На новом месте

Как можно было вылететь из университета, в который ты так старательно пытался поступить? Который был твоей мечтой и своеобразной визитной карточкой во взрослую жизнь? И из-за чего? Из-за тупости! Нет, он не сидел и не корпел над учебниками, как многие школьники, не пытался сдать экзамены "на отлично"... его знаний "на троечку" вполне хватало. А вот когда пришли результаты этого, проклятого в тот год единолично, экзамена, то оказалось, что он набрал практически самый высший балл. И у кого такое счастье? У него? У Кибы?! Чувство настоящего, редко испытываемого им, шока, было настолько ошеломляющим, что совершенно не мешало ему ощущать гордость за свой, так называемый, подвиг. Когда мать с сестрой увидели результаты, то чуть в обморок не попадали и на радостях даже сняли ему отдельную, однокомнатную, но довольно-таки хорошенькую квартирку. Как раз одну из тех самых, в которых живут обычные холостяки, устраивают обычные вечеринки и пьют обычное пиво. Правда, о последних пунктах родственникам знать было не обязательно. Пожалуй, обладателем более высокого балла в их классе оказался только друг Кибы - Шикамару, который, несмотря на свою лень, решился, в кое-то веки, написать этот экзамен, прилагая хоть какие-то усилия. В принципе, Шикамару слукавил бы, если б сказал, что выложился "на все сто", потому что ученики, писавшие тест в одной с ним аудитории, могли с уверенностью пожаловаться на храп с задних парт. И именно он, лучший друг, мог с уверенностью заявить, что мозг Кибы не тянет даже для опытов, как в случае с лабораторными мышами, что уж говорить о написанной им работе. Тут либо ошибка, либо чертовское везение и дьявольская интуиция. Может, не зря полгода назад Киба, наслушавшись телевизора, искренне уверовал, что в его, практически двухметровую, собаку вселился дух давно убиенного им хомячка, которого он случайно сбил, пытаясь угнать отцовский скутер и отправиться на вечеринку за город к своей однокласснице - Ино, ну или просто - шикарной блондинке с третьим размером. На месте Кибы, пожалуй, любой здравомыслящий человек задумался бы: "откуда, черт возьми, в центре города, прямо рядом с мусорным баком, (который молодой человек, к слову, тоже сбил), взяться хомяку?" Да и можно было ли то кроваво-красное месиво, которое получилось после встречи с шиной, назвать хомяком? Что ж, тогда паренек решил все-таки не ездить без разрешения на вечеринку, а все-таки продолжать оставаться под домашним арестом за попытку суицида (на самом же деле он всего лишь попробовал приготовить ужин, но никто ему не поверил). После просмотра той треклятой программы, которая шла по второсортному каналу, явно не пользующемуся популярностью (да и сама передача была безвкусной, смехотворной, и вообще, явной чушью), Киба начал шугаться каждого звука, а по утрам, перед уходом в школу, брызгать по углам святой водой. Его мать решила "забить" на это и велела мужу и дочери не обращать внимания на подобное "увлечение", заверяя, что эта "дурь" сама вскоре выветриться из головы неугомонного брюнета, если нет, то она сделает ему трепанацию черепа собственноручно. Боязнь потустороннего мира и всяческая хандра перед "чудовищами" и "демонами" не препятствовали, а скорее, способствовали развитию увлечению паранормальными явлениями. Так, на очередную ночевку у Шикамару, на которую так же был приглашен Шино и их общая подруга - Хината (которой, порой зашкаливающая шкала скромности, что странно, не мешала ночевать в доме человека, явно мужского пола, пусть и друга) Киба притащил с собой карты Таро, церковные свечи, простынь, пару яблок и прочие предметы гадания. На слова "давайте вызовем призрака!" никто не обратил внимания, кроме Хинаты, которая со страху чуть не шлепнулась в обморок. Но смотря на, сверкающие в темноте жалобным, желтоватом блеском, от пламени свечи, глаза, друзья нехотя согласились. Несмотря на весь внешний пофигизм основной части компании, духа человека вызывать они отказались. "Херня херней, а мало ли что"- именно так объяснил свою позицию Шикамару. Знакомых, недавно умерших, животных ни у кого не было и тогда Киба вспомнил про того несчастного хомячка. Пока друзья дружно ржали над историей про маленького зверька, ставшего жертвой пятнадцатилетнего "Шумахера", Киба усердно вел приготовление к предстоящей церемонии. Он так любовно раскладывал карты, хрустальный шар и прочий инвентарь, что Шино на секунду даже стало жаль своего товарища. Результат гадания поразил всех, и не столько результат, сколько разъяснение послания, данного свыше и расшифрованного самим зачиншиком переполоха. Взяв карту, которая означала "проклятье", посмотрев в хрустальный шар и увидев там свою собаку (по крайней мере ему так казалось), не оставалось ничего другого как признать: в Акакамару вселился кровожадный дух хомячка, жаждущего мести. Слава Богу, или кто там есть, что обошлось без трепанации, ограничились только хорошеньким пинком под зад. А пока Киба летел в близ стоящую стену, в его голове билась одна единственная мысль: "как же я люблю свою семью". Так может быть принудительное вышибание дури не сработало и Киба все же умудрился вызвать того, кто помог набрать ему такой высокий балл? Как бы то ни было, у безбашенного шатена были все шансы поступить в элитный институт на бюджетное место. Впрочем, никто не обещал, что будет легко. Киба помирал на всех парах. Как он умудрился выбрать такой факультет?! Какая, к черту, кибернетика? Пожалуй, спасло его то, что он сумел подружиться с парнем, которого навряд ли кто-нибудь видел без шапки, уголки которой подозрительно напоминали ушки. Имя этому чуду было - Канкуро. Вечно "похуестичен" и совершенно недосягаем для мира сего. Как же они умудрились побрататься? Да и можно ли это так назвать... Парень был знаменит так же и тем, что делал кукол для своего кукольного театра, подаренного отцом на совершеннолетие. Это было его хобби, пусть и весьма странное, никто не смел говорить ему что-то против этого - Канкуро в гневе был страшен и крайне опасен. Недавно у него появился фетиш, а именно, куклы-девушки, которые были в натуральный человеческий рост. Возможно, сказывается возраст и, не прошедший еще, пубертатный период, но так или иначе, все девушки были с пухлыми губками, большими глазами и, неизменным, пятым размером груди. Как-то на пьяной вечеринке, устроенной в честь успешной сдачи первой сессии (Киба тогда понял, что обмазываться, приготовленным собственноручно, вареньем из чертополоха, для привлечения удачи, не было такой уж плохой идеей, по крайней мере, преподаватели пытались избавиться от находчивого студента и от зловония, исходившего от него, как можно быстрее) весь курс бухал у Канкуро дома. Надо ли описывать весь погром устроенный нетрезвыми, счастливыми студентами? Наверное, нет. Воображение и так вполне красноречиво прокручивает вечеринки, которые так часто показывает нам американский кинематограф. Наутро, когда Киба просматривал записи в своем телефоне и пытался позвонить какому-то, навряд ли, существующему субъекту и онемевшими пальцами, случайно, залез в видеозаписи он не смог скрыть своего удивления, которое обозначалось коротким "ох", когда он увидел новую видеозапись. Гадая, как его карта памяти, загаженая музыкой, которую он даже не слушает, умудрилась поместить полтора часа видео, он нажал на кнопку "плей". Последние двадцать минут заставили свалиться его с красного дивана на котором он лежал. Кибе, в очередной раз, улыбнулась удача в виде опухшего от алкоголя Канкуро, который лез целоваться к одной из своих кукол. Построенные на шантаже отношения, на удивление, оказались прочными. Канкуро никуда не мог деться от Кибы, ведь если эта запись попадет в интернет его репутации конец, да и у отца будут проблемы (последнее пугало больше всего). Сидя на перемене в столовой за новеньким пластиковым столом, и думая о своей несчастной судьбе, Канкуро понял насколько ему повезло с Кибой, который не требовал от него невозможного, только помощь по предметам которых он не знает (ну или всех). К тому же, оказалось есть вещь которая их сближает. Так называемый "произвол старших сестер". Сетовать на жизнь малознакомому парню оказалось вполне приятно, причем можно было изворачивать ситуации в свою пользу, создавая впечатление бедного и несчастного. В тот вечер они пили дорогое виски в стриптизбаре, где Киба оставил всю свою степендию. Подобное развлечение так понравилось брюнету, что он буквально пропадал там все последующие недели, ради этого он даже устроился на работу официантом в совершенно непопулярном у молодежи, клубе. А все потому что отец отказался давать Кибе деньги и дальше. В принципе, папа прекрасно понимал его, но увидев суровый взгляд жены сразу же сдал позиции. На своей новой работе, протирая в этот раз не штаны, а казенный стол, Киба столкнулся, по его мнению, с отличным парнем. Имя нового знакомого было довольно таки странным - Укон (Киба запомнил его, потому что оно созвучно с "удон"). Как оказалось, этот экземпляр в обшарпанных кедах вовсе не учится ни в каком университете. По его мнению он знал достаточно, чтоб найти выход в любой ситуации и ему совсем не обязательно это "засаривание мозгов"- по его мнению. Вдохновленный перспективой халявничества, шатен засомневался в том, что подобное образование и вправду нужно, уж больно уверен был в своей правоте этот странный парень, который так же, был на пару лет старше. А Киба все равно ни черта не понимает в предметах, что им преподают. Несмотря на свои слова, Укон не так уж и много понимал в этой жизни. Наглядным доказательством служило то, что он с его братом и еще парой таких же оборванцев, как и он сам, жили в жалком, заброшенном доме на окраине города. И порой занимались побирательством и воровством ( о чем он, конечно же, не спешил говорить). сказал он только то, что его жизнь полна экстрима и всевозможного экшена, у него много свободного времени, а если ему нужно что-то узнать, то для этого есть книги и интернет (которыми он совершенно не располагает). Не стоит перенапрягаться, жизнь слишком коротка, а молодость еще короче. Уже дома, стоя в прихожей и пытаясь прикрутить пару крючком для верхней одежды, Киба раздумывал над словами Укона и неожиданно для себя понял что хочет узнать о той жизни, о которой тот рассказывал. Так все и началось. Первым делом, в доказательство своей преданности группе, Укон потребовал, чтобы Кибы выложил те записи с обдолбанным Канкуро (брюнет имел неосторожность проболтаться о них) в интернет. Правда, наврят ли бы парень сделал подобный, предательский по всем меркам, поступок если бы Укон не заставил его напиться. Не то чтобы парень сводил какие-то счеты с Канкуро, или с самим Кибой, просто была у него такая черта характера, как пакостить людям, он получал от этого удовольствие, от того что кому то хуже чем ему. Киба хотел извиниться перед Канкуро, но тот его всячески избегал, разорвав тем самым малодоверительные отношения, которые между ними были. А через неделю, под дружные заверения его новой компании, он прекратил искать встречи с жертвой его выходки, да и просто перестал ходить на занятия, и даже иногда отвечать на звонки своих родных. Постоянные пьянки, вечеринки, девушки легкого поведения и легкие наркотики способствовали вылету из университета, как ядро из пушки. Узнав об этом его мать, пришла разбираться с сыном на квартиру. И что же она увидела? Оборванные шторы, перевернутый, прожжённый от сигарет, диван, разбитый кальян, отвратительный запах блевотины, который доносился с кухни и все это сопровождалось нетрезвыми подростками, которые спали прямо на полу. Так и закончилась свободная жизнь Кибы. Квартиру сразу продали, посадили его на домашний арест (и прекратилось его общение с вечно веселой компанией), наверняка пожизненный, и отец сам устроил его в другой институт (который тоже был вполне достойным), сказав, что если он прогуляет хоть одно занятие, ему не поздоровится. Так он и оказался здесь. На новом месте.