Ещё немного.

Эшли понимал, что его мнения никто не спрашивает, НО. Поведения мистера Падалеки он не одобрял. Не одобрял настолько, что даже не считал нужным это скрывать на все сто процентов. Прошло уже два дня. Джаред, как пациент позволил ему себя называть, относился к своему выздоровлению, как к работе. На хер бы послал, но всё оплачено – не отвертишься. Он неукоснительно соблюдал режим дня, безропотно соглашался с лечением. Принимал помощь, когда первое время не мог сам вставать. Оно, конечно, с Эшли не очень и забалуешь, ему можно не просто пациента, золотой запас страны доверить. Он лучший на факультете, не то что в агентстве. Поэтому мистер Эклз его и выбрал. Странная они всё таки семья. Это что, нормально? Альфа сутками лежит в номере с закрытыми окнами, обрастает щетиной и с мёртвым лицом пялится в экран телевизора или ноутбука. Омега создаёт вокруг него настоящий Рай и… да в чём его вина, в конце концов?! В том, что он не может приехать? Мистер Эклз звонит ему, Эшли, каждый вечер, чтобы выяснить, как у Падалеки дела. А Падалеки разбил свой мобильник об стену и не делает ни малейших попыток связаться со своим партнёром. Вечером второго дня, мистер Эклз сказал проверить, всё ли в порядке с телефоном его альфы. Эшли не хотел его расстраивать. Но рассказать пришлось, симка то уцелела. Мистер Эклз долго молчал. Эшли слушал как он дышит в трубку, переваривая новость, и думал о том, что он глуп и молод, и всё-то в жизни делает не так. Видимо, чтобы привязать к себе накрепко такого роскошного омегу, как мистер Эклз, нужно вытирать об него ноги. Обращаться, как с дерьмом. Непостижимые существа – омеги. И этот, где-то запредельно высоко, на самой вершине онанистических грёз и полного совершенства… Мистер Эклз тем временем распорядился купить Джареду точно такой же телефон, вставить в него старую симку и оставить на прикроватной тумбочке. Эшли так и сделал. И в щёлку подглядывал, как Джаред нашёл этот телефон, проснувшись. Покрутил в руках. Поднял брови, обнаружив на месте старые контакты. Вернул на место. Ничего не отразилось в пустых, потухших глазах. Эшли был готов его убить. А мистер Эклз сказал, что раз мистер Падалеки не встаёт, то к курсу оговоренных процедур должен быть добавлен массаж. Джаред вытерпел молча. Но сразу после начал вставать и потихоньку разминаться самостоятельно. Ещё тогда, когда не знакомый, но состоятельный клиент, затребовав и изучив резюме всех их сотрудников, остановил на нём свой выбор, он понял, что мистер Эклз человек необыкновенный. Заботливый, как минимум, думал Эш, записывая бесконечный список уточнений и требований по уходу за больным. Они говорили по телефону и список был угрожающе велик, но мог быть и длиннее. Его пёрло просто от этого голоса – глубокого и опасного, как урчание тигра… А что, тигры по сути те же коты, могут ведь они мурлыкать? Сразу после того, как клиент впервые вечером позвонил ему, чтобы справиться о здоровье пациента, понимая, что это совершенно не его дело, Эшли вошёл в Гугл и забил таинственное имя в поиск. Что сказать, «Эклз» фамилия популярная. Но среди информационного мусора он нашёл короткий видеоролик. Ничего особенного, двое разговаривают на подземной парковке. Сперва просто болтают. Судя по комментариям, Эш понял, что плавное перетекание их беседы в жаркий, бесконтактный секс ему не померещилось. Тот, что выше, явно Джаред, его пациент. Тот, что ниже… Эклз Падалеки не старший брат и не начальник. Он его омега. Да за один такой взгляд, сумасшедший, пьяный, нормальный альфа должен был свернуть горы! Сегодня, убирая после обеда Эшли не утерпел и спросил: - Джаред, сэр, можно личный вопрос? - Валяй. - Кем работает мистер Эклз? - На тот момент, когда меня отрубили, Эш, он нигде не работал. Может сейчас что-то и изменилось. - Ну, а тогда… где он? Он звонит мне каждый вечер, спрашивает о вас – откуда? - Ума не приложу. - … То есть как? И вы так спокойно об этом говорите? - Да, вот так спокойно. Я не знаю где он и не хочу знать. Говоришь, меню на две недели? Так вот как только у меня всё срастётся, я уеду и сменю номер. Изменения в ваших с Дженсеном планах на это не повлияют. Хочешь, расскажи ему об этом. Хочешь – нет. Мне всё равно. «Какая же вы невыразимо неблагодарная, обидчивая, мелочная сука, мистер Падалеки.» - подумал Эшли и перестал слишком уж церемониться, делая Джареду уколы. Ему пришлось рассказать об этом омеге. Может голос его выдал, может Дженсен – он ещё и ДЖЕНСЕН… потрясающее имя! – почувствовал что-то. Вытряс, вытянул слова Падалеки из него клещами. Помолчал. Наверное, был в шоке. А кто бы не был. Эш набрал побольше воздуха в грудь и решился: - Мистер Эклз, вы не расстраивайтесь! Всё будет… - Спасибо, Эшли. Я разберусь с этим. Короткие гудки. А в утро, когда истекал срок трудового контракта, его телефон зазвонил. Конечно его, ведь свой Падалеки так и не включил. Эшли принял звонок с незнакомого номера и остолбенел, когда говоривший представился. Он вышел из кухни в комнату, где Джаред, свежий, почти здоровый, собирал вещи и протянул ему трубку. Ему хотелось, чтобы то, что он сейчас скажет, гремело обличающим набатом. Чтобы каждое слово прилетало пинками в упрямую голову Падалеки: - Джаред, сэр! С вами хочет побеседовать лечащий доктор мистера Эклза. Он… мистер Эклз в клинике.