Заказ

В принципе, поселившаяся чуть ниже затылка боль почти не мешала, иногда я даже совсем забывал про неё. Микке поступил, конечно, правильно, зачем ему каждый раз говорить мне одно и то же: «Делай, что Рейно сказал»? Главное, я-то про это помнил и так, но внутренний блок не давал нормально реагировать на второго альфу. Это была явная недоработка производителей, что не предусмотрели пролонгированное действие слов владельца на мое отношение к другим потребителям. После того, как я вслух признал блондина за второго хозяина, стало намного легче отвечать на его поцелуи, прикосновения и улыбки. Но понять не получилось. Впрочем, пока рядом был Микке, Рейно вел себя практически адекватно и не пытался вытащить из меня непонятно зачем ему нужное «собственное мнение». Уже к трем часам пополудни мы высадились из машины на маленькой полянке перед домом, окруженной высокими соснами. Деревянное строение, выкрашенное темно-красной краской с белыми наличниками и белыми столбиками открытой веранды стояло входной дверью к воде. Маленький, но очень симпатичный домик, рассчитанный максимум на шестерых человек: как потом выяснилось, в нем была всего одна комната с большой кроватью, отделенная от кухни боком печки с открытым камином на другой стороне, и полу второй этаж, слишком низкий даже для меня, чтобы выпрямиться в полный рост, с разложенными матрацами для спанья, если отдыхать приедут больше, чем двое-трое. Но меня заинтересовал не сам домик с двумя дверями, вторая вела в сауну, меня влекло озеро — в пяти метрах от крыльца был пирс, у которого вытащенная на берег, лежала белая лодочка. Я застыл, глядя на огромное пространство воды, по которому медленно катились волны, на том берегу линия леса казалась темно-синей и почти сливалась с небом. А воздух… Чистейший, наполненный запахом леса и свежестью воды, от него кружилась голова и подкашивались ноги. — Давай, Мерли, помогай, не стой столбом! — Микке пронес мимо меня сумки с едой. — Отстань ты от него, видишь, первый раз же на природе, — Рейно встал рядом, тоже глядя на озеро, — поедешь с нами на рыбалку? — Если можно, — мне очень хотелось, но более четко выразить просьбу, в буквальном смысле язык не повернулся: как Микке, то есть, как они оба решат, так и будет. — Значит, поедешь, только зимнюю куртку надо, на воде холоднее, — светловолосый альфа обнял меня и прижал к себе, впервые я не напрягся, а приник к плечу и запустил руки под его свитер, трогая спину и поглаживая поясницу над ремнем, Рейно сглотнул, — ты… когда сам, это так… ты ведь сам этого хочешь? Честно? Я чувствовал, что он этого хочет. А сам я хотел, чтобы ему было хорошо. Что еще ему надо было от меня? Почему не хватало того, что я мог дать? Хорошо, что Микке вернулся и избавил меня от необходимости отвечать: — Рей, нахера он нужен в лодке, пусть остается и на стол накрывает. — Дай ты ему отдохнуть нормально! Возьмем с собой, покатается. — Ты о чем, какой отдых? От чего? Дом бы протопил и сауну, пока нас не будет. — Мик, пусть проветрится мальчик, смотри бледный какой. Сауну быстро топить, пока пожрем, всё будет. От их спора я действительно побледнел, вернее от тупой тяжести, расползающейся от затылка и поднимающейся к вискам: вот, похоже, основная причина, почему должен быть один хозяин: чтобы приказы не вступали в противоречие. Это больно, да. Хорошо, что мой болевой порог высокий, очень хорошо. Микке посмотрел на меня внимательнее и согласился с другом. — Губы синие, замерз дурачок, а ты говоришь, проветрится, простудим его только. Ладно, — он сунул мне куртку с капюшоном, которую держал в руках, — на, Мерли, отцовская, накинь, в ней тепло будет. Быстро вернулся в дом за другой курткой и прошел к пирсу, он такой добрый, на глаза чуть не навернулись слезы. — Лезь, — хозяин заметил мой повлажневший взгляд и нахмурился, он не любил проявления слюнтяйства, я знал, — проходи на нос, там ты хоть мешать не будешь. Рейно протянул мне руку, помогая забраться в лодку. — Спасибо, — забота обоих альф согревала лучше теплой одежды, да и когда они договорились, внутренне давление прошло. Почти. Аккуратно, придерживаясь руками за борта, я пробрался в начало лодки и сел полубоком, чтобы была возможность смотреть вперед. Мужчины прихватили два спиннинга, ящик с рыболовными принадлежностями, и Рейно, оттолкнувшись ногами от пирса, залез в лодку и сел за весла, несколько мощных гребков и линия прибрежных растений пройдена, Микке на корме завел мотор. — Ну что, троллинг* до островов и обратно? — Ага! Подождав, пока отойдут на достаточную глубину, Рейно забросил спиннинги и установил их в специальные держатели, так у него оставались свободными руки. — Я ведь не нужен сейчас? — мне было необходимо это спросить, чтобы с чистой совестью отвернуться от альф и любоваться открывающимся видом. — Неа, — это крикнул Микке, перекрывая шум мотора и плеск волн, разбегающихся от лодки. — Наслаждайся, — добавил тише Рей, он был ближе ко мне, и ему не приходилось повышать голос, чтобы быть услышанным, — тебе нравится? Я кивнул и развернулся вперед, ветер обдувал лицо и трепал волосы, впереди было небо и поверхность воды с отраженными в ней облаками, мимо проплывали гранитные скалы, на которых каким-то чудом росли величественные сосны, цепляясь корнями почти за голые камни, покрытые лишь слоем мха. Из головы вылетели все мысли, Рейно правильно сказал — я наслаждался, чувствовал себя словно птица в полете, боль прошла и ничего не омрачало больше прекрасный день с моими любимыми альфами. Я ведь теперь мог так говорить о втором с полным правом, не терзаясь чувством вины и ненормальными для клона сомнениями, разве эта определенность не стоила того, чтобы иногда потерпеть физическое неудобство? — Гаси, — вдруг раздался окрик и Микке заглушил мотор. Обернувшись, увидел, как мой второй хозяин схватился за один из спиннингов — поклевка! Интересно, кто же скрывался в толще воды, кого Рей подтаскивал сейчас к лодке, поднявшись с банки и выпрямившись во весь рост для лучшего вываживания? Я наклонился, всматриваясь за борт в глубину, и вскоре увидел широкий золотистый бок и глаз с пугающе нереальным огромным зеркальным зрачком. Память тут же нашла нужное название — судак. — Ёп, неплохой, кило на два будет, — прокомментировал Микке, вновь заводя мотор, пока Рейно снимал рыбину с крючка и пересаживал на кукан**. Мы проплавали еще около часа, но больше поклевок не было, впрочем, я об этом и не жалел — все-таки одно дело готовить дома потрошенную рыбу, а совсем другое смотреть, как еще живое существо бьется и судорожно раскрывает жабры, в попытке получить уже бесполезный кислород, мне было жалко этого сильного хищника, поплатившегося за свою попытку сожрать маленькую искусственную приманку свободой и жизнью. Но, когда Микке развернул лодку в сторону дома, все равно почувствовал грусть от окончания рыбалки — так было красиво, просто волшебно на озере. Хоть призрачное и краткое, но единение с природой, дающее ощущение полноты жизни, своей сопричастности к единому мегаорганизму под названием Земля.

***

На берегу два альфы слаженно и быстро, как привыкли за многолетнюю дружбу, распределили обязанности, им не нужны были слова, чтобы понимать, что каждому делать — Микке занялся копчением судака, Рейно отправился топить сауну, а омегу отрядили готовить салаты и накрывать на стол. Когда стемнело, троица уже сидела за ужином рядом с догорающим камином. Прокопченную рыбью тушку оставили на веранде остывать, чтобы после сауны съесть под холодное пивко. — Мерли, ты пойдешь с нами в сауну? — спросил Рейно, отодвигая тарелку. — Ну ты как ребенок, ей-ей, — закатил глаза Луома, — сколько раз говорить-то можно? Не так надо. А вот так — Мерли, ты пойдешь с нами в сауну. Не вопрос. Не надо его спрашивать постоянно! Омега благодарно улыбнулся своему первому владельцу и слегка кивнул второму, в его инструкциях ничего не говорилось про перегрев, была расплывчатая формулировка: «Не подвергать организм экстремальным нагрузкам», но разве сауна могла считаться экстремальной? Да и согреться не помешало бы, пальцы рук и ног оставались холодными, несмотря на теплую куртку на озере и прогретый дом. Рейно натопил помещение парной почти до девяноста градусов, но из-за сухости воздуха высокая температура воспринималась терпимо, альфы сели повыше, а омега устроился на нижнем полоке, стараясь не сильно втягивать раскаленный воздух. Ему казалось, что так будет легче привыкнуть к непривычной атмосфере, но через несколько минут находиться в жару стало практически невозможно: пот начал заливать глаза, в ушах зашумело, а сердце стучало с каждой секундой все быстрее и оглушительнее, поэтому Мерли не расслышал о чем шептались мужчины у него за спиной и, когда его подхватили четыре сильные руки это стало неожиданностью. Клон взглянул сперва на Микке — серые глаза того смеялись, обещая что-то интересное, потом на Рейно — светлые пряди прилипли ко лбу, лицо выражало нежность с оттенком лукавства. — Всё? — Если бы альфы прислушались, они бы смогли расслышать нескрываемое облегчение в голосе и понять, что омега находился практически в полуобморочном состоянии, но двое здоровых мужчин не представляли, как можно почувствовать себя плохо после пяти-семи минут в сауне, они и так заботливо не стали высиживать свой максимум, а решили побыстрее показать Мерли, что обычно делают после того, как организм хорошенько прогрелся. Поэтому подхватив легкое тело клона под руки, они слаженно пробежали голыми пятками по деревянному помосту и прыгнули втроем в темную воду озера. И оба пришли в шок, когда поняли, что вынырнули на поверхность без маленького блондина. — Бля!!! Где он?! Омега нашелся быстро, все-таки у пирса особой глубины не наблюдалось, Рейно и Микке одновременно нащупали на донном песке потерявшего сознание Мерли и подняли того на доски пирса. Оба напугались, но головы не потеряли, Микке стал делать искусственное дыхание, Рей надавливать ритмично на грудную клетку и через несколько секунд голубые глаза клона открылись. — Я… простите меня, — первые слова, что он произнес. Луома еле сдержался, чтобы не вдарить по белобрысой башке. — Ебать… Мерли, ты идиот! Какое простите? Рей, открой мне дверь в доме, — одним движением альфа подхватил клона на руки и почти бегом бросился к дому. Запихнув омегу под несколько одеял и влив тому в рот полстакана водки для согрева изнутри, тоже замерзшие парни растопили по новой камин и залезли в кровать. Устроившись по бокам от клона, они принялись смачно поливать упреками друг друга за невнимательность и распиздяйство, переругиваясь через лежавшего между ними, пока их не прервал слабый голос. — Не надо из-за меня ссориться, я сам виноват. Мне уже хорошо, это просто резкая смена температур, а сейчас все системы в норме. — Точно? — Недоверчиво спросил Микке, — ты уверен? Мерли в доказательство потерся о бок хозяина вставшим членом. — Ух ты! — Восхитился альфа. — Быстро. Вот, что значит не человек. Рей, он уже готов. — Ты маньяк чертов, оставь мальчишку в покое! — Волосы Рейно свисали на лицо влажными сосульками, а глаза были напряженными: когда он не увидел на поверхности воды светловолосую голову маленького ангела, как мысленно называл омегу, его сердце пропустило удар и до сих пор стучало в каком-то странном ритме, то почти останавливаясь, то пускаясь в бешенный галоп. — Рейно, вы нужны мне сейчас, вы оба, — Мерли перевел взгляд на второго владельца, — не надо, пожалуйста, беречь меня, мне так только хуже. Я хочу тебя. Вас обоих. Сейчас! — Мерли, ты… — голова альфы уткнулась тому в плечо, губы покрывали поцелуями бледную до синевы кожу, — Мерли, я так испугался за тебя… — Хорошо то, что хорошо кончается, — философски заметил Микке и, повернув поудобнее клона, пристроил член к влажной и еще немного прохладной попке, — Рей, ты же слышал, он сам попросил, ты не об этом что ли мечтал, а? Давай! Омега сам не ожидал от себя, что сможет озвучить вслух просьбу, больше даже смахивающую на приказ, но слова дались легко, и головной боли не было, наоборот, только легкость и ясность. Поэтому без каких-либо сомнений тонкие руки скользнули по груди и животу все еще не шевелящегося Рейно и дотронулись до органа, который в отличие от владельца ни в чем не сомневался и был в полной боевой готовности. Пара поглаживаний и пальчики направили твердый ствол туда же, где уже находился один символ мужской власти. Ногами омега обхватил талию светловолосого альфы, а руками потянулся назад, обхватывая ягодицы первого хозяина и вжимая Микке в себя сильнее. — Я хочу двойную сцепку, — голос Мерли звучал странно, словно клон не отдавал себе отчет в произносимом, — повяжите меня оба! Любите меня! Сильно! Сделайте это… — Оох, Рей, а ты был прав, — начавшему двигаться, Луоме еще хватило трезвости мыслей на несколько слов, — это классно, когда он говорит, что хочет. Потом сил разговаривать ни у кого не осталось, под легкое потрескивание дров в камине комнату наполняли только охи, хрипы, стоны и крики, двойная сцепка вознесла всех троих на доселе неизведанные вершины удовольствия. Альфы, грозя раздавить маленькое тело между ними, до синяков сжимали предплечья и царапали спины друг друга, по-звериному рыча от переполнявшего их наслаждения, это было полное единение, слияние, когда сознание троих растворилось друг в друге. Они стали одним организмом, оргазмирующим снова и снова, на пределе чувств и сил, щедро отдавая и жадно забирая энергию, раскрылись и соединились не только физически, но и духовно. Только почувствовав спадающие узлы, мужчины ненадолго пришли в себя, поцеловали нежно омегу, обменялись взглядами, которые сказали больше всех слов в мире и тут же уснули, обессиленные, не вынимая членов из организма клона, тот тоже быстро заснул с блаженной улыбкой, наполненный не только владельцами, но безграничным и незамутненным счастьем.