Швыряя красавицей в незнакомца...

Несмотря на то, что человек я православный и верующий, а имя мое переводится как «Услышанный Богом», со мной вечно происходит какая-нибудь невиданная чертовщина, в правдивость которой поверит не всякий сумасшедший. Впрочем, мне кажется, что лучше уж жить так, чтобы было, какими небылицами похвастаться перед бабками у подъезда или хотя бы перед внуками через полвека. Вот уже представляю двоих светловолосых лупоглазов лет пяти-шести, которые, затаив дыхание, внимают дедушкиным историям с таким интересом, что даже забывают жевать печенье, которое уже откусили. Я учусь и работаю на потрясающей работе, где можно иногда побездельничать. Я сижу в офисе – небольшой комнатушке совершенно убогого вида на бог знает каком этаже и принимаю заказы на доставку всего, что только угодно его величеству покупателю. Рядом со мной сидит мой коллега – такой же студент моих лет и развозит заказы по домам и, как Чингисхан, собирает дань с их величеств покупателей, которым лень сходить самим в магазин за продуктами. В тот день, вернее, ночь, в комнате сидел еще и третий человек, знакомый Чингисхана Моисей, которого сегодня днем жена выгнала из дома. Вернее, он как будто сам решил уйти, но на самом деле она его выгнала. Как ни странно, заказов сегодня почти не поступало, и все присутствующие в комнате бездельничали со всем усердием. Мы с Чингисом пытались играть в шахматы, но вялость процесса просто зашкаливала - никто не хотел напрягать мозг ночью, после тяжелого учебного дня. Я изредка бросал взгляд в сторону телефона доисторического вида (всей своей внешностью старичок говорил, что его собирали еще первые люди планеты), но он все никак не подавал признаков жизни. «Умер что ли?» - изредка спрашивал сам себя, но не делал ничего, чтобы проверить свою догадку. Моисей тем временем сначала пытался заснуть, но потом встал и начал наматывать по комнате круги с самым задумчивым выражением лица. Минут через десять он полез рыться в кладовку и через несколько минут поставил перед нами с Чингисханом перемотанную скотчем коробку средних размеров, на которой черным маркером было написано «Лампа». - Что это? – спросил он требовательным тоном. Мы рассмеялись. - Не видишь, лампа! – ответил Чингис. Моисей покачал головой и поднял коробку на несколько сантиметров над поверхностью стола. - Нет, она пустая, - возразил он. - Пустая лампа, - мой коллега по работе и соперник по шахматам все никак не мог унять приступ смеха. Я взял складной нож, открыл коробку и… отпрыгнул от нее, ошарашенный неожиданностью. Из-под крышки поднялась рука – живая, человеческая рука. За ней последовало плечо, темноволосая голова, тело и ноги девушки. Встав во весь рост, красавица хрустнула шеей и поправила свою одежду, не соответствовавшую современной европейской моде. Не лишним будет заметить, что она вообще выглядела довольно странно: лицо, как и все тело, загорелое, в носу кольцо, в - ушах множество проколов, на руках - несметное количество браслетов. Только поправив волнистые волосы, она вышагнула из коробки, легко спрыгнула со стола и обратила внимание на нас, стоявших рядом и онемевших от удивления. - Что смотрите? – спросила она довольно грубо. Моисей (женатый человек, сразу видно) сразу нашелся что ответить: - Вы красивая, - выпалил он. Девушка кокетливо улыбнулась и подошла к нам практически вплотную. - Желания-то будем загадывать? - Желания?! Ты джин? То есть, от каждого по три? – уточнил Чингисхан, сгорая от радостного любопытства, смешанного с неверием. - Нет, только по одному, - ответила она и хитро сморщила маленький нос. – Любое желание. - Сёма, давай, - обратился ко мне Моисей и чуть толкнул локтем в бок, напоминая мне о том, это я открыл коробку. Девушка-джин повернулась ко мне, встала на цыпочки, наклонила голову набок, почти положив ее на плечо, и тут же быстро отпрянула. Да, действительно, просто прелесть, как хороша. - Нет, - изрекла она наконец. – Симпатичненький будет последним. Сказав это, она ткнула пальцем в грудь Чингисхану, который уже точно знал, чего хочет. Не совсем веря в то, что она действительно исполнит его просьбу, он все равно сказал, что желает быть миллионером-американцем, иметь собственную огромную фирму, кучу слуг и гигантский особняк. Девушка щелкнула пальцами, и мой друг исчез, будто его никогда и не было в этой комнате. Монгол открыл рот и сделал непонятное движение головой. Я понял, что он, бедный, потерял дар речи. В руках джина оказался глянцевый журнал, который она немедленно протянула Моисею в качестве доказательства. С обложки на нас с Моисеем смотрел, улыбаясь голливудской улыбкой, наш приятель-монгол. - Потрясающе! – воскликнул Моисей и пожелал отправиться в эпоху ренессанса и стать королем Франции Луи XIV. Захотел – получил. В тот же самый момент исчез и он. Настала моя очередь, я замешкался. Честно говоря, я очень боюсь менять то, что имею, потому что опасаюсь, что все станет хуже, чем было. Я почесал бок, закусил губу и попытался отвести взгляд. - Ну, а ты? – спросила она, испытывающее глядя на меня. - Еще не решил, - быстро ответил я и честно признался, что не уверен, хочу ли что-то о менять, потому что... не знаю даже, почему. Есть какое-то очарование в той разнице, что образуется между тем, что имеешь и тем, что хотел бы иметь. Чтобы вынудить меня потратить единственное желание, она обиделась на меня и бросила укоризненный взгляд - такой забавный, что я чуть не рассмеялся, но даже моей улыбки оказалось достаточно, чтобы девушка презрительно хмыкнула и вернулась обратно в коробку. Она-то считала, что не может такого быть, чтобы человек не был готов решить здесь и сейчас. Это, конечно, почти правда, у любого есть мечта, исполнение которой сделало бы его счастливым. Но я рассудил, что желание необходимо потратить его с умом – не потерять того, что имею, но при этом что-нибудь приобрести. Рискованно на самом деле. Вскоре закончилась моя смена, и пришел Акакий – парень в старой протертой шинели. Я оделся, и взгляд мой упал на коробку с надписью «лампа». Честно признаться, эта девушка понравилась мне – темпераментные красавицы с экзотичной внешностью всегда привлекали меня. Но взял коробку я с собой, руководствуясь не только симпатией к Джину. Я еще не успел загадать желание. «Отнесу-ка ее домой, - рассудил я. – Может, если ее покормить, она перестанет быть такой обидчивой». Взяв коробку, я попрощался с Акакием и отправился к себе домой. От работы до дома идти не очень долго – не больше получаса через криминальный район. На улице собиралось утро. До него еще оставалось часа два, но в воздухе, в густом лабиринте переулков уже витал запах грядущего рассвета. Не знаю, как описать его, но надеюсь, не один только я так чувствую наступление светлого времени суток. А пока на улице было темно, и я представлял себя секретным шпионом, которому срочно нужно попасть в штаб-квартиру, миновав при этом вражеские лапы. Прижимая «лампу» к сердцу, я почти бежал в сторону дома. Но на этот раз шпионская миссия провалилась. Вдруг сзади послышалось шуршание и тихий топот, я бросился наутек, но тут же остановился на месте, потому что раздался выстрел и пронзительный крик, обращенный явно ко мне: - Стоять! Несколько человек подошли ко мне сзади, но я продолжал стоять к ним спиной. - Повернись, - последовало распоряжение из-за спины. Я повиновался. Три парня примерно моих лет, может, чуть младше, окружили меня с трех сторон. Один, самый низкий, но по виду довольно крепкий кокос во всех отношениях, направлял на меня пистолет. - Деньги, телефон - из твоих карманов в наши, - услышал я голос справа. Я пожал плечами и сказал, что у меня ничего нет. Кокос ткнул мне в грудь дулом и спросил, что в коробке. Я замешкался, боясь того, что если скажу, что там сидит живая девушка и исполняет желания, то ночные разбойники подумают, что я издеваюсь над ними. А это может обернуться неприятными последствиями. «Думай, Семен Алексеевич» - повторил я мысленно несколько раз, но желаемого результата не достиг. - Ничего, она пустая, - соврал я. Кокос велел открыть коробку. Я осторожно поставил «Лампу» на землю и открыл ее. Джин не заставила себя ждать и появилась в ту же самую минуту столь же эффектно, как и в первый раз, поразив разбойников. Словно никого кроме нее и меня на узкой грязной улочке и не было, она повернулась ко мне, деловито обхватив руками талию, и спросила: - Ну что? Придумал? Я кашлянул и взглядом указал на Кокоса, который опустил пистолет и рассматривал явившееся чудо. Левый хотел было схватить девушку за плечо, но та одернула его: - Убери щупальца, не то плесенью покроются! Я взглянул на Правого, тот повернулся к Кокосу, пытавшемуся привлечь внимание Левого, который, в свою очередь, ошарашенный неслыханной наглостью хрупкой маленькой девушки и ее не менее наглым внешним видом, вылупился на ее стройный силуэт. - Знаешь, я хочу, чтобы мы с тобой вот прямо сейчас, сию секунду оказались у меня дома. Джин шумно вздохнула и, закатив глаза так, как будто я загадал ей тысячу и одно желание невероятной сложности, изрекла: - Я не буду ничего делать. - Но почему?! – воскликнули мы все четверо: я - от отчаяния, совершенно не понимая ее странный ход мыслей, а Кокос, Левый и Правый... - не знаю, зачем они кричали, но лица у них сделались разочарованные. - Я обиделась. Сказав сие, она буквально за секунду уложилась обратно в свою коробку, оставив меня один на трое с хулиганами. Кокос усмехнулся и опять направил на меня пистолет. - Смешно было, - сказал он. Правый и Левый захихикали. Этот зловещий смех ударился о стены плотно стоявших зданий и исчез. Изображение перед глазами покачнулось и, чтобы не упасть, я сделал неуверенный шаг назад. Неужели я умру вот так, совершенно позорно и бесславно, не оставив после себя двух светловолосых лупоглазов? Нет, не бывать тому! - Стойте, стойте! – почти возопил я и схватил «Лампу». Дыша быстро и часто, как испуганный до полусмерти кролик, я со всей силы бросил лампу с джином в Кокоса и, спихнув парня с дороги, побежал прочь так быстро, как только мог. Так, как если бы от меня зависела судьба всего человечества…