~
Дрянная девка! Сучка малолетняя. … … Но хоть не шлюха… Хотя этот поцелуй… Почему она ревела? Без разницы. Я тоже хорош, от такого удара отступить! Когда она была почти в моих руках, точнее подо мной. Хм, с ней придётся повозиться, мои планы должны идти своим чередом, и никакая своенравная девчонка не должна им помешать. Шипя, встал со смятой кровати и побрёл смывать поганое настроение едва тёплой водой. К несчастью, маленькое эфемерное существо – раздражение, оставшееся после ухода недавней злости, никуда не собиралось испаряться, лишь становилось сильнее из-за напряженной тишины, казавшейся раньше умиротворением, ледяной простыни, на которой остались отметины помады той блондинки, и внезапно разбившейся тарелки, когда я случайно задел край подноса. Наплевав на осколки, прошёл вглубь комнаты к окну, за которым разливалось лучами солнце. Отворил деревянные ставни, предвкушая приятные ощущения на коже, и присел на широкий подоконник, перелистывая шершавые страницы очередной книги. Тепло разливалось по всему телу, даря покой и некое удовлетворение. Всегда любил книги. Они одновременно и дают, и забирают эмоции и чувства. Все слова имеют способность рождать мысли абсолютно разной направленности, от смерти до неземной радости, которая по мере прочтения медленно расцветает в сердце. Даже не верится, что люди написали эти произведения, наполненные смыслом и глубокими мыслями. Знаю, но не верю. Как они могли это сделать? Я знаю их лучше, чем кто-либо другой, они лживы и порочны. Лицемерят в лицо и не признают ничего кроме силы… Но, всё-таки, пишут некоторые из них хорошо. Раньше, да и сейчас они заменяли мне друзей, которых можно пересчитать по пальцам одной руки и ни разу не ошибиться, потому что практически не в чем. Никогда не стремился общаться с глупыми баранами и лживыми свиньями. Зверинца мне пока не надо. Солнце чуть слепит глаза, пока я раз за разом перечитываю текст. Только каждый раз понимания – ноль. И это бесит. В ушах звучат слова песни, они повторяются снова и снова. Сначала хочется слушать, хочется, чтобы мелодия лилась сквозь тебя, чтобы ты её пропускал через себя, но после десяти минут закрыть уши подушкой и рухнуть на постель в изнеможении. А не пытаться бессмысленно отвлечься от произошедшего с помощью книги. Против желания в голове проноситься события утра и слова: «… Буду, сучка, буду. Ты у нас перед каждым ноги раздвигаешь, да?! … Ты будешь меня умолять, а не вырываться». Хмм, я не против это повторить. Никогда не думал, что эта малышка может выглядеть настолько сексуально. Даже Анну никогда не хотелось так взять, услышать её желание… Но почему-то мне кажется, даже сдавленных стонов я бы не услышал, только кровь на губах. Она не подчинится, эта девчонка - заноза в заднице, но именно такие становятся желанными спутницами жизни, ну или умирают из-за своей силы и идиотизма. Интересно, чем же закончит Амели? Хочу её. Но не насильно, а так, чтобы она сама ластилась ко мне, выгибалась от удовольствия. Ведь я знаю, что внутри, может и глубоко, у неё подобные желания присутствуют точно, но только она постоянно вспоминает всё и не поддаётся эмоциям. Это влияние ужасного и полнейшего самоконтроля для управления внутренним демоном. Занятно… И всё же хочу её уговоров и мольбы… Да. Это определённо будет платой за сегодняшнее, ведь так, моя любимая игрушка? Ещё десять минут прошли в тщетных попытках прочитать что-либо большее одного абзаца. Хотелось пойти в старый добрый бар и напиться до летающих чёртиков. Просто так, чтобы не думать ни об упрямых истеричных девицах, ни о турнире шаманов, которого, по моему мнению, проводить вообще не следует, потому что и так ясно кто будет следующим королём, ни о беспечном и, чего уж греха таить, немного безмозглом брате, который может чему-то и учиться, да только медленно. А надо быстрее! Может подтолкнуть идиота? Ну а что, кто как не сильный заносчивый братец сможет подтолкнуть этого лодыря? Хм… Только самоуверенная и требовательная Анна, от которой можно получить по яй…в общем будет больно. Значит на повестке дня у меня посещение поместья Асакура, или где они сейчас. Только надо посмотреть, как подопечные справляются. Тренировки в замке были не обязательны, только по желанию. Но это самое желание почему-то находилось почти у каждого. Так что я ожидал увидеть по меньшей мере пятнадцать пар сражающихся на поле перед лесом. Но вместо зрелища прекрасных сражений я снова увидел его. Причём всё было бы нормально, если бы не одно но. Блондин в мятом коричневом свитере шёл по коридору, аккуратно прижимая к груди сжавшуюся в комочек девушку с отливающими огнём в полосках солнечного света волосами. Она прижималась к нему, а он не сводя с неё взгляда, не потрудился и спрятать улыбку подальше. В груди что-то тихо сжалось, легкие сдавило. Наверное это от хорошо скрываемого бешенства. Ну почему опять эта мелкая неблагодарная тварь у него на руках? - Ямато, так посмотреть на тебя, и ты кажешься мастером только по выпивке и шлюхам… - Мастер… - И даже сейчас тоже с этой девчонкой развлекаешься, а не на тренировке. Может стоит как-нибудь проверить не растерял ли ты свои навыки выживания? – улыбнулся, правда готов поклясться, что вместо улыбки у меня на лице играет во всю злобная усмешка. А иначе почему парень так перепугался? - Я-я как раз туда шёл, мастер. - Вот как, - протянул, всё ещё угрожая ему взглядом. – Тогда можешь положить эту потасушку там, где нашёл и ид… - Она не шлюха, - видимо Ами чем-то всё-таки ему приглянулась. Не ожидал, что на этот раз он не будет просто играть, чтобы затащить её к себе в постель. Девушки, с которыми сплю я, хотя бы понимают работающей частью мозга, что будет только одна ночь, максимум две. Игрушки Ямато осознают лишь тогда, когда остаются в холодной постели вместе с разбитыми сердцами и надеждами. Не то чтобы мне есть дело до него, но что-то мне не хочется, чтобы Ами вместо покорения звезды спилась или разгромила мой дом к чертям собачьим. - Да? – протянул ехидно улыбаясь. – А по внешнему виду и не скажешь. - Она такой была, когда я её нашел. Может случилось что… - Использовали и выбросили, - с привычной маской на лице чуть поморщившись изрек блондину. А у самого внутри сделалось тошно от того, что я хотел сделать, правда чувство вины, про которое я благополучно забыл так и не напомнило о себе. Она определённо девственница. Да, это точно. Хотя…Нет, грёбанный похититель не мог, на ней места живого не было. А секс подразумевает активные действия с обоих сторон, но если он садист…то… Хватит думать об этой ходячей неприятности. - Нет, она бы… -послышался вялый протест. - Ямато, я что, непонятно выражаюсь? – тихо, вкрадчивым голосом, от которого по спине пробегает холодок спрашиваю у жертвы пьяной акушерки. – И если мне ещё один раз привидится чудесная картина пьянки, оргии или чего-то подобного ночью с этой малолетней сучкой, то ты внезапно, повторяю, очень внезапно осознаешь и поймёшь, что встреча с твоей дорогой и любимой семьёй – это не запредельная мечта, а реальность. Блондин судорожно сглотнул, продолжая удерживать подрагивающими руками тело девушки. Видимо он впервые видит меня таким и чувствует ауру моей силы, ведь страх вперемежку с долей отрицания сочится из него через все щели. Всё-таки Амели планировали пристроить в маленькую семью в качестве умершей жены Ямато, а иначе почему в нём проснулся самоубийца: - Зачем она тебе? - Видимо у тебя проблемы не только со слухом, а ещё и с серым веществом, Ямато. Может помочь избавится от рудиментарных органов? Но парень не внимал мне, а с упрямым взглядом продолжал: - Она не нужна никому. Она одна. Она рыдала у меня на руках от воспоминаний об одном ублюдке, которому она и даром не сдалась. А я дам ей это тепло, дом. Если она для тебя хоть что-то значит, как девушка, друг, приспешница, оставь её мне, пожал… - Не смей мне указывать щенок, - заупокойным голосом выплюнул блондину. – Я жил задолго до тебя, и я повторяю свой приказ. Немедленно. Ямато, немедленно отпусти эту девчонку там, где поднял. Эта дрянная девка наказана – она останется здесь, на долбанном холодном полу. Даже если это слишком жестоко, она должна пройти через всё. Если у неё не хватит силы воли, из-за каких либо ударов судьбы, она сдохнет. Отдаст все силы и умрёт. Её сердце должно ожесточиться, даже если мне этого не хочется. Нельзя покорять стихии и так безрассудно жалеть всех и каждого. - Но… - Не тешь себя иллюзиями. Она птица не твоего полёта, у девчонки два пути: быстро сгореть в аду или возвыситься надо всеми подобно мне. Для замены жены она подходит только в твоих мечтах. Он молча стоял, отрешённо глядя в бледное лица Ами. Убил бы, вот честно. - Быстро. Или ты хочешь назначить свидание с дочерью и больше не расставаться? Парень с каменным лицом, отвернулся и, посадив, прислонил шатенку спиной к стене. А затем откинул волосы с лица, проводя пальцем по отпечаткам слёз на щеках, поцеловал в лоб, вероятно, почувствовав мой гнев, немедленно пошёл на выход из замка. Когда этот придурок проходил мимо, я не смог удержать рот и эмоции на замке: - Не притрагивайся к моей собственности – не обожжёшься. В ответ он лишь поджал губы и чуть вздёрнув подбородок, размеренно ушел. Завернул в конце коридора и захлопнул за собой дверь, выругался, приправив свои слова несколькими ударами кулаков об стену. Наивный, раз думает, что стены способны заглушить его недовольство. Перевел дух, недоумевая от своих поступков и чувств (неужели они у меня существуют?). Хотел пойти дальше, но у стены заворочалась девчонка, напоминая о себе. В задумчивости смотрел на неё, пока из её пухлых, красных от крови губ, не послышались тихое бормотание и стоны: «Нет, пожалуйста. Умоляю… Только не… Не надо, я буду хоро…» И все гардины как по команде зажглись, словно факелы. Опять чертыхнулся. Она же не управляет сейчас эмоциями – там полнейший раздрай. Ладно. Сегодня я перестарался. Нельзя пренебрегать мерами безопасности. С ней – так точно. Приложив два пальца к вискам Ами, успокоил и усыпил девчонку. И вот снова. Моя комната. Моя кровать. И на ней опять она. Это входит в традицию… Сколько раз я уже лечил эту идиотку? А главное зачем? Чтобы в ответ получать одну злость, боль и гнев? … Нет. Вру. Она дала мне песню и нежность, желание заб… Это правда я подумал? Черт. Перевернул девчонку на живот и снял остатки когда-то моей алой рубашки, оставив бывшие шторы на месте. И принялся читать катрены, направляя силу в только что появившуюся печать. Из круга в другой круг вели пути ко всем стихиям, высвобождая фурьёку на волю. Пусть привыкает не сдерживать эмоции и заодно управляться – ей это сейчас надо, иначе не освоить последнюю ступень и Храм. Ей уже не пять лет, чтобы искать подобные лёгкие выходы. Через несколько минут рисунок засветился ярким фиолетовым цветом и полностью исчез. А вместо него рядом со мной в кресло упал сереброволосый мужчина с напряжённым взглядом. - Она не справится. - Почему ты так в этом уверен? Под взглядом ледяных глаз я почувствовал себя умалишённым. Но мне всё-таки ответили: - После того, как ты предал её доверие она скорее пойдет по стопам матери. Она смирилась. Смирилась со всем: с тем, что ты привязал её к себе, с тем, что её семья постоянно под угрозой, с тем, что полноценные эмоции для неё – грёзы и мечты, с тем, что, как она думает, будет одна. Всегда. - Почему ты так говори… - Не перебивай меня! Ты как был мальчишкой, так им и остался. В одном – так точно. Ты слеп, ты смотришь, а не видишь, а если и второе, то ты не понимаешь. Только возникает вопрос: ты не хочешь или не можешь? Пока ты не сможешь увидеть, ты не сможешь понять. Позволишь показать? Если бы он меня не заинтриговал, тут уже шёл бы бой. Я кивнул. И после негромкого щелчка пальцев, смятые картины проносились перед глазами: девочка с двумя хвостиками, улыбаясь, приходит на площадку, а от неё все разбегаются с криками «Чокнутая! Ненормальная»; за этим мама с дочкой на берегу моря; я сам на бортике фонтана с улыбкой ангела, никогда бы не подумал, что в детстве был таким. И такая обычная фраза: «Привет. Я – Хао». Несколько минут светлых ярких воспоминаний, а потом снова серые вперемежку с картинами о маме девочки, затем же идёт полный мрак с проблесками светлячков. Я увидел. Ами видела во мне первого мальчика, первого ребёнка её возраста, который не убегал, не обзывался и не дрался. Она видела во мне только друга, лучшего друга. А после и думать немного о другом. А потом случилось глубокое и горестное для неё разочарование, но несмотря на это, она поняла, именно поняла настоящего меня и смирилась. Девочка, которая была для меня просто способом шантажа, была орудием в руках, объектом наблюдения, - смирилась с тем, что её первый друг – жестокий и циничный ублюдок. Она поняла меня, но не согласилась, не подчинилась. Вот что меня жутко бесит и одновременно нравится. И она расплачивается именно за это, за свою противоречивую натуру, за сильный стойкий характер, за свои убеждения. А я за свои. Она надеется изменить меня, но это не реально, и я это знаю. Вот почему я отношусь к ней с таким презрением. Маленькая девочка может пленить взглядом, может заставить чувствовать, может заставить меня смилостивиться над врагами, но она никогда меня не изменит. И зачем мне поддаваться её чарам, тешить её самолюбие и уверенность в правдивости суждений, если в итоге она уйдет, разочаровавшись в себе, оставляя меня всё также плыть во времени в одиночестве? Ответ прост. Не за чем. Но возможность создать сильнейшую шаманку, помимо меня, прельщает. А заодно и вечную попутчицу, если она, конечно, захочет. Когда ты побывал там, где не должен был, когда почувствовал эйфорию, пусть и мимолётную, и тепло, согревающее тебя, ты хочешь почувствовать это ещё раз. Это непреложная природа всего. А я попал под взгляд этих шоколадных глаз, распыляющих радость и счастье, под тепло её рук и тела. Всё стало сложно. Все девушки, или точнее сказать подстилки, дарили оргазм и удовлетворение, а она вместо этого боль и ненависть. Бесит, когда не можешь получить желаемое. Только я не учел маленькую, но существенную мелочь – Амели не подстилка, хоть и, фактически, моя собственность. Её тепло заполучить на порядок сложнее. Но бегать за ней я никогда не буду. - Она не справиться, если не будет знать - зачем ей это надо. Если её не будет держать в этом мире ничто кроме семьи, она уйдет. Это всё, Хао. Дальше думай сам, но мы не дадим ей умереть, и ты знаешь, что эти способы тебе не понравятся. Нда, летаргической сон в несколько столетий с последующей откачкой сил из меня и природы, а при пробуждении мини конец света – это не самый худший, но и далеко не самый лучший выход.~
Голоса. Два знакомых голоса. Они спорят. Одна… Это о ком? Не знаю… Обо мне? Нет, кому я нужна. Уже один голос, отдающий болью в висках. Я помню его. Давно помню. Нет. Ты не помнишь. Ты права – этот разговор о тебе. Это ты одна. Нет, пожалуйста. Не говори, замолчи. И ты избавилась ото всех своими руками. Заткнись! Они красные, а вся твоя кожа алая от их крови. Это не я, это ты… Ты вырвала его сердце, ты перерезала горло своей племяннице. Нет, пожалуйста… И именно ты убила всех, что приблизились к тебе по своей глупости. И снова сущий ад, густые реки алой жидкости, в которых я тону и захлёбываюсь. И вижу пустые, мёртвые лица дорогих людей. Это невыносимо. Лучше умереть. Правда лучше умереть. Всё застилает пелена, из который прорывается голос, подозрительно похожий на мой. Умоляю… Только не они! Не трогай их. Возьми меня! Что? Я уже твоя? Нет. Это ты побочный эффект… Не приближайся, не прикасайся ко мне. Не надо, я буду хорошей… Правда буду хорошей. Только не трогай… Пожалуйста… И темнота. Снова и снова. Есть только одно отличие – она спасительна.~
Чьё-то чертыхание. Возня неподалеку и громко захлопнутая дверь. Тишина… Нет, не абсолютная. За окном чирикают птицы, и, скорее всего, в зените стоит солнце. Большая яркая звезда за миллиарды километров от нас. Но чтобы проверить мою теорию надо вспомнить, что у меня существуют такие органы чувств, как глаза, и открыть их. Что я, в общем то, и делаю. И снова этот белый потолок. Почти идеальный, без трещин и разводов. А в комнате всё тот же беспорядок и стопка книг на столе, заваленном бумагами. Он… Дыхание. Почему оно вызывает сложности? Элементарный ответ, но сейчас не хочется даже думать о нем. Хотя я знаю почему. По всей грёбанной логике этого мира, я должна рвать и метать, разгромить всю мебель, что попадётся под руку и в довершении картины сжечь всё к чертям. Но нет, мне просто хочется лежать в кровати, полностью завернувшись в одеяло, закрыть глаза и не просыпаться больше никогда. Всего лишь одно движение и моё желание осуществится, но сил для этого нет. Как будто меня подчистую выпили и сердце уже не разгоняет кровь по организму, потому что её нет. Не знаю, сколько я лежала, так и не закрыв глаза. Всё-таки солнечный свет лучше темноты. Определённо. Но внезапно появилось желание встать и пойти вымыться от слёз, грязи и крови. Ни первого, ни второго, ни третьего здесь не было и в помине, но я то знаю, что они всегда со мной. Пока под холодными струями воды я не смогла почувствовать кончиков пальцев не вылезала, неотрывно смотря на следы моего прошлого пребывания в этой самой ванной. Я слабая, чересчур слабая, чтобы оправдать надежды своей мамы и хозяина. Да. Он мой хозяин и я это признаю. Не друг, не любовник, не хороший знакомый – хозяин. Потому что для него я орудие, подчинённый и подстилка. Но он не наорал. Хотя лучше бы наорал, выгнал, ударил бы в конце концов. Это лучше, чем заботиться, привязывать к себе, а потом выкидывать как сломанную игрушку. А я именно она. На этом мою платину прорвало. И из тихого плача всё переросло в истерику. Я помню, как сидела на кафеле, закутанная в полотенце и обнимала сама себя, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, болью, пока я могла контролировать этот процесс. Хотя кого я обманываю, контролем это может назвать только человек с поехавшей крышей в прямом смысле этого слова. Например – я. А потом вдруг я снова оказалась под одеялом, только теперь волосы были мокрыми. Не помню, как вышла из ванной комнаты. Не помню, как надела на себя одежду, причём явно оставленную для меня. Не хочу помнить ничего. Вообще ничего. Это больно.~
Во второй раз проснулась, когда почувствовала чью-то руку у себя на плече и ветер, пронзавший меня насквозь. Запаниковала от прикосновения и тут же перекатилась в сторону, одновременно убегая от него, а затем и вставая. Чертова головная боль. Подняла голову и тут же пожалела об этом. Асакура. Кто же ещё мог меня разбудить. Ну, давай. Где же твои комментарии по поводу и без, ухмылки и обзывательства. Да, я истеричка с комплексом одиночества. Но я ничего не могу поделать с собой и своими страхами. Но ни через секунду, ни через минуту и не через десять, не было ничего из предложенного мною списка. Он молчал, смотря на меня, словно… Нет, нет, нет. Если он это сделает, то точно убедит меня, что он не Хао. И он не сделал. - Знаешь где мы? Нашёл, что спросить. Но я огляделась и осталась стоять с широко распахнутыми глазами и кривой ухмылкой, а мысли метались. Подножие горы Осорезан. Озеро Усори. Пещера Ёми. Две недели блужданий в темноте и постоянном страхе. Без чувств, но с эмоциями. Они выжали из меня все соки и подняли уровень фурьёку. Зачем? Не может же он приволочь меня сюда, для … Нет, нет, нет. Он не садист. Так, мне пока в психушку. Но отрицать очевидное глупо, хотя очень хотелось поступить именно так. - А обязательно самой подниматься? - Да. Пещера Ёми тоже была своеобразным испытанием стихии земли, но покорить гору, пусть даже эту – твоя обязанность. - Хорошо, - согласилась, чем изрядно удивила Асакуру, даже на его ледяной маске проступили некоторые эмоции. Но мне как-то плевать. - Фурьёку ты использовать не можешь, полагаешься только на силы своего тела и ничего более. Видимо он ждал какой-нибудь реакции, но мне просто хотелось закрыть глаза и не видеть его, хотелось, чтобы он ушёл побыстрее, потому что это невыносимо. - На тебе «Разрозненная печать», - после непродолжительного молчания объяснил шатен, хотя от него и не требовали. За последующей паузой последовала информация: - Она все твои силы, пропускает через тебя, словно сито, чтобы хоть какие-то частички задержались в тебе, чтобы ты не свалилась в очередном обмороке. Всё остальное уходит в окружающую среду, но с оттенком твоих эмоций. Так что следи за этим, - поймал мой пустой взгляд. Чертыхнулся про себя, сверля меня недовольным взглядом. Странно, что не убил пока. Хотя нет, не странно. Я же ценный ресурс, вроде как-то так и должны были выглядеть его мысли… Чёрт. Он же мои мысли может читать. Ну поздравьте меня, быть убитой своим же хозяином достойно плевка, потому что убивают или предателей, или безмозглых тупиц. А я могу соревноваться за эти два титула, ну что сказать - везунчик. Следующий вопрос прозвучал в громогласной тишине: - Почему? - Что почему? - Почему за два титула? У меня претензии только по одному, - как-то грустно усмехнулся Асакура. - За дружбу с Йо и Анной, а так же за неподчинение и игнорирование приказов, - четко всё с таким же пустым взглядом ответила господину. Он не дождется эмоций – они моё достоинство и привилегия. - Хах… Что ж, ты права. Большинство моих соратников не выживают после нарушений некоторых условий, но, поверь, ты можешь быть наказана только за первое, но я знал на что шёл, когда принимал тебя к себе. - А за … - слишком сухим и тихим голосом спросила его, не надеясь услышать ни того, что было сказано ранее, ни последующего. - Нет. Я не считаю важным контролировать кто с кем трахается, пьёт или прыгает со скал, - стиснул зубы и поджал губы, явно не хотя ничего говорить, тем самым признавая, что чувства у него всё же есть. - Но тебе следует не пить с первым встречным, особенно если это Кирхо, поняла? А вы видели, как мир приобретает краски, постепенно, из самой, казалось бы, тёмной и беспросветной точки безликого серого мира? Я - да. Это не признание в своих ошибках, это не извинение за недопустимое поведение, это не объяснение всех его мотивов, это, просто напросто, надежда. Простая и светлая, которую смогли дать всего парой насилу произнесённых предложений. Её достаточно для появления золотых огоньков в карих глазах, немного отстранённой улыбки на лице, но это только пока и устремлённого осмысленного и немного возмущённого взгляда на своего босса. - Я смогу хотя бы общаться с духами? – спросила, и увидела, как расслабляется Хао. Видимо моё тихое поведение его напрягало, словно затишье перед грозной бурей. В общем то он был прав… - Да. Но это всё, на вершине я тебя встречу, а для этого… - он быстренько приблизился и прикоснулся горячили губами к моему холодному лбу, обжигая, но при этом одаривая теплом, причём всё тело. Следом, правда руку обожгло, но, мне кажется, это того стоило. Я идиотка, да? - Нет, - ехидно улыбаясь, ответил шатен, хотя его никто не просил. – Тебе пора. - Ты знаешь, что существуют вопросы, на которые ответ не требуются. Так вот, просвещаю, они называются риторическими. И тут мне подарили, а может и не мне, улыбку удовлетворения. Простую, спокойную и красивую. И не улыбнуться в ответ стало практически невозможно. - Знаю. И. Амели… Возвращайся и мы ещё потанцуем на облаках, - тихо улыбнулся и исчез в языках пламени, а я, постояв, отправилась прямиком к горе с чёткой уверенностью в то, что я ещё поживу и переживу многих. Конечно, сложности будут, и довольно много, даже может слишком, но они исчезнут, так же, как и серый мир.~
Чёртов Асакура! Чёртово покорение земли! Чёртова зависимость от эмоций! Чёртова ноющая боль в животе! Чёртовы скалы! Ненавижу! Вы пробовали практически без специального снаряжения лезть в гору. По скалам, твою мать, по скалам! Вы жили впроголодь, питаясь ледяной водой из горных источников, а также моясь в них, и ягодами, от которых вам затем блевать хочется?! Или мелкими грызунами, которых для начала надо поймать, убить, освежевать, приготовить на костре! На гребанном костре, когда нет огня! Ну вообще нет. У вас когда-нибудь болело всё тело, потому что оно всё в синяках, ссадинах и порезах!? Нет. Тогда вы меня не поймёте. А ещё дожди. Как же приятно осознавать, что именно из-за моих эмоций я уже второй день начинаю свой день в крохотной пещерке, которая хотя бы обросла мхом. А это из-за того, что я злюсь… А как тут не злиться. Я больная, голодная и усталая, потому что нормально поспать мне пока не удаётся. Да попробуйте видеть сны или хотя бы простую бесформенную тьму, когда вы находитесь на высоте в несколько сотен метров, вокруг ни души и постоянно завывает ветер, грозясь снести тебя, просто потому, что весишь ненамного больше какого-нибудь зверька. Максимум четыре-пять часов, а дальше – здравствуй, реальность. Примерно с такими мыслями и проклятиями в адрес многих и многих неприятных личностей, в особенностях, одному гадкому самоуверенному шаману, я добралась до вершины и со стоном счастья и облегчения упала на горячий камень – отдыхать. Как раз солнце вышло, улыбаясь. Где же тебя раньше то носило? Все мысли снесло, и я дрейфовала в потоке тишины и покоя. Как же это хорошо! На душе, также как и в небе, играет солнышко, даря тепло и согревая. Шикарно… Не знаю, сколько я провалялась так, чувство времени, также как и остальные для меня были пустым звуком в пространстве, окружающем меня. Да и пространство стало всего лишь словом. Но было кое-что существенное – земля. Я чувствовала её. Не знаю, как описать, но я чувствовала её твердость и стойкость к внешним угрозам, гнев и боль. Каждое дерево, вырванное из неё, приносило хоть маленькую, но горечь. Я слышала перезвон капель внутри горного массива, там, где до сих пор холод и лёд, видела, в огромных горах полые пещеры, постепенно зарастающие сталактитами, сталагмитами и сталагнатами, видела, как вода питает почву, а она растения, как происходят сдвиги земной коры. Я видела всё, что только возможно. Это невероятно. Чудесно, волнующе, величественно, устрашающе и… прекрасно. Хотелось раствориться в этой стихии, стать её частью и … - Вижу ты уже готова. Ну, как всегда. Без него никогда ничего не обходиться – это закон природы. Но несмотря ни на что, я рада его видеть. А он то как сейчас будет рад… - Ну здравствуй. Что, пришёл полюбоваться на труды свои? Доволен? Вижу, да, - на мои слова он только фыркнул. – Насмотрелся, а теперь давай, переноси меня в тёпленькую комнатку, где будет готовая горячая ванная. - Не беги быстрее ветра, всё равно не обгонишь, - и эта сволочь ещё и улыбается. – Обещаю и ванную, и гору еды, и креслице возле камина с интересной книжкой, но толь.. - Но всегда есть это чёртово «но», да? Этот поганец лишь нацепил на лицо свою самую гадкую ухмылку и проронил: - Вот видишь, ты сама и так обо всём знаешь, или догадываешься. Так что не обессуй, но нам пора, - и тут же навис надо мной и мир завертелся в пламени.~
Если исчезали мы вдвоём, то появилась я на очередной горе уже одна. Сбоку сиротливо лежала большая лепёшка, и, что естественно, почти сразу очутилась в моём желудке. Она была пресная, что было в самый раз, потому что вывернуть меня наизнанку могло от любой еды, если в ней были хоть какие-то намёки на жир, солёность и сладкое. Асакура хоть и гад редкостный, но иногда умеет головой думать. Или нет? Воды нет, а она мне сейчас ну очень пригодилась бы. После небольшой трапезы, огляделась. Горный массив и всё. Только облачка летают надо мной, даже, наверное, слишком близко. И тут ветер подул в мою сторону. Пришлось зажать нос и рот рукой, иначе бы одними рвотными позывами дело не обошлось. Сероводород на вкус и запах – отвратителен и ядовит, или какие газы являются продуктами извержения? Общая картина сложилась, только не ясно одно – что я забыла на вулкане? Это было одним этапом в покорении огня, но земли? Причём, как я понимаю, действующим... Вот чёрт. Я чувствовала и ужасалась. Земля под ногами медленно, но верно двигалась… У меня минут пять, дальше – можно спокойно присаживаться на ближайший уступ и прощаться с солнышком, небом и жизнью. Я бежала, падала и тут же вставала, но через минуты три остановилась, как вкопанная. Впереди виднелся небольшое горное поселение. Вот как можно здесь селиться… Ну вот как? Зарылась руками в волосы, пытаясь принять хоть какое-нибудь решение, а не стоять столбом и рассуждать над вопросами, сугубо философской направленности. В голове и теле поднималась паника, ладони потели, а меня била едва заметная дрожь. В сердце загоралось тепло и тихая уверенность в неизбежности. А сила всё уходила и уходила, распаляя своей неуёмной тяжестью и искрами беспокойства не до конца проснувшуюся стихию. Стоп. Моя энергия, моя сила… Я могу выжить.~
Так вот что значит чувствовать стихию и помогать ей, при этом контролируя только себя и свои эмоции. Всё то умиротворение и спокойствие призрачного леса или небесно-голубого озера, что были в моих воспоминаниях сделали своё дело – вулкан хоть и не успокоился до конца, но возмущаться перестал. Хотелось засмеяться от облегчения, но было страшно вновь разбудить алую стихию. Вместо этого варианта я выбрала немного другой. «Асакура, забирай меня. Слышишь, забирай… Я всё сделала, я чувствую стихию, где моя ванная?» - прошептала попутному ветру, и попросила его направить её незадачливому боссу. Ответ пришёл, когда не ждали, и не оттуда, где ждали. «Неужели ты думала, что это всё? Поверь, тебя ждёт как минимум ещё одно приключение. А самые главное – даже я не представляю, что это будет. Скажи, весело… Выберешься, будешь умницей и, возможно, я тебя поцелую». Опять голос в голове... Самовлюблённый нарцисс, хотя издевается он изощрённо, признаю. Но не сегодня… «Нда, испугал ежа тонкими джинсами…» «Что?» «Да так, излишки фантазии переходят в излишки бреда, не беспокойся. Это заразно и не лечиться». Вроде шучу и издеваюсь, но внутри хмуро, как дождливым ноябрьским утром. Что это со мной? Ответить я не успела. Меня поглотила тьма, причём жесткая и твёрдая.~
Очнуться мне помогли холодные капли, размеренно падающие на разбитый лоб. Да так, что теперь, если бы кто-то встретил меня в этой темноте – убежал, только пятки сверкали бы и от крика уши закладывало. Я определённо везунчик. Интересно, это только я такая счастливая, что проваливаюсь на несколько десятков метров вниз, стоя на горе, в недрах которого течёт раскалённая до бела магма или ещё подобные мне есть? Через десять минут ходьбы, я предпочла просто сидеть. Сидеть и слушать мерный стук капель, потому что падать через каждые пол метра, мне уже надоело. Надо было срочно искать способ получить огонь. Или боги смилостивились, или прошло много времени после наложения печати, не знаю, но в ладошке, хоть и с трудом, появился маленький шарик света. Но этого было мало – я видела свой живот, а дальше ноги охватывали едва заметные тени. Для путешествия по подземным коридорам этого определённо недостаточно, так же как и воздуха, по моему мнению, но сделать с последним ничего пока не могла. Запыхавшись и устав, я добилась-таки шарика более больших размеров, а также его послушного полёта передо мной. Только теперь хотелось просто лечь, заснуть и не просыпаться. Тело словно налилось свинцом, а мышцы стали больше напоминать дерево. Но меня подгоняла неясная несформировавшаяся тревога, как будто преследуя, как будто за моей спиной постоянно кто-то следует, держать в неясных тенях или непроглядной тьме. И это страшнее извергающегося вулкана, разъярённой стихии прямо передо мной, холодного и взбешённого до крайней степени Хао, потому что неизвестность страшнее всего отзывается в нашем сердце и разуме.