Heterochromia

Нона бросила напоследок, когда развернулась, чтобы уйти: - У тебя есть несколько часов, прежде чем мы вернёмся, - Окулус всё ещё стоял перед пленницей и наблюдал за нею. Девушка обратила свой взор на него. Она не намерена молчать. - Нет. Мне не нужно несколько часов. Я скажу вам о своём решении здесь и сейчас, - управляющая чуть нахмурилась и посмотрела на неё. Наёмница своим тяжёлым и холодным взглядом словно бросала вызов. - Но прежде я хочу обсудить с вами одну деталь. Очень важную, которую вы, почему-то, опустили, предлагая мне альтернативы. - Весь во внимании, - отозвался старик. - Вы говорите, что судьи, проявляющие чувства - помеха, эдакая палка в колесе ваше совершенного судейства. И как же теперь вам быть, если вы сотрете мою память? Механизм уже запущен - сколько бы не копошились в чужих мозгах, итог будет неизменен и эта "идеальная система" рухнет. - Я правильно поняла, - медленно проговаривала каждое слово Нона, - ты ведь говоришь о Декиме? - Да, о именно о нём. Так получилось, что за время моего пребывания здесь он изменился. Сильно. И не говорите, что не заметили - даже слепой бы понял, что с ним происходят изменения. Меня интересует вот что: почему его, касающегося в первую очередь, здесь нет? - Может, ты плохо слушала, девочка, но я, кажется, упоминал его. С ним непременно поработают, и не хуже, чем с тобой. - Окулус коротким движением кончиков пальцев поправил пенсне на носу. - Вы думаете, что сможете стереть всё? Вы никогда не сотрёте звуков, которые он слышал, прикосновений, которые он испытал - так или иначе они будут всплывать в его памяти, вначале хоть и смутно, но в итоге он раз за разом будет вспоминать меня. И в конце концов он возненавидит вас так сильно, что в один момент вы пожалеете о своём решении. - Всё забывается, всё стирается. - Нет, - ухмыльнулась она, - не всё. Нужно быть человеком, чтобы понять, о чём я говорю. - К чему ты клонишь? Ближе к сути, - красноречие девушки изрядно утомило двух судей. - Я хочу предложить вам свой вариант. Где все останутся в выигрыше, - силуэты Добра и Зла становились всё бледнее и прозрачнее. - Я предлагаю то третье, которого не должно быть дано. Немного помолчав, девушка закончила формулировать мысль в голове и озвучила её сразу, в лоб. - И я, и Деким отправимся в мир живых. Наша память останется при нас, а вы, если так пожелаете, можете в бюро приказать подправить нам пару шестерёнок, чтобы мы никому не разболтали ваш "секрет" - хотя не думаю, что стали бы. Ваше судейство будет и дальше процветать в безэмоциональном, сером духе. А он получит шанс, который заслужил - я помогу ему стать человеком: обычным, совершенно нормальным и живым. Это удобно для всех. Разве я не права? - Ха, - дернулся старик, - ха-ха-ха, - Окулус залился хохотом, но через мгновение перестал. Его тёмные глаза больше не походили на глаза добродушного старичка - взгляд был серьёзным, но с проблеском интереса в такой гипотезе. - Ты упустила деталь. Нет, кучу деталей. Вот, например твоё - "это удобно для всех". Ты не подумала о том, что предлагаешь нам отдать одного из своих работников безвозмездно и оставить его место пустующим? - Я думала об этом. Как и о ваших словах насчёт того, что все судьи когда-то были людьми. Я могу предложить вам кандидатуру. Не думаю, что вы пожалеете, выбрав его. К тому же осталось совсем немного времени, до того как он... - Умрёт? Интересно, - задумчиво протянул старикан, невесомо касаясь бородки, - потенциальный судья, да к тому же на грани жизни и смерти. - Когда он был здоров, то всегда принимал справедливые решения, если дело касалось разборок в конфликтах, - Ксин отпустила железные прутья и блуждающим взглядом обводила стены и потолок, разглядывая чудаковатые знаки. - Ну, предположим, что здесь ты подготовилась. Но как ты смотришь на, чтобы я... - Окулус, довольно. Если вы оба будете постоянно выдвигать условия, то к компромиссу мы не придём. Ксин, - девушка, в глазах которой плескалось сомнение, обратилась к пленнице, - ты правда сможешь дать ему то, о чём говоришь? Окулус попытался её прервать. - Погоди, что? - Правда ли, что он не будет больше разрываться между долгом и выбором? - управляющая давно знала Квин. Её любовь к выпивке и "опека" Десятого иногда пересекались и с Ноной. Миниатюрная судья в последнее время всё чаще замечала, что Деким больше не так сильно опирается на воспоминания, закачивающиеся ему прямиком в мозг. Что он использует слова, другие, непохожие на те, что были раньше в его однообразном лексиконе. А ещё она видела, как Ксин влияет на него. Как она меняет, направляет в лучшую сторону. И, что самое страшное и удивительное, это инакомыслие ему нравится. Теперь сама управляющая толком не знает, чему она может верить и кому довериться. - Нона... - разноглазая многозначительно посмотрела на девушка-судью. Она тоже. Тоже другая. Где та саркастичная и строгая Нона, которая ловко заправляла в этой башне? Почему она не противится этим метаморфозам? А, впрочем, не важно. Не важно, почему они изменились. Не важно, почему не воспротивились. Не важно и то, что они так легко сошлись с ней, ненормальной убийцей, перевернувшей их судьбы с ног на голову. - Да. Да, я смогу. Я приложу к этому всю душу. - Душу, значит. - прошелестел молчавший до этого времени старик. - Так что же это, поделись с нами. - А разве вы ещё не заметили? - грустно улыбнулась Сина. Она уже поняла, что иного варианта, как оберегать Десятого от них, судей, у неё не было. Она просто не могла оставить его с ними. Нет, не не могла, а не хотела. Тусклый блеск её глаз достиг Окулуса. Он неожиданно для себя впился взглядом в лицо, внешне улыбающееся, но источающее такую грусть и печаль, что притягивали всё внимание. - Всё это не имеет значения - согласитесь вы или же откажете мне - если он не захочет пойти со мной. Если Деким не согласится, я не буду настаивать. Просто очень скоро вернусь к вам как душа. Небытие, - ухмыльнулась она, - для меня будет отличным местом. Наконец воцарилось молчание. Его никто не прерывал, ибо каждый обдумывал всё сказанное и услышанное за последние пару часов, что прошли здесь. Нона и Окулус, мимолетно обменявшиеся взглядами, неслышно развернулись и покинули комнату. Теперь девушка осталась одна. Снова. Проекции её (под)сознания были необычайно тихи. Ксин лениво повертела головой по сторонам - Добро, похожее на призрака, оперлась на холодные прутья клетки. Её грустные глаза неспешно рассматривали тело со своего ракурса. Зло же, не менее прозрачная, сидела где-то позади в углу, отстранёно смотря в стену. *** Тихие шаги становились всё громче. Они гулким эхом отзывались по всей комнате. Ксин, сидевшая на коленях и по-прежнему держащаяся за вертикальные прутья, встрепенулась и поднялась на ноги. Вскоре в мягком свете люциферинов появился он. Один. Даже без сопровождения. Деким еле слышно ступая, не задевая и пяткой начищенных ботинок пола, подошёл к клетке. А Ксин молча стояла, мелко перебирая пальцами. Гляделки, по сути своей, - вещь непростая и серьёзная. Вот только длятся они, как правило, недолго. Кто-то не выдерживает первым. Вот он и не выдержал. - Ксин, я... - Нет, погоди. Прежде чем ты мне скажешь то, что хотел сказать, я спрошу тебя. - Ладно. - Злишься ли ты на меня, за то, что я сделала с тобой тогда? Только, прошу, просто одним словом. Да или нет. Он молчал. Девушка от нервов чуть покусывала губы. Наконец, мужчина надумал свой ответ. - Нет. - Рассказала ли тебе Нона что-то о нашем последнем разговоре? - Нет. - Хорошо... Тогда теперь ты можешь... - Ксин не успела договорить, как оборвала свою речь. Она собственной рукой крепко держала себя за горло и железной хваткой пальцев сдавливала его. Девушка захлебывалась в собственном беззвучном крике и отчаянно хватала ртом воздух. Зло сделало свой ход. Раз так, то ты не достанешься никому! Наёмница рухнула на пол, свободной рукой пытаясь отнять другую. Деким подорвался к ней и уже тянулся своими длинными бледными руками внутрь клетки. Это был порыв, внезапный и волнующий, возникающий от одного щелчка в голове. Лицо Ксин кривила гримаса боли и глаза её были полны самых разных эмоций: это был и страх, и леденящий ужас, вызванный этим приступом; и сострадание к Десятому, за то что он видит её такой. Было и что-то иное, что говорило ей, вторило внутри головы: "Дотронься, дотронься". Девушка прислушалась к этому гласу Добра. Она, хоть и с трудом, перестала держаться за одержимую руку, которая всё сильнее стискивала тонкую шею у её основания. Наёмница нечётко протянула левую руку к нему, так же тянущемуся к ней. Касание кончиками пальцев. Разряд. - Да... Девушка через пару секунд осознала, что больше не душит себя. Более того, она чувствовала, как её теплые пальцы находятся в мужской ладони. Ксин переводила дыхание и слабо улыбалась, понимая, что теперь она в безопасности. Всё было так просто. Нужное лекарство от одиночества и сумасшествия было рядом, за барной стойкой. Теперь он не просто облегчил её муки, но и спас от безумства. Прекратил терзания и принес покой. Она ещё не совсем отдышалась, но всё же, пусть и заплетающимся языком, спросила: - Да? - Да, я пойду с тобой. - Он смотрел ей пряма в глаза с такой серьёзностью. Девушка тут же оробела. - Но... Ты же сказал, что Нона тебе не... - Она и не говорила. Окулус оказался в "Quindecim" раньше неё. И я повторюсь: мой ответ - да. Она, не веря своим ушам, тихо всхлипнула и подползла ближе. Деким тоже приблизился. Ксин крепче взяла его за руку и, чуть смеясь, коснулась своей головой его плеча, насколько это было возможно сквозь стальные прутья. Мужчина не отпускал её тонкой теплой руки. Он наслаждался запахом её волос, кожи. Вишня и легкие нотки холода переплелись в уникальный аромат. Так тихо. Даже падавшие на тёмный пол слёзы беззвучно разлетались на множество мелких капель. *** Ксин и Нона молча сидели в приёмной. Как и предполагалось, в бюро нашёлся тот, кто смог исправить психические волнения девушки. Более того, по договору, обоюдно одобренному обеими сторонами, и девушке, и мужчине были даны установки в подсознании о неразглашении тайн Чистилища. Теперь обмолвиться этим они могли лишь находясь наедине. Так же ещё необходимо было обсудить ряд "формальностей" - ведь это первый подобный случай за историю всего судейства. Большие и тяжёлые, инкрустированные металлическими вставками, двери с массивным барельефом с лязгом разошлись в стороны. Разошлись ровно на столько, чтобы пройти смог бармен и Кастра. Девушки, до этого сидевшие на низком кожаном диване, поднялись со своих мест. - Хей, Ксин, неплохо выглядишь, - перекинув леденец во рту от одной щеки к другой, подметила работница бюро. А ведь и правда, наёмница изменилась после терапии: больше не было яркого макияжа, залаченной чёлки и чуть неопрятной расстёгнутой рубашки. Девушка заплела нетугую косу, отчего редкие короткие прядки волос чуть вылезали из причёски. Она привела свою форму в порядок, хоть эта одежда ей больше никогда не пригодится. Сина смыла кричащий макияж - теперь её голубые глаза подчеркивала лишь мягкая коричневая тушь и неяркая подводка. Само лицо девушки больше не принимало вызывающего выражения - исчез весь тот азарт и толика безумия. Она была спокойна и безмятежна, словно ничего и не было. - Спасибо, Кастра, - Ксин машинально заправила за ухо выбившуюся прядь. Деким совсем не изменился. По крайней мере никто не заметил его изменившегося на мгновение лица. Возможно, он был приятно удивлён новым внешним видом наёмницы. - В общем, Нона, мы со всем разобрались. Можете идти. А мне вот пора за работу, - девушка потянулась и, развернувшись, направилась обратно к воротам. Троица развернулась и направилась прочь от Информационного бюро. *** В "Quindecim" сегодня было необычайно тихо - в этот день, в последний рабочий день бармена был официально провозглашён выходной. Первый за его пятилетние труды. Блондин, умело заливающий в шейкер алкоголь, выудившая немного свободного времени Квин и подперевшая щёку Нона - вот и все гости в этом заведении на сегодня. Бывшая барменша уже накатила несколько рюмок текилы и её потянуло на разговоры - начиная работой в ИБ и заканчивая Декимом. - ..и всё же я поверить не могу! Как это так получилось... Вот ты, - начинающая пьянеть женщина ткнула пальцем в мужчину за стойкой, - как тебя угораздило вляпаться в такую историю? Кто теперь будет следить за моим алкоголем, даже не знаю... - Квин, мы ведь это уже обсуждали, - в отличии от работницы Информбюро управляющая была трезва, как стёклышко. Пьянела она ну очень медленно. - Мы уже проверили кандидата на это место - и он действительно не так уж плох в плане судейских качеств. А вот физически... - девушка бесшумно втянула немного коктейля через соломинку. - У него не больше суток. Бывшая барменша вначале недоверчиво покосилась и уж было открыла рот, чтобы возразить, как Деким в аккурат перед ней поставил очередной бокал с весьма пёстрым напитком. Квин, не закрывая рта, прильнула к алкоголю. Десятый отрешённо наблюдал за гостьями и отдалённо задумывался о чём-то своём. *** Бар "Vi Ginti" Гинти обтёр руки об штаны. Только что он проводил последнюю пару гостей на сегодня и теперь возвращался обратно в главное помещение. Пока он шёл, с недовольством смахивая с черной формы остатки бренди, то и дело бормотал под нос всякого рода проклятия в адрес "очередного тупоголового идиота". Рыжеволосый уже решил, что впредь не будет ставить целые бутылки на стол даже по просьбе клиента - сегодняшней истерики и размахиваний руками ему хватило лет на 50 вперёд. Бармен встал за своё рабочее место и старательно принялся полировать столешницу, удаляя остатки алкоголя. Через какое-то время в одной из ближних комнат раздался громкий смешок. Маю, кто же ещё. Гинти услышал, как где-то распахнулась дверь, а затем и приближающиеся шаги. И каково было его удивление, когда он помимо Маю обнаружил незваную гостью. Кардинально изменившаяся Ксин на мгновение ошарашила своим появлением негостеприимного бармена, отчего тот на мгновение впал в ступор. - Здравствуй, Гинти, - она чуть полуулыбнулась и машинально заправила выбившуюся прядь волос за ухо. Маю тихонько хихикнула и, пробормотав: "Пойду проведаю Хараду", удалилась в лёгкой припрыжке. Рыжеволосый ещё раз внимательно оглядел наёмницу с головы до ног. На секунду он вновь показался таким же растерянным, как и в их последнюю встречу. - Ч-чего тебе тут надо? - несколько сбивчиво проговорил он. - Я слышал последние новости, про тебя и этого. Девушка утвердительно качнула головой и мягко скользя рукой по деревянной столешнице, прошлась вдоль стойки, огибая её и заходя за. - А ты как думаешь? Я зашла попрощаться, - она остановилась в аккурат перед ним, негромко цокнув каблуком. - С Маю что ли? Ну так вы уже попрощались. Свободна, - зло буркнул Гинти, возвращаясь к полировке и без того чистой столешницы. Сейчас она казалась ему особенно несовершенной и он принялся с силой натирать дерево. - Не только с Маю, брось. Правда хочешь, чтобы я просто ушла? - она вопросительно вскинула бровь, наклоняясь и заглядывая ему прямо в лицо. Парень остановился и с раздражением повернулся к ней. "У неё даже взгляд изменился, пхе". - Очень, больше всего на свете хочу, чтобы ты сию минуту убралась восвояси к Десятому. - Правда? - она подошла ещё ближе, чем заставила Гинти вновь растеряться на какое-то мгновение. Его лицо нервно дрогнуло, одна с места он не сдвинулся. - Да сколько раз тебе повторять, чтобы ты выметалась?! - рявкнул бармен. Он уже был готов перейти на ор, лишь бы не видеть этих больших голубых глаз снова. Сина ничего не ответила. Она легко и невероятно быстро подпорхнула ближе, обвивая широкий стан парня тонкими руками, кладя голову ему на плечо. Гинти не успел среагировать вовремя и в итоге стоял, не шевелясь, в полном недоумении. Всё его тело напряглось, и он старался убедить каждую клеточку своего тела, что ему противно. Однако рыжий с поражением отметил, что было очень тепло. Чёрт возьми, да ему никогда не было так тепло, как сейчас. Пока он переваривал произошедшее, Ксин тихо сказала: - Как скажешь. И стоило её начать опускать свои руки и податься назад, она поняла что не может. Её спину держали большие мужские руки, не позволяя отодвинуться дальше. Это было приятное удивление для девушки. Но через пару секунд хватка ослабла и они отстранились друг от друга. Парень сам не понял своих действий, от чего ему было неловко и он сразу же отвел взгляд и старался держаться максимально отрешённо; он злился сам на себя за этот странный поступок. На лице же Ксин была легкая улыбка и она, без лишних слов, развернулась на месте и уверенно двинулась на выход, бросив краткое "- Удачи". Гинти что-то пробубнил в ответ и поспешил занять себя чем-нибудь, например, сортировкой виски в алфавитном порядке. Так они и разминулись в последний раз. *** Все собрались быстро. Ровно в назначенное время, а именно в полдень, весь руководящий состав в лице Ноны и Окулуса, Деким, Ксин и Клавис стояли перед служебным лифтом. - Всё готово, осталось открыть разлом, через который вы сможете попасть в мир живых. Время здесь течёт несколько иначе, так что там пройдёт не больше десяти минут с момента как Ксин покинула то место. - Нона скрестила руки на груди и спокойно оглядела отбывающих. Больше не было строгих костюмов, мерцающих нашивок и неестественно идеальной позы. Может, Деким всё ещё держался не очень уверенно, но теперь он был меньше всего похож на безмолвного судью. Больше на непонимающего как себя вести паренька, который не придумал ничего лучше, как продолжить изображать смирно стоящего бармена. - Тогда за дело, - ответила Ксин. И после её слов процесс был запущен - она помнит это смутно. Сильный поток воздуха, тянущий внутрь, сосредоточенное лицо Ноны и безразличный Окулус, колыхающиеся волосы Декима и его несколько потерянный взгляд, яркий слепящий свет, от которого приходится зажмуриться, а затем - монотонный и привычный звук колокольчиков в лифте. Ти-линь. Двери разъехались в стороны и перед открывшими глаза парнем и девушкой распростёрся глянцевый серый холл бизнес-центра. Несколько недовольных бизнеследи и бизнесменов неодобрительно посмотрели на выходящих, безмолвно осуждая за долгое ожидание лифта. Поначалу с трудом волоча ватные ноги, Ксин прошла немного вперёд, а затем оглянулась. Она вернулась не одна, рядом с ней стоял Деким. Живой и настоящий, хоть и пока что плохо осознающий реальность. Тело привыкло к движениям и она уже с радостным возгласом кинулась к нему на шею. А он, всё ещё привыкающий к этому теплу, воздуху и окружающей его жизни, робко обнял её в ответ. *** Времени оставалось мало. Быстрым шагом Ксин и идущий следом Деким проходили один коридор за другим, огибая медсестёр и стоящие тут и там кушетки возле палат. - Это здесь, - тихо сказала девушка, нажимая на ручку двери и мягко толкая её внутрь. Монотонное жужжание приборов жизнеобеспечения и уныло пикающий кардиограф вместе с тихим дыханием Криса - вот и все звуки в больничной палате. Девушка неслышно подошла к мужчине, который заметил ее краем глаза и чуть вздернул брови от удивления. - О, здравствуй, Ксин, - речь давалась ему нелегко, но он старался четко выговаривать каждое слово. - А я все думаю, когда же ты придешь проведать старого друга. - И вот я здесь, - она легко опустилась на стул рядом с кроватью. Было больно видеть его таким - беспомощным, слабым, невероятно бледным и улыбающимся с таким усилием. Ксин, полуулыбаясь, положила руку на его лоб, покрытый испариной. - А это?.. - Крис заметил другого гостя. - Меня зовут Деким, - негромко произнес мужчина. - Понятно, - несколько болезненно улыбнулся военный, переводя взгляд обратно на девушку. - Я рад, что ты снова пришла. - И не с пустыми руками, - она мягко поглаживала его светлые волосы. - Ты поймешь, скоро. Кристофер непонимающе посмотрел на бывшую подчиненную, но вскоре изображение стало нечетким и расплывчатым. Веки постепенно слипались, а сердцебиение становилось медленнее. Через несколько секунд в палате остались лишь двое. *** Вечерние огни города то и дело мелькали в окнах такси. Когда машина остановилась, девушка раплатилась и вышла вместе с молодым человеком. Они оказались перед небольшим домом в одном из спальных районов. Хоть это был и не шикарный особняк, он по-прежнему был таким знакомым и родным. Ксин, нащупав руку Десятого, взглянула на него. Хоть она и была немного уставшей и вымотанной, но все же счастливой. Деким был уже не так растерян, но его несколько пугала эта неизвестность - а что же будет дальше? Но, так или иначе, с этого момента начинается новая жизнь, совершенно другая, которую эти двое заслужили. И вершить их судьбу вправе только они.