал этого момента столько времени, черт возьми, он готов был сам наброситься на парня, плевав на кодекс и на Майки, на прочие осуждения.       Он прикусывает нижнюю губу парня, посасывая колечко, играясь с ним языком, и Айеро плотнее прижимается, размыкая губы. Он скользит своим языком по кромке зубов и сплетается с языком Джерарда, наслаждаясь моментом. Губы Джерарда холодные и сухие, и Фрэнку хочется его согреть, дать ему тепло. Они целуются до тех пор, пока не становится тяжело дышать и не хватает воздуха, что заставляет их оторваться друг от друга.       - Так, - начинает Айеро, облизываясь, стараясь не смотреть в глаза Джерарду, - где ты находишься в свободное время?       Тот не отвечает. Он лишь молча берет парня за руку и ведет за собой туда, где сейчас расположен подиум, заходя сзади, открыв дверь, которую Фрэнк в жизни бы не увидел никогда сам.       Комната небольшая, но весьма уютная. Стоит включить свет, и Фрэнк убеждается в этом. Он еще не видел более уютного места на Параде. Несмотря на то, что стены не отличаются по цвету от тех, что в обычных домах здесь, они завешены различными рисунками, которые, как он уже понял, принадлежат Уэю. В углу комнаты стояла одинокая кровать, а в самом центре стоял круглый стол, который, очевидно, был рабочим местом, потому что там было множество листов, карандашей, и на вид очень важных документов, которые лежали в том же беспорядке. Прямо над столом висела лампочка, которая отдавала приятным, как ни странно, желтым цветом. Плафон этой ручной люстры был вырезан из бумаги, узор был какой-то странный, Фрэнк не смог бы его разобрать, но на стене это выглядело весьма эффектно.       - Вау, - выдохнул Айеро, заинтересованно глядя вокруг себя. – Не думал, что на Параде есть документация, хоть какая, - усмехнулся он, поддевая пальчиком бумаги на столе.       - Ты не должен признаваться Майки, что видел это, - он указал рукой на стол, опустив голову вниз, положив руку на затылок, усмехнувшись. – Он меня убьет, если узнает.       Фрэнк хихикнул, отходя от стола и садясь на кровати.       - И я не буду тебе мешать, если буду здесь? – он закусил колечко, нервничая, и Джерард поспешил отвести взгляд, сделав вид, что очень занят документами на столе, хотя, на самом деле, плевать он на них хотел.       - Не будешь. Но у меня есть одно условие, - он развернулся к парню, опираясь на стол руками. Айеро кивнул, внимательно слушая. – Дело в том, что, как ты знаешь, мне нельзя касаться душ. Так вот. Я вообще души вижу редко, только раз, когда встречаю, и тем более не привожу никого сюда, - он обвел комнату рукой. – Никто не должен знать об этом, идет?       Фрэнк задумался. «Я вообще души вижу редко, только раз, когда встречаю». И как это понимать? Почему тогда он так возиться с Фрэнком и позволяет такое обращение к себе.       - Идет, - согласился он, быстро кивая головой. – Джи, а можно вопрос?       Уэй закусил губу, кивнув.       - С каких пор ты спрашиваешь на это разрешение? – непринужденно усмехнулся он. Айеро фыркнул.       - Почему тебе нельзя касаться душ? – он облизнул губы, не зная, куда деть свои руки, и в конечном итоге разместил их между ног.       - Ну, во-первых – так гласит кодекс, - Фрэнк закатил глаза. – А во-вторых поэтому, - он скинул свой пиджак, оставаясь в черной футболке, показывая парню запястье левой руки, на котором четко был виден шрам в виде чужой руки, хватающей Уэя.       - Оу, - это было.. необычно. Джерард же, как ни в чем не бывало, вернулся к своему столу. – Но от меня такого не остается, да? – он закусил губу. Не может же такого быть, что Джерард так жертвует собой. Да и к тому же, у него было бы уже полно подобных ожогов. В подтверждение его мыслей блондин покачал головой. – Почему? Только не говори это гребаное вето.       - Прости, - усмехнулся он, откладывая какие-то бумаги в одну стопку.       - Ну почему ты мне не говоришь! – буркнул тот, откинувшись на кровать. – Я так не играю, ты противный, Уэй. О, я еще хотел спросить.       Он снова принял вертикальное положение, и Джерард повернулся к нему на стуле, улыбаясь.       - Рэй сказал, что тебе около двадцати шести. Так? – тот кивнул, заметно нахмурившись. – Как ты попал на Парад?       Джерард тяжело вздохнул, и Фрэнк напрягся. Неужели опять конченое вето. Честное слово, как ему надоело это «вето».       - Ну.. я не помню, - вздохнул он, и глаза Фрэнка расширились до размера блюдцев. Как это? – Не смотри на меня так. Я не помню ни своей жизни на земле, ни того как я сюда попал. Никто не помнит. Из совета я имею в виду. Ни Майкс, ни Торо, ни Брайар. Мы знаем, сколько нам приблизительно лет, и у каждого какие-то отдельные фрагменты прошлого, не больше. Майкс помнит, как в старшей школе получил по яйцам, и что его называли очкариком. Боб - что его вытолкнули из школьного автобуса, и он разбил нос. Рэй – что в младшей школе, чтоб поразить девочку, он воткнул кусочек конфеты в свой нос, но это закончилось тем, что она застряла, и ему пришлось обратиться за медицинской помощью, чтобы ее вынуть.       - А что помнишь ты? – тихо спросил Фрэнк, подходя к парню.       - Я.. я помню парад. Когда я был маленьким мальчиком, мой отец привел меня на парад, и, ну знаешь, он сказал, что когда я вырасту, то буду спасителем разбитых, покалеченных и брошенных. Он сказал, что однажды, он меня покинет, присоединяясь к Черному Параду, - тихо закончил он, глядя в пол. – Я думаю, он знал. Знал, что я приду сюда, что мы все сюда придем. Я понятия не имею, кто нас распределял, почему нам дали наши звания, кто нам их дал, кто был до нас. Я не знаю этого, Фрэнки. Я не знаю себя до Парада. Я всегда был тут.       Айеро вздохнул. Он не думал, что все так сложно, что Джерарду должно быть очень тяжело.       - Хэй, знаешь, - он подошел ближе, положив руку парню на плечо, несильно сжимая. – Я думаю, ты тот, кто ты есть, и ты замечательный, - он ободряюще улыбнулся, и Джерард не сдержал усмешки. Знал бы Фрэнк всю правду..       - Спасибо. А теперь, ты не против? У меня очень много дел..       Джерард очень много времени проводил за столом, занимаясь документацией. Как ни странно, к ним никто не заходил из членов совета, и Фрэнка это удивило, но Уэй ответил ему на это, что ребята тоже заняты и не так часто видятся. Разве что в свободное время, или во время собрания совета, перемещения к горизонту.. Кстати о нем.       - Джи, почему нужно двигаться к горизонту? – Фрэнк сидел на стуле напротив Уэя, болтая ногами в воздухе, подперев щеки кулачками. Очень странно, как он нашел на столе свободное место для своих локтей.       - Потому что так гласит кодекс. Мы должны все время двигаться к нему, но никогда не достигать. Поэтому мы передвигаемся так медленно и часто задерживаемся на одном месте до недели даже, - Джерард отложил в сторону ручку, откинувшись на спинку стула, устало потирая переносицу и проводя рукой по своим белым волосам.       - А что будет, если достичь горизонта? – задумчиво закусив губу, Фрэнк смотрел на парня напротив, вздыхая. Он не думал, что звание капитана – это так тяжело.       - Я не знаю, Айеро, но это запрещено, - серьезно сказал тот. Он редко называл Фрэнка по фамилии, и обычно это значило, что тот задел какую-то серьезную и важную тему, спорить о которой не стоит. Нахмурившись, он просто кивнул, решив не изводить и так уставшего парня вопросами.       - Хорошо.       Повисла неловкая тишина. Джерард просто сидел, запрокинув голову назад, прикрыв глаза, и со стороны могло показаться, что он дремлет, но Фрэнк то знал, что души не спят. Интересно, сколько сейчас времени? Почему Джерард не встречает новую душу, которая умерла или родилась? Айеро продолжал сидеть и пялиться перед собой. Он успел изучить каждую мелочь на лице Джерарда, каждую родинку, линию скул, длину ресниц, остроту подбородка, прежде чем тот заговорил.       - Перестань так открыто пялиться на меня, скоро дыру протрешь, - его глаза по-прежнему были закрыты, и говорил он тихо, беззлобно, скорее даже с легкой усмешкой, которая чуть касалась его губ.       Фрэнк же смутился, отводя взгляд, стараясь задержаться на чем-то еще интересном, но в конечном итоге снова вернулся к рассматриванию Джерарда. Внезапно он понял, что парень без своего мундира и тот висит на спинке стула Уэя.       - Джииииии, - протянул он, задорно улыбаясь, и блондин приоткрыл один глаз, глядя на парня. – Можно мне примерить твой мундир, - он снова закусил колечко в губе, нервничая, и Джерард открыл оба глаза, резко выпрямившись.       - Прости, что ты сказал? – он, наверное, ослышался.       - Могу ли я примерить твой мундир, или это тоже запрещено кодексом? – тихо повторил он.       - Ну, точного предписания на этот счет нет, но, думаю, Майки это бы точно не понравилось, - он усмехнулся, заинтересовавшись, - поэтому можешь.       Айеро издал радостный писк, вскочив со своего стула, подбегая к блондину. Тот же в свою очередь поднялся следом, протягивая ему свой пиджак, который был Фрэнку велик, но их это ничуть не смутило. Застегивая все серебристые пуговички, Айеро довольно осмотрел себя, и поднял глаза на Джерарда.       - Ну как? – он широко улыбался, ожидая реакции, но Джерард молчал. Он просто тупо смотрел на парня перед собой и молчал. Фрэнк должен стать членом совета, определенно, ведь ему так идет мундир. – Все так плохо? – он снова начал посасывать колечко в губе, нервничая, и Уэй быстро покачал головой.       - Нет-нет, это просто.. черт, ты прекрасен, - он смущенно улыбнулся, и Фрэнк покраснел. Такой ответ его вполне устраивал. – А теперь отдавай его сюда, мне надо идти встречать душу, - он показал рукой, чтобы Фрэнк снимал пиджак, и тот разочарованно застонал.       - Вредина.       Джерард усмехнулся, надевая мундир.       - И вы тоже уходите отсюда, молодой человек. Нам не нужны проблемы в лице моего брата, который обнаружит тебя в моей комнате, если вдруг решит проведать своего обожаемого родственничка, - его сарказм не знает границ, серьезно. Фрэнк опять вздохнул, опустив голову, и поплелся к выходу.       - Как скажете, сэр, - буркнул он.       - Не бубни, лучше готовься, скоро твое второе испытание, и оно сложнее.       Натянув свои излюбленные перчатки, Джерард ушел, оставив Фрэнка размышлять о предстоящем испытании. Что он имел в виду, когда говорил, что оно сложнее? Почему оно сложнее? Что ждет Фрэнка? Кого нужно убить на этот раз?       Самая дерьмовая штука в этом месте - это отсутствие времени. Точнее, оно существует, это неоспоримый факт, но Фрэнк не может за ним следить из-за отсутствия часов. Он понятия не имеет сколько прошлялся по деревушке, рассматривая душ, в ожидании Джерарда. Многие из них были одеты в больничную ночнушку что ли. Фрэнк не знал определения этому предмету одежды. Просто белый балахон. Остальные же в обычные вещи, и Айеро решил, что каждая душа ходит в том, в чем она умерла. Собственно как и он сам.       Не найдя ничего интересного, он вернулся к той иве, где вчера нашел Уэя, раздумывая над предстоящим испытанием.       - Я знал, что ты будешь здесь, - Джерард появился, словно, из ниоткуда, прикуривая, и протянул Фрэнку сигарету, делая глубокую затяжку. Стоит отметить, Айеро еще никогда не видел, чтобы курили так развратно, как это делал блондин.       Он присел на траву рядом с Фрэнком, глядя на небо, пока они молча курили.       - Когда начнется второе испытание? – тихо спросил Айеро, выдыхая в воздух струйку дыма.       - Сейчас.

***

      Фрэнк чувствовал себя весьма неловко, когда оказывался в больницах. Ему не нравилась вся эта обстановка, особенно если учитывать тот факт, что из-за слабого иммунитета он провел слишком много времени в подобных заведениях. Его ничуть не радовал факт того, что его второе испытание будет проходить именно здесь. Его вообще не радовал факт второго испытания. Он боялся, да, он чертовски боялся.       Проходя прямо по коридору и поднимаясь на седьмой этаж, они оказались в онкологическом отделении. Фрэнк не знал, зачем они здесь, и это, блять, пугало его еще больше.       - Джерард? – он неуверенно позвал блондина, но тот не откликнулся, продолжая молчать. Фрэнк закусил губу, посасывая колечко пирсинга. Ему все это очень и очень не нравится.       Эти белые коридоры, запах лекарств, и люди, которые обречены на смерть – все это было страшно. Пройдя еще около двухсот метров, Уэй свернул направо, заходя в палату, выдохнув.       - Прости, Фрэнки, это не я решал..       Айеро сразу не понял, о чем речь, пока не увидел, в чью палату он попал.       На кровати лежала довольно молодая женщина, Фрэнк бы даже сказал, что это девушка, он даже точно знал, что ей всего двадцать пять, что когда-то у нее были темные волосы, чуть пухлое личико и милая улыбка. Сейчас она была очень худа, ее щеки впали, а волос совсем не было. Рядом с ее кроватью сидел незнакомый Фрэнку мужчина и две очаровательные девчушки лет пяти.       - Джерард, скажи, пожалуйста, что это шутка, что все это, блять, просто гребаная шутка! – он кричал, не веря своим глазам. Над ним просто издеваются.       - Прости, я пытался исправить.. – Джерарду искренне было жаль, что именно эта девушка стала вторым испытанием Фрэнка.       Он знал ее, о, несомненно. Это ведь с ней был его первый поцелуй, его первый секс. Это была именно она – Джамия Нестор. Конечно, после расставания с Фрэнком она не была одна, после вышла замуж и родила близнецов, двух очаровательных девочек - Лили и Черри.       - Я не смогу, Джи, нет, я не смогу, у нее дети, у нее муж, это же Джам, я не смогу! – у парня, серьезно, начиналась истерика, от осознания, что он должен забрать эту девушку на Парад. Сделать парня вдовцом, а девочек лишить матери. Это просто дикость, он не сможет.       - Прости меня..       У Фрэнка была истерика. Он плакал навзрыд, бросаясь на грудь к Джерарду, стуча кулаками и глотая слезы. Это же Джам, когда-то его Джам, как такое могло произойти?       Час, ровно час Уэй убил на то, чтобы привести Фрэнка в норму и успокоить. Он по-прежнему скулил, что не сможет, но уже беззвучно плача, а не крича на всю больницу. По его щекам градом катились слезы, оставляя мокрые дорожки, но парень этого, казалось, вовсе не замечал.       - Я.. я должен ее забрать, да? – он шмыгнул носом, вытирая слезы тыльной стороной ладони, глядя на Уэя ничего не выражающим взглядом. Это страшно, правда, очень страшно, когда человек в таком состоянии, как сейчас Айеро.       Когда Джерард узнал, что именно Нестор будет второй душой, он пытался все изменить, подавал петиции, прошения, но ответ всегда был одинаков. Нет.       Тяжело вздохнув, Уэй кивнул, подходя ближе к кровати девушки. В свое время он желал ей смерти, и только после понял, насколько был глуп. Сейчас она отчаянно сражалась за жизнь, даже не догадываясь, что умрет совсем скоро. Насколько скоро зависит только от Айеро.       - Фрэнки, чем больше ты тянешь, тем больше ты мучаешь ее. Посмотри, как она страдает, как страдает ее муж, дети, которые понимают, что мама скоро умрет. Неужели ты не видишь их боль?       Фрэнку словно пощечину дали, отрезвляя сознание. В какой-то степени Джерард был прав. Несмотря на то, что он отбирает у этих людей самое дорогое, чем дольше он тянет, тем больнее им.       - Что я должен сделать?       Окончательно успокоившись, или же отчаявшись, скорее всего второе, Фрэнк, наконец, решился подойти к кровати Джамии. Джерард сказал, что она не будет видеть его до тех пор, пока он сам не захочет себя обнаружить. А он не хотел. Черри и Лили очень странно смотрели на них, но Уэй показал им жестом молчать, приложив пальчик к губам, и Черри кивнула, одергивая за руку сестру, уже собиравшуюся говорить, вызывая на лице блондина легкую улыбку.       - Джам, - Фрэнк прокашлялся, прежде чем начать говорить, и накрыл руку девушки своей, показывая жестом, что нужно молчать. – Джам, послушай меня, ты знаешь, что все заканчивается, и каждый человек смертен, - он еле скрывал дрожь в голосе, в то время как по щекам уже катились слезы. – Я умер пару дней назад, несчастный случай – меня сбила машина, и..       - Ты пришел, чтобы забрать меня? – тихо прошептала она, очевидно от слабости, почему-то улыбаясь.       Фрэнк лишь кивнул.       - Джамия, любимая, с кем ты разговариваешь? – естественно, ее муж был в недоумении, в то время как Лили закрыла рот ладошкой, понимая, что сейчас произойдет. Джерард вздохнул. Эти дети такие смышленые, они знают, что их мама обречена.       - Не мучай их, я готова, - прошептала девушка. Черри заплакала, сжимая ладошку сестры. Айеро тоже не мог сдерживать слез, уже отчаянно рыдая.       - Прости меня, Джам, - прошептал он, крепче сжимая руку когда-то хорошо знакомой и горячо любимой подруги. - Добро пожаловать на Черный Парад.       Глаза девушки остаются открытыми, она лежит, глядя в потолок, улыбаясь. Прибор, показывающий сердечный ритм, теперь отображает ровную полосу, издавая неприятнейший писк. Остановка сердца. Смерть.