Go to Sleep...

      У Мориарти сегодня бумажной работы гораздо больше, чем обычно. Он в 02:15 послал Морана за срочно ему необходимой банкой растворимого кофе. С зерновым Джим покончил на прошлой неделе, когда ему надоело каждый раз заваривать его себе, стоя около плиты, или ждать, пока для него это сделает Себастьян. От экрана ноутбука и вынужденного недосыпа чешутся глаза, а от постоянной полускрюченной сидячей позы затекают плечи, шея и спина. Монотонный текстовый редактор с набранным 8 шрифтом на 15 страниц документом, обязательным к прочтению, никак не хочет укладываться в голове: Джим сбивается со строчек, не может нормально прочитать слова, а от всяких заверченных юридических формулировок становится только ещё хуже.       Больше всего Джеймс не любил именно административную работу с документами, но всегда возился с ними сам, ибо никому больше не доверял. Ненавистные бумажки и файлы Джим предпочитал не разбирать до конца месяца, чтобы лишний раз себя не расстраивать и не захламлять мозг. Моран каждый месяц говорил Джеймсу завести себе того, кто всё-таки будет за него разбираться со всем этим, или разгрести всё равномерно в течение 15 -20 дней, а не за последние 3-5.       - Мне будет проблематично, каждый месяц менять бухгалтера, плюс к тому, чтобы я был спокоен за ВСЕ свои дела, тебе нужно будет держать его на привязи у нас дома без любых средств связи с внешним миром, дорогой Себастьян, а потом соответственно прятать его труп... - отвечал Мориарти каждый раз своему снайперу на его предложения облегчить свою участь короля преступного мира.       Вот и сейчас он с примерно такой же формулировкой и дополнением: «Я сейчас усну на клавиатуре!» выпроводил полковника за кофе в круглосуточный магазин.       - Тебе определённо нужно поспать, завтра продолжишь... - спокойно отрезал снайпер, ставя перед боссом добытую банку Jardin.       - Отвали, Моран, без тебя тошно! - вскинул руками Мориарти, бросив беглый взгляд на кофе, и продолжил вчитываться в документ.       Себастьян покачал головой, через пять минут он опять скажет начальству ложится спать, потом через три, через одну, а потом пару-тройку раз каждые 30 секунд. Он знает, как сбивает Джима, когда параллельно кто-то начинает что-то говорить. Но пока снайпер только разглядывает своего босса, полулёжа в кровати. Лицо Мориарти холодным голубоватым светом освещает экран лэптопа, под чёрными глубокими глазами залегли практически такие же чёрные синяки, тонкие длинные пальцы слегка подрагивают, когда он, поправляя текст, на секунду отрывает руки от клавиатуры, перечитывая получившееся. Мориарти то сидит, подперев подбородок кулаком, сверху вниз глядя в экран, то ложится на сложенные руки, смотря на ненавистный наискучнейший текст исподлобья:       - Себастьяяяян, сделай мне кофе! - взвывает Джим, откатываясь в кресле от стола, начиная тереть давно ставшие красными глаза и хныкать, бубня что-то про свою трудную ношу судьбы гения.       - Ложись спать, хватит с тебя кофе, - холодно отвечает полковник, продолжая разглядывать своего босса.       - Какой ты грубый и злой однако! О чём я только думала, выходя за тебя замуж!? - изображая начинающую дешёвую индийскую актрису начал активно жестикулировать Джим, крутясь на кресле.       Отклика на столь старательную манерную игру не последовало и Джим, закончив тираду, обратно подъехал к ноутбуку и с ноющим звуком, положив подбородок на стол, продолжил своё изначальное занятие.       - Иди спать...       - У меня болит спина!       - Тем более...       - И плечи!       - Ложись, и всё пройдет...       - И шеееееяяя!!!       - У нас ортопедический матрац...       - Голова тоже! И глаза!       - Поспишь — станет лучше...       - Моран!!!       - М?       - Ты меня вообще слышишь?!       - А Вы меня, босс?       И Мориарти опять захныкал минут на 15. Время приближалось к трём. Джим теперь чаще клевал носом и разминал ноющие мышцы, помогая себе ладонями, но всё равно продолжал упорно пытаться вникнуть в происходящее в электронном файле. Себастьян встал с кровати чтобы отнести банку с кофе на кухню, где ей и положено быть, и покурить в форточку. Он не мог спать, когда работал его босс — инстинкт снайпера: Моран не может уснуть в помещении, в то время как кто-то ещё, находясь в нём, что-то делает. Сначала он даже не мог нормально поспать, когда Джим засыпал рядом - слишком непривычным было ощущение теплого тела под боком и чужое уютное сопение на соседней подушке. Но постепенно Себастьян привык, и теперь уже каким-то не правильным казалось засыпать одному.       Себастьян выкуривает пару сигарет, вслушиваясь в стучание длинных пальцев по разогретой из-за долгой работы устройства клавиатуре поверх слабого шума улицы и редко проезжающих машин. Ночная прохлада не особо приятно контрастирует с горячим дымом в лёгких. Моран тушит сигарету в пепельнице и возвращается в соседнюю комнату, где на сложенных руках на столе спит его Джим.       Мориарти просыпается с болезненным стоном от ощущения теплых тяжёлых ладоней на своих затёкших плечах.       - Тшш... - жаркое касание губ сзади в шею и Джим, выпрямляясь, откидывается назад.       Его снайпер разминает ему шею уверенными движениями сильных рук, помогая боссу наконец расслабиться и вывести ноющие части тела из окаменевшего состояния. Джеймс молчит, сидя с закрытыми глазами и стараясь не раскачиваться под особо давящими или сжимающими прикосновениями, подставляет больные места под ловкие пальцы полковника. Снайпер разминает боссу лопатки, вызывая мурашки на спине у того, заставляя мурлыкать от удовольствия. Спускается ниже и запускает руки под рубашку Джиму, выправляя её из брюк, обнимает.       - Идём спать, босс, - отстраняется Моран, но у Джима другие планы. Он резко притягивает к себе за затылок снайпера и глубоко и развязно целует, пропихивая гибкий язык как можно глубже, вызывая в теле Морана ответную реакцию.       - Хочу тебя, - мяукает Мориарти.       Этого достаточно для того, чтобы снайпер, крутанув кресло, подхватил Джима, моментально оплетающего его ногами и руками, чтобы донести до их кровати, заваливаясь на неё и повисая сверху.       Мориарти тянет с полковника футболку, в то время как он расстегивает дорогую белоснежную рубашку на боссе, распахивая её и припадая губами к острым ключицам, оставляя обещающие стать на утро багровыми засосы. Моран перехватывает худые запястья и прижимает их по обе стороны от головы Джима, чтобы тот перестал пытаться тянуть края футболки, мешая заниматься делом. Мориарти в ответ брыкается и выгибается, давая понять своему снайперу, что тоже хочет поучаствовать в процессе, но тот только вжимает его в подушку страстным поцелуем и чуть сильнее сдавливает запястья.       Полковник сам стягивает с себя неприглядную Джеймсу часть своего домашнего гардероба, демонстрируя человеку под собой своё шикарное подтянутое тело, явно наслаждаясь произведённым эффектом. Джим ведёт раскрытыми горячими ладонями по бёдрам своего снайпера, распаляя того, добираясь до ремня и расстёгивая его. Эти непослушные, но умелые и ловкие пальцы Мориарти всегда мешаются, не позволяют вести на 100 процентов, напоминая кто тут босс. Морану нравится аристократичная худоба и бледность его Джима, ему нравится разукрашивать идеальную кожу своими метками-засосами, нравится кусать горло, где кожа особенно тонкая, нравится, что хрупкие запястья легко умещаются в кулаке. Снайпер обожает смотреть на то, как выпячиваются рёбра его Мориарти при особенно глубоком вдохе, и как он со стоном подаётся навстречу, если обхватить его за слегка выпирающие тазовые косточки.       Себастьян сидит верхом на Джиме, чувствуя его каменный стояк под собой, заставляя выгибаться и тереться о себя. Полковник уже давно выучил все чувствительные точки на теле босса. Он знает, что его эрогенные зоны — это местечко за правым ухом и внутренняя сторона бёдер, он также знает, что Мориарти обожает чувствовать его укусы на груди и животе.       Моран сползает ниже, устраиваясь между ног Джеймса и сжимает через два слоя ткани его член, вызывая у того глубокий хриплый стон, заставляя раздвинуть ноги шире. Снайпер тянется вверх, чтобы поцеловать глубоко и влажно, стягивая с Мориарти одновременно давно лишние брюки и тесные синие боксеры. Джим притягивает к себе своего снайпера за шею развратно отвечая на поцелуй, посасывая горячий гибкий язык. Когда Моран обхватывает широкой ладонью изголодавшийся по ласке, истекающий член Джима, тот разрывает поцелуй и полу-вскрикивая выгибается навстречу долгожданному прикосновению, вместе с тем царапая коротко стриженными ногтями крепкую спину полковника.       Себастьян медленно дрочит боссу, сильно сжимая кулак, обводя большим пальцем красную головку, размазывая выступающую смазку по стволу. Джим извивается под ним, сладко стонет, его бесит медленный темп, ведь он уже достаточно сильно возбуждён. Моран целует выступающий кадык, спускается языком к животу, убирает руку и берёт в рот, насаживаясь на полную и сразу же сглатывая. Комната окончательно расплывается пятнами перед глазами Джима, он сам не замечает, как вцепляется пальцами в короткие светлые волосы своего полковника, заставляя того двигать головой. Себастьян не хочет подчиняться Мориарти, упорно пытающемуся задать свои ритм. Он посасывает головку и выпрямляется наблюдая под собой возбуждённого до неприличия, разгорячённого Джима, такого желанного, тяжело дышащего и отзывающегося на любое случайное касание лёгкой дрожью и красивым стоном.       Моран тянется к прикроватной тумбочке, достаёт из верхнего ящика смазку, пару презервативов и внушительных размеров вибратор. Себастьян никогда не скупится на лубрикант, растягивает долго, глубоко, так, что внутри всё хлюпает, впихивает четыре пальца, но никогда при растяжке не касается простаты, специально разжигая желание, заставляя почти что кричать от неудовлетворения.       - Эй, босс, не хотите вернуться к работе? - ехидно спрашивает у почти что ничего уже не соображающего Мориарти, слегка поворачивая голову в сторону письменного стола с оставленным там ноутбуком, но взглядом не отрывается от искажённого страстью лица.       - Сволочь... - кое-как отзывается Джим сквозь сбившееся дыхание       - В следующий раз, если я говорю тебе идти спать вовремя — ты идёшь спать вовремя, понял? А иначе накажу, как сейчас... - Джеймс не успевает опомниться от вкрадчивого мягкого шёпота, как в нём оказывается тот самый вибратор, включённый на полную, с надетым на него презервативом.       Мориарти буквально подкидывает на кровати от нахлынувших ощущений. Вибрация внутри, массаж простаты, посылающий электрический заряды по позвоночнику, всё сильнее скручивая тугую пружину внизу живота. Джим бы уже давно и бурно кончил, но его снайпер сжимает ему член у основания, мешая дойти до конца. Себастьян начинает быстро размашисто двигать рукой, трахая босса довольно таки громкой игрушкой (интересно, какая у этой штуки «мощность», если Джима так выгибает?), проезжаясь каждый раз по чувствительной точке внутри, проталкиваясь как можно глубже:       - Я не слышу, босс, Вы меня поняли? - в ответ следует какой-то совершенно непонятный размазанный звук сквозь стоны, и Моран решает, что с Мориарти хватит. Он вынимает игрушку из тела босса под разочарованный всхлип, однако в следующие пару-тройку секунд стаскивает с себя остатки одежды, надевает презерватив и входит в податливое растраханное отверстие с утробным стоном.       Моран бешено вколачивается в тело под собой, чувствуя как Джим двигается бёдрами на встречу, всё сильнее притягивая своего снайпера к себе и расцарапывая тому спину. Себастьян чувствуя скорую собственную разрядку разжимает кольцо из пальцев на члене Мориарти, проводит с силой кулаком тому по всей длине и кажется слышит собственное имя с эротическим оттенком, когда они оба кончают.       Полковник сходил за пачкой сигарет и пепельницей и теперь они оба лежат на кровати, восстанавливая дыхание, наблюдая голубое мерцание невыключенного ноутбука и красный огонёк дымящейся сигареты снайпера.       - Если я должен буду ложится вовремя, то ты - не курить в квартире! - протестует Джим. - Или делиться!       - Ты же против курения...       - Не всегда.       - Хорошо, - пожимает плечами снайпер и Мориарти закуривает предоставленную ему сигарету с кашлем выдыхая царапающий горло и лёгкие никотиновый дым.       Засыпают они оба уже где-то ближе к рассвету.