Избранный Света. Избранный Тьмы

      К утру душевное равновесие четы Дурслей восстановилось, адреналиновый шок прошёл, и отношение ко мне стало более прохладным. Я даже слегка расстроился, адекватные опекуны мне очень даже нравились, а после признания Дадли всколыхнулись глубинные слои памяти. Каждый раз я терял семью слишком рано, и теперь вспомнил, как мне их не хватало. Первые два мира. Потом уже привык, что это я несу ответственность за всех своих родных и близких. Сейчас тело вновь детское, а вот разум с тысячелетними привычками расстаться не в состоянии. И к Дурслям я отношусь соответственно. Парадокс. С другой стороны, сюрприз всем марионеточникам, я за свою кровь всегда мстил неотвратимо и беспощадно, в меру своего разумения, естественно. Не важно, что в каждом мире кровь иная. Суть неизменна.       На вокзал мы ввалились всей гурьбой, совместно с компашкой Дадли и их родителями, сопровождающими любимых отпрысков в физ-мат лицей. Мелкие переживали, но я обещал писать и подробно знакомиться со всеми их идеями и проектами, самому же интересно, до чего они додумаются. Чудом убедили всех подождать в кафе, пока провожают меня, поезд Дадли был на час позже. Тётя уверенно вела нас за собой, по старой памяти, когда в далёком детстве провожала в Хог младшую сестру. Кстати, странно, что Хагрид так и не рассказал, как попасть на дробную платформу, надеялся на тётю или что-то ещё?       — Ненормальные! — прохрипел раздражённо Вернон и резко остановился.       Я проследил за его стекленеющим взглядом. На перроне, у одной из разделительных колонн, кучковалась группа рыжих в мантиях. Дети, как и я, толкали перед собой тележки с вещами, оглядывались по сторонам и громко возмущались наличием на вокзале (магловском, перед первым сентября!) большого количества маглов и уточняли номер платформы. Чистокровная магическая семья у прохода для маглорождённых студентов? Или я в этой жизни чего-то не понимаю, или это явная провокация. Ещё одна странность, дядя их видит, а должны быть маскировочные чары, а то исчезающие в колонне дети все спецслужбы на уши поставят. Обливейторы такое количество народа не потянут, кстати, специально обученного народа, что-то сомневаюсь, что спецназовец будет ждать, пока маг целится своей ковырялкой и произносит заклинание. Рефлексы.       — Нам туда, — тихо подтвердила тётя мою догадку.       — Э-э… Давай так: ты пришёл, тебе не понравилось, и ты уехал в правильную школу? — Дадли с надеждой посмотрел на меня, ему, походу, пришли аналогичные мысли.       — Меня школой не напугать, Большой Дэ, — хмыкнул я. — Пусть они боятся. Ну, всё, я пошёл, бывай! Дядя, тётя, счастливо отдохнуть!       Я толкнул свою тележку вперёд. Шрам практически не заметен, но на лоб надвинута бейсболка, одежда, от новоявленного стилиста миссис Дурсль, непритязательная и добротная, особая примета в виде белой полярной совы грузится в спецбагаж на другом пути, я привычно непримечателен. Посмотрим, кто будет меня искать, со встречающими мы разминулись. Я нырнул следом за рыжим семейством, сообразившим, что ещё немного, и они опоздают. На магическом вокзале было шумно, многолюдно и на путях под парами стоял красный винтажный состав. Стильненько. Это я про поезд, отсутствие заглушающих чар меня просто покоробило. То ли дело у нас на Тёмной аллее: тишина, покой, конфиденциальность…       Быстро загрузившись, попутно познакомившись с сопровождающими поезд магами — мой неуклюжий сундук был отличным поводом, я устроился в пустом купе. Дверь решил не запирать, нужно знакомиться с народом и присматриваться к будущим кандидатам. У меня как раз только-только вышла из печати первая партия Кодекса имперского мага. До отправления удалось услышать один занятный разговорчик рыжей семейки прямо под окнами моего купе, всё ничего, типичные обыватели с типичными проблемами, даром, что маги. Вот только разговор шёл и обо мне, честно, желание мелкой посмотреть на меня любимого, как диковинного зверя, покоробило. Меня, между прочим, из магического мира выкинули, цитирую: «спрятать в безопасное место», угу, и тут же одна с-с…а растрещала всему миру мои особые приметы. Прятальщики, б… О шраме знали пять человек. Один в Азкабане, второй и дальше будет молчать, раз никто не интересовался после нашей случайной встречи, куда я временами пропадаю, остаются трое.       Поезд тронулся. Почти сразу в купе просунулась рыжая лохматая голова с тёмным пятном на носу и напросилась в компанию. Я кивнул и глубже натянул бейсболку, пряча в тени козырька глаза за круглыми стёклами очков. Тётя, правда, до хрипоты спорила по поводу давно вышедшей из моды формы, но я был непреклонен, даже упоминание об отце оставило меня непоколебимым. Это выглядело так трогательно и умилительно, я ещё изолентой дужку замотал, для полноты картины. А то, что слегка затемнённые стёкла прикроют временами вспыхивающие глаза, посторонним знать необязательно.       Рыжему не терпелось начать беседу, однако я показательно его игнорировал, уткнувшись в учебник по трансфигурации, увы, нельзя объять необъятное, и, сосредоточившись на пространственной магии, я отложил на неопределённое время это перспективное направление. Пришло время наверстать упущенное. Параллельно, я краем глаза рассматривал энергетику своего попутчика, мне ещё на вокзале показалась странной аура столь знаменитого на Магическую Британию семейства. Сейчас я могу сказать, что статус Предатели крови взялся не на пустом месте, вроде и нелепое словосочетание, а вот суть для меня неприемлема. Уизли отказались развивать свои родовые арканы, о чём свидетельствует часть хрупких не прокачанных магией энергоканалов. А ведь они чистокровная семья в энном поколении, неудивительно, что остальной магический мир презирает их. Наверное, и Сириуса можно отнести к этой категории, он ведь тоже отказался от магического наследия в пользу убеждений. Мне этого не понять.       — Ты знаешь, что с нами будет учиться Гарри Поттер? — ребенок всё же не выдержал. — Я Рон, Рон Уизли.       О приличиях всё же вспомнил, но поздно. Я недовольно оторвал взгляд от книги.       — Гаррет Дурсль. Знаю, но мне не интересно, — я вернулся к чтению, но ребенка уже понесло.       — Но как же, он победил того, ну, сам-знаешь… У него есть шрам, от того самого, вот бы узнать, что он помнит…       Я смотрел на воодушевлённо-мечтательное лицо рыжего и ужасался. Демоны Мироздания, где мой гениальный братик, где умненький и тактичный Пирс? Воспитывать это?       — Не самые тактичные вопросы для сироты, — осторожно заметил я.       — Да что ты понимаешь, — обиженно насупился Рон и, к счастью, замолчал.       Смотреть в окно ему быстро надоело, и он достал из своей куртки жирную серую спящую крысу, которую пытался разбудить тычками волшебной палочки. Из кончика артефакта торчал белый клок волос единорога, да и в целом палочка была в крайне непрезентабельном состоянии. Я невольно сглотнул, это расценивать как попытку теракта в школе или способ устранения лишнего нежелательного ребенка?       А крыса-то крайне занятная, с человеческой аурой, анимаг. Я присмотрелся повнимательней — ну здравствуй, Питер Петтигрю, давно не виделись. Становится всё интереснее и интереснее. А родители Рона Уизли знают, в какой любопытной компании их отпрыск едет в школу? Сейчас узнаем.       — У тебя странная крыса, — заметил я.       — «Его зовут Короста, и он абсолютно бесполезен, он почти никогда не просыпается».* Он достался мне от Перси, когда тот получил сову. «Я попытался вчера перекрасить его, чтобы сделать его чуточку интереснее, но заклинание не сработало. Я покажу тебе, смотри…»* — он был явно рад продолжить разговор и тут же начал по новой издеваться над крысой, что я испугался, как бы он не проткнул питомца насквозь.       Энтузиаст, блин. А это что получается, родители рыжика прекрасно знают, что тот везёт в кармане куртки взрослого мужика? Ну не могу я поверить, что потомственные маги не могут отличить анимага от обычной крысы, тем более, если он, оказывается, живёт у них уже прилично. Как Петтигрю согласился на такое существование — другой вопрос, но не менее интересный. Ничего, Хвост, недолго осталось, я найду тебе местечко в моих планах, вот увидишь.       Дверь купе вновь открылась, явив нам колоритную парочку. Пухлого неуверенного мальчика и настроенную решительно кудрявую девочку.       — «Вы не видели жабу? Невилл потерял её»*, — командным голосом осведомилась она.       — «Она постоянно убегает!»* — добавил мальчик.       Рон отрицательно покачал головой.       — Не переживай, — поспешил успокоить его. — Из поезда она никуда не денется, а по прибытии его специально проверяют на таких питомцев с тягой приключений. Вернут. Лучше присоединяйтесь.       И я бесцеремонно втащил их в купе, не хотелось верить, что рыжик — типичный представитель ребёнка волшебников, будем собирать статистику.       — «О, вы тренируетесь? Давай посмотрим»*, — девочка села рядом и с интересом уставилась на палочку Рона, сильно смутив последнего.       Рыжий Уизли выдал забавный стишок и ткнул палочкой в Петтигрю, тот даже не проснулся, видимо, уже привычный к подобным манипуляциям.       — «Ты уверен, что это настоящее заклинание?» — продолжала троллить его эта кудряшка.       Следующую тираду, которую она выдала, я пропустил мимо ушей, слишком быстро она тараторила, единственное, что я выцепил, — это наличие родителей-маглов и имя — Гермиона Грейнджер.       — Я Гаррет Дурсль, — решил я перевести разговор в нужное русло. — Про Гермиону мы уже поняли. Расскажи о себе, Невилл, — обратился я к скромному ребенку, чувствующему себя не в своей тарелке.       — «Меня воспитала бабушка, и она ведьма, — сказал Невилл. — Но в семье долго думали, что я родился сквибом. Мой дядя Элджи пытался застать меня врасплох и выжать хоть чуточку магии — он столкнул меня с пирса в Блэкпуле, я почти утонул — но пока мне не исполнилось восемь, ничего не случалось. Однажды дядя Элджи пришёл к ужину, я высовывался из чердачного окна, и он держал меня за ноги, а когда тётя Энид передала ему меренгу, он случайно меня выпустил. Но я не упал, а запрыгал по саду к дороге. Они все жутко обрадовались, а бабушка плакала от счастья. И надо было видеть их лица, когда я получил письмо — они боялись, что во мне слишком мало магии, чтобы учиться здесь. Дядя Элджи так обрадовался, что подарил мне жабу».*       Я сидел, слушал и тихо ох…л. Нет, я знал, что в магическом мире к детям относятся наплевательски, но это к маглорождённым и чужим, никому не нужным. Но к своим собственным? Это не укладывалось у меня в голове, меня и раньше волшебный мир в основной своей массе ужасал своей нелепостью и абсурдностью. Но то, что я сегодня увидел у Рона и услышал от Невилла, вообще за гранью добра и зла. Прав Вернон, во всём прав.       Кроме меня, рассказ Невилла немного смутил Гермиону. А вот рыжик отнёсся к нему с вселенским пофигизмом и начал заливать про свою большую семью, только любви к своим домочадцам в его словах не наблюдалось.       — А в вашей семье все волшебники? — поинтересовалась девочка, видимо, этот вопрос её сильно задевал.       — «Гм, да, я думаю так, — сказал Рон. — Я думаю, мамина вторая кузина, она — бухгалтер, но мы никогда не говорим про неё»*.       Угу, а Артур Уизли славится своим нелепым увлечением — маглами, как бы пошло это не звучало. Но с родственниками-сквибами Уизли общаться не желают, вот они двойные стандарты убеждений сторонников Дамблдора. Ладно, тут больше ничего интересного не услышу, детки и без меня начали активный спор о факультетах и о магии в целом, пойду, пройдусь по соседним купе, узнаю, чем дышат другие юные дарования.       Всё оказалось не так уж и плохо, хотя некоторые аспекты воспитания оставляли желать лучшего. Но это было предсказуемо. Я, конечно, с заказчиками не общался, что со своими, что Старого Дарела. Но от потомственных магов, коих была большая часть на Тёмной аллее, наслушался многого. Особенно о любви аристократов к чистокровности и заскоках на этой почве. Как крохотная резервация умудрилась разделиться на почти два разных мира, имеющих совсем мало точек соприкосновения, и то только в Лютном или через магических существ, не смог объяснить даже Старый Дарел, а это много значит.       Короче, меня принимали за маглорождённого, на подобные мысли наталкивала характерная одежда и глубоко надвинутая бейсболка. Отношение тоже было разным — от нейтрального безразличия до откровенного хамства. Меня даже грязнокровкой назвали. Невинно похлопав глазками, поинтересовался, что это значит. Как услышал объяснения, долго ржал. А потом махнул рукой и пошёл дальше, сегодня объяснять всю глубину заблуждений необразованным деткам мне было откровенно лень. Я просто приглядывался.       Наткнувшись на улыбчивую продавщицу сладостей и прочей мелочи, вечный атрибут поездов во всех мирах и вселенных, накупил всего понемногу, меня в купе дожидается группа голодных спорщиков. Однако в дверях меня чуть не снёс с ног невысокий паренёк, вылетевший из нашего купе со скоростью сапсана, сопровождаемый двумя мини-кабанчиками, с трудом поспевающими следом. По мелькнувшим блондинистым волосам опознал младшего Малфоя. И что они не поделили? В купе спор продолжался — вещал Уизли, о тёмных и светлых магах и о том, кто кого поддерживал в последней сваре, которую местные маги по скудомыслию называют войной. Но ничего, я ещё научу их правильно воевать. А пока пойду, догоню блондинчика, пока он окончательно не надулся. У меня на мелкого Малфоя свои планы. В этом роду гениальные финансисты и прирождённые политики, грех упускать такой потенциал.       Мы с Раалоном уже давно пришли к выводу, что сторонников нужно выращивать и воспитывать с пелёнок. А то пока выучишь специалиста, сработаешься с ним, доверять начнёшь, а он вдруг в самый неподходящий момент умирает. Причём от старости. Эту проблему, как мы ни бились, решить не смогли, нельзя до бесконечности продлять жизнь своим друзьям и последователям ни с помощью магии, ни с помощью высоких технологий. Рано или поздно все нас бросают. Предатели.       Малфоя я догнал в соседнем вагоне. Нагло оттеснив двух вассалов—телохранителей, в будущем обещающих вырасти в нечто невообразимое, ехидно поинтересовался, если тот искал меня, то зачем устроил безобразную словесную дуэль с Уизли. Выслушал вступительную речь, поблагодарил за согласие делиться информацией, намекнул на некую интригу, закручивающуюся вокруг меня, и посетовал на невозможность открытого общения. Потомственный дипломат моментально просёк фишку и заглотил наживку, предложив перенести нашу дружбу в подполье — все детки любят игры в шпионов. На том и стоим.       Приехали мы затемно. Единственным источником света оказался фонарь, которым Хагрид размахивал из стороны в сторону, словно подавая знаки в воздух. Старшие ученики нас бросили, растворившись в темноте, тем самым переведя всю ответственность на недалёкого полувеликана.       — «За мной — больше нет новичков? Потопали! Новички за мной!»* — раздался его зычный голос в недосягаемой высоте.       Оригинально. А проверить? А сверить со списком, мало ли кого-то недосчитались? Кто сказал, что достаточно контроля при посадке, это же дети! «Скользя и спотыкаясь, они следовали за Хагридом вниз по узкой крутой дорожке. Тут было так темно со всех сторон»*. Не впервые у меня закралась мысль, что маги намеренно пытаются сократить свою численность, и в силу своей эксцентричности выбрали столь несуразный способ. Интересно, сколько учеников дойдут, ни разу не поскользнувшись и не упав? А вдруг кто потеряется, обозначить и осветить путь фонарями или магическими светлячками никому не пришло в голову?       Узкая дорожка вывела на берег большого озера, на гладкой зеркальной поверхности которого отражались первые звёзды потемневшего вечернего неба. На противоположной стороне устремлялся ввысь мощными башнями, эффектно освещёнными огнями и выглянувшей луной, каменный средневековый замок. В качестве средства передвижения через озеро нам были предложены лодки, что ещё больше укрепило меня в моих крамольных мыслях. Но, к счастью, всё обошлось.       Замок, к слову, меня не слишком впечатлил, я таких фортификаций не одну сотню штурмом взял, на второй минуте разглядывания поймал себя на мысли, что уже набросал тройку планов по захвату школы, так, на будущее. Да и детки уже устали и проголодались, чтоб в полной мере оценить величественное зрелище, они-то магических замков не видели. Не продуманы мелкие детали, господа маги, не продуманы. Тесный тамбур и явление призраков, дабы раскачать и без того дёрганую психику детей перед ментальным сканированием, тоже, на мой взгляд, было неоправданным. Скорее, вредным. Что-то руководство школы нравится мне всё меньше и меньше, ага. Раалона на вас не хватает…       Главный курьёз случился на распределении. Меня давно интересовала знаменитая шляпа Годрика, всегда хотелось покопаться в магическом аналоге искусственного интеллекта. И едва этот ночной колпак опустился мне на голову, то сразу же заискивающим голоском предложил Азкабан. Мол, свежий морской воздух, отличная компания и, главное, никаких детей. (А это зря, между прочим, с детьми я отлично общий язык нахожу.) Оскорбился и потребовал распределить меня в соответствии с рекомендациями директора, а то его инсульт раньше времени хватит от такой моей экстравагантности. А этой ветоши, когда приду к власти, выделю личные апартаменты на свежем воздухе в знаменитом замке, ей-то как раз не помешает отдохнуть от деток.       Под гром аплодисментов и подозрительно странную радость рыжих близнецов я гордо прошествовал за стол своего факультета, даже не оглянувшись на вредную мечту моли, которую не забыл наградить напоследок парочкой проклятий, разработанных специально для этого случая. Кто её знает, эту распределяющую шляпу, может, она и с директором столь же болтлива.       Сел я рядом с Перси, ещё в поезде услышав, что он является старостой. Поближе к источнику информации, так сказать. Распределение продолжалось, и детишки радостно разбегались к своим факультетам, явно рассчитывая на ужин, и какое разочарование отражалось на их лицах при взгляде на пустые тарелки. Впрочем, голодными нас не оставили. После поднялся директор, требуя внимания.       — «У меня есть, что сказать вам в начале этого семестра. Новички должны запомнить, что лес — запретное место для всех учеников. И некоторым студентам постарше тоже не стоит этого забывать»*, — Дамблдор блеснул глазами из-под очков на близнецов Уизли.       И как это у него интересно получается, вроде и пожурил за забывчивость и поддержал в благом начинании нарушении правил. Мне почему-то начинает казаться, что некоторым ученикам здесь даётся полный карт-бланш.       — «Мистер Филч, наш завхоз, также просил меня напомнить, никакой магии в коридоре на переменах».*       То есть его только это беспокоит? А то, что он у нас по хозяйственной части, и никаким боком к учебно-воспитательной работе не относится, — детали, да? Вообще-то, контингент преподавателей для такой школы маловат будет, что-то терзают меня смутные сомнения, что в элитной магической школе Британии, где обучаются аристократы, урезанный бюджет. Дело пахнет керосином и нецелевым расходом средств, у меня на такие тёмные делишки нюх отточен, слишком многие думают, что за спиной вечно занятого военными действиями Императора можно творить, что хочешь. Таких героев родина в моём лице всегда будет помнить. Посмертно. Меня всегда удивляло, как можно забыть, что разведку возглавляет сам Раалон? Тот факт, что он безвылазно сидит в лаборатории, совершенно не означает, что и ему птичка на хвосте не принесла радостную новость, где можно добыть новых подопытных. Он, как и я, сильно не любит тыловых крыс.       В копилку моей теории удобно лёг факт об ограблении банка (кто-то слишком умный и шустрый спёр мою идею, р-р-р!), как раз в тот день, когда Хагрид демонстративно пытался умолчать о задании с громким изъятием таинственного свертка. Таким образом, школу, расположенную в глуши, полную детей с неукомплектованным преподавательским составом и начисто отсутствующей службой безопасности, директор решил использовать в качестве личного сейфа для вещи, на которую имеет виды особо опасный преступник или целая группа. Коих не напугала навороченная защита, лабиринт подземелий с ловушками и драконами, а также вооружённые до зубов злющие гоблины. Дела-а…       Ладно, я что-то отвлёкся, наш интриган на золоченом троне ещё что-то вещает.       — «И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом году коридор в правом крыле на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть очень болезненной смертью».*       Я умилился. Более явного приглашения придумать было невозможно. Прямое целеуказание на место расположения таинственного сейфа. Вот там-то они и встретятся. Любопытные дети и преступники, я имею в виду.       — Он что, серьёзно? — уточнил я у Перси.       — «Должно быть, — ответил тот, глядя на Дамблдора. — Странно, обычно он объясняет, почему мы не можем зайти куда-то — в лесу, например, много опасных животных, все это знают. Но я думаю, он мог бы сказать нам, старостам, по крайней мере».*       Угу. Дело ясное, что дело тёмное. Посмотрим на добровольцев, а там сообразим. Я с любопытством покосился на две шушукающиеся рыжие шевелюры.       — «А теперь, перед тем, как идти спать, давайте споём школьную песню! — крикнул Дамблдор».*       Тут я почуял подвох, заметив, как преподаватели начали натянуто улыбаться, а гримаса на лице Снейпа больше напоминала оскал берсерка. Что-то будет. Моя интуиция взвыла в панике, заставив меня озираться в поисках укрытия. В любом случае, не успел. Начался очередной кошмар моих несчастных нервов. Я ведь ещё от пения Шляпы не отошёл, но то, что творилось сейчас, не шло ни в какое сравнение. Это даже не хор, это акустическое оружие массового поражения, по крайней мере, для отдельно взятого Императора, который сейчас загнётся в цвете лет, так и не успев построить свою третью Империю.       «Все закончили петь в разное время. Наконец, остались только близнецы Уизли, поющие очень медленный похоронный марш».* Нет, они явно поставили цель довести меня до неконтролируемого бешенства. Я человек миролюбивый, но этих двоих уже ненавижу. Если они немедленно не заткнутся, я потренируюсь в беспалочковых невербальных непростительных, как раз подходящий настрой и музыкальное сопровождение. «Дамблдор махал палочкой в такт, пока они допевали последние строчки, и когда они замолчали, хлопал громче всех».*       Ненавижу!