Когда она танцевала

Когда она танцевала — она танцевала для него. А он смотрел. Ласкал взглядом, прикасался на расстоянии так, как только он один и умел. Чуть слышно, невесомо, словно кончиками изящных тонких пальцев. Она закрывала глаза и чувствовала эти прикосновения жаром на коже. Вот он ведет рукой по волосам, непослушные рыжие пряди подпрыгивают в рваном ритме и открывают ее раскрасневшееся лицо. Капли пота выступают над верхней губой, и она ощущает эту соль на языке, словно кто-то стер влагу поцелуем. Она танцует для него. Теплый шарф, подаренный мамой на Рождество, ползет змеей, оголяя шею. Ниже, еще ниже… Горячие пальцы оставляют нежные следы на ключице, словно пересчитывают веснушки. Одна, вторая… ниже и ниже. Сквозь толстый вязаный свитер она чувствует, как эти самые пальцы сжимают сосок левой груди. Стон срывается с ее губ, она зажмуривается еще плотнее и кружится, кружится под мокрым январским снегом Хогсмида. Ей не надо смотреть — ей надо только чувствовать. Смотрит он. Сидит на припорошенном валуне, чуть поодаль, и смотрит — как она танцует. Палочка уверенно лежит в его руке, маленькие алые искры срываются с кончика и летят к центру поляны, зависая вокруг грубо сколоченного стола, на котором танцует она. Больше всего ей нравится, когда его руки ложатся ей на живот. Она прогибается, стараясь прижаться, удержать, не пустить жар ниже. Пока. Танец еще не закончен. Столешница скрипит под ее ногами, словно подмостки сцены, на которую она как-то прокралась в детстве, удрав от мамы и братьев. Толстые восковые свечи, парящие над рампой, еще не были погашены, и она жмурилась, подставляя лицо этому жару. Все, как сейчас. Она кружится, раскинув руки. Бедра начинают подрагивать немного не в такт той музыке, что звучит на поляне, слышная лишь им двоим, ей и ему, тому, для кого она танцует. Другой ритм, более рваный и резкий, врывается бурлящими аккордами в ее кровь. Палочка в его руке дрожит все сильнее, искры сплетаются в небольшую воронку и кружат вокруг стола... Она чувствует его пальцы, толкающиеся вглубь нее, резко, отрывисто, жадно. Кусает губы, когда его руки сжимают ее набухшую грудь, оглаживают ягодицы, а пальцы толкают, толкают… Чуть позже она слышит его рваное дыхание около своего уха: «Давай, девочка моя, давай, для меня…» Она вскидывает руки на последнем па этого танца и падает, падает, зная, что он поймает ее. …Раз за разом, из года в год они возвращались на эту лесную поляну около Хогсмида. Ритуал, бегство от суеты. В последние несколько лет они просто сидели вместе на валуне, взявшись за руки и пуская в снежное небо алые искры. Сегодня она пришла сюда одна. Погладив дрожащей рукой столешницу, которая ничуть не изменилась за все эти годы, она достала палочку, выпустила в небо сноп искр и прошептала: «Роза родила мальчика, маленького Артура. Он так похож на тебя…» «Когда-нибудь, для него тоже будут танцевать на этой поляне», — теплые руки пробрались под мантию, и Молли улыбнулась. Когда она танцевала — она танцевала для него… Всегда.