Я тебе не нужна

Ты влюбилась в нее. Влюбилась окончательно и бесповоротно. Тогда, в Париже, ты не смогла оставить её. У тебя был шанс. Вы похожи. Тебе хотелось убежать, выкинуть телефон, бросить все, но ты не смогла. Спасовала. Она никогда не будет твоей. Ты — возможно. Но не она. У нее семья. Черт знает, какой по счету муж, они разводятся. И дочки, два монстра. Но не для тебя. За этот год ты к ним привязалась. Ни с одной няней, ассистенткой, ни с кем они так не вели себя. Открыто, возможно, с долей доброты и сожаления. Вы подружились сразу, у тебя был дар — ты единственная, кто не путал девочек, за исключением их матери, разумеется. Твоего любимого дьявола. Твоего? С каких это пор? Да, она видела, что вы нашли общий язык. Ты просто не вела себя с девочками, как все. Вы были подругами, но в тоже время они тебя немного побаивались. Ты не ползала перед ними на коленках, как это делали все, лишь бы подлизаться к их матери. Она замечала все это, но игнорировала. Не обращала на тебя никакого внимания. А ты наоборот не могла отвести взгляда, когда она загружала тебя невыполнимыми поручениями. Несмотря на это, ты с легкостью выполняла любое её задание, любой каприз. Смотришь ей в глаза. В её изумрудные бездонные глаза. В них виднеются злость, раздражение. Но это лишь маска, ты уверенна, что за презрением и ненавистью, в глазах скрывается нежность и доброта. Её раздражало, что ты так открыто на нее пялишься. Да, именно пялишься. Раздражало, что ты медленно соображаешь. О, а как она произносит твое имя растягивая последний слог. От её холодного, тихого британского акцента у тебя сносит крышу. Когда она бросает свои вещи на твой стол, тебя дурманит аромат её парфюма. Булгари, неизменный Булгари. Ты сменила этот, чертов, образ, всячески угождала ей, выполняла все её сверхъестественные поручения. Она же продолжала смотреть на тебя с презрением. Когда ты протягивала ей свое резюме, ее раздражал твой внешний вид. Длинная юбка, мешковатый свитер, старая обувь, лохматые волосы. Влюбляйся с первого взгляда. Ты и влюбилась, она ненавидела. Прошло достаточно времени, пока ты не поняла, что сменив образ, появиться шанс привлечь к себе её внимание. Так и было. После твоего преображения в уголках её губ промелькнула улыбка, а глаза радостно заблестели. Когда эта женщина поручила доставку книги тебе, ты готова была кричать на весь квартал. К сожалению, тот случай закончился печально. На тот момент ты не знала близняшек, они тебя. Ты поднялась наверх по великодушно оказанной услуге. У них с мужем была ссора. Явно не первая за время совместной жизни. Он был пьян, возмущался. Она пыталась его успокоить, но тоже всячески набрасывалась. Ты попыталась как можно быстрее спуститься вниз, но не тут–то было. Она заметила тебя. Пепелила взглядом, готова была вышвырнуть с этой лестницы. Ты ненавидела себя в тот момент, всячески ругала, готова была провалиться под землю, исчезнуть, абстрагироваться — все, что угодно, только бы не видеть этот разочарованный взгляд. После этого случая последующие доставки книг проходили без происшествий. Ты ждала эти вечера. Заходя в дом, представляла, что не просто незаметно приносишь книгу, а приходишь к ней в гости и вот сейчас она пригласит тебя на ужин. Вы будете пить вино, разговаривать, много смеяться. Однажды эти мысли прервал до боли знакомый голос. Снимаешь кепку, поправляешь прическу, делаешь глубокий вдох. Передаешь ей книгу, а дальше все словно в тумане. Мельком доносятся слова: Эмили, Париж, карьера, «Подиум». Ты что–то невнятно отвечаешь. И только дома до тебя доходит суть разговора. Ты едешь с ней в Париж! Показ мод, город любви и она — твоя любовь. Там ты впервые увидела её настоящей. В простом халате, растрепанными волосами, абсолютно поникшей и слабой. Тебе хотелось обнять её, поцеловать, вдохнуть аромат её кожи. Вместо этого ты возвращаешься к себе в номер. До сих пор ты сходишь по ней с ума. Ты влюбилась в нее... — Окончательно и бесповоротно! — произносишь вслух. Чувствуешь на себе вопросительный взгляд Эмили. После Парижа вам удалось помириться, но, кажется, что доля обиды еще осталась. Вдруг раздаётся тихий и пронизывающий голос. Ее голос. Ты вздрагиваешь, хватаешь ежедневник с ручкой и вбегаешь в её кабинет, слыша комментарий Эмили: «Ненормальная!» Сделав вдох, доходишь до середины комнаты и замираешь. Она стоит у окна. Корпус подан вперед, юбка обтягивает её бедра и ягодицы. Для тебя это было пыткой. Ты едва сдерживала себя, чтобы не подойти, не обхватить за талию, прижать к себе, не начать целовать, слегка прикусывая шею. Голова закружилась, ты не слышала, что она говорит, в глазах внезапно потемнело. Ты едва не потеряла сознание. Или потеряла? Чувствуешь, как чьи–то тёплые руки подхватывают тебя, спасая от падения. Придя в себя, начинаешь осматривать комнату. Резко вскакиваешь, но кто–то снова опускает ватное тело на диван, видишь перед собой твоего Дьявола, причину вечного сумасшествия. — Вы в порядке? — голос все так же строг, однако в глазах читался испуг. Киваешь, снова пытаешься встать, ноги дрожат, голова все также кружится. — Прости...те — голос обрывается на последнем слоге, чувствуешь как глаза становятся влажными. Нет, не сейчас, только не перед ней. Слеза предательски катится вниз. Ты устала притворяться, устала терпеть все это. Ты больше не можешь так жить. Она растерялась, но спустя пару секунд снова взяла себя в руки. — Отправляйтесь домой, — женщина встала, подошла к дверям, чтобы открыть их, тем самым давая понять, что возражения не принимаются. Подчиняешься. Мысленно насмехаясь над собой. Ты жалкая и слабая. У тебя был шанс. Спасовала. Снова. Приходишь домой абсолютно разбитая. Падаешь на кровать, уже не сдерживая слез. Засыпаешь. Раздается телефонный звонок. Еле заставив себя подняться с кровати, подходишь к входной двери, сумка должна валяться где–то здесь, находишь телефон. Два пропущенных от Эмили. Смотришь на время. Шесть вечера. Сколько же ты спала? Тут же перезваниваешь. — Наконец-то! Я думала ты умерла. — она явно была взволнована. — К твоему великому сожалению, я жива и со мной все нормально. Что случилось? Что ей нужно на этот раз? — Она просила узнать о твоем самочувствие. А знаешь... ты её чем–то зацепила. Она ведь никогда ничем и никем не интересуется. За исключением: дизайнеров, дочек, фотограф... — Эмили, пожалуйста, не сейчас, — тебе очень плохо, нажимаешь отбой. Закинув телефон на диван, ищешь аптечку, находишь нечто похожее на обезболивающее. Возвращаешься в комнату и снова засыпаешь. Звонок будильника раздается на весь дом. Нащупываешь его, пытаешься отключить. Идешь в душ. Через полтора часа вбегаешь в редакцию с обжигающим кофе. Эмили смотрит с удивлением, затем со злостью. — Ты пришла? Но ты опоздала! Как ты? — Нормально, — ставишь кофе на стол, вешаешь пальто в шкаф. Глубокий вдох. Заходишь к ней в кабинет. Кофе обжигает руку, но ты не чувствуешь этого. Она медленно осматривает тебя. Изучает самую маленькую деталь, её взгляд пронизывает тебя, по коже проносятся мурашки. — Сегодня книгу нужно будет доставить раньше. — она переводит взгляд к эскизам. Ждешь, наблюдаешь за каждым движением, чувствуешь напряжение в её теле, хочется сделать ей массаж, расслабить её. — Это все. — до тебя доходит, что ты снова открыто «пялишься» на нее. К вечеру вся редакция сошла с ума. Они пытались успеть редактирование книги в срок. Ровно в восемь вечера ты стояла перед её домом. Отпустила водителя, сегодня тебе хотелось прогуляться. Благо, погода вполне себе это позволяла. Аккуратно вставляешь ключ в скважину, тихо прокручиваешь замок. Доходишь до стола с декоративными цветами, кладешь книгу, вешаешь вещи из химчистки в гардероб. Открываешь входную дверь и уже собираешься покинуть логово дракона, как вдалеке раздается голос. Ее голос. Глубокий вдох. Пытаешься не запутаться высоченными каблуками о ковер. Заходишь в огромный зал, который поражает своей роскошью. — Вы сегодня ели? — молча мотаешь головой в ответ. Понимаешь, что ты ничего не ела со вчерашнего дня. С утра выпила кофе, это считается? Она встает с дивана и делает жест головой, чтобы я последовала за ней. Заходите на кухню. Аромат мяса раздается на всю комнату. Она взглядом указывает на стол, отодвигаешь стул, садишься. Женщина в свою очередь достает блюдо из духовки, продолжая некоторое время возиться с едой. Ты снова не можешь отвести от нее взгляд. Только после того, как она заканчивает сервировать стол, до тебя доходит, что ты ужинаешь с ней — с причиной твоего сумасшествия, с твоим дьяволом! Она видит твое напряжение, однако продолжает молча разрезать свою порцию. Но так и не отведав кусочек своего творения — встает. Подходит к шкафу, открывает. Это холодильник со спиртными напитками. Их тут больше, чем в любом другом ночном клубе. Ставит уже открытую бутылку и два бокала на стол. Когда она успела? Сегодня все происходит слишком быстро. Жидкость слегка обжигает горло. Делаешь еще один глоток. Продолжаете есть в тишине. Это все сон? Тебе мерещится? Или это очередная твоя фантазия? Сейчас ты откроешь глаза и все исчезнет. Но раздумья прерывает ее голос. — Андреа, — она растягивает твое имя в излюбленной форме. — Что происходит? Твою мать, серьезно?! Она правда спрашивает: «что происходит»? Она затащила тебя к себе на кухню, напоила алкоголем, накормила едой. И теперь спрашивает, что происходит? Если честно, то ты выпила всего бокал вина, съела пару кусочков мяса, немного овощей, но возмущению все равно не было предела! — Вы думаете, что я не замечаю? Не замечаю вашего взгляда, ваших действий. Не понимаю только одного — зачем? Зачем я вам нужна? Отомстить? Поиздеваться? Ради славы, денег, связей? — её голос был другим, не было того характерного раздражения или презрения. Она говорила спокойно, смотря тебе в глаза. У тебя же не получалось, твой взгляд блуждал по всей комнате, ты не могла сфокусироваться. Глубокий вдох. — Не понимаю о чем вы, —пытаешься не смотреть на нее. Давай! Это твой шанс, другого не будет. Сейчас или никогда. Голос предательски дрожит. — Я... я сама не знаю, что со мной происходит, — пытаешься быть спокойной. — Андреа, прекра... — не даешь ей договорить. — Я влюбилась! Окончательно и бесповоротно. — произносишь на одном дыхании, взгляд устремлен в одну точку, голос, на удивление, спокойный. Она пытается что–то сказать, но у нее не выходит. Вы сидите в мертвой тишине. Вдруг она встаёт, подходит и слегка приобнимает за плечи. — Я тебе не нужна. — женщина тихо шепчет на ухо. — Нет, нужна! — отталкиваешь её, начинаешь кричать. — О, неужели ты не понимаешь?! Кроме себя ты никого не замечаешь и не видишь. Тебе плевать на всех! Я полюбила тебя. Весь этот год я сходила с ума! Чудо, что меня до сих пор не положили в психушку. Мой мир рушится и я понятия не имею, что мне делать. Ты можешь уволить меня, выгнать, но я не перестану тебя любить! — чувствуешь, как в висках стучит кровь, вся дрожишь, по щекам текут слезы. Ты не можешь успокоиться. Она смотрит на тебя с испугом. — Что вы себе позволяете? — говорит чуть громче. — Я позволила себе влюбиться. И я ничуть не сожалею об этом. — начинаешь смеяться сквозь слезы. — Успокойся... — но твой смех становится лишь громче. — Прекрати. Хватит! — она хватает тебя за запястье, и с силой притащив в зал, кидает на диван. Больно. Люблю боль. Сумасшедшая. — Я всегда поражалась твоей способности портить все. Я хочу, чтобы ваше заявление об уходе вы отправили Эмили по электронной почте. Это все. — садится в кресло, трет переносицу. Ее всю трясёт. Ты довела её, молодец. — Прости... Я не могу больше так жить. Ты нужна мне! — слезы снова катятся вниз. — А ты не подумала обо мне? О моих чувствах? Нужна ли Ты мне? — обнимаешь её, но она и не думает сопротивляться. — Пожалуйста, — начинаешь целовать её в шею. Ты не контролируешь себя. — Я знаю, что не нужна тебе. Ты никогда не будешь моей. Но я ничего не могу с этим поделать. — Я долго не могла этого признать. Долго не могла смириться с этим. С тем, что я кому–то нужна, что существует такой безумец, который сможет полюбить меня такой. — она впервые говорит невнятно. Не даешь ей договорить, поворачиваешь к себе, обняв за плечи, смотришь в глаза, влажные от слез. Устала, она тоже устала, потому казалась такой слабой и невинной. Слегка наклоняешься вперед, касаешься уголков её губ, она притягивает тебя к себе, накрывая твои губы. Нежно целуешь её, привкус вина дурманит, поцелуй становится более раскованней, в нем появляется страсть. Отстраняетесь, чтобы отдышаться. После этого, тебе точно нечего терять. Встаешь, ведешь её за собой на диван, аккуратно кладешь на спину, начинаешь усыпать её шею дорожкой влажных и страстных поцелуев. Она закусывает губу. Начинаешь расстёгивать её рубашку, снимаешь белье, ты видишь её во всей красе. Смотришь на нее жадно, не можешь насладиться телом, грудью, изучаешь каждый изгиб. Она прекрасна! Продолжаешь целовать, нежно прикусывая её грудь, опускаешься ниже, целуешь живот, неспешно стягивая брюки. Она издает тихий стон. Снимаешь нижнее бельё, игриво гладишь внутреннюю часть бедра. Она на пределе, ты играешь с ней, она опрокидывает голову, а на губах застывает твое имя. — Ан...дреа, — её голос срывается. — По...жалуйста, — снова стон. Не хочу, чтобы она мучилась. Она не любит ждать... Женщина обессилено падает на диван, издавая последний стон. Ты нежно целуешь губы, позволяя ей почувствовать вкус её тела. Она блаженно лежит с прикрытыми глазами. То сумасшествие не предать! Она выгибалась, молила тебя. Что же, ты поддалась ей, подарила удовольствие. Ты навсегда запомнишь это мгновение. За первым оргазмом последовал второй, а затем третий. Она была восхитительна. Ты и думать не могла, что она так легко возбуждается и её быстро можно будет довести. — Ми... Миранда, я люблю тебя! — прижимаешь женщину к себе. Теперь ты никуда её не отпустишь. Ты в этом уверена. Даже, если она тебе и не нужна.