Личины

Ну давай же, давай, ударь — словом, делом ли, кулаком ли; свет потушен, готов алтарь... что лепечешь, мол, подневолен? Мол, никто не спросил тебя, а спросили бы, ты б ответил, что не так всё и так нельзя, и не каются из-под плети; мол, доверие и любовь не рождаются в зной пустыни, и коль бить, то не в глаз, а в бровь, а коль рвать — по пунктиру линий; и победа добра над злом просто фабула детской сказки, а на деле давным-давно всё решается по указке; мы — актеры, играем роль: маски, реплики и личины, кто-то в дамках, а кто-то ноль... Знаешь, к чёрту твои причины! Ну давай уже, бей, ударь. Оба знаем, что ты ударишь. Ты бормочешь: «Поверь, мне жаль», а глазами больнее жалишь. Недожалость и недоболь... Что скрывается за речами? Ну не верю я, уж уволь — не рождаются палачами. Если сможешь убить — убей, бей до одури, бей до крови; знаешь, выживу, и тебе станет тесно в твоей юдоли. Ты — герой, я, наверно, тварь, что там дальше велит сценарий? В старых сказках была мораль, а остался пустой глоссарий. А остался голодный зверь, жажду крови прикрывший ролью, так что бей, пока можешь, бей... ...если выживу — сменим роли.