Дочиталась, досмотрелась...

— А-а-а!!! Холодно-холодно! — заорала Женя, едва очутившись в новом мире. И было от чего: приземлилась она прямо на подёрнутое тонким ледком озеро. Морозная корочка не выдержала и с лёгким треском провалилась под девушкой, и она с головой погрузилась в холодную воду. От неожиданности она выпустила книжку-связник и принялась беспорядочно барахтаться, борясь одновременно с водной стихией и с вымораживающим до корней зубов холодом. Но природа неумолимо быстро брала своё. Лёд не выдерживал Женю и ломался под её паническими ударами, вода заботливым коконом обволокла всё тело, сводя мышцы, и иногда прорывалась сквозь крепко стиснутые губы, начинающие синеть. «Ну я же говорила, что я всего лишь девчонка!» — с острой болью подумала Женя и, последний раз попытавшись вынырнуть, затихла и только тихонько покачивалась на поверхности. Она была без сознания, и только оставшийся в лёгких воздух держал её на плаву.

***

Первым лучом во тьме стал резкий свист. Потом Женя почувствовала, что ей уже не холодно. Вернее, очень даже тепло и уютно. Будто она оказалась внутри большого тёплого пирожка. Она не открывала глаз, находясь на грани сна и яви, но уже различала окружающие её звуки и запахи. Свист прекратился, а вместо него раздался плеск, будто кто-то наливал воду в жестяную кружку. Пахло пылью и почему-то корицей. — Эй. Э-эй! — кто-то пихнул её в бок, потом легонько потряс за плечи. — Я знаю, тебе лучше! Проснись! — тихонько, но очень убедительно увещевал приятный мальчишеский голос. — Не-не, ещё пять минут, — сонно пробормотала Женя, стараясь отползти от раздражителя. Сама себе она в этот момент напомнила амёбу, только что вышедшую из спячки и лениво потягивающую ложноножки. Это сравнение порядком насмешило её, и сон как рукой сняло. Открыв глаза, она с удивлением уставилась в бледное юношеское лицо, нависшее прямо над ней. — Вы чего? Я и без поцелуя проснусь, — Женя помотала головой, оглядывая помещение, и постаралась оттолкнуть парня, но тот и сам, удовлетворённо выдохнув, поднялся и подошёл к грубо сколоченному столу, на котором дымились кружки с горячим чаем и возлежало блюдо с печеньем. Комната, в которой очутилась Женя, была маленькой, тёмной и освещалась только большим старым фонарём, стоящим на том же столе. Больше мебели здесь не было, зато была обитая железом печка и большой тёплый плед, в который Женя была закутана. Парень, который, по всей видимости, и вытащил её из озера, был весьма странного вида. Согласитесь, не у всех молодых людей не старше восемнадцати лет седые волосы и не все из них ходят босыми в такой мороз. И тут Женю осенило. — Ты же этот… Джек Фрост, да? — сказав это, она почувствовала першение в горле и закашлялась. Парень обернулся, и на его и вправду мальчишеском лице отразилось недоумение и восхищение. — Ты… видишь меня?! — Точно. Вот как это одеяло, — она похлопала пледом, словно утка крыльями, и вдруг, неожиданно для себя самой, звонко рассмеялась. Смех, раскатившийся по углам комнаты десятками стеклянных шариков, снова перешёл в судорожный кашель. — Чаю бы, — хрипло добавила Женя и откинулась назад, на стену. Джек поспешно подошёл к ней с кружкой и начал было насильно поить обжигающей жидкостью, но она сама взяла чай, просипев: „Я справлюсь“. Горячая вода сводила зубы не хуже ледяной, но теперь в животе поселился кусочек тепла, гревший Женю изнутри. Вечный озорник смотрел на Женю, присев рядом и слегка прищурившись, а потом вынес вердикт весьма разочарованным голосом: — Так ты же не человек. Неудивительно, что ты меня видишь. А я-то так обрадовался… — Ты не представляешь, как я обрадовалась, что не превратилась в ледышку в том озере, — обращаться к этому парню на „вы“ было совершенно невозможно. — Я ужасно рада, что ты меня отморозил обратно. Не знала, что ты так умеешь. — А я и не умею. Ты как-то сама отогрелась, — недоуменно пожал плечами Джек. — Тебя, кстати, как зовут? — Джейн меня звали неделю назад, — отозвалась Женя, поставив пустую кружку прямо на пол и взяв одну из принесённых Фростом печений. — А потом? — не удовлетворился полушуткой Джек. — Потом меня звали презренным лопухоидом, но это не важно. Я, похоже, снова Джейн. Очень рада с тобой наконец-то познакомиться. Кстати, как ты меня нашёл? — прикончив первую печеньку, подняла Женя глаза на Фроста. Тот, усмехнувшись, ответил: — Да совершенно случайно. Ты упала прямо в то самое озеро, которое очень дорого мне. Я там… в общем, искал смысл своей жизни. — Смысл жизни в том, чтобы жить, — безапелляционно заявила Женя. — Это то самое озеро, где ты стал… необычным? Где спас сестру? — Эм-м-м… — Джек замялся. — Откуда ты вообще это знаешь? Да, это так. Ну и что? — Тихо-тихо. Не заводись. Знаю и знаю. Я же не человек, ты же сам сказал. А кто я тогда? — Кто-то из наших, — снова пожал плечами Фрост и вдруг заторопился. — Ладно, давай доедай скорее, я уже пойду. — Куда это? — встрепенулась Женя. Она оказалась прямо перед главным действующим лицом драмы и не собиралась никуда его от себя отпускать. Ей же надо выполнять задание… Кстати, а какое задание? — Джек, постой! — крикнула она, он парень уже был почти у выхода. Женя в отчаянии вскочила, чуть покачнувшись — купание в холодной воде не прошло даром — и вся вытянулась вперёд, выставив руки, как будто хотела прыгнуть на Фроста. Дальше всё произошло очень быстро. Из ладоней Жени вырвались струи огня и, яростно ревя, понеслись прямо на морозного мальчика. Но и тот не сплоховал: Джек, обернувшись и вытянувшись в лице, махнул посохом с крюком на конце, и между ним и огнём мгновенно выросла прочная ледяная стена. Ударившись о неё, огонь протестующе зашипел, как рассерженная дворовая кошка, и, подняв облачко пара и обратив всю стену в воду, выдохся и погас. Женя, хоть и была поражена до глубины души, не замолчала, а машинально продолжала умоляюще повторять: — Стой… Стой… Погоди… Ты мне нужен, стой… Я без тебя не… Стой… Подожди… — Эм-м, — протянул Джек, прерывая её бормотание, — всё нормально. Всё хорошо. Вижу, тебе действительно нужна помощь. — Да? Да, очень нужна, — теперь Женя растерянно смотрела на свои ладони, тихонько потряхивая ими, но из пальцев не вылетело даже искорки. Потом, она, наконец, оправилась и твёрдо откинула всё ещё висевшее на ней одеяло, обнаружив под ним свитер, светло-оранжевый, как персик, и такой же мягкий. Собралась с мыслями, постаралась отвлечься от раздумий о том, что она сейчас ходячая газовая горелка, и с чувством сказала: — Понимаешь, смысл моего пребывания тут тоже в этом озере. Только он на самом дне, в маленькой книжечке, знаешь, чуть больше ладони. Я, наверно, выронила её, а без неё я не знаю, как мне быть дальше. Ты можешь помочь мне её вытащить? — Да не вопрос, — тут же махнул рукой Фрост, — было бы из-за чего так волноваться. Я мигом. И он стремительно вылетел за дверь. Женя тоже бросилась к выходу, подумав, что морозный юноша всё-таки оставил её одну. На улице уже светлело. Женя вспомнила, что, когда она тонула в озере, была ещё глубокая ночь и, кажется, фонарём светила полная луна. Но сейчас бледный спутник ушёл за горизонт, и небо начало приобретать серо-голубой оттенок, а его восточный краешек приглушённо светился, словно там была заложена гирлянда из тысяч тусклых эдисоновских лампочек. Дом, из которого она вышла, стоял на небольшом возвышении, окружённый голыми, стыдливо прикрывающимися снежной мишурой деревьями, а дальше, в низине, было видно то самое озеро. По его коварному льду уже прохаживался Ледяной Джек, засунув руки в карманы заиндевелой толстовки, вглядываясь в синеву застывшей воды и иногда то здесь, то там ударяющего посохом, от чего в стороны рассыпались искорки-снежинки. Женя с удивлением осознала, что зимний воздух не проносится в лёгкие холодным сквозняком, а уже на подлёте к ней становится почти тёплым. Она вытянула руки, сложенные до этого на груди, вперёд, и не почувствовала покалывающего кончики пальцев мороза. Теперь огонь, вырвавшийся на секунду из ладоней, жил внутри неё, не давая закоченеть. Она, неуверенно ступая по проваливающемуся снегу, от которого при каждом её шаге шёл пар, пошла вниз. И, когда она почти подошла к озеру, Джек стукнул по льду особенно сильно и, не колеблясь, рыбкой нырнул в ледяную воду. Женя ахнула и ринулась к проруби, остановившись лишь на самом краю берега, опасаясь снова провалиться под лёд. Несколько томительных секунд — и Джек уже вылетел наружу, стряхивая в воздухе ледяные капельки, мерцающие, словно блёстки, в лучах выглядывающего солнца. И, что самое главное, к себе он прижимал маленькую книжку-связник. Женя вытерла со лба выступившие капельки пота и позвала нового товарища: — Спускайся! Я должна прочесть, что там написано. Фрост подлетел к ней и ступил на снег, который ещё больше окреп под его босыми ногами, и исподлобья посмотрел на девушку. — А ты уверена, что не сожжёшь её? — недоверчиво уточнил он. Женя вздохнула. Теперь постоянно придётся об этом думать. — Я постараюсь себя контролировать, — заверила она Ледяного Джека. — Тем более, там может быть написано, как управлять моей силой. Джек протянул ей связник, и Женя осторожно, словно она была ядовитой, раскрыла книжку и, пролистав до последней записи, обнаружила два новых послания: «Ты уверенно продвигаешься вперёд! Теперь тебе предстоит пройти несложное в исполнении, но трудное в психологическом плане задание. Не падай духом. Кстати, «наследие» дементоров вылилось в новое магическое отклонение. Теперь ты можешь генерировать огонь и управлять им. Сохраняй спокойствие и постарайся почувствовать его внутри себя, научись приказывать ему, и тогда ничего страшного не случится». Само задание было лаконичным и мрачноватым: «Лишь растворившись во тьме, получишь пропуск к свету». — Кромешник… Ну конечно, — Женя обернулась к Джеку. — Что? – тот, оказывается, внимательно вглядывался в книжку из-за её спины. — Ты что-то там видишь? — А ты нет? — удивлённо повернула голову Женя, закрывая связник. — Только чистые страницы. Так в чём там твой смысл? — Кажется, в том, чтобы сразить Кромешника. «Ну, или примкнуть к нему, — с горечью добавила про себя она и сердито выдохнула. Из её ноздрей вырвались длинные струи пара, переходящие в дым. — И ещё это… замечательно».