На новом месте

...небольшая глава посвященная Саске. Скоро попытаюсь выложить продолжение ______________ Утро для Саске начиналось не очень удачно. Если можно сказать, что оно для него вообще начиналось, ведь Учиха так и не ложился спать. - Бля – чуть слышно выразился он, когда случайно обжег руку, расплескав немного кофе мимо своей чашки. Он взял давно полинявшую тряпку с раковины и вытер жидкую лужицу, что осталась после него, а затем бросил кусок ткани опять на свое место. Но слегка не рассчитал – тряпка ударилась об стену и упала рядом с краном. Бессонница серьезно сказывается на его организме. Тем более, такая частая. Если б захотел, Саске спокойно мог обвинить в этом своего друга – Суйгецу, который практически каждый вечер зазывает его в клуб или еще в какое-нибудь громкое место, где полно молодежи. Все это, безусловно, весело, но начало надоедать. Саске уже давно пресытился подобными развлечениями. Первые несколько раз, это действительно было забавно, но не теперь. «Надо завязывать с этим» - безэмоционально подумал брюнет, размеренно попивая свой горький кофе большими глотками. Саске хмуро глянул на настольные часы с пластиковыми красными стрелками, стоящие на микроволновке. Уже шесть. Взгляд обсидиановых глаз, не торопясь, направился к неплотно занавешенному окну. Странно, но на улице было по-прежнему темно. Учиха сделал еще один большой глоток и поставил чашку в раковину, даже не подумав о том, чтобы помыть ее; подтянул, слегка спадающие с бедер домашние темно-зеленые спортивные штаны и отправился вверх по лестнице прямиком в свою комнату. Может быть, ему еще удасться вздремнуть хоть час. Деревянные ступеньки немного поскрипывали под тяжестью его веса, и это навевало на воспоминания о том, как он, будучи ребенком, прятался за периллами, пытаясь незаметно подслушивать разговоры родителей, которые часто сидели и пили чай на кухне, когда к ним приходили гости. Вот только гости больше не приходят. Кажется, со смертью родителей, этот дом совсем запустел, хоть Саске и его старший брат – Итачи, пытались поддерживать семейный уют. Вот только что за «уют» без семьи? Говорят, что горе сближает. Оказалось, что это не так. Во всяком случае, не для них. Итачи всегда был гордостью семьи. Он рос сильным, здоровым и очень красивым юношей. Но, видимо, судьбе показалось, что этого маловато, и она наделила его самой настоящей гениальностью. Бесчисленное число медалей, грамот и даже премий заставляли родителей гордиться им. Фугаку Учиха постоянно твердил: « Что и следовало ожидать от моего сына» особенным холодным тоном с примесью гордости, по которому совершенно невозможно понять, что же он думает на самом деле. И, тем не менее, Саске это задевало. Он тоже подавал большие надежды, но никого этим было не удивить. От него практически ничего не требовалось. Главное, не понижать планку. Так он и рос в тени своего брата. Он бы мог его возненавидеть в такой ситуации, но, так получилось, что Саске восхищался своим братом. Да и Итачи безумно любил его, и веселье с друзьями часто променивал на чтение сказки перед сном младшему братику. Саске помнил ту ночь, которую провел в больничном коридоре, когда за соседней дверью на операционном столе боролись за жизнь его родители. Помнил, что смотрел на, постоянно мигающую красным светом, лампочку, перед входом в операционную, и в первый раз в жизни молился. Рядом стоял его брат, но они оба упорно хранили молчание, а Итачи даже боялся посмотреть в глаза Саске. Они оба винили себя в случившимся. Хоть и не могли знать о том, что кто-то подрезал тормоза у машины, за рулем которой был Фугаку. Саске показалось, что именно с тех пор, его душа вконец очерствела. Учиха младший еще с детских лет ходил хмурым и равнодушным. У многих было свое мнение на этот счет: Девушки просто с ума сходили, принимая этот холод, что всегда окружал Саске, за загадочность и таинственность. Ко всему этому, так ни кстати, для самого Саске, внешность оказалась вполне подходящей для придания его «образу» в глазах фанаток еще больше деталей. Его враги просто называли его «эмо» или «эмо-бой», самые смелые однако, даже один раз обозвали «эмо-герл», но по правде говоря, Саске не раз приходилось убеждать их, что они не правы, ломая челюсти и выбивая зубы. А Узумаки Наруто говорил, что он просто эгоистичный ублюдок. На самом же деле, Саске было просто все равно. По-настоящему все равно. Весь его мир всегда был одноцветным и тусклым. Постепенно, даже самые яркие воспоминания и приятные чувства превращались в сгустки серого цвета, равномерно окрашивая его жизнь. Нет, роботом он не был. Саске был в состоянии подать милостыню бедняку или, догнав и избив хулиганов, вернуть женщине украденную сумочку. Просто Саске не был способен чувствовать то, что обычно ощущают окружающие. Он ничего не знал о теплоте семейного очага (родители редко показывали свою любовь по отношению к сыновьям и даже друг к другу), доверия к друзьям (хоть они у него и были) и о любви он тоже ничего не знал. Саске вообще не был уверен, что способен на это чувство. Частенько, прогуливаясь в парке, Учиха иногда по-человечески завидовал. Ужасно завидовал людям, которые тепло, улыбаясь, смотрят друг на друга. Он пытался отвести взгляд. И каждый раз, простой поворот головы дается ему не легче, чем, если бы он попытался поднять грузовик. Тогда Саске слегка наклоняет голову, пряча глаза за длинной челкой, и просто идет дальше. Он никак не может отвертеться от нестерпимого ощущения, что внутри он полностью прогнил. И эта мысль пульсирующей болью разносится по его усталому разуму. Учиха Саске отдал бы многое, чтобы научиться любить.