Затмение

-… То есть, ты бросаешь нас на произвол судьбы!.. – услышал Хэлл обрывок фразы. Его коллеги стояли с грустными лицами, каждый возле своего стола. Он поздоровался, но его не услышали. Рихард обвинял Штокингера в том, что тот так просто решил отказаться от них, от их трио, от их дружбы. А Штоки в свою очередь пытался донести до упрямого начальника, что брак для него на первом месте. Хэлл переводил взгляд с одного на другого, и наоборот. Он заметил, что и собака приняла сторону своего хозяина, и как-то совсем не по-звериному печально смотрела на уезжающего коллегу. - Ну, вы умеете поднять настроение! – взмахнул руками Штокингер. Петер поспешно сменил тему. - У нас убийство, господа. В середине дня, когда пустеющий офис был в его распоряжении, Штокингер с грустью читал письмо, подтверждающее его перевод. Он и не заметил, как вошел Мозер. Только когда Рекс положил ему свою голову на колено, Штоки оторвался от письма. - Рекс!.. – радостно приобнял он собаку. И тут же поймал на себе взгляд Рихарда, почти такой же умоляющий, как и у его питомца. Это заставило его улыбнуться, как будто начальник убойного отдела тоже хотел положить свою голову ему на колено. А что, было бы, пожалуй, забавно! Но снова подняв глаза, он прочел удивление на лице Мозера. - Ничего… - как бы отреагировал он, и снова погладил Рекса по голове. – Что нового по делу? Рихард передернул плечами. - Ничего нового. Граф что-то нашел, я к нему сегодня еду… Он поднялся из-за стола, и подошел к шкафчику рядом с коллегой. Штоки кожей чувствовал напряжение между ними. - Неужели тебе обязательно… - как бы про себя пробормотал начальник, роясь в бесчисленных папках. Штокингер поджав губы, посмотрел на него снизу вверх. Папки посыпались на пол. Рихард принялся их собирать. Штоки подключился. - Неужели тебе обязательно… - снова начал Рихард, поймав таки взгляд подчиненного, который теперь несмел отступать, - …уезжать от нас. От меня… В его интонации чувствовалось отчаяние. Бросив папку, он привлек Штокингера к себе. Тот не сопротивлялся. Не успел. - Штоки… - выдохнул Мозер ему в шею. Широкая ладонь легла на затылок, мягко надавливая. Штокингер открыл было рот, возмущенно вздохнув, руки выдвинулись вперед. Но Рихард просто прикоснулся своим горячим лбом к его лбу, ненароком заглядывая в его глаза. - Что же ты со мной делаешь, Штоки?.. – прошептал он. - Не знаю… - признался Штокингер. Его галстук болтался в свободном полете, пока не был подхвачен рукой Мозера. И на этот раз Рихард правильно его притянул, и Штокингер не успел воспротивиться. Начальник пылко коснулся его губ… ~ Штокингер собирал вещи, твердо решив уехать из этого города раз и навсегда. Вранье, что Вена осуществляет все мечты! Это красивый старинный город, но не более того. К тому же, Австрия полна другими пышущими старинной архитектурой городами. И в один из таких он отправится! И там не будет… Эрнст упал на постель, раскинув руки, как в детстве. Знакомый белоснежный потолок необъяснимо раздражал. Хотя, виной этому был вовсе не потолок. Мужчина задержал дыхание, и медленно в каком-то сонном оцепенении дотронулся до своих губ. Это было трудно забыть… Щекочущие волосы Рихарда, запах кофе и, кажется, сигарет. Вспышка возмущения, резко подавленная противоречивостью. Штокингер чувствовал, как пересохло во рту, и как вспотели ладони рук. А он и не знал… ~ Хеллерер застал Рихарда сидящим на подоконнике, угрюмо подпирающим подбородок. Воздух раскалялся какими-то искрами, и Хэллу не пришлось ничего спрашивать. Было ясно, что они разругались с Штоки. Оставалось только выяснить, надолго ли. Он бесцеремонно кинул шуршащий пакет с булочками на стол. Затем так же громко затарахтел посудой, пытаясь приготовить чашку кофе. Ему не нравилось, когда коллеги находились в таком состоянии. И даже Рекс. Он с негодованием посмотрел на пса, уж тот бы мог разрядить обстановку! Ничего не говоря, Петер поставил дымящуюся ароматную чашку на подоконник. Он выжидающе посмотрел на Мозера. Но начальник будто перебывал в прострации, бесцельно глядя перед собой. Вероятно и выросшего перед ним коллегу, он заметил не сразу. - А… спасибо, Хэлл… - душераздирающе-печально отозвался Рихард. Петер кашлянул. Ему не хотелось лезть в душу со своими расспросами. Но и не знать ничего ему тоже не нравилось. - И так… - начал он как бы издалека, - Что сказал тебе Граф?.. - Что женщина страдала диабетом… - на автомате произнес Рихард. - А это значит… - подсказывал коллега. - А это значит, что она не могла сесть за руль в пьяном виде… - А это значит… - снова вставил Хэлл, чувствуя, что его друг плавно возвращается к реальности. Мозер поднял голову с колен. - А это значит… что ее муж нам врал! Надо бы его снова навестить. Пошли. Рекс! Рихард бодро шагнул к дверям, которые тут же открылись. На пороге возник Штокингер. Развеянная атмосфера вмиг сгустилось в непробивное желе. Из голубых глаз повеяло холодом. Наблюдающий Хеллерер почувствовал себя «третьим лишним». Казалось про дело Рихард забыл сразу же, как открыл дверь. Он уже никуда не торопился. Он просто замер, как вкопанный, не давая вошедшему пройти. Штокингер стоял перед ним, как провинившийся бог знает, в чем школьник. Петеру это показалось даже забавным, хотя и не новым. Штокингер всегда чуть побаивался Рихарда. Или же делал вид… - Так и будешь тут стоять? – громко произнес Штоки, и с каким-то странным вызовом посмотрел в глаза, стоящему спиной к Хэллу, Рихарду. Тот не ответил. Но спустя секунду, молча отступил. Петер удивленно приоткрыл рот: «Рихард» и «уступил» были как два не состыковываемых магнита… Пройдя внутрь, Штокингер бросил короткое приветствие Хэллу, - тот кивнул в ответ, - и сел за свой стол. Чтобы чем-то занять руки, он схватил карандаш и принялся им отбивать нервный незнакомый ритм. А Рихард вместо того, чтобы отправиться по своим делам, вдруг сменил планы, и отправил вместо себя Хэлла. Петер пожал плечами, но спорить не стал. Накидывая плащ, он отметил, как сверкнул глазами Мозер, глядя исподлобья на стол Штокингера, и как побагровели оттопыренные уши последнего. Штокингер сам не знал, зачем ему понадобилось именно сейчас зайти в офис. Почему не через пять минут? Почему не через полчаса? Тогда бы он наверняка не напоролся бы на Рихарда. Не встретил бы его полные жалости глаза. Хотя, жалости ли? Мозер смотрел на него открыто, не скрывая своих намерений, вгоняя в краску при каждом возможном случае. Его взгляд скользил, - Штокингер не мог не чувствовать этого, - по губам подчиненного. Он не мог просто так выкинуть из головы поступок Мозера. Это была не простая ссора с начальником. Это была не оплеуха. Это… был… Штокингер сжал зубы, и толкнул Рихарда плечом. Но понял, что надо было просто уйти уже когда вместо него ушел Хэлл. Едва за коллегой захлопнулась дверь, Рихард оказался у его стола. - Штоки нам надо поговорить!.. - Слушай, Рих-хард… Я не хочу… Но Мозер уверенно развернул к себе его кресло, склонился над ним, коснулся пальцами упрямого подбородка. Штокингер сжал кулак, не сильно уверенный, что сможет ударить старшего по званию, но готовый это сделать при необходимости. Он уже ощущал прикосновение губ Рихарда, и свое постыдное удовлетворение. Он чувствовал онемение в нижней части тела, и сердце, бьющее отбойным молотом в висках. Ему казалось, мир пытается свести его с ума… Мир и… руки Рихарда. Не торопясь, словно у них был целый день в запасе, руки Рихарда расстегивали тугие пуговицы фланелевой светло-зеленой рубашки. Указательным и большим пальцами разматывали атласный терракотовый галстук, открывая острые загорелые ключицы. Темно-коричневые шелковистые волосы вновь щекотали его лицо, разбивая защитный барьер, установленный против всего этого. Нервы, зажатые в кулак, покидали напряженное тело, с плечей сползала рубашка, а комиссарские губы были повсюду… ~ «Зачем, зачем я вернулся…», спрашивал себя Штокингер, впадая в почти инопланетную зависимость от прикосновений Рихарда… Вечером, за ужином, когда жена заметила, что он необычайно тих, Штокингер не смог посмотреть на нее глазами спаниеля, чтобы что-нибудь соврать. Ускользая из Вены навсегда, он будет теперь закован во власть безумной разлуки… с городом, конечно. Точно, не с комиссаром. В этом Штоки уверен, именно это он будет себе твердить, покидая Вену. Но закрывая глаза, гладя волосы любимой жены, будет все еще чувствовать теплое прикосновение щекочущих волос и тихое «Штоки»…