Третий? Лишний? Запасной?

Санджи наткнулся на них случайно. Действительно случайно. Это было их время - после ужина, после того, как вся команда разбредалась по своим каютам и своим делам. Зоро и Луффи тоже... разбредались, вот только всегда в одном направлении и чаще всего наверх, в воронье гнездо. Санджи смирился, как смиряются с тем, с чем приходится жить, но что изменить невозможно. Вот только привыкнуть никак не мог. В это - их! - время он старался не показываться на палубе, потому что слышимость на корабле превосходная, и вовсе не факт, что у тех двоих хватило выдержки забраться наверх. Санджи отсиживался на кухне, перемывая посуду, благо, грязных тарелок после ужина мугиварцев всегда было в избытке. Почти всегда этого было недостаточно. Недостаточно шума льющейся воды, звона посуды и скрипа полотенца по идеально чистой поверхности. Звуки, которых он так боялся, не было необходимости слушать ушами - они давно были услышаны и записаны где-то глубоко на подкорке, и воспроизводились в голове, точно из звуковой ракуши: с беспощадной безупречностью. Скрип досок, шелест одежды, тяжелое дыхание, и стоны капитана, и рычание Зоро, и его, вспарывающее вены: "Луффи. Луффи, Луффи… Луууффи...". Санджи наткнулся на них в кладовой. Едва не споткнулся: о голые ноги, о небрежно скомканную одежду, о тощую гибкую спину, о выпирающие лопатки, о пальцы - чужие - в зеленых волосах, об утробный низкий звериный рык. Мелькнула безумная мысль: "Вот. Пожалуйста. Ведь хотел же: хоть мельком, хоть одним глазком... теперь получи, распишись, а потом вернись к себе на камбуз и сдохни, потому как внутри что-то только что оборвалось с негромким звоном, без чего нельзя продолжать делать вид, что тебе глубоко плевать на то, кто с кем трахается и чье имя выкрикивает, когда уже не в силах молчать". Санджи не вздрогнул, не скорчился от боли, которая, казалось, раздирает изнутри, даже в лице не изменился нисколько. Он безразлично мазнул взглядом, перебросил мертвую сигарету из одного уголка рта в другой и протянул: - Ааа, Луффи... - взял с полки банку специй, за которой, собственно, и приходил, и развернулся, чтобы выйти вон. Четыре шага до двери, еще один за порог, еще один - так, для надежности, и можно будет ссутулить плечи, вцепиться руками в волосы, закусить губу, сдерживая истошный вой... Но это потом, а ближайшие шесть шагов ему всё-рав-но. Санджи успел преодолеть ровно половину расстояния до двери, когда раздался знакомый звук растягиваемой резины, цепкая капитанова конечность ухватила его за ногу и отправила в короткий, но весьма эффектный полет. Приземлился он, вопреки обыкновению, почти комфортно: стукнувшись коленом о дощатый пол, носом при этом он угодил в живот Зоро. В твердые мышцы, влажную от пота кожу, пахнущую металлом и морем - точь-в-точь, как он всегда себе представлял. Вся выдержка ушла на то, чтобы не лизнуть, не попробовать на вкус такую желанную, такую близкую сейчас цель, поэтому попытка возмутиться вышла вялой и неубедительной. - Какого чёрта ты творишь?!? - Санджи, - голос капитана оказался неожиданно серьезным, - Санджи, хочешь? Он ничего не хотел так сильно, как поскорее убраться отсюда, и вряд ли мог с уверенностью сказать, о чем именно спрашивал его Луффи, но в его голосе, в самой интонации, он услышал: "Хочешь? Сейчас, немедленно, на мое место, хочешь?". Встало мгновенно и прочно. "Я сплю. Нет, я споткнулся, стукнулся головой, и все происходящее - просто горячечный бред. Этого не может быть на самом деле…" Санджи хотелось закричать, какого чёрта? Он не желал быть ни третьим лишним, ни третьим запасным, ни вообще - третьим. Он просто не знал, что ему делать с тощей спиной, со всеми этими локтями-коленями, вихрастым затылком и торчащими, словно крылья, лопатками. Не такое ему представлялось жаркими душными ночами, когда он позволял себе отпустить фантазию и немного повоображать, как бы оно было, если бы... Но длинные руки держали крепко, чужие губы уже нашли его собственные, а чужие-родные руки аккуратно, но настойчиво избавляли от одежды. Это было нечестно, это было против правил, но с ними двумя Санджи было не справиться никак. Ему ничего не оставалось, кроме как позволить им - и себе! - всё. Санджи окунулся в чужую страсть, как в бурный поток, и его завертело, закружило, понесло стремительным течением, пока он вдруг не понял, что остался с Зоро один на один. Теперь, когда он оставил всякие попытки сбежать, его больше никто не держал. Луффи сидел в двух шагах от них, обхватив руками острые колени и уперевшись в них подбородком. Он неотрывно смотрел на них и улыбался. - Луффи, ты… почему? - Забей, Санджи, - капитан неопределенно махнул рукой, - я все равно не могу ни с кем, кроме Зоро. - Но… - Тебе же сказали: забей, - это Ророноа решил вмешаться, - ты слишком много думаешь. На самом деле думать получалось с трудом, поэтому Санджи просто последовал совету. Прямо сейчас сбывался его самый страшный, самый желанный кошмар, а все остальное может подождать. Это было странно, дико, необузданно, это просто - было. Санджи так и представлял себе: грубая сила, помноженная на желание, нахальные руки, объятия-тиски, уверенность и напор в каждом движении. Такого Зоро было немыслимо обозвать маримо или головой-травой, невозможно было ни оказать сопротивление, ни подумать о последствиях. Каждый толчок начинался болью, прокатывался по телу сладкой жаркой волной и замирал болью же где-то под сердцем. В груди пекло, словно он опрокинул на себя кипящее масло или наглотался углей. Все сильнее и сильнее - до тех пор, пока огненный шар в груди не лопнул, разливая по телу острейшее удовольствие, скручивая судорогами все мышцы, лишая сил и самой возможности шевелиться дальше. Сознание ускользало. Последнее, что отметил Санджи перед тем, как провалиться в блаженное забытье, было тяжелое дыхание Зоро. Сколько прошло времени? Минута? Пять? Десять? Когда Санджи открыл глаза, он застал ту же картину, что и в самом начале: Луффи верхом на Зоро. - Санджи, - капитан даже головы не повернул в его сторону, но откуда-то узнал, что он очнулся, - ты очень красиво кончаешь, Санджи. Он чувствовал себя, словно на него упал поезд или король моря, он хотел бы огрызнуться на подобный комплимент, но промолчал. - Я хочу, чтобы ты тоже смотрел, - и потянулся к своему мечнику за поцелуем. Зоро откликнулся мгновенно, обхватил тощую фигуру своими огромными руками, перевернул, подмял под себя. Санджи смотрел. Приказ капитана не обсуждается, поэтому он смотрел. На то, как грубый, неотесанный мечник, гора мышц, бестолковый Маримо становится осторожным, бережным, нежным. Он не врывался, хотя мог бы, в тело Луффи - он словно втекал. И двигался, двигался, двигался… Санджи казалось, что он может почувствовать каждое такое движение, каждую ласку, каждый поцелуй. Он невольно дотронулся пальцами до своих губ - только сейчас он понял, что Зоро ни разу не поцеловал его. Оставил засосы по всему телу, но губ так и не коснулся. А Луффи уже не мог ни стонать, ни даже хрипеть - он беззвучно твердил имя Зоро, безуспешно хватаясь пальцами за его плечи, соскальзывая с мокрой спины. Зоро отвечал все тем же звериным рыком, вцепляясь в капитана едва ли не крепче, чем в свои катаны. Кульминационный момент Санджи почти пропустил. Просто Луффи вдруг вжался в Зоро, стиснув его объятиями в три оборота своих рук, а сам Зоро замер, сливаясь с ним в неподвижное целое. Только мелкая дрожь выдавала, что там, между ними, происходит и вспышка сверхновой, и взрыв, и фейерверки, и бабочки в животе. Наблюдать за ними было больно - Санджи снова чувствовал себя лишним, словно он подглядывает в замочную скважину, словно пытается покуситься на то, что ему не принадлежит и никогда принадлежать не будет. При этом никогда ни одно зрелище не вызывало в нем столь явного отклика: тяжелое глухое возбуждение снова овладело им, и теперь ему хватило пары движений, чтобы кончить второй раз к ряду. Зоро скатился с Луффи, который уже благополучно дрых с блаженной улыбкой на физиономии, и растянулся на спине, заняв разом половину свободного пространства кладовой. Санджи и сам чувствовал, как слипаются глаза, как неудержимо хочется устроить голову на плече Зоро и тоже заснуть, но понимал, что не может себе этого позволить. На смену испытанной эйфории пришло опустошение, и в голову полезли разные мысли: почему Луффи позвал его, почему Ророноа согласился, что это было - прихоть? Жалость? Желание попробовать что-то новенькое? Сейчас Санджи был готов всерьез возненавидеть своего капитана за подобные эксперименты. Им-то что - потрахались и забыли, а вот как жить дальше ему? Он не сможет делать вид, что ничего не произошло, что ему все безразлично, что он не хочет… повторения. В том, что повторения не будет, Санджи был уверен - Луффи не зря велел ему смотреть, он и увидел: две половины одного целого. Между ними нет места третьему. Санджи сел, нашарил рубашку и принялся неторопливо одеваться. Он хотел бы остаться, воспользоваться выпавшим шансом на все сто процентов, но если он промедлит, Луффи проснется и наверняка велит ему убираться. Что-нибудь вроде: "Звиняй, Санджи, было прикольно, но ни с кем, кроме Зоро, я не могу", а если первым проснется Зоро… - Э-эй, Завитушкобровый, - ну вот, что скажет чертов мечник, он узнает прямо сейчас, - решил свалить по-тихому? - Тебе-то что, Маримо? - Разве тебе кто-то разрешал уходить? "Что?!?" - С чего это ты тут раскомандовался? Вы уже развлеклись за мой счет, с меня хватит. - Ты, тупая поварешка, - Зоро схватил его одной рукой - вторую обвил всеми конечностями капитан - за грудки, - я тебе уже сказал: ты слишком много думаешь. Но, раз уж тебе так невмоготу, подумай вот о чем: если ты сейчас уйдешь, значит Луффи ошибся. Второго приглашения не будет. Санджи не верил своим ушам. Вот как это понимать? Приглашение. То есть, не одноразовая прихоть, а с продолжением? И почему Зоро так сразу согласился - они, что, уже обсуждали такую возможность? Или подчинение капитану распространяется для него и на постель? - Почему ты… ну… был со мной? - задал Санджи мучающий его вопрос, впрочем, не особо надеясь, что мечник ответит. - Я же вижу, как ты смотришь на него… - Ты слишком много думаешь, - Зоро широко зевнул и ухмыльнулся, а потом дернул Санджи на себя так, что тот не удержался и упал, - спи, кретин, скоро проснется Луффи и потребует мяса. И… это не был приказ, если тебя именно это так волнует. Лежать под боком Ророноа, крепко прижатым его рукой, было тепло и на удивление удобно , и Санджи позволил себе наконец расслабиться и немного подумать мысль о том, что, возможно, он сможет стать не лишним и не запасным, а просто - третьим.