Любой ценой

      Рейзел ощущал эту пустоту внутри себя уже давно, просто не показывал вида. Даже верный Франкенштейн не сумел разгадать истинную причину грусти своего Мастера. Да, он придумывал версии, строил догадки, даже закупил настольные игры и часто приглашал ребят из школы, но ничего не помогало. Он видел, как Рейзел постепенно тает, превращается в отстранённую статую. А тому всего лишь не хотелось волновать друзей и вынуждать их рисковать понапрасну собственными жизнями. Он прожил на свете много лет, но ещё никогда не стремился остаться так сильно. Это место было его домом. Настоящим, уютным, светлым и шумным домом, ничем не напоминающим ему его прежнюю мрачную обитель. Рей должен был защитить его любой ценой, а теперь, когда пустота брала над ним верх, он тенью скользил по комнатам, радуясь, что наступила ночь и все спят.       Вот Тао, свернувшийся на кровати между ноутбуками и сканерами — ему не хватало места, но даже в таком положении он умудрялся щёлкать воображаемой мышкой и ругать таинственный «сервер». Во сне он выглядел куда беззащитнее и спокойнее, чем в жизни.       А вот Такео. Он любовно прижимал к груди новенькую снайперскую винтовку. Его длинные волосы, заплетённые в косичку, свисали с кровати и терялись в переплетении проводов. Наверняка утром их будет сложно оттуда выпутать, но Тао к этому привычный — поможет. Правда, огромный секатор, лежащий на тумбочке, выглядел очень грозно.       Для этих двух надо было оставить записки так, чтобы их сразу увидели. К счастью, столик между кроватями подозрительно пустел, учитывая общий разгром. Сложенные вдвое листы бумаги светлели на тёмном фоне.       М-21 и во сне не переставал хмуриться. Его суровое лицо наполовину утопало в мягкой подушке, но на переносице всё равно был заметен зажим, который применяют пловцы. Рейзел едва уловимо улыбнулся, вспомнив угрозу Региса, которого временно поселили вместе с М-21. Ноблесс ворчал, что оборотень храпит, и грозил задушить его во сне. Видимо, он придумал кое-что более оригинальное. Кстати, сам Регис выводил такую громкую серенаду, лёжа на матрасе, что ему бы позавидовал даже простуженный слон. Кто кому должен был зажимать нос, оставалось загадкой. Поскольку комната делилась на 2 половины (заваленную — М-21 и сверкающую чистотой — Региса), то Рей положил послания на территории Ноблесс. Всё равно утром сначала встаёт Регис, а потом расталкивает своего соседа-соню.       Сэйра в гордом одиночестве занимала всю спальню. Она успела превратить спартанскую холостяцкую комнату в нечто вполне девчачье. Даже не верилось, что внешне холодная, неприступная глава клана Роярд любила вышивать крестиком и книги по кулинарии. А ещё, как ни странно, психологию. Сэйра держала в руке «Как стать своей в мужской компании», похоже, заснув во время чтения. Для неё в записке предназначалось только одно предложение, потому что она и так была умницей.       «Очередь» замыкал верный друг Франкенштейн. Он не переоделся из стильного чёрного костюма и спал, сложив руки на блокноте с расчётами. Хорошо хоть очки снял. Его ладонь частично закрывала лист, но Мастер всё равно увидел рецепт очередного рамена. От этого на душе стало ещё тоскливее, а горло перехватило. Почему всё так сложилось?       Ноблесс вышел из дома и побежал по крышам прочь от дома, с каждым шагом чувствуя, что пустота расширяется. Движения утомляли гораздо сильнее, мир вращался, но это не помешало Рейзелу добраться до знакомого чёрного замка, до его личной тюрьмы. Створки склепа распахнулись, приглашая хозяина войти внутрь. Он из последних сил доплёлся до каменного постамента и сел. Что ж, возможно, что-то заставит его проснуться ещё раз, как уже было раньше. Вот только… Кто его встретит? Рэй устало закрыл глаза и позволил пустоте взять верх, однако в последний миг он успел увидеть лица дорогих ему людей. Да, ему определённо нужно вернуться!       ***       Утром Франкенштейн и вся дружная компания молча сидели в гостиной, сжимая в руках послания от Рея. Что там было написано, никто не решался прочесть вслух. Не было привычной ругани между М-21 и Регисом. Тао помалкивал и не шарился в Интернете на сомнительных сайтах «18+». Такео нервно выстукивал ногой что-то африканское, поигрывая гигантским ножом, на который с тревогой косились все без исключения. Сэйра вздыхала, превращая очередную кастрюлю в шар. Уже пятый, к слову.       — Значит, Рей больше не вернётся? — хриплым голосом спросил М-21, сжимая руки в кулаки. — И мы ничего не можем сделать?       — Это произошло по желанию Мастера, и мы не должны ему противиться.       Сказав это, Франкенштейн сглотнул вязкую слюну и выпил немного чая. На вкус он был мерзким и горьким несмотря на 3 ложки обычного сахара и 4 кубика рафинада.       — Это всё из-за нас? — задал очередной тяжёлый вопрос Тао.       — Нет, не из-за нас, а из-за Союза! Последнее сражение полностью иссушило энергию Мастера, и он оказался перед сложным выбором: заснуть здесь или сделать это дома. Он выбрал второе.       — Извините, — подала голос Сэйра и отшвырнула наполовину смятую кастрюлю, — но дом Рейзел-нима не в Лукидонии, а здесь, в кругу его семьи. Мы должны были знать, что с ним происходит!       — Мастер знал, что здесь его дом и его семья, потому и решил уйти, чтобы мы не страдали вместе с ним. К сожалению, ничего не поделаешь… Нам придётся жить дальше уже без него… А сейчас вам пора в школу! Или вы думаете, что освобождены? Марш на занятия!       Франкенштейн встал и вышел из гостиной, чтобы никто не видел, как тяжело ему сохранять невозмутимое выражение лица. Только в лаборатории он смахнул слёзы с глаз и тяжело вздохнул. Он не знал, что ему делать дальше. Да, Мастер велел не бросать школу и ребят, но без него всё изменится. Как сказать Шинву, ИкХану, Юне и Суйи, что их друга больше нет? Эх, Мастер-Мастер, почему вы не послушались совета и не отказались от сражения?