дата публикации оригинала: 30.04.2007
Вы могли подумать, что записывать песни весело. Многие думают. Кто бы не хотел провести время в охлаждаемой маленькой комнате со своими лучшими друзьями, записывая восхитительную музыку, смеясь над глупыми шутками и делая то, что ты любишь? Кхм… Я. Вот кто. Для меня запись имеет плюсы и минусы. Преимущества (указанные выше) обычно перекрывают недостатки, но тем не менее, есть много неприятных вещей. Обычно я не так думаю. Но после… окей. Это длинная история. Это бы жаркий день… Ну, я не совсем уверен, что «жаркий» полностью описывает его. У вас когда-нибудь был хоть один такой липкий, мрачный, сырой и абсолютно и крайне отвратительный день? Когда ты чувствуешь себя вялым и ленивым, и всё, чего ты хочешь — это закрыть себя в морозилке, пока солнце не съебёт уже наконец? Попробуйте представить это. Раз десять. Тогда вы сможете представить моё уныние, когда мне позвонил Роб-чёртов-Кавалло и сказал, что я с парнями должен прийти и работать в это липкое, сырое июльское утро. Я был безумно разозлён. Я разозлился ещё больше, когда опоздал и увидел Майка, бодрого, как никогда, всего такого довольно-счастливого и готового закончить эту тупую запись с радостным расположением духа. — Привет, Билли-бой, — улыбнулся он. О, да, конечно же, он со своим кофе. Я еле удержался от того, чтобы не вытащить эту дурацкую маленькую красную палочку из его латте и не воткнуть её в него несколько раз. Вместо этого я буркнул "привет" и сел на крошечный диван, ожидая, когда Тре соизволит порадовать нас своим появлением. Он пришёл почти на полчаса позже. Я бы разозлился на него, если бы не чувствовал, что вся моя энергия кончилась. Зато Роб и Майк позаботились об этом за меня. После обильных криков на нашего барабанщика в течение двух минут, они решили, что пришло время заняться делом.***
В перерыв, который отложили на час (как «наказание» за опоздание… ебаные продюсеры…) Майк привязался ко мне, отойдя от своего кофеинового кайфа, и спросил, в порядке ли я. Услышав это, Тре подошёл и начал делать то, что он умеет делать лучше всего — неебически раздражать меня. — Ага, у тебя ПМС и всё такое! Что за хуйня, Билли? — спросил он, игриво хватая меня за голову. — Недотрах? — засмеялся Тре, потрепав мои волосы. Я думал, что взорвусь. А я бы и взобрался, если б Майк не пришёл мне на помощь. Будучи моим другом на протяжении тринадцати лет, он был единственным, кто мог понять, когда я злюсь. — Окей… Тре, думаю, стоит его отпустить, — настоял Майк. Затем он наклонился ближе к уху барабанщика. — Я слышал, светленькая секретарша вернулась, — добавил он. Этого хватило для Тре, чтобы практически отшвырнуть меня через комнату и понестись в приёмную. Бедная, бедная секретарша… Спустя некоторое время Майк дружелюбно улыбнулся мне. — Ты в порядке? — спросил он. Я кивнул: — Я просто чувствую себя… ужасно. На улице слишком жарко, чтобы что-то делать. Майк покачал головой, соглашаясь. — Такое чувство, будто всё мышцы болят? — спросил он. Я снова кивнул, пытаясь спрятать недовольную гримасу. Майк насупился. — Оуу, Билли, — проворковал Майки, обнимая меня. Я прижался лицом к его груди и вздохнул, будучи слишком уставшим для разговоров. Мы стояли так некоторое время, пока Тре не вернулся в студию, расстроенный неудачной попыткой соблазнить сексуальную секретаршу. Перед тем, как вернуться к инструментам, Майк прошептал мне на ухо: — Может, избавимся от этой боли позже? Я почувствовал, как волосы у меня на спине встают дыбом, когда я кивнул, на что Майк сексуально подмигнул мне. Мы с Майком делали много чего до этого. В основном это был утешительный секс. Когда мы были в дороге и чувствовали себя грустно или одиноко или ещё как, то обычно просыпались на утро голые в объятиях друг друга. Это никогда не было странным или неловким. Всё между нами казалось каким-то… правильным. Когда мы закончили, Тре попрощался, собрал вещи и помчался со всех ног, чтобы успеть к секретарше до того, как она уйдёт на обед. Остальные техники и прочие члены команды ушли либо домой, либо в другие комнаты, чтобы редактировать материал. Люди прощались и уходили, пока мы не остались с Майком вдвоём в маленькой комнате для записи. — Чувствуешь себя лучше? — спросил он меня, пододвигаясь ближе. Мне и правда было немного лучше, но я знал, что лучше не говорить ему правду. — Нет, — надул губы я, — всё ещё хреново. Майк ухмыльнулся: — Ты серьезно думаешь, мистер Билли Джо, что после тринадцати лет дружбы я не научился определять, когда ты врёшь? — засмеялся он. Я пытался скрыть румянец, но даже если бы смог, Майк бы всё понял. — К чёрту, Майк, — сказал я, — не издевайся. Мне надо это. Через мгновение я уже нежно целовал его, наслаждаясь чувством соприкосновения наших губ. Майк мягко простонал в поцелуй, прижимая меня ближе руками, которыми он обхватил меня за талию. Мы пылко целовались некоторое время, просто наслаждаясь невероятно приятным чувством. Однако доминантская натура Майка начала вступать в силу, и вскоре я почувствовал, как прижимаюсь к звуковой консоли. Я простонал от удовольствия, которое приносил мне рот Майка, и от боли от всех этих маленьких ползунков и кнопочек, врезающихся мне в спину. Я немного подвинулся вверх, когда Майк начал целовать меня настойчивее, и моя футболка задралась, зацепившись за переключатель. Майк использовал это как прекрасную возможность, чтобы медленно снять с меня потную футболку и уставиться на мою грудь. — Чёрт, Билл, — выдохнул он, — ты тренировался? Вместо ответа я запустил пальцы в его мокрые светлые волосы и снова поцеловал. Я снял с него футболку настолько быстро, насколько мог, и начал гладить руками его обнажённую кожу. Майк тихо выдохнул моё имя, что показалось мне до охуения сексуальным. Он был нужен мне, срочно. Чувствуя это, Майк провёл руками по бугорку на моих джинсах, потирая его так же мягко, как и целуя меня. — Майк… — простонал я, выгибаясь для большего контакта. К этому моменту мне стало плевать на звуковую консоль подо мной. Умелые губы и руки Майка аннулировали боль от кнопок, врезающихся мне в спину. Его длинные пальцы работали с ширинкой моих джинсов, когда он пытался снять их с меня. Я убрал его руки и сам сорвал их, успешно расстегнув ширинку. Майк снял свои джинсы перед тем, как отбросить мои, и снял с нас обоих боксеры. Несмотря на то, как охуенно это было, больше не мог игнорировать маленькие раздражающие переключатели, вонзающиеся в мою обнажённую кожу. — Майк, — пропыхтел я, — моя спина. Он заметил. И в ответ поднял меня и осторожно взял на руки. Он нёс меня до звукозаписывающей кабинки, целуя меня всю дорогу. В результате чего врезался прямо в висящий микрофон. — БЛЯДЬ! — крикнул он, чуть не уронив меня. Я не сдержался и засмеялся. Он такой очаровательно неуклюжий и нервный, и это "плавное" движение было так свойственно Майки. Он положил меня на пол и начал целовать. — Я… я так скучал по этому, Билл… — прошептал Майк мне на ухо. — Я тоже… ох! — я простонал, Майк улыбался мне в губы, касаясь меня именно так, как надо. Наши дыхания становились рваными вдохами. — М-майк… Майки… я так хочу тебя. Майк развёл мои ноги начал сосать мои пальцы, и я знал, что он не хотел, чтобы это выглядело сексуально… но это было очень, очень горячо. Когда я увидел, что его пальцы направляются вниз, я остановил его. Майк посмотрел на меня в замешательстве. — Я думал ты… ты хочешь… — начал он с грустью и разочарованием в голосе. Я не сразу понял его недоумение. Затем я посмешил объясниться. — Нет! О, боже, нет. Майк, я не о том. Я хочу тебя, просто… тебе не надо делать это… растягивать меня, — сказал я ему. Он посмотрел на меня странным взглядом, чем-то между ухмылкой и недовольством. — Я… я типа… трахал себя пальцами после нашего прошлого раза… знаешь… — проговорил я, смущаясь. После этого выражение лица Майк изменилось. — Это так горячо, Билли, — прорычал он в моё ухо. Я уже был готов к тому, чтобы он вошёл в меня, когда понял, что дверь, разделяющая пункт управления и звукозаписывающую кабинку, открыта. — Дверь, Майки… — смог выдохнуть я. Он посмотрел в сторону двери, чтобы понять, о чём я говорю. — Эта штука звуконепроницаемая… я думаю. Всё равно все ушли, малыш, — сказал Майк. Я улыбнулся этому обращению. — Мне нравится, когда ты называешь меня так, — улыбнулся я Майку. Он ответил мне и мягко погладил мою щёку. Затем он поднёс руку ко рту и плюнул на неё. Я ухмыльнулся. Кааак романтично, Майки. Он начал смазывать свою массивную эрекцию импровизированной смазкой. — Б-билли… боже мой! — стонал он, касаясь себя. Я думал, что кончу здесь и сейчас. Он ласкал себя минуту или две, пока мне не пришлось остановить его. — Майк, если ты не отпустишь себя, мы закончим до того, как начнём, — сказал я. Он захихикал и потянулся, чтобы ещё раз поцеловать меня. — Ты готов, малыш? — рвано выдохнул он мне в ухо. Я кивнул и тихо заскулил. Он вошёл в меня, и я выгнул спину, переполненный потрясным чувством. — Это даже лучше, чем в прошлый раз, — Майк закрыл глаза, — просто охуенно, — и затем он начал двигаться. Я чуть не закричал — было так хорошо. — Ох, боже мой, о, чёрт, Майк. Точно туда… именно там, — стонал я. Толчки Майка становились быстрее, резче. И я знал, по узлу, стягивающемуся у меня в животе, и по выражения лица Майки, что никто из нас не продержится долго. Майк взял меня за руку и поцеловал меня, от чего мой член начал тереться об его живот. — Чёрт, чёрт, чёёёёрт… Майк, коснись меня, — проскулил я. Он сжал зубы. — Давай сам, — прошипел он. Я был удивлён. Майк поспешно объяснился: — Я хочу… хочу видеть, как ты прикасаешься к себе… чёрт! Я покраснел немного, непонятно, почему, ведь я и раньше мастурбировал перед ним. Я потянулся меж своих ног и начал дрочить. Увидев это, Майк прикусил губу. — Мать твою… Билли Джо Армстронг, ты такой… горячий! — прокричал он, вколачиваясь прям в точку. — Ммм… да, Майки. Вот так… — я начал двигать рукой быстрее, в темпе толчков Майка. Спустя лишь минуту или две Майк прижал свои губы к моим в горячем, страстном поцелуе, и я понял, что сейчас кончу. — Давай, Билли… чёёёёрт, — он чуть не прокричал. Я сжал себя в последний раз и почувствовал, как волны оргазма истощают моё тело. Я почувствовал, как Майк излился в меня, и я прокричал его имя. Майк медленно вышел и упал рядом со мной. Мы оба были потные и тяжело дышали, приходя в себя после нашего общего экстаза. Майк заговорил первый: — Это было потрясающе. Я прикусил губу и кивнул. — О, да, — сказал я. Майк мягко поцеловал меня в уголок рта. — Я люблю тебя, БиДжей, — тихо сказал он. Мое сердце затрепетало, а губы растянулись в широкой улыбке. — Я тоже люблю тебя, Майки, — счастливо ответил я немного надломленным голосом. Он улыбнулся и помог мне встать. Мы быстро оделись и разделили последний нежный поцелуй. — Останешься со мной на ночь? — робко спросил Майк, беря меня за руки. — Да.***
На следующее утро я снова проснулся под телефонный звонок. Но в этот раз всё было по-другому. Потому что я улыбнулся, чувствуя руки Майка вокруг моей талии. Майк выглядел так ангельски спокойно, что я не хотел будить его и ответил на звонок. — Алло, — сказал я весело, но устало (в конце концов, это всё равно было утро, и оно было отвратительным и сырым). Это был Роб. — Тебе и Майку лучше быть здесь СЕЙЧАС! — пролаял он в телефон. А потом повесил трубку. Я удивился тому, что он не нашёл странным то, что я взял трубку телефона Майка так рано утром, но не придал этому особого значения. Мне было больше интересно, почему он был так зол. — Майк… просыпайся, — прошептал я, мягко целуя его спящие губы. Майк шевельнулся. — Майкиии… нам пораааа! — надулся я, садясь на него верхом. Он открыл глаза и сел. — Хэй, — он улыбнулся мне в губы, нежно целуя их. Я лёг на него. — Роб звонил. Он хочет, чтобы мы были в студии, срочно, — сказал я Майку, думая, почему он говорил это таким злым тоном. Майк уткнулся лицом в подушку, выкатившись из-под меня. — Murherma… shurnwog… — промычал он. — Что за хуйня? — спросил я. Хотел бы я видеть выражение собственного лица. Майк посмотрел на меня. — Я сказал "я так сильно люблю тебя". Я улыбнулся: — Я люблю тебя больше, Майки, — затем я встал рядом с кроватью, — поэтому нам надо вставать, а иначе парни убьют тебя, — сказал я, сдёргивая с него одеяло. В конце концов, после борьбы с ним (что закончилось тем, что мы долго целовались), я поднял Майки. И уже через полчаса мы уже ехали в студию. Когда мы зашли в комнату, я увидел Роба, стоящего в звукозаписывающей кабинке, с красным лицом орущего что-то в телефон. Со злорадной ухмылкой Тре постучал в стекло, сигналя о нашем приходе. Роб посмотрел на нас и вылетел из кабинки. — О ЧЁМ ВЫ ДВОЕ ДУМАЛИ?!! — закричал он. Я посмотрел на Майка в замешательстве. Он выглядел точно так же. — …хм? — был мой ответ. Роб подошёл к консоли и нажал несколько кнопок. Через секунду в комнате раздались громкие стоны. Я подавился собственным дыханием. Это были мы с Майком. В первый раз с жизни у меня совершенно не было слов. Майк уткнулся лицом в ладони и бормотал еле слышные «ох, чёрт» и «срань господня». Тре разразился смехом, упав на диван в истерике. Роб выглядел так, будто хотел оторвать наши головы. — Вы не только до смерти напугали техников, так ещё и записали это ПОВЕРХ ВСЕЙ, МАТЬ ВАШУ, ЗАПИСИ! — закричал он. Я сглотнул. Вот дерьмо. Майк наконец заговорил, но Роб не слушал. — Мне похуй, чем вы тут занимались! Но Тре всё равно решил ответить: — Я знаю, чем они занимались!! — вскликнул он, прыгая на диване. Я посмотрел на него так, что он сразу заткнулся. — Теперь вам надо настроиться работать на посинения, потому что наш крайний срок — следующая неделя! Если вы думали, что устали, записывая две песни, представьте, что вы будете чувствовать после перезаписи ВСЕГО! — проорал он. Затем он закрылся в кабинке и издал громкий разочарованный крик. Трек начал играть по новой. Я услышал глухой удар, голос Майка, говорящий "блядь", и вспомнил, как он ударился головой о микрофон. Тре временно перестал смеяться, чтобы посмотреть на нас с Майком. Я заметил бугорок у него на штанах. — Как думаете, Роб разрешит мне записать это на CD?