Люди-киты

В штормы рождаются, видимо, странные люди: Верят в мечту и в любовь, и никто им не судьи, Смотрят на звезды – видят сиянье богов. Люди такие, при смерти, рождаются вновь. Сэм всем всегда был знаком как сын китобоя (С нравом крутым человек он железного кроя), В просаленной куртке, с запахом хмельных ветров. Кто-то сказал, что вода заменяет в нем кровь, А вместо сердца пророс в нем коралловый риф; Сэм не бывает ни с кем по правде учтив… Разве что с дочкой двенадцати отроду лет В нем пробивается чистый родительский свет. Девочка Эмма, давно потерявшая мать, Будто покоя еще все не может сыскать - Шутят о ней втихомолку порой моряки: Шторма ребенок – не жди, что повадки легки. В общем-то, ангел девчонка, каких поискать, Так и не скажешь, что с детства не видела мать: Отец на охоте – уборка, готовит обед. Но и заметен за ней один странный секрет… Только раз в месяц, пока что мороз не крепчал, Эмма уходит на богом забытый причал, Точно в тот день, когда ей стряслось потерять В шторме на палубе ночью усталую мать. Эмма уходит на самый поломанный край (Сердце трепещет, и будто бы близится рай), Глади касается нежной ладонью дитя, В воду ныряет холодную, словно шутя… Но не съедает ребенка той тьмы глубина, И на двоих в те моменты смотрит луна: Маленький синий от стада отбившийся кит, Юная Эмма на нем преспокойно сидит. Сэм для нее и отец, и ужасный палач. Сколько же раз раздавался ее детский плач? Сколько же раз в ноги кидалась к нему, Снова твердя, что «теперь-то уж точно умру»? Сэм и не слышит и просто не хочет понять, Что это он когда-то убил ее мать, Что это он, а не шторм, погубивший жену. Сэм снисходительно Эмме бормочет «ну-ну». А завтра он снова берется за грязный гарпун, Сделает то, что делал уже много лун: Кровавую ленту продолжит влачить за собой, Он, как отец и как дед – тот же все китобой. Ночью бушует привычная водная гладь, Дома дочурка не может все слезы унять. Сэм крепко держит в руках непослушный штурвал, Эмма бежит на пустующий старый причал… Жертва подмечена, судно проходит сквозь шторм, Маленький кит издает свой о помощи стон, По плавнику с болью проходит гарпун, Страх и отчаянье пляшут на каждой из струн. Эмма в руке чувствует острую боль: Значит, добрался и до нее китобой. Эмма кричит от бессилья, и рвется душа Так, что почти что уже невозможно дышать. Алая кровь капает, капает, жжет, Эмма рукой по воде со всей силы все бьет. Боль разливается. Плачет и маленький кит. Только луна смотрит на них и молчит… Маленький кит давно бороться устал, Рана болит, и он знает, что он уже пал, Маленький кит, напротив, погибели ждет, Жизнь на секунды вмиг переводит весь счет. Сэм самолично спускает кровавую смерть, Он это делал – но будет ли делать так впредь? Сэм слышит шторм, но не слышит крик Эммы вдали, Сэм шепчет вновь «давай же, добыча, умри». Острый гарпун отразили из сини глаза ( В холодной воде тут же растает слеза): Маленький кит, издав последний свой зов, Бодро плывет по миру своих вечных снов. Тело китенка вывезли гордо на берег - Сэм его вдоль, по привычке, шагами измерит. Только вот блеск синих глаз будто нечеловечий… Дочки нет дома. Сэм весь на нервах, ждет встречи. Новую жертву матросы, конечно, отметят: За славный улов им награда хорошая светит. Только вот Сэм предела не знает печали: Эмму нашли. Мертвой на старом причале…