Каждой твари по паре

– Девушка, хотите переспать со мной? – Да как ты мог??? Да как тебе такое только в голову пришло?? Нет, правда, как ты догадался? – Теперь юбку, – повелел Сасори, скользя взглядом по ее обнаженной спине. Сакура медленно, не споря и не сопротивляясь, расстегнула юбку и так же медленно стянула ее вниз. Сасори маниакально улыбнулся, карие глаза алчно заблестели, когда его взору предстала попка, не обремененная нижним бельем. – А ты отлично подготовилась, – прошептал он. Она открыла рот, чтобы как-то возразить против наглого учительского произвола, но решила не испытывать Сасори на великодушие. Его руки легли ей на бедра, и он неторопливо повернул ее к себе, окинул взором представший вид и удовлетворенно цокнул языком. Он только смотрел, чуть придерживая ее за бедра, вел глазами лениво, изучая каждую выемку, каждую выпуклость на ее теле, а Сакуру бросало то в жар, то в холод. – Это ради него ты так? – в голосе читалось легкое изумление, и пальцы коснулись ожога. – А ты действительно отчаянная. Удивительно, что не сопротивляешься… – А в этом есть толк? – рискнула спросить Сакура с вызовом. – В действии всегда есть толк, – он взял ее ладони в свои, – движение – жизнь. Он только что разрешил ей врезать ему! Она правильно поняла? Почему бы не воспользоваться шансом? Но страх вперемешку с желанием сковывали её. Или всё дело в завязанных глазах и в том, что Сасори куда-то ее ведет?.. И почему он не набрасывается на нее? Куда он ее тащит? Его руки были холодные и одновременно нежные, голос властный, но завораживающий. – Почему я, а не Ино? – снова заговорила девушка, отвлекая преподавателя от осуществления кровавых планов (по ее собственному убеждению). – Я должен отчитываться перед тобой? – стальные нотки превосходства снова вернулись. – Н-н-нет, – неуверенно промямлила Сакура, которую не переставал пугать и притягивать этот странный субъект. Сасори довольно кивнул, хотя она не увидела его царского снисхождения к ней, сирой и убогой. – У Ино есть два существенных недостатка, – таки снизошел он до ответа, осторожно усаживая девушку на кровать и по-прежнему практически не касаясь ее. Сакура спрятала внезапную торжественную улыбку. Всегда приятно послушать о недостатках подруги, из-за которых та осталась в пролете, а тебя выбрали, так как у тебя исключительно одни достоинства. – Она слишком болтлива. Сакура кивком согласилась. Что есть, то есть. – И бесстрашна. Сакура нахмурилась. Бесстрашие – недостаток? Какой-то слишком сомнительный, который автоматически делает ее ссыкливой трусихой. Она сразу примерила на себя роль мультяшного мамонта-опоссума, утверждавшего, что храбрость – это глупость. Сасори не любил болтушек. Они сбивают атмосферность и настрой. Женщина должна молчать, слушаться и бояться. Бояться, слушаться и молчать. И не отвлекать от главного. Ино бы испортила ему всё искусство. Она трещала бы без умолку и прикидывалась испуганной и послушной. Сасори терпеть не мог притворства. – К тому же Ино не умеет подчиняться. Она всё любит делать по-своему, она не желает быть послушной, – он надавил Сакуре на плечи, заставляя лечь. – Я бы просто сломал ее. А это не принесло бы мне никакого удовольствия. – Значит, я могу быть послушной? – Сакура вздрогнула, коснувшись спиной прохладного покрывала. Мурашки побежали по коже. – Ты это сразу понял? И как? – она не оставляла попыток завлечь Акасуна беседой. – Ты… Я учуял твой запах, – Акасуна, конечно, беседовал, но и от дел не отвлекался. Уложив дрожащую девушку на постель, он снова осмотрелся. Кровать у Тсукури однозначно беспонтовая, не то, что у него: оснащенная всем необходимым: кольцами, отверстиями, ремнями… Мечта, а не кровать! А тут придется изобретать велосипед. – И как я пахла? – Ты пахла как сучка, которая хотела, чтобы ее трахнули грубо и без разрешения. – Сасори наклонился над Сакурой и провел ладонью по щеке, сначала почти невесомо, потом всё с большим нажимом, по шее, плавно между грудей, медленно по животу. Ладонь остановилась у лобка и больше не двигалась. Сакура охнула и мелко затряслась от возбуждающих прикосновений и слов Сасори, показавшихся ей невероятно сексуальными. – Разве ты не хотела, чтоб Дейдара сделал именно так? О да, она страстно мечтала, чтобы Дей накинулся на нее, завалил прямо на учительском столе; она бы сопротивлялась и отталкивала его, сгорая от желания. А он заламывал бы ей руки, нагло задирал юбку, срывая трусики, грубо раздвинул бы ей ноги своими сильными руками, сжимая до истомной боли, до синяков, и резко вторгся в нее. И, в конце концов, она бы сдалась, требуя, чтобы он не останавливался. – Но как ты узнал? – со стоном выдохнула она, сильнее возбуждаясь от нахлынувших фантазий, немного приподняла попу, стараясь заставить руку Сасори двигаться ниже. – Видел по твоим глазам, – загадочно, как великий чревовещатель, знающий все тайны во вселенной, изрек парень, – ну и читал твои посты, – Сасори наклонился к ее лицу и усмехнулся в самое ухо. – А знаешь, с кем он сделал то, о чем ты мечтала? – он больно укусил ее за мочку. – Точнее, делает прямо сейчас? – С кем? – вскрикнула Сакура и неистово выгнулась, поражаясь поведению собственного тела. Сасори взял ее за горло и повернул ее голову к себе. – А ты подумай хорошенько. Ее глаза выпучились в темноту повязки, когда догадка осенила ее, а с губ чуть не сорвалось имя. В отличие от Ино, она не тупела рядом с Сасори и быстро смекнула расклад: раз Акасуна здесь, то Дейдара сейчас подменяет его. – Правильно, – парень поощрительно чмокнул ее в скулу. – С твоей лучшей подругой. – Он изнасиловал Ино? – Сакура поймала себя на мысли, что откровенно кайфует, представляя, как Дей насильно трахает Ино, а та отнюдь не наигранно сопротивляется и извивается, испытывая боль и страх, не имея никаких шансов на спасение. – Какая же ты испорченная, – хмыкнул Сасори, опять угадывая ее мысли. Возможно, он и забегал вперед в своих словах насчет свершившегося акта насилия, но недалеко. – С тобой ему было бы неинтересно. Ты бы сразу сдалась, – он говорил, ощущая, как обида закрадывается в душу девушки, причиняя боль ее самолюбию. И это ему чертовски нравилось – изводить ее, раня и мучая. – А твоя подружка держалась, несмотря на все его старания.– Его губы дотронулись до нежного местечка за ухом, а рука снова пришла в движение, коснувшись аккуратненького незатейливого цветка внизу живота, уходящего в горячее пространство меж чуть раздвинутых бедер, откуда шел дурманящий запах. Сакура схватила Сасори за запястье, извиваясь в его руках. Она бы столько не выдержала как Ино. Дейдара любит завоевывать. Но при его внешности ему редко выпадает шанс найти ту, которая бы шарахалась от него. А тут мало того, что Ино не обращала на него внимания, так еще и откровенно перлась по Сасори. Двойной интерес: заполучить девушку, всерьез фапающую на друга. – Тебе кто-нибудь позволял? – он больно вырвал руку из ее пальцев, стиснул ее запястья, завел обе ее руки над головой. – Еще раз так сделаешь и будешь наказана, – он бросил быстрый взгляд на спинку кровати, где обычно у него висел дежурный ремень, и раздосадовано тряхнул шевелюрой. Одним вшивым шарфиком не нанаказываешься. Сакура пискнула от его грубости. Да уж, понятие типа девушка – существо нежное, обращаться с ней нужно бережно, явно было не в его понимании. – Терпи! – строго предупредил Сасори. – Ты ведь умная девочка, знаешь, без чего действительно нет жизни? У Сакуры махом появилась масса предположений, например, без сердца, без легких, а еще как-то несподручно и без головы жить. Но что-то ей подсказывало, что Акасуна клонит не туда. – Без чего? – выдохнула она. И снова холодная сталь прижалась к ее щеке, заставляя вздрогнуть и сжаться. – Без боли, – он провел языком по разомкнутым губам Сакуры, и та попыталась вовлечь его в поцелуй, но Сасори хлопнул ее по бедру за своеволие. Вместо ожидаемого ею поцелуя сталь коснулась ее губ. – Целуй! – потребовал Сасори, и Сакура снова подчинилась, сильнее прижалась губами, ощутив, как острый шип вонзается в нижнюю губу. – Мм, – простонала студентка, причмокнув и слизав кровь. – Терпи, милая, – шепнул преподаватель, и она повиновалась с молчаливой покорностью. Металлическое колесико с нанизанными на него шипами медленно двинулось вниз по подбородку, Сакура запрокинула голову, стараясь отстраниться от колющих иголок и подставляясь под них еще сильнее. Сасори проехал колесиком от шеи до груди, меняя скорость и силу нажатия. Длинные шипы врезались в кожу, оставляя красные точки. Он любовался ими, дыша глубоко и тихо, наслаждаясь властью и подчинением. *** Сопротивление слабло, напряжение спадало. Девчонки частенько изображали недотрог до первого хорошего массажа! У нее были потрясающие ступни: узенькие, маленькие, с тонкими пальцами. Нельзя сказать, что идеальные. Он видел и поизящнее, но эти хотелось кусать и ласкать. Дейдара не удержался и поцеловал, чуть прикусив мизинец. Ино неуверенно вздрогнула и громко выдохнула, качнув головой и покорно подставляя ногу под ласки. Дей неторопливо, гладяще провел рукой до колена. Сквозь тонкую джинсу он чувствовал ее крепкие икры и покатые колени. Полностью завладеть ситуацией и ее ногами мешали джинсы. Слишком узкие, чтобы задрать штанину. Значит надо снимать. Вторая нога требовательно тыкалась ему в локоть, требуя к себе внимания и нежности. Дейдара тихо засмеялся и взял ее в теплую ладонь. Еще никто не устоял перед его массажем. Пробежав пальцами по стопам, Дейдара приподнялся, скользнул ладонями по бедрам, заглянул в прибалдевшее лицо Ино, нависая над ней, и удовлетворенно усмехнулся. Все четко по схеме: массаж, засаж. Даже скучно. Он беспрепятственно взялся за застежку на джинсах. Неужели так просто? Он ожидал от нее чего-то большего, например… О-оох-хо-ХООУМ! Ну, вот чего-то такого! Он приложил руку к разбитой губе и восторженно улыбнулся. Хотя радоваться-то было нечему. Завтра с опухшей губой топать на работу. Но за эту неприятность она ему ответит. – Двинешься, и я тебя растерзаю! – свирепо сверкнули голубые глаза. Еще бы! Ей только что нагло обломали настоящий кайф! По сравнению с тем, что только что делал Тсукури и так подло прервал, обычные шорки-порки – бестолковая трата времени и сил. Ино целилась в нос, но по стечению ряда неудобных факторов промахнулась и попала по губе, зашипела, зашибив костяшку о зуб, и тряхнула рукой. – Терзай сколько влезет, – благодушно разрешил Дей, – буду только рад, мм. Но это вряд ли. – Поспорим? – Ино приподняла голову, стараясь отлепиться от весьма удобного диванчика. Дейдара наклонился к ее уху, полностью прижав девушку обратно, отчего она недовольно закряхтела и уперлась ладонями ему в грудь. – И спорить не стану, – качнул он головой, наваливаясь на ее руки, которые тут же начали сгибаться под его весом, – доминирующая сучка – это не про тебя, мм. Ино злобно фыркнула и уперлась сильнее, подключив к процессу еще и ноги, что ни капли не изменило ситуацию. Мда, она явно проигрывает. Опять сопротивление? Как это чудесно! Пока что она оправдывала его ожидания, значит, замутил он все не зря. – Тебе было хорошо. А теперь сделаем хорошо мне, мм, – глухо произнес он и дернул пуговицу на джинсах. – А вот хрен тебе! Ино лупила руками и ногами, кажись, заехала и по яйцам, во всяком случае, Дей как-то подозрительно болезненно застонал и сжал зубы. Удары сыпались куда угодно: по голове, плечам и рукам. Ино вцепилась в ворот футболки. Дейдара даже запереживал, что порвет. Жалко. Фирма ведь! А потом очень надеялся, что порвет, когда она чуть не задушила его на редкость крепким воротом. Пытаться овладеть девушкой, когда тебя мутузят и царапают, – задачка не для слабаков. Иначе он бы не стал заморачиваться. Пытаясь стянуть с Ино джинсы, он всерьёз прикидывал, не связать ли ее. Втайне он надеялся на полюбовный перепих. Где-то совсем втайне. Но когда тебя ТАК лупят! Она боролась как могла, так усиленно, что даже забыла покричать, зовя на помощь. – Сволочь, ты мне руку сломаешь! – рычала Ино. – Не сломаю, Солнышко, не паникуй. Твои ручки беречь надо, тебе еще ими стрелять, – он поцеловал ее ладонь и получил ею же по морде. Ну что за нах? Секс не стоит того, чтобы прийти на работу с побитой рожей. Даже секс с Ино. Может, и правда ее связать? Но так совсем скучно станет. Он перехватил обе ее руки и задрал наверх. Но Ино не прекращала извиваться и крутиться из стороны в сторону, размахивая ногами. – Давай-ка сменим позу, чтобы нам обоим было удобно, мм, – решил за двоих Дей, получая новые удары. – Какое «удобно»? Ты меня как бы насилуешь, мм, – передразнила Ино, копируя его интонации. – Ну хорошо, как скажешь, мм, – Дейдара не стал спорить, он резко перевернул девушку на живот и заломил ей руки за спину. Ино плюхнулась лицом в диван, загнувшись самой эротичной позой – раком. Дею такой расклад пришелся по душе. С одной лишь маленькой оговоркой, превращавшейся в серьезную проблему. Эти долбанные неснятые узкие джинсы! Они не только портили всю картину, но и делали позу Ино абсолютно бесполезной. Он попытался расстегнуть их, заранее зная, что ничего не выйдет, так как действовать приходилось вслепую одной рукой, другой он держал руки студентки и прижимал ее к дивану. При этом она еще ухитрялась дергать ногами, которые Дею тоже пришлось обездвижить, зажав их меж колен. – Опять джинсы? – пыхтел ворчливо он, стараясь стянуть с Яманака штаны. – Ты издеваешься, милая? Где твои коротенькие сексапильные юбочки, мм? – Ну, извини, что не пришла голой, – сдавленно рявкнула та, мотая головой и не облегчая свою пытку. Рука Дейдары уверено шарила под ее животом, стараясь расстегнуть пуговицу. Ее кофточка задралась от возни, и пальцы парня грубо и ненамеренно касались открытой кожи, добавляя их противоборству порцию пикантных ощущений. Ее всегда возбуждала борьба. Но борьба не в физическом смысле с выворачиванием рук друг другу и наставлением синяков. А в смысле сражения за первенство: когда она выходила на линию с луком в руках, всегда чувствовала легкую эйфорию и покалывание в пальцах, которое быстро давила в себе, так как для отличного выстрела нужны полное спокойствие и стопроцентная сосредоточенность. Сейчас, борясь с Деем, который значительно превосходил ее в силе, она так стремилась одержать верх, что ощутила странное небывалое прежде дикое возбуждение. Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее ей хотелось, чтобы Тсукури победил. Ино уже была готова приподняться, чтобы дать ему возможность расстегнуть джинсы. Но ее попытки были расценены как злостное сопротивление, и ее лишь сильнее вжали носом в диван. Безрезультатно провозившись с застежкой, Дейдара сердито и резко повернул ее лицом к себе, такую свирепую и растрепанную, что он не отказал себе в удовольствии и жадно поцеловал, провел ладонью вдоль тела и задрал кофточку еще выше. – Не надо, не сопротивляйся, милая, Я буду нежным. Чего ты боишься, мм? – уговаривал он ее, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на маячившуюся перед носом пухлую притягательную грудь. Естественно, Ино пришла на занятия без лифчика, чем очень порадовала преподавателя. Только не того, которого рассчитывала. – Я не хочу, – сдавленно пробормотала девушка. В ход шли последние меры защиты: рыдания и уговоры. Причем давили ее не слезы, которые-таки покатились из глаз ее стараниями, а Дейдара. – Хочешь, давно и очень, мм, – заверил ее парень. Он обнял ее за талию, чуть приподнял и поцеловал сосок, вобрал в рот и обвел языком, чувствуя, как он набухает и твердеет. Дейдара улыбнулся, зная, что победил. Как он любил такие моменты подавления, подчинения чужих желаний, ломания воли. – Пожалуйста, не надо! – неуверенно простонала Ино, сомневаясь, что стонет от отвращения. Скорее наоборот. Да и говорить уже как-то не особо хотелось, и глаза закрывались сами собой. – Не плачь, ты расстраиваешь крокодильчика, мм, – укоризненно заметил преподаватель, нехотя выпуская изо рта приятную на вкус и твердость горошину. – Кого? – Ино на миг забыла, что надо срочно продолжать плакать и прекращать стонать. Дей жестом указал на другой край дивана, где скромно ютился плюшевый крокодил, грустно блестя пластмассовыми глазами. Ино секундно закатила глаза и снова скуксилась, состроив гримасу ужаса и страдания. Дейдара чуть отодвинулся, прищурившись, наклонил голову и серьезно, внимательно разглядывал несчастное лицо девушки. Она решила, что сработало, и испытала облегчение. – Ты не выйдешь из квартиры, пока я не получу то, что хочу, – вдруг произнес он с оттенком жестокости в голосе, встряхнул студентку и наклонился ко второму соску. Ино чуть не поперхнулась слезами. Теперь ей стало по-настоящему страшно. На смену отчаянию пришла злоба. Так некстати вспомнилась шутка Сакуры на маскараде про костюм маньяка и запертую в спальне жертву. Да еще в какой спальне! В спальне предателя Сасори, где он обхаживает свою страшилку жену. Ну уж нет! Она выгнулась сильнее и задергала коленями, ослабляя тиски державших ее ног. – Я… тебе… глаза выцарапаю, я те…бе… волосы выдеру, я… – шипела она в сопротивлении и экстазе. Как же здорово он ее держит! Руки не расцепить! Руки всегда были ее слабостью: стоило только коснуться рук парня и почувствовать под рукавами рельеф мышц, и ей уже хотелось, чтобы они еще крепче обняли ее. У Дейдары, как назло, были именно те самые обожаемые ею руки. И «касался» он ее так, что у нее совершенно крышу сносило. «Терпение!» – повторял сам себе Дейдара, сталкиваясь с новой волной агрессии. Да вот только терпения совсем не осталось! *** Сакура еле слышно поскуливала, страшась момента, когда эта странная вещица в руках Сасори дойдет до нежных мест и изранит их, причинив невыносимую муку. Она вся вытянулась и сжалась, готовясь к пытке, но Сасори вдруг отпустил ее руки и накрыл место укола губами. Нежно. Мягко. Успокаивающе. Сакура вскрикнула, подаваясь навстречу его поцелую, за которым тут же последовала новая секундная боль и снова безграничная ласка мягких губ. Колесико объехало каждую грудь, преследуемое поцелуями, взобралось на одну и, немного задержавшись, стремительно скатилось вниз, слегка проколов твердый сосок. Сакура вскрикнула чуть сильнее и сразу задохнулась в стоне. Сасори схватил губами ее потревоженный сосок и начал жадно посасывать, успокаивая. Сакура запустила руку ему в волосы и прижала голову Сасори к груди, пока шип не пронзил второй сосок. И Акасуна накинулся на него, обвел языком, вбирая в рот. Он чувствовал, как она дрожит и содрогается, следил за поблескивающим колесиком, исследующим молодое и красивое тело, такое стройное и упругое, еще не знавшее настоящего наслаждения в боли. Она съеживалась от его прикосновений и тут же распрямлялась, подаваясь навстречу. Кожа, будто предвкушая очередной укол, нестерпимо зудела в том месте, куда ехало колесико. Чувство удовольствия простреливало сразу по всему телу. Это как всласть почесаться там, где чешется невыносимо. И после каждого укола она радостно замирала в ожидании поцелуя. Сасори смотрел на нее внимательно, с нескрываемым обожанием, его губы были плотно сжаты, не позволяя тяжелому дыханию вырываться наружу. – Пожалуйста, пожалуйста, – стонала и просила Сакура, разметавшись по кровати, пытаясь заставить его делать всё быстрее, не в силах дождаться, когда его губы опустятся ниже. Но он не торопился, вынуждая ее изнывать в истоме и умолять. Раньше она хотела Дейдару, теперь же будет хотеть только его. Колесико пробежалось по животу, нырнуло в горячую, влажную впадинку между ног и, не причинив боли, о чем Сакура пожалела, напрягшись и закусив губу, готовясь к пьянящим ощущениям, прокатилось по внутренней стороне бедра, уведя поцелуи Сасори от того места, где Сакуре хотелось почувствовать их больше всего. Колесико прошлось по ногам, перескочив с одной на другую, и снова вернулось к бедрам. Сасори уже расстегнул штаны и приспустил трусы, так как невыносимо было терпеть это болезненное трение стоящего члена о ткань. Пока он двигался поцелуями обратно к груди, его член случайно коснулся ноги девушки влажной горячей головкой. Сакуру как током прошибло. Она ухватилась за него рукой и двинула по стволу, лаская. Что это? Зонт или трость с охрененным набалдашником? Очень толстая трость с очень охрененным набалдашником. У Сасори, несмотря на всю его сдержанность, самоконтроль и богатый сексуальный опыт, дыхание сбилось, веки чуть дрогнули, по телу прошла дрожь. Он еле сдержал стон, двинув инстинктивно бедрами в такт движению руки. Сакура приподнялась, выказывая виртуозность Юлия Цезаря, способного делать несколько дел одновременно. Она не выпускала из руки член, как будто боялась с ним расстаться, продолжала его интенсивно теребить и в тоже время пыталась стянуть с Сасори одежду. Сасори подался вперед, навис над Сакурой и впился ей в губы. Ее стон и упорные поползновения снять с него рубаху привели его в чувство. Он перехватил руку девушки, настойчиво убирая ее за голову Сакуры. – Не лезь, – грозно повелел он, окончательно приходя в себя. Она ему чуть было всё не испортила своими инициативами. Так дело не пойдет. Тут распоряжается он. – Лежи смирно, – сурово предупредил он, и Сакура даже не посмела шелохнуться, разочарованно вздыхая и нетерпеливо ерзая. Преподаватель поднялся, открыл шкаф, вытащил тонкую трикотажную футболку и скрутил ее в толстый жгут. Сейчас не до эстетики. – Встань, – повелел он. Сакура послушно встала, поворачивая голову на звук голоса. Сасори зашел сзади, завел ее руки за спину и неторопливо связал. Сакура дернулась, пытаясь вырвать руки и испытывая очередной прилив страха. Ступни похолодели, а ладони стали и вовсе ледяными, что сразу же почувствовал преподаватель. – Не бойся, – приказал он и любовно провел ладонью по спине. Сакура закусила губу и прекратила трепыхаться; пальцы Сасори держали ее слишком крепко, сдавливая кости запястья. По сравнению с его стальным захватом, стянувшая руки футболка показалась ей нежнейшей ленточкой.