Проблемы хорошей акустики

      Джейс уже почти спал, обнимая мирно сопящую Клэри, когда безмятежную тишину пустых коридоров института прорезал истошный вопль. Потом еще один, и еще... на четвертом Джейс наконец узнал голос своего парабатай и вылетел из постели, на бегу натягивая штаны и пытаясь нашарить в карманах хоть какое-то оружие. Крик повторился, захлебнувшись на середине, и нефилим еще прибавил шагу, едва не сбив на повороте растрепанную Изабель в одной ночнушке, но с хлыстом. Не останавливаясь, она швырнула ему клинок серафима, и Джейс, кивнув, снова рванулся вперед. Когда до комнаты Алека оставалось всего несколько десятков метров, они снова его услышали. Уже не крики, а болезненные стоны, заставившие Изабель побелеть, а Джейса — до крови закусить губу от собственной беспомощности. Если бы он только был быстрее...       Запертая дверь не поддается, но Джейс продолжает биться об нее плечом, пока не вспоминает о бесполезном до этого момента стило, и неверной рукой рисует на двери открывающую руну. Дважды сбивается — один раз, когда отбитое плечо простреливает болью, второй — когда к сорванному голосу Алека примешивается чей-то довольный смех. В третий раз руна все же срабатывает, и он распахивает дверь пинком, влетая внутрь с именем серафима...       — ПОШЕЛ НАХРЕН! — хрипло рявкает Алек, вскидывая на него бешеные глаза.       Где-то за спиной тоненько ойкает Изабель, и ее ночнушка невесомо задевает его спину, когда она резко отворачивается. Джейс смаргивает и вдруг понимает, что смотрит на витиеватые завитки руны выносливости точно над тазовой косточкой, а сам Алек стоит на кровати на четвереньках, а под ним, обхватив ногами за талию, карамельным пятном на белых простынях раскинулся верховный маг Бруклина.       — Не пялься, сладенький, не твое, — задыхающимся голосом промурлыкал Магнус Бейн, роняя золотистую руку с разноцветными ногтями с края постели и щелкая пальцами. — Маленьким мальчикам и девочкам пора спатеньки...       Последнее, что Джейс успел увидеть, прежде чем поток голубых искр ударил его в лицо, погружая в магический сон, была яркая, совсем свежая руна союза на его ладони.