На вид я некрасива, Зато весьма умна, Талантлива на диво, На благо создана. Что мне другие шляпы: Цилиндры, котелки? По мне, они — растяпы И просто чудаки. Нет для меня секретов, Надень — смогу решить, В какой из факультетов Тебя распределить. Отважен ты без меры И на поступок скор? Тогда тебя, поверь мне, Ждет славный „Гриффиндор“. А если ты — сердечный, Труд ценишь с юных лет, То „Хаффлпафф“, конечно, Тот самый факультет. Умен ты и талантлив, Грызешь гранит наук? Что ж „Рейвенкло“, приятель, Твой самый лучший друг. Коль ты стремишься в жизни Достичь больших высот, Тебя на „Слизерине“, Конечно, слава ждет. Нет тайн и нет секретов, Надень — смогу решить, В какой из факультетов Тебя распределить.
Песня закончилась, и зал разразился бурными аплодисментами. Шляпа поклонилась в разные стороны, а затем замерла. Макгонагалл, держа в руках длинный свиток пергамента, объявила: – Когда я назову ваше имя, вы наденете шляпу и сядете на табурет. Абберкромби Элисон! Девочка с пышными каштановыми хвостиками густо покраснела и с опаской подошла к табурету. Надев на себя шляпу, она крепко зажмурилась. На мгновение воцарилась тишина, а потом шляпа громко выкрикнула: – Хаффлпафф! Те, кто сидели за правым столом, разразились аплодисментами, к которым присоединился практически весь зал. Элисон кинулась к своему столу и заняла свободное место. – Бленкинсоп Тимоти! Взъерошенный мальчик с мантией набекрень стал первым студентом, отправленным на Гриффиндор. Его встретили громогласными криками, ему трясли руку, хлопали по плечам, всячески демонстрируя дружелюбие и радость от того, что он к ним присоединился. – Боул Люциан! Рослый мальчик в дорогой мантии с темными, аккуратно причесанными волосами, сел на табурет. – Слизерин! Мальчик вернул шляпу на место и прошел к столу, над которым висели знамена со змеей на зеленом фоне. Ему хлопали только студенты Дома Слизерин. Никто из зала и не думал присоединяться. – Наверное, из семьи пожирателей, — услышала Мелисса шепот. Дрейк Александра также под аплодисменты, переходящие в овацию, отправилась за стол Гриффиндора. – Эванс Мелисса. Выдохнув, Мелисса медленно подошла к табурету и надела шляпу. Какое-то время ничего не происходило, а потом в голове раздался голос: „Ау-у! Ты что вся в амулетах, как рождественская елка?“ „Да нет, — удивленно подумала Мелисса. — Вроде, все чисто“. Действительно, серьги она, по совету гоблинов, еще не надевала. „Странно. Не могу заглянуть глубоко. И как мне тебя распределять?“ „Просто. Мне в один конец до Слизерина“. „Ну, нет! Я профессионал, — возмутилась шляпа. — У меня недостаточно данных для распределения. Поверхностные мысли — это несерьезно. Может, тебе лучше будет в Рейвенкло? Разум полностью открыть не хочешь?“ „Открыть то, что не закрывала? Нереально звучит, не находишь? Давай так: ты отправляешь меня в Слизерин, и ни одна шляпа сегодня не пострадает“. „Думаешь, за порчу школьного инвентаря по голове погладят?“ „А я устала, перенервничала, не сдержала стихийный выброс и подожгла собственную прическу. Так что простят. И погладят. И как раз по голове. Эй, тебе не кажется, что запахло паленым?“ – Слизерин, — истошно завопила шляпа. „Молодец! Спасибо, но песня у тебя…“ „Мордред, да я лучшая! Среди шляп“. Мелисса сняла ее, поставила на табурет, вежливо улыбнулась ошарашенной Макгонагалл и под сдержанные хлопки двинулась в сторону приветствующего ее слизеринского стола. Она села рядом с Люцианом Боулом лицом к преподавателям и смогла, наконец, рассмотреть их. В самом углу сидел Хагрид. Похоже, он уже хватил огневиски, потому что глядел на распределяющихся первокурсников влажными глазами и ежесекундно сморкался, видимо, от чувств. Затем несколько разновозрастных колдуний и пухленькая волшебница с кудряшками. Ее глаза частенько останавливались на столе хаффлпаффцев, из чего Мелисса сделала вывод, что это профессор Помона Спраут, декан этого факультета. Следующее кресло было свободно. Очевидно, дожидалось Макгонагалл. В центре стоял большой золотой стул, напоминающий трон, на котором восседал Кавалер орденов, Великий маг и Верховный чародей, в общем, Альбус Дамблдор. На нем была ярко-лиловая мантия, украшенная золотыми и серебряными звездами и кометами и такого же цвета колпак. Глаза сверкали голубыми искорками из-под очков-половинок. На лице сияла радостная, да что там, просто блаженная улыбка. Настолько, казалось, профессор был счастлив. По другую сторону от директора сидел маленький человечек, похожий на гоблина. Оглаф рассказал Мелиссе во время одного из ее визитов в банк, что в Хогвартсе преподает гоблин-полукровка. И даже является деканом одного из факультетов. Значит, это Филиус Флитвик — декан Рейвенкло. Следом расположились несколько молодых магов и пожилой калека с многочисленными увечьями. Мелисса не могла даже предположить, кто это, а в следующий момент ей стало глубоко наплевать на инвалида. Рядом с ним сидел Северус Снейп. Ее сердце рванулось к горлу, а потом резко упало в желудок, так взволнована она была. Тут шляпа распределила на Слизерин некоего Теренса Хиггса. Снейп, провожая его взглядом, повернулся к столу своего факультета и посмотрел на Мелиссу. Не сдержавшись, она радостно ему улыбнулась.***
Северус Снейп весь день метался по своему кабинету как тигр в клетке. Сегодня начинался учебный год: бесконечные уроки, эссе, взрывающиеся котлы и шляющиеся ночами малолетние идиоты, полагающие, вероятно, что они приехали не в школу, а в луна-парк. Ну, конечно! Это же так весело бродить в темноте по замку, в котором лестницы меняют направления, ступеньки проваливаются и исчезают, а придурочный полтергейст швыряется тяжелыми предметами! И в голову, естественно, не приходит, что в худшем случае подобные променады могут закончиться полетом с седьмого этажа до первого, а в лучшем — сотрясением мозга. Хотя у многих там и сотрясать нечего! Но сначала надо еще пережить праздничный ужин с кошмарным исполнением гимна, очередным шедевром от шляпы, возомнившей себя Хампердинком (2), не меньше, и распределением новичков. Да, новые студенты… И вряд ли среди них будет кто-нибудь настолько способный к зельеварению, чтобы примирить его с преподавательской стезей. Кстати, интересно, кто из новичков в этом году первым обзовет его „сальноволосым уродом“? Северус знал все свои прозвища наперечет. От более-менее приемлемых: „летучая мышь“ и „ужас подземелий“ — до этого самого „сальноволосого“. Забавно, что, поломав руки-ноги на квиддиче или простудившись, все они дружно и радостно пили костерост и бодроперцовое, даже не задумываясь, что все это приготовлено именно ненавистной „летучей мышью“. Вечером, сидя в Большом зале за преподавательским столом, он поймал себя на мысли, что с нетерпением ждет распределения. Ему было интересно, куда шляпа засунет Мелиссу: в Гриффиндор или в Рейвенкло? Поддастся девочка на эти штучки с восхвалением „львиного“ факультета или все-таки подумает головой? Он очень надеялся, что она сможет устоять. Ведь, когда они столкнулись на Косой аллее, она произвела впечатление умного и рассудительного человека. Было бы неприятно разочаровываться! Тогда, летом, Северус, заказав ингредиенты для Хогвартса, увидел, как Минерва буквально вылетела из лавки Олливандера вместе с Мелиссой. Он отошел в тень между домами и получил искреннее удовольствие, наблюдая за их пикировкой. Формально Макгонагалл нечего было предъявить мисс Эванс. Та была спокойна и вежлива, как на приеме в Букингемском дворце, но при этом ухитрилась довести профессора трансфигурации до крайней точки кипения. Судя по всему, они весь день беседовали в подобном стиле. Услышав пассаж Минервы про Рейвенкло, Снейп облегченно выдохнул. Его труды не пропали даром. Ребенок был явно чересчур умным, раз Макгонагалл чуть ли не в приказном порядке настраивала Мелиссу на факультет „заучек“. Обычно всех мало-мальски способных детей она старалась перетянуть к себе. И у нее были для этого все возможности. Ведь только она, декан Гриффиндора, как заместитель директора Хогвартса могла встречаться с маглорожденными. Про Слизерин Минерва наверняка ничего хорошего не говорила, так что Рейвенкло — отличный вариант. Двери распахнулись, и в зал вошли первокурсники. Мелиссу он увидел сразу. Она была одной из самых высоких. И очень хорошенькой. Мантия на ней была явно новой, и Снейп облегченно выдохнул. В этом году он послал девочке не только книги, но и полный набор школьных принадлежностей. Ему хотелось максимально облегчить ей сборы в Хогвартс. Значит, денег хватило. До обносок дело не дошло. Его передернуло, когда он вспомнил, в чем он в детстве приезжал в школу. Пятьдесят баллов тебе, Мелисса Эванс. Умная девочка! Потянулось распределение. Хаффлпаффка. Гриффиндорец. Затем на его факультет отправили Люциана Боула. Он знал его родителей: чистокровная семья, сочувствующая Темному Лорду. Еще одна гриффиндорка. – Эванс Мелисса, — выкрикнула Минерва. Снейп крепко стиснул в руке кубок, стоящий перед ним, и, казалось, забыл, как дышать. Мелисса подошла к табурету. Шляпа молчала долго. Окружающие с растущим интересом поглядывали на нее. «Давай! Не дай себя заболтать этому идиотскому колпаку, — думал Северус. — Заставь это недоразумение в заплатах прислушаться к тебе. Не нужен тебе этот „львятник“!» – Слизерин! — истошно завопила шляпа. Остолбенев от изумления, профессор зельеварения уставился на девочку, которая, улыбнувшись Макгонагалл, двинулась к столу Слизерина под его, Снейпа, знамена. Из ступора его вывел сидящий рядом профессор Кеттлберн, поинтересовавшийся каким-то зельем, заживляющим ожоги. Дав пространный ответ, Северус услышал, что на его факультет распределили Теренса Хиггса. Провожая его взглядом, он посмотрел на стол своих „змеек“ и встретился глазами с Мелиссой. Она ему улыбнулась. Почувствовав, что и сам расплывается в улыбке, он поднес кубок к губам.***
Распределение подошло к концу. Как Мелисса и думала, в своей массе первокурсники стройными рядами и с песней маршировали на Гриффиндор и Хаффлпафф. На Слизерин и Рейвенкло распределили всего по пять-шесть человек. Профессор Макгонагалл убрала свиток и вынесла из зала шляпу. Все сидели за столами, уставившись на пустые золотые блюда. И тут со своего трона поднялся Альбус Дамблдор. Счастливо улыбаясь, он широко распахнул руки, словно желая обнять всех студентов единым махом. – Добро пожаловать в Хогвартс! — звучно сказал он. — Сейчас мы начнем праздновать, но прежде я бы хотел сказать несколько слов. А слова мои будут такие: Олух! Рёва! Огрызок! Уловка! Все, всем спасибо! Дамблдор сел, и тут же на блюдах появилась еда. Здесь были ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, шотландские яйца, мясные подливки, соусы и зачем-то леденцы. „Вот кто бы ответил, это был сигнал домовым эльфам? Или он просто выразил свое отношение к факультетам? — подумала Мелисса. — Если сигнал, то подошла бы любая кодовая фраза. Но он выбрал именно белиберду. Создает образ волшебника не от мира сего? Или доброго, слегка маразматичного дедушки? Возможно. Но если это его авторитетное мнение о Домах, то, судя по порядку перечисления, я сделала правильный выбор!“ Боул, сидящий рядом с ней, легонько кашлянул и спросил: – Ты ведь Эванс? Мелисса Эванс? Я Боул, Люциан! Ты почему ничего не берешь? Не голодна? Мелисса встряхнула головой, улыбнулась и сказала: – Задумалась. Спасибо, что разбудил. – Рад помочь! Кстати, это Хиггс. Теренс Хиггс, — ответил ей мальчик, кивая на своего соседа справа. – Очень приятно, — ответила девочка. Она только протянула руку к цыпленку, как нагрелось кольцо, подав недвусмысленный сигнал, что курочка может прийтись не по вкусу. Мелисса нахмурилась. „Что ж, попробуем ростбиф… То же самое! Отбивная. И она?! Вокруг никто не умирает, значит, не яд. Да нет, бред! Никто не будет травить студентов в первый же день. Вряд ли здесь есть желающие попасть в Азкабан. Тогда что? Скорее всего, какие-то зелья. Что-то не опасное для здоровья. Вопрос: для какого здоровья данное меню не опасно? Физического или душевного? Физического, однозначно! Чтобы не подкопаться. Значит, воздействуем на разум… Да есть на этом столе хоть что-то чистое, без примесей?!“ — Мелисса перепробовала уже почти все блюда. Невинным оказалось только маленькое блюдо с брокколи, на которые никто не позарился. Вздохнув, Мелисса подвинула к себе разваренные овощи. Боул и Хиггс с интересом наблюдали за ее манипуляциями. – Не ешь мясо? Ты что, вегетарианка? — поинтересовались они, так и не приступив к еде. – Приготовленное ТАКИМ способом, не ем, — честно призналась девочка, потом, подумав секунду, добавила, — и вам не советую. Боул резко остановил руку Хиггса, который уже поднес ко рту наколотую на вилку сосиску. – Поясни, пожалуйста! — вежливо попросил он Мелиссу. Девочка посмотрела ему в глаза и кивнула на кольцо на своем мизинце. Боул врубился мгновенно. – Мордред, отец был прав! Надо было взять такое же. Сегодня же попрошу прислать его совой. Теренс, мы это не едим! Мы резко сели на диету. Что еще здесь, как бы это выразиться, — задумался он над формулировкой, — приготовлено диетически? – Боюсь, только эти брокколи. Но по вкусу они, как вымоченная в ведре тряпка. Будете? – Да, Мордред, не вижу других вариантов. Дети поделили брокколи между собой. – Мелисса, у тебя интересное колечко. Семейный артефакт? – Нет, у меня нет семьи. Я выросла в магловском приюте. Теренс и Люциан изучающе уставились на нее. – Ты не маглорожденная! — уверенно заключил Боул. — На наш факультет они никогда не попадают. Кроме того, ты хорошо держишься и прилично одета. Пособия для маглов едва хватает на обноски лохматого года. Я знаю. Мой отец — член попечительского комитета. – Я просто брезглива. Не люблю чужие вещи. – Плюс, артефактное кольцо. И не только кольцо, — прибавил Теренс. Мелисса увидела, что он смотрит на нее через какое-то стеклышко. Оно висело у него на шее, как медальон, и до этой минуты, видимо, было убрано под мантию. – Можно поподробнее? — попросила девочка. — Что это за стекло? – Оно позволяет видеть скрытые следы магии, — ответил Теренс. — У тебя на шее магический след. Он спускается под одежду. Думаю, на тебе медальон или ожерелье под чарами невидимости. – Теренс, друг мой, где можно купить такой модный монокль? — поинтересовался Люциан. – Купить негде, а раздобыть можно. И даже два, — ответил Хиггс. – И где же? — не унимался Боул. – В очках у Дамблдора. – Ну, это пока бесперспективно, — сказала Мелисса. Они дружно усмехнулись. Потом Боул посмотрел на Мелиссу и сказал: – Спасибо, что предупредила нас о приправах. Буду рад, если мы когда-нибудь подружимся. – Я тоже, — поддержал его Теренс. – Мне будет приятно общаться с вами, — сказала девочка, соглашаясь с Боулом и Хиггсом, что сразу о дружбе говорить рано, а вот приятельским отношениям ничего не мешает. В этот момент все тарелки вдруг опустели, стали идеально чистыми, а потом наполнились разнообразными десертами. Здесь было мороженое, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги… Студенты радостно набросились на сладости. Все, кроме Хиггса и Боула. Они выжидающе смотрели на Мелиссу. Девочка правильно поняла их взгляд и стала проверять все, что было на столе. Через пару минут она грустно улыбнулась и отрицательно покачала головой. Ребята дружно вздохнули и отодвинулись от стола. Какое-то время они молчали, а потом Теренс не выдержал. – А есть-то хочется! Даже не есть, а, извините меня, дамы и господа, за такую прозу жизни, — жрать. – Это да, — согласился с ним Боул. — Надеюсь, завтрак будет нормальным. Я против подобной заботы о моей фигуре! – Когда закончится этот фарс и нас отведут в комнаты нашего факультета, можно будет встретиться в гостиной. У меня остались сэндвичи с индейкой и кофе, — сказала Мелисса. — Спасу вас бедных. Так и быть! – О Мерлин, она — святая, Теренс! — шутливо поблагодарил ее Люциан. В этот момент десерты исчезли с тарелок, и профессор Дамблдор снова встал со своего трона. – Еще несколько слов. Первокурсники, в Хогвартсе запрещено ходить в лес, находящийся на территории школы, и колдовать в коридорах. Что касается квиддича: тренировки начнутся через неделю. Кто хочет играть за сборные, обратитесь к мадам Хуч. Сейчас мы все отправимся спать, но сначала давайте все вместе споем школьный гимн! Мелисса увидела, что на лицах педагогов застыли странные улыбки, профессор Снейп скривился, как от зубной боли, а старшекурсники-слизеринцы закатили глаза. Дамблдор взмахнул палочкой. Длинная золотая лента, вырвавшаяся из нее, поднялась над столами и рассыпалась на слова. – Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил директор. — Начали! Все заголосили, кто в лес, кто по дрова.Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть (3).
„Научи нас хоть чему-нибудь? То есть ничего фундаментального? Да здравствует старое доброе самообразование! — подумала девочка. — Бо-оже, как можно было не включить в список вещей для школы ушные затычки?!“ Рядом с ней тихо страдали от душераздирающих звуков остальные слизеринцы. Боул застонал. – Они расплавили мой мозг. Мерлин, почему я не глух, как мой горячо нелюбимый дядюшка Адалберт! Я завидую ему первый раз в жизни! Дамблдор же выглядел неимоверно растроганным. Когда этот кошачий концерт закончился, он умиленно воскликнул: – Магия музыки затмевает все! А теперь по спальням! Старосты Слизерина быстро организовали первокурсников, построили их и повели в подземелья. Старшеклассники тоже не стали задерживаться за столами и чинно пошли следом. В дверях Большого зала слизеринцы пересеклись с ватагой гриффиндорцев, среди которых были Вуд и младший Уизли. Заметив Мелиссу, Оливер демонстративно фыркнул, отвернулся и утащил за собой Перси, дернувшегося было что-то сказать девочке. „Вероятно, мне следует забиться в истерике: меня игнорируют. Пфф“, — усмехнулась она. Спустившись в подземелья и пройдя извилистыми коридорами, старосты остановились в тупике перед глухой стеной. – Итак, здесь находится вход на наш факультет. Пароль „Сила и власть“. Как только пароль был произнесен, стена отодвинулась в сторону, и дети вошли в общую гостиную факультета. Это была большая комната с низким потолком. Перед огромным камином, отделанным мрамором, стояли массивные невысокие диваны, обитые черной и темно-зеленой кожей. Старинные буфеты, книжные шкафы, письменные столы, резные стулья, кофейные столики с настольными играми и разнообразными светильниками, излучающими холодное болотное свечение, добавляли атмосфере загадочности. Когда все вошли и расселись на диванах и креслах, староста произнесла: – Первокурсники, поздравляем вас с распределением и приветствуем в Доме Слизерин! Я, Элен Берк, это Гектор Гамп. Мы — старосты. Взгляните сюда. Это наш герб. Змея — мудрейшая из существ. Мы такие же: сильные, мудрые и хладнокровные. Это Салазар Слизерин искал в своих учениках: силу, мудрость и хладнокровие! Эти качества нужны волшебнику, чтобы достичь величия! И именно поэтому вы сегодня здесь. У вас есть потенциал! Запомните это! О факультете Слизерин ходят множество слухов, один хуже другого. Например, что все слизеринцы темные маги, помешанные на чистоте крови. Не нужно верить всему, что слышите! Да, факультет Слизерин окончили несколько темных магов. Но темных волшебников выпускали и остальные три факультета. Да, у нас традиция принимать студентов, вышедших из древних и чистокровных родов, но среди нас были и есть те, у кого хотя бы один из родителей магл. Мы — одна семья и всегда поддерживаем и защищаем друг друга! Наш факультет — лучший. Мы заботимся о чести и традициях Слизерина. Мы настроены на победу. Нас мало, но уже три года подряд мы выигрываем кубок Школы и чемпионат по квиддичу. Поэтому у нас сложности с другими факультетами, особенно, с Гриффиндором. Они направо и налево кричат о нашей темной репутации. Не обращайте внимания! Не поддавайтесь на провокации! Не стоит никому ничего доказывать! К тому же темная репутация — это забавно. Можно ведь намекнуть, что вы имеете доступ к целой библиотеке проклятий. Захочет ли в этом случае кто-нибудь сделать вам гадость? Привидение нашего Дома — Кровавый Барон. Он всегда помогает слизеринцам: может приструнить Пиввза, показать кратчайший путь к классам. И последнее: пароль от гостиной меняется каждые две недели. Следите за доской объявлений. И никогда не приводите сюда никого с другого факультета. – Десять баллов, мисс Берк, за помощь новичкам, — раздался тихий голос. Все обернулись и увидели стоящего у входа профессора Снейпа. – Итак, слушайте меня внимательно и запоминайте. Повторять я не буду. Вы поступили на факультет Слизерин, поэтому добро пожаловать в семью! Да, мы — одна семья. Да, нас мало. Да, репутация у факультета Слизерин скверная. Да, отношение к нам оставляет желать лучшего. Поэтому! Вы будете учиться так, словно от этого зависит ваша жизнь. Вы будете держать себя так, будто каждый из вас принц или принцесса крови. Я не снимаю баллов со своего факультета. Я буду защищать вас всеми возможными способами и средствами перед другими преподавателями. Но если вы провинитесь, вы в полной мере прочувствуете мое… — он сделал выразительную паузу и обвел всех тяжелым взглядом, — недовольство. Поверьте, наказание будет неотвратимым. Все опустили головы в знак согласия. – Далее, вы можете прийти ко мне с любыми своими проблемами. Дверь моего кабинета всегда открыта. Однако прежде, учитывая мою занятость, прошу убедиться, что ваш вопрос находится не в компетенции старост. Мисс Берк, мистер Гамп… Старосты сделали шаг вперед. – …всегда вам помогут. И последнее… Мисс Эванс, мистер Боул и мистер Хиггс, — Снейп в упор посмотрел на Мелиссу. — За ужином вы ничего не ели. Вы решили таким способом покончить с жизнью? – Сэр, все блюда были чересчур экзотически, как бы это сказать, приправлены, — ответила девочка. Глаза профессора сощурились, в них вспыхнул темный огонь. – Как вы это определили, мисс Эванс? Она сделала неопределенный жест правой рукой на уровне груди. Заметив кольцо на мизинце, Снейп оглядел притихшую гостиную. – У кого еще возникли проблемы со… специями? Поднялось несколько рук. Их поднимали в основном представители старых чистокровных родов, имеющие соответствующие артефакты. „Они тоже не ели, — подумала Мелисса, — только делали вид. Интересные тут нравы!“ – Кто вообще сегодня ужинал? — декан поставил вопрос ребром. Не поднялось ни одной руки. „Я на факультете дружных параноиков! — с восхищением отметила девочка. — Значит, те, у кого были артефакты, предупредили оставшихся!“ Снейп дважды хлопнул в ладоши. В гостиной появился домовик. – Сэндвичи и чай на всех, — тихо отдал ему распоряжение профессор. Домовик испарился, а через мгновение на столах появилась закуска. – Быстро ужинайте и ложитесь спать. Старосты, обо всех… изменениях в меню докладывать мне. Спокойной ночи. Снейп развернулся и направился к выходу. Уже у самых дверей он остановился, посмотрел на Мелиссу и произнес: – Пять баллов Слизерину, мисс Эванс, за наблюдательность. ______________________ (1) Oh My Darling, Clementine — американская почти народная песня, приписываемая разным авторам. (2) Энгельберт Хампердинк — легендарный британский певец, популярный в 60-х — 70-х годах ХХ века. (3) Перевод РОСМЭН