Кот

Вечер. Сергей возвращается домой после трудового дня. Заморосивший дождь только увеличивает степень дерьмовости настроение. Из плюсов только то, что от дождя его защищает факт нахождения в автомобиле. И то кажется, что пешком быстрее дошел бы. Радиоприемник вещает статистику. Шесть месяцев жизни человек ожидает сигнала светофора и только два тратит на спорт… — А сколько человек проводит в пробке? — буркнул себе под нос гитарист. — Лучше бы спортом столько занимался. Пиздец, приехали… Оценив масштабы образовавшейся впереди пробки, мужчина переключился на размышления о возможности бросить сейчас все и завалиться в какой-нибудь кабак, желательно с покером. Хотя покер не принципиален. Но машину здесь не бросить, да и нажраться сейчас — далеко не лучший вариант. Потом ведь как-то до дома ползти, а на утро мучиться головой, депрессией и вести мозговыносящую беседу с собственной совестью. Совсем не вариант. В приемнике запел Иванов. Не был никогда фанатом его творчества, но за неимением лучшего сойдет и это. Не шансон же слушать, чтоб его… Да Иванов все правильно поет, будто чувствует все. От этой мысли Сергей вздрогнул и обернулся. Конечно, на заднем сидении никого нет и быть не может. Показалось. — И всё-ж вопреки проливному дождю На что-то надеясь тебя я всё жду И кажется дождь не пройдёт никогда-никогда, — чуть слышно запел гитарист в голос Иванову. Максим улетел в Америку и даже не звонит. Хоть бы сказал, насколько у него это путешествие. Но он ответил, что сам не знает. Загадочный весь такой, будто тайну великую какую-то узнал. Пробка медленно продвигается вперед и местами кажется, что рассасывается. Должен же быть где-то конец этому безобразию. Под козырьком остановки столпились ребята. Что они там делают? Будто друг у друга что-то вырывают, блеснул нож. Истошный кошачий крик, смех этих извергов. — Кошку мучают сволочи! — Сергей выскочил из автомобиля и кинулся спасать зверюгу. Почуяв опасность, ребята разбежались в разные стороны. На асфальте лежит маленькое кошачье тельце, из раны сочится кровь, лапка чуть дергается. — Держись, маленький, — Сергей снял куртку, завернул в нее кота. Тут же вспомнилось, что видел где-то поблизости ветеринарную клинику. Автомобиль? Хрен с ней — железо не жалко, оно ведь не чувствует нихрена. Звериный доктор удивился, что можно так сильно переживать из-за уличной зверюги, даже валерьянки ему предлагал и что покрепче. — Валерьянки я и сам нажрусь, если посчитаю нужным! — буркнул Сергей, — а ты лечи кота. Ничего не ответив, доктор скрылся в кабинете. Рассказывать переволновавшемуся мужчине о сложности ситуации он не решился. Надежда есть всегда и лучше не терять время. — Извините, — попросил Сергей уже у двери. — Не сдержался. Минуты ожидания казались целой вечностью, коридор — замкнутым кругом. Поняв, что порядком достал присутствующих своим монотонным движением, присел на скамейку, прислонившись плечом к холодной стене. На глазах навернулись слезы. Но остальные тоже переживают за своих питомцев и смущать их своим видом не хочется. — Не волнуйтесь так, — девушка дотронулась до его плеча. — Я уверена с вашим другом все хорошо будет. — С другом. — Повторил гитарист, — простите, что без очереди влез. У Вас ведь тоже что-то важное. — Плановая прививка, — девушка чуть потянула поводок. — Подождем. Дверь чуть приоткрылась и врач пригласил Сергея в кабинет. На столе лежит кот с перебинтованным животом и загипсованной лапкой. Дышит чуть заметно. Айболит сказал, что шерсть на животе пришлось сбрить, но это ерунда — отрастет моментально. Написал целую портянку названий лекарств, которые следует купить и порекомендовал усиленное питание. — Спасибо! — уже спокойнее выговорил Сергей. Только теперь он заметил бейджик на халате и у Айболита появилось имя. — Не за что. Это ведь работа моя. Машину за это время эвакуировали на штраф стоянку. Этого следовало ожидать, но искать, куда конкретно, нет ни времени, ни желания. Прижав к себе куртку с котом, он быстро идет домой, почти бежит. Черный? Ну и что, подобными тараканами не страдаем. Что скажет жена? Ничего не скажет. Не заставит же выкинуть беззащитного зверька на произвол судьбы. Кот зашевелился, чуть высунул мордочку из-под куртки, разошедшийся дождь заставил его спрятаться обратно. — Скоро дома будем, потерпи! — от радости, что кот проснулся, Сергей отвлекся от дороги и споткнувшись, еле удержался на ногах. Больше перепугался за безопасность своего нового друга. Вот и дома. Положил кота в кресло на мягкое одеяла, пусть отдыхает, а самому срочно за лекарствами. И молока обязательно купить. Уже выбегая из подъезда, осознал, что супруга еще не вернулась. Странно, но не криминально. Главное, чтобы не испугалась внезапному появлению в доме кота. Позвонить бы и предупредить, но телефон тоже уехал на штраф стоянку. После заметил, что выбежал без куртки и тут же осознал, что на данном этапе она его не спасет. Уже промок. Ерунда. В сознании всплыли глаза кота. Такие родные, будто сто лет знакомы и ощущение, что не кошачьи вовсе. Не специалист по кошачьим, но никогда такого ему видеть не приходилось. Порода такая? Да обычная дворянская порода. Обычный черный кот, от которого все шарахаются. И сердце сжимается. Это правильно, что те изверги разбежаться успели. Получили бы по полной программе. Вернувшись домой, гитарист попал на разговор с супругой. Пришлось объяснять и убеждать. Убедить удалось на одну ночь с последующим устройством в добрые руки. Ни о каких руках, кроме своих, слушать даже не хотелось. Если только Холсту. И дело даже не в нем, а в привязанности к этому существу. Оставалось надеяться, что утром она передумает, а кот будет вести себя достойно. Конечно, будет. Но ее не убедить. — Делай, как знаешь! — Сергей вздохнул и ушел в спальню. Заснуть и не думать об этом. Возможно, к утру эта ситуация будет восприниматься иначе. Проще. Но бунтующий внутри ребенок спать отказался категорически, как и принимать данное решение. От непонимания, что можно вот так просто отдать это беззащитное существо кому-то чужому, возможно тем же уродам, на глазах навернулись слезы. Усугубило ситуацию осознание, что он уже не ребенок, а взрослый суровый металлист, и прав на подобные слабости у него нет. Так и не найдя выхода, гитарист натянул на ноги кроссовки и выбежал из квартиры. Куда бежать, у кого искать поддержки? Кто поймет и не станет читать лекции, учить жизни? Где-то на подсознательном уровне понятно, что она не виновата, она только добра желает и сейчас переживает за непутевого муженька. Но… Капли дождя бьют по лицу и плечам, майка промокла почти сразу. Плевать. Забрел в ближайший парк, присел на свободную лавочку. Хотя они все сейчас свободные. Редкий мазохист согласиться выйти из дома в такую погоду. Если только какая-нибудь влюбленная парочка. Их ведь любовь греет и дурь в голове. Промелькнуло желание завернуть сейчас к кому-нибудь из друзей и под крепкие напитки излить душу. Потом выслушать товарища, понять, что тому еще хуже и в целях его утешения набраться в хлам. Что потом? Все то же самое. Похмельное утро, больная голова и еще более дерьмовое настроение, попытки оправдаться перед женой. Какая пошлость. Фу… Скатившаяся по щеке слеза тут же смешалась с дождевой водой. Сколько прошло времени? По ощущениям целая вечность. В этот момент так захотелось услышать родной голос. Пара фраз могут все исправить. Но телефон благополучно похерен вместе с автомобилем и искать их по всему городу нет никакого желания и смысла. Он все равно не ответит, ему там веселее со старыми друзьями и совершенно плевать на расчувствовавшегося с какого-то перепугу гитариста. Все правильно и пора бы уже к этому привыкнуть. — Серега! Нашелся! — Некто присел рядом на лавочку, крепко обнял его, — Ты чего ревешь? Что стряслось? — Даже и не думал, — отстраненно ответил Сергей. — Это дождь. — Пусть будет дождь, если хочешь. Пойдем домой. — Нет, Макс. Домой не получится, — в том же режиме сообщил Сергей. — Там жена. Ругаться будет, что по кабакам шлялся опять и непонятно кого домой притащил. — Приплыли. Совсем мозги обморозил? — Максим схватил его за плечи и сильно тряхнул. — Она волнуется сейчас за тебя! Не поверишь, но меня выпустила, только после того, как пообещал тебя найти и привести. Уговаривала остаться дома и тебя подождать. Приди ты в себя! — Максим, — чуть слышно произнес музыкант. — Ты сейчас в Америке. — Еще не легче, — ударник схватил товарища за руку и потащил за собой. — Оставил без присмотра называется. Дальше все было как в тумане. Дорога, дождь, лифт… Застрял. Попытки нажимать кнопки. Безрезультатно. Остается только сесть на пол и ждать. Тупо ждать. Можно подумать о чем-нибудь хорошем, чтобы не зацикливаться на пространстве. Только мало хорошего в этой ситуации. — Доволен? — Чем? — не поднимая головы, спросил гитарист. — Собой, например. Ты же этого добивался? — Я ничего не добивался. И тебя не просил меня лечить. Кто ты вообще такой? — Иванов я, если интересно. А ты истеричка слабонервная. — Сам слабонервный. Ничего не ответив, Иванов достал гитару и стал наигрывать Мурку. Садист. И не сбежать никуда. Если только вырубить его не на долго и не сильно. Только руки, оказывается связаны.Такая вот хрень. Хоть ори, хоть подпевай дурным голосом в надежде, что так быстрее выпустят из этого долбанного лифта. Еще бы принять для большей дурости, но можно и так… Запел. Противно, но что делать? — Серега, очнись! — Максим тряхнул разоравшегося гитариста. — Максимка! Ты вернулся? — на лице гитариста появилась улыбка. — Где мы? Зачем ты меня связал? — В лифте мы застряли, а ты бредишь, похоже, — Утконос приложил ладонь к его лбу, убрал с лица выбившиеся пряди. — Горячий. Добегался под дождем? — Не ругайся, — Сергей чуть сжал руку друга. — Я по тебе соскучился. Почему не позвонил, что возвращаешься? Встретил бы тебя. — Я и сам об этом в последний момент узнал, — Максим уронил голову Сергею на плечо. — Достало всё там. Холодно, чужое все серое. Не выдержал. Никому не сказал, что вернулся, сразу к тебе поехал. — Холодно. — Сергей весь сжался, но мокрая одежда не греет, как не старайся. — Серый, держись! Максим огляделся, будто надеясь найти что-то хоть немного теплое или хотя бы сухое. Ничего лучше, чем снять с товарища мокрую одежду, в голову не пришло. Самого потряхивать начинает. Что скажут люди, когда откроют этот гребаный лифт и увидят двух мужиков в трусах? Плевать. Пусть ОБЖ изучать идут. Стянув и с себя мокрую одежду, Максим присел к гитаристу. Теплое дыхание кота не позволило вновь отключиться. И внутри стало значительно теплее, мрачные мысли куда-то подевались, как и приключившийся Иванов с Муркой. Правильно, что подевались, туда им и дорога. Сильные руки растирают плечи, грудь. Хочется сдаться ему полностью без сопротивления. Да и не получается сопротивляться… Увидев мужчин с мокрой одеждой в руках, хозяйка, конечно, удивилась, но лекцию по ОБЖ читать не пришлось. Погнала их из лифта в квартиру, Максима отправила отогреваться в ванную, Сергею же перед этим полагалась воспитательная работа на тему поведения. После приведения себя в человеческий вид и плотного ужина, от которого не отказался даже Максим, друзья переместились на диван. Сергею не терпелось расспросить Макса о его отдыхе в Америке, рассказать, как сам скучал в ожидании его возвращения и как на него орали Дубинин с Холстиным, заставляя работать. — Я тебя больше никуда одного не отпущу, — Сергей прижал к себе кутающегося в одеяло ударника. — Для твоего же блага, между прочим. — И спрашивать не стану. — Что? — Успокойся, — Максим улыбнулся. — Сам никуда не хочу. Особенно сейчас. Веришь? — Да. Подожди секунду, — будто что-то вспомнив, Сергей подбежал к шкафу, открыл небольшую коробочку. — Вот. Это твое, похоже. Возле студии нашел. Присев к Максиму, гитарист застегнул браслет на его запястье, бережно сжал ладонь. — Спасибо! Думал, он с концами пропал. Сереж… У тебя молока не найдется? — Конечно. — Сергей сорвался с места и убежал в кухню. Заглянув в комнату, обнаружил на коленях у Максима спасенного днем кота. Откуда он взялся. Думал, что супруга уже пристроила его куда-то, но нет… Макс гладит кота, бормочет что-то ласковое. — Значит две порции молока. Гитарист вновь скрылся в кухне.