Дождливый вечер

Дождливый вечер, гром громыхает так, что довольно крепкое строение мельницы с треском воспринимает разбушевавшуюся погоду. Джон Константин сидел на диване и по привычке выкуривал уже третью подряд сигарету. Рядом с ним на столике стоит почему-то не тронутый стакан с горячительным. То ли настроение нету пить, то ли просто стоит для вида. Зед, нервно реагируя на раскаты грома, как обычно, рисует ужасающие взор картины будущего, которое постоянно преследует её в видениях, всплывающих спонтанно и отдающиеся болью в висках. Константин регулярно наблюдает свою спутницу за этим занятием. Порой, её движения кажутся забавными. - Что опять, Микеланджело? - иронично спросил Джон. - Тебя снова дух Репина укусил? В ответ он услышал лишь тишину, что немного его расстроило, но сдаваться он не собирался. Константин поднялся с места и медленно поплелся в сторону Зед. Девушка нарисовала довольно странную картину: окно с тюлевыми занавесками, а за окном стоящий во мраке автомобиль. - Эм, нам ждать гостей, лапа? - продолжал Константин. - Я за святой водой. Пойду окроплю порог. - Это не смешно, - наконец-то отозвалась Зед. - Это снится мне уже два дня. - Ну, значит, серьезные гости, - Константин посмотрел ей в глаза, сморщил лоб, а потом плюхнулся на рядом стоящий стул. - Ты не знаешь, чья это машина? – спросила Зед. Было видно, что рисунок её беспокоит, и не слабо. -Лап, я — демонолог, а не механик. Я понятия не имею, что это за тачка. Обратись к Чезу, он в этом мастер, – ответил Джон и взял листок, чтобы получше изучить. – Хотя погоди… Нет, я все еще демонолог, – он бросил лист на стол, встал со стула и снова уселся на диван. - Раньше тебя все мои видения беспокоили, – как-то обижено произнесла девушка. - Ну что, мне тебя на ручки взять? Сказать, что все хорошо, и что в том шкафу никого нет? – выпалил мужчина, посмеиваясь. – Ан-нет, там Джаспер хранит отрывок из адского письма, и оно временами...эм…бухтит. - О, да, успокоил! – язвительно отозвалась девушка. Константин посмотрел на Зед, уже несколько недель её беспокоит смерть Джима Корригана. Она выглядела расстроенной, в чем-то винила себя. Но как бы ей не хотелось, она не смогла бы его спасти. - Ну лап, что тебя беспокоит? На тебя смотреть тошно, - произнес Джон. - Все в порядке. Просто я не могу выбросить из головы Джима... - прекратив свою речь, Зед перевела взгляд с картины в сторону демонолога. - Ты же понимаешь, что не смогла бы помочь? Он был обречен! – сказал Джон привычным тоном пофигиста. – Такое случается, люди постоянно мрут, мрут как мухи. - Мрут как мухи?! Это ты людей сравнил с мухами, да?! А ты забыл о том, что впустил в него злого духа?! – гневно прокомментировала Зед и швырнула в стену карандаш. – Ты бессердечная скотина, Джон Константин! Джон ничего не смог сказать, просто закрыл глаза и досадно вздохнул. - Твоя жизнь - дерьмо! – продолжала кидать в него обидные слова девушка. – Твое занятие – дерьмо! И… - Ну, давай, скажи это! – выкрикнул Джон, вставая с дивана. – Давай, скажи "Джон Константин, ты - дерьмо!" Слышал уже! Зед стояла, озлобленно вытаращив глаза. Ей хотелось чем-нибудь в него запустить, но ничего подходящего не было под рукой. Стоит ей схватить, что попало, и оно окажется какой-нибудь сверхъестественной хренью. Поэтому, ей ничего не оставалось, как психануть и сорваться в сторону лестницы. Девушка быстро начала подниматься по ступенькам, всем своим видом показывая, что собирается покинуть логово. - Зед! Стой! Там льет, как из ведра! Простудишься! – пытался её остановить Константин. - О! Глядите-ка, вспомнил о моем здоровье! Я поражена! – уже находясь на верху, крикнула Зед. – Спасибо, не надо! - Да чтоб тебя! – выругался Джон и побежал вслед за ней. – Не хватало ещё, чтоб ты снова в больницу легла! А дождь усиливался, и гроза все сильнее громыхала, заставляя небо содрогаться. Зед выбежала на улицу, и ей по лицу сразу же ударили холодные и тяжелые капли. Было уже темно, да ещё в добавок дождь лил так сильно, что видимость была нулевой. Зед решила не сдаваться и побежала куда-то в чащу леса, в сторону дороги, матерясь и поскальзываясь на мокрой земле. - Да прелесть! – злясь, выпалил Джон с сарказмом при виде истерии погоды. – Охренительно! Зед! Делать было нечего и, предполагая, что она, скорее всего, попытается поймать машину, Константин направился искать её. Он бежал и думал, какого черта за ними тогда поперся этот горе-полицейский? Вообще, зачем он привязался к ним? Разве не ясно было, что рано или поздно он бы просто попал под раздачу? Зед только доказала это, но виноватым Константин себя не считал. Если бы только она знала, что Джим храбро предложил стать приманкой для злого духа и до последнего боролся с ним. Джон не привык, да и не умеет выражать свои чувства, но он никогда не забывает людей, которые погибли, находясь рядом с ним. За Зед он переживал как-то по-особенному. Он считал, что если она уж пошла с ним, значит, он должен оправдать её надежды. Чем больше он проводил времени с ней, тем сильнее в нем пробуждались давно забытые, заброшенные временем и событиями в самый дальний уголок его проклятой души, чувства. Зед добежала до дороги и остановилась, темнота была, хоть глаз выколи, а машин в это время суток, как и днем с огнем не сыщешь. Тем более, сколько бы она не повидала ужасов, одной, почти ночью в лесу, когда такая «не летная погода», было как-то не по себе. - Зед! – донесся хриплый голос Константина откуда-то из чащи. Девушка быстро пошла вдоль дороги, ей больше всего на свете не хотелось видеть его сейчас. Но, шагая все быстрее, она все больше понимала, что её положение патовое. Ей совершенно некуда идти. - Да стой же ты! – почти догнав её, запыхавшись, сказал Джон. – Не знал, что в прошлом ты занималась бегом. - Я бегаю всю жизнь! – враждебно ответила Зед, не сбавляя шаг. - Фух! – догнав и продолжая следовать за ней, выдохнул Константин. – Это я заметил. - Что тебе нужно?! – остановившись и резко развернувшись, спросила Зед, пытаясь сквозь капли, бьющие по лицу, посмотреть ему в глаза. - Сегодня не слишком хорошие погодные условия для побега, зай, пошли обратно, – ответил демонолог и уже начал идти в сторону мельницы, но Зед не тронулась с места. - Никуда я с тобой не пойду! – бросила она, сжимая кулаки. – Я вообще жалею, что пошла с тобой тогда! - Так ещё не поздно соскочить, лапа, – ответил Джон, пожав плечами, но было видно, что ситуация начинает его раздражать. - Вперед, я никого с собой рядом на цепи не держу! Я сразу сказал, что быть со мной в одной упряжке, значит, есть смерть на завтрак, обед и на ужин! - Скажи, почему ты всегда такой?! Почему ты считаешь людей мусором?! – продолжала Зед, но голос её уже дрожал от холода, проникающего все глубже внутрь с каждой каплей ледяного дождя. - Наверное, потому что сам отношусь к этому мусору! - разведя руки в стороны, будто принимая на себя удар, ответил Константин. – Я — величайший мусор на этой грешной Земле! - О, давай, снова начни себя оправдывать! – девушка подошла к нему и со всей силы толкнула в грудь, Джон отшатнулся. - Не буду, потому что нечего мне оправдываться! Моя душа проклята, люди вокруг меня умирают! Да, может быть, я и виноват в смерти Джима, но он сам пошел на это! Я его не тянул с собой в тот дом и не уговаривал стать приманкой! Он же, мать его, рыцарь правопорядка! Ты знала?! Знала, что он сам вызвался? Зед изменилась в лице, которое приобрело крайне обескураженный вид. - Нет?! Ну, вот, теперь знаешь, – договорив, Константин пошел прочь, потому что больше не хотел ничего ей говорить, потому что вряд ли она поймет и вряд ли поверит. Зед как-то скверно себя почувствовала, но ей все равно не хотелось верить. Он столько раз оказывался прав, столько раз делал все ужасно, но это помогало, что в ее голове образовался полнейший каламбур. - Поэтому ты не взял меня туда? – спросила она. Ей пришлось прокричать эти слова, потому что он успел уйти довольно далеко. - Ой, как ты догадалась! – саркастично ответил Константин, снова оборачиваясь к ней. – Думаешь, я хотел, чтобы он погиб? Думаешь, я хотел, чтобы ты это увидела? Ты и так насмотрелась на его смерть. Дождь понемногу сбавлял обороты, зато ко всему прочему прибавился ещё и сильный ветер. От этого Зед и Джон стали просто дрожать. Мокрая одежда только усиливала эффект. - Что он сказал тебе? – Зед подошла к Джону. - Что хочет помочь любой ценой, – Джон начал смотреть куда-то в сторону, чтобы не видеть текущие слезы девушки, которые перемешивались с дождевыми каплями. – Я пытался ему сказать, что ничего хорошего из этого не выйдет, но он был уперт как баран. - Если это правда, то ты должен был что-то предпринять, Джон! – Зед ни как не могла до конца успокоиться. - Меня швырнуло так, что звезды из глаз посыпались! Я имя свое вспомнить не мог! Я просто… - Константин сделал глубокий вдох. - … я не успел. Зед смотрела на него и просто молчала. Может быть, потому, что первый раз слышала сожаление и вину в голосе Джона. - Прости, малыш, - мужчина посмотрел ей в глаза. – Я подвел тебя. Хреновый из меня спаситель. Зед долго пыталась что-то прочесть в его глазах. Понять, разглядеть что-то новое в нем. Возможно, другого человека. Не того саркастичного, упертого, взбалмошного и иногда просто невыносимого Джона, а человека, который чувствует, переживает и умеет быть виноватым. И Зед задрожала, уже не от холода, а из-за чувства, подступающего в район живота, сердце сжалось, и ноги стали подкашиваться. Она приблизилась к нему так близко, что чувствовала его прокуренное дыхание у себя на губах. Дышать стало тяжело. По телу разлилось странное тепло, перед которым дождь стал бессилен. Джон стоял и его одолевали те же чувства, но только к этому всему добавилось ещё и откуда-то протрезвевшее чувство совести. И он подумал, странно, что оно вообще в нем до сих пор не сдохло. В его душе все кипело и ныло, как старая не затянувшаяся рана. Пока он думал, Зед уничтожала между ними расстояние. И вот настал момент, когда некуда было уже двигаться, и их губы сплелись в поцелуе. Сначала это напоминало, что-то мимолетное, легкое и невинное, а потом горячее и страстное. Константин провел руками по дрожащему телу девушки и крепко обхватил её талию, боясь упустить её, словно это мираж. Зед прижалась к нему и, обвив руками его шею, запустила пальцы в его мокрые волосы. В голове творилось черт знает что, и с каждым прикосновением становилось теплее. Вокруг них как будто замерло время, как будто не было ничего. Только они. И оба они хотели, чтобы это никогда не кончалось. - Хэй! – послышался голос Чеза. – Вы чего тут стоите? Дождь такой хлещет! Джон и Зед от неожиданности резко отстранились друг от друга. Поддавшись чувствам, они не заметили, как он подъехал к ним на машине. - Ну, мы...эээ… проветриться решили, – начал Константин, от неловкости чрезмерно жестикулируя и крутя головой. - Ага, вижу я, – усмехнулся Чез, высунувшись из окна автомобиля. – Видимо хорошо проветрились. Зед тихо хихикала, а Джон расплылся в довольной ухмылке. - Садитесь, а то замерзли уже, наверное, – сказал Чез. Константин посмотрел на своего друга, который с улыбкой подмигнул ему. Джон открыл заднюю дверь машины, пропуская Зед вперед. - Что тут произошло, пока меня не было? – спросил Чез. - Ох, это долго объяснять, – быстро ответил Константин и сел рядом с Зед. Всю дорогу они ехали в тишине. Зед загадочно молчала и боялась взглянуть на Джона, а тот, напротив, смотрел на неё, пытаясь вразумить, что произошло. - Джон! – неожиданно и взволновано сказала Зед, подпрыгнув на месте. – Это та самая машина! - Я что-то не догоняю, лап, – озадаченно ответил Константин. - На рисунке! – продолжала Зед. - На каком? – никак не мог понять Джон. К этому времени они подъехали к мельнице. - Стоп. Чез, а где такси? – спросил Джон, выходя из машины, наконец-таки вспомнив про рисунок. - Я попал в небольшую аварию. Такси в ремонте, а эту взял напрокат. Ну не пошел бы я пешком в такую погоду, – ответил Чез, захлопнув дверь машины и направляясь в мельницу. Зед улыбнувшись Джону, зашла следом. Константин, подставил лицо дождю и засмеялся. Ему сейчас как никогда было легко на душе, и даже хорошо. Зед смотрела в окно и видела все точно, как на своем рисунке. Только видела она Джона, стоящего рядом с машиной и улыбающегося. Ее губ тоже коснулась улыбка. Не всегда же ей предсказывать ужасные вещи. Надо было хоть раз предвидеть просто минуту радости.