Чужая воля

– Эй, Риз, Ри-и-из… Проснись, Риз… Встал быстро, черт бы тебя драл! Риз дернулся, просыпаясь, и больно приложился очередной частью тела о камень. С тех пор, как они спустились на Пандору, это был уже далеко не первый ушиб. – Какого черта? – зашипел он. – Джек?! Фиона спала. Вообще-то они оба спали, несмотря на то, что логичнее, пожалуй, было бы спать по очереди, но Фиона сказала, что знает, где они находятся, что ни одного скага в радиусе десяти километров днем с огнем не сыскать, что… в общем, просто было уже не до того. Они настолько вымотались, что даже друг друга уже не бесили. И вот – Джек. Снова. Как вообще удалось ему прервать такой чудесный, такой замечательный сон? Какой – кстати? Риз не мог вспомнить. – Пошли. Джек поманил Риза, и тот возмутился: – Что? Нет, я сплю, ну. – И ты не хочешь разбудить свою барышню, верно? – Фиона не… – Да-да-да, она не, все мы не, вставай давай, шевелись, у меня для тебя кое-что есть. А? А? Идешь? Нам всего-то к той скале отойти. И Риз зачем-то пошел, уводя Джека к злополучной скале. Фиону ему и правда будить не хотелось. В этой части планеты никогда не было достаточно темно: сумерки сменялись палящим солнцем, а затем снова сумерками. Луны Пандоры способствовали этому, и сейчас скала нежно подсвечивалась сиреневым, хотя видимость была низкая. Тянулась долгая ночь. – Ну, красота же, эй, Риз, Риз, послушай… – Какого черта мы сюда притащились? Это всего лишь кусок камня, – буркнул Риз. – Не груби старшим, – обиделся Джек. – И вообще, разве ты не должен вроде как боготворить меня? – Не должен. Я спать хочу. – Эй, а вот это, кстати, самое интересное. Слушай-слушай, пока ты спал… черт, я понятия не имею, что произошло. Сколько раз ты бился головой за последние часов тридцать? – Вообще не понимаю, о чем ты. – Я видел твой сон, Ризи. А потом, думаю, я ощущаю то, что ощущаешь ты, после того, как мы… ну, ты помнишь. За исключением того, что спать мне вообще не хочется. Слушай, а съешь что-нибудь, хочу понять, ощущаю ли я твой вкус. – Что? Да у меня нет ничего. Я вообще не помню, когда ел последний раз. Риз ничего такого не ощущал. Ни Джека, ни, по странности, даже голода. Головной боли он тоже никакой не ощущал, разве что плечо болело, которым он стукнулся, просыпаясь. Да и приложившимся хорошенько сейчас, скорее, казался именно Джек. Насколько это возможно для голограммы. – Нет, да? Хм… Что же делать? Что делать? А, я знаю, слушай, тебе понравится, я заставлю тебя подрочить. Как тебе, а? Гениальный план же! – Че-го?.. Вдруг проснувшийся окончательно Риз понял, что механическая рука дергает брюки, тянется к ширинке – и он совершенно ее не контролирует. Джек очень быстро переходил от слов к действиям, и ситуация почему-то моментально превратилась для Риза в жуткую, будто Джек пообещал его как минимум кастрировать. Он принялся сопротивляться. – Эй, да брось, брось ты, эй, Ризи, ну, что ты делаешь. Риз. Прекрати немедленно! – заверещал Джек, перепрыгивая из состояния добродушной болтушки в состояние разъяренной истерички. – Хватит. Сопротивляться. Идиот. Будто я тебя режу. Перестань. Каждое слово давалось Джеку с трудом, но это принесло свои плоды – Риз упал, поваленный собственной взбесившейся рукой, ткнулся лицом в песок, и его повело куда-то в сторону, пока он не припер боком ту скалу, к которой Джек подвел его изначально. Штаны предательски сползли к коленям, трусы болтались где-то там же. Механические пальцы вцепились в несчастный член Риза и сжали. – А-а-а-а!!! – заорал в ужасе Риз. – Значит так, парень. Все это отнюдь не доставляет мне удовольствия, потому что твои глупые переживания буквально дырки во мне сверлят, и мне приходится… черт, как же мне приходится напрягаться, ты бы знал… но, клянусь, я оторву твоего маленького друга, если не перестанешь трепыхаться. В конце концов, он все равно твой, а не мой. У Риза отнялись все конечности, а также голос, зрение – потому что перед глазами вдруг поплыли темные пятна, – а заодно, наверное, и слух немного. Слова Джека потянулись где-то на периферии сознания медленно и тягуче, будто эхо с их записью пустили проигрываться на очень низкой скорости. – Вот так, хороший мальчик, – одобрил Джек, пока Риз приходил в себя. Когда он окончательно пришел, то понял, что механическая рука – его собственная рука! – действительно нежно поглаживает член – его собственный же член! – а он как будто и вовсе здесь не присутствует. – Джек, не надо. Пожалуйста, – попросил Риз, в ужасе уставившись на член. Джек держался где-то сзади, вне поля зрения, и шепнул чуть ли не на ухо: – Да брось, Ризи, смотри, у нас получается, и я тоже начинаю что-то такое… интересное ощущать. Член действительно медленно встал. Сюрреалистические плавные движения ладонью, странные ощущения – Риз никогда не попадал в ситуацию, когда ему дрочили бы его собственной рукой, – все это, мягко говоря, выбивало из колеи. И, наверное, у Риза колени бы подкосились, но его, к счастью или к несчастью, подпирала сбоку скала, так что падать было некуда. – Мгм, – промычал что-то невразумительное Джек. – Слушай, это так круто. Я даже объяснить не смогу. – Джек, пожалуйста, Джек, ну, пожалуйста, перестань, я тебя умоляю, – захныкал Риз, хватаясь свободной рукой за камень. Его уже слегка повело от ощущений, а ведь всего каких-то десять минут назад он спал себе спокойно и видел замечательный сон. Как только у Джека получалось настолько стремительно рушить замки и создавать миры? – Ну, ты же любишь меня? Или я ошибаюсь? Люди, которые любят друг друга, иногда занимаются сексом. М… Оргазм, подаренный самим Джеком. Мной. Какая прелесть. Джек засмеялся – и опять его не было видно. – Но не так же! – Риз хотел еще что-то возразить, но вместо этого застонал и чуть съехал, боком, по скале к земле. На коже остались новые ссадины. – Что? Все еще не хочешь кончить? – Н-н-н-н-н… – Странно. Тот блондинчик, из волт хантеров, тоже отрицал. Как ты себя вел. Джек звучал как обычно. У него не участилось дыхание, он не срывался на стоны – в отличие от Риза. Хотя, наверное, это было и невозможно. Черт его знает, что вообще было возможно с этим Джеком, а что нет. Риз кончил, сжимая зубы, до боли в ногтях царапая камень своей органической рукой. – Йу-ху! – одобрил Джек. – Это было просто потрясающе! Нет, наверное, все же не похоже на оргазм, но круто! Может, даже круче. Как когда я разгромил Нью Хэвен. Черт, я думал, что убил Лилит, я был счастлив, можно сказать, – знаешь, что такое истинное счастье? – а потом эта стерва… неважно, было круто. Риз сполз на землю окончательно, все еще тяжело дыша, ощущая себя вывернутым наизнанку, и попытался отключиться. Над ним склонился Джек, но Риз снова не видел его, глаза закрывались сами собой. – Знаешь, что тебе снилось, приятель? – спросил Джек. – Мы. Только там все было неправильно, – стало слышно, что он усмехается, – слишком сопливо. Я сделал лучше. Надо будет повторить как-нибудь. Вот на этой радужной ноте Риз наконец-то вырубился. Должно быть, ненадолго, потому что когда он очнулся, абсолютно ничего не изменилось, только Джек пропал. И еще голова болела. Вместе с плечом и ссадинами, которые Риз заработал, обтирая скалу. Он дотащил себя до их временного пристанища, где Фиона все еще спала. Повалился неподалеку, сжался калачиком и подумал, что бы было, если бы она проснулась. Что бы она сказала? От одной мысли бросило в дрожь, и, засыпая – он все еще чувствовал ужасную сонливость, – Риз уже сам себе не мог бы ответить, был ли его сон, о котором говорил Джек, реальным, и было ли реальным то, что произошло после – или, может, это был сон во сне… В любом случае, казалось, теперь это невозможно выяснить до тех пор, пока Джек снова не появится. А Риза почему-то пугала подобная перспектива.