Его укромная нора

– Повелитель? Восхитительное, идеальное существо стоит на краю обрыва и смотрит на заходящее солнце. Вечер выдался по-настоящему теплым. Таких вечеров не бывало уже много, много лет. – О чем ты думаешь, повелитель? Малфуриону не хочется отрывать его от раздумий, но тихое пение согревшейся природы наполняет душу горячим желанием общения. – О многом, друг мой. О многом. Калдорей подходит к собеседнику и садится рядом с ним. Лучи гаснущего солнца окрашивают небо в красно-розовые тона и пронзают редкие облака золотистыми стрелами. – Эта земля обречена, Малфурион. Друид вздрагивает и поднимает голову, всматриваясь в лицо неруба, но оно, как и всегда, не выражает никаких эмоций. – Рано или поздно, но ей придет конец. Течения со дна морей меняют направление, принося к этим берегам ледяные мертвые воды. Многие виды растений погибли, многие животные умерли. С каждым годом здесь становится все холоднее. Через несколько сотен зим от тепла здесь останутся только воспоминания. Ануб'арак смотрит на замершего калдорея, и в его шелестящем голосе проскальзывает отчетливая нота грусти: – Вам придется уехать отсюда, Малфурион. И чем скорее, тем лучше. – Повелитель!.. – пораженный и встревоженный друид вскакивает на ноги. Король нерубов предупреждающе поднимает огромный коготь. – Выслушай меня, друг мой. Погода меняется в худшую сторону. Это очевидно даже для не самых развитых существ. Вы, калдореи, любите тепло. Более того, вы не можете без него обходиться. А с каждым годом вам будет все сложнее его сохранять. Ваши любимые растения не выдержат вечных холодов. Вы будете голодать. Я не хочу для вас такой участи. Плывите за море, на вашу древнюю землю, где возвышается малое Древо мира – Тельдрассил. Там бы будете в безопасности. Там вы будете ближе к источнику силы – древней калдорейской магии, скрытой в этом великом Древе. Вы должны уйти. – Но… – Малфурион облизывает пересохшие губы и с надеждой смотрит на Ануб'арака, – но ты же уплывешь с нами, повелитель? Со мной? Король нерубов молчит и смотрит на солнце, почти утонувшее в пучине моря. – Я не могу отправиться с тобой, друг мой. Мое место здесь. Нерубы привязаны к этой земле гораздо крепче, чем вы. Потому что вы живете на ней, а мы – в ней. Мы рождены из нее, и без нее мы погибнем. – Но повелитель… – голос Малфуриона дрожит. – Но когда придут холода… – Мы укроемся в своих норах. В глубине земля сохраняет достаточно тепла, чтобы мы не ушли в спячку. Под землей можно найти гораздо больше пропитания, чем ты можешь подумать, друг мой. Тяжелое молчание давит на плечи, и друид сутулится, чувствуя бесконечную тоску в своей душе. – Ты безусловно прав, мудрейший. Но… но позволь мне остаться с тобой! Только мне! Прошу тебя… – Мне было видение, Малфурион, – глухо ответил неруб. – Скоро в эти земли придет великое зло, настолько ужасное, что тень его накроет весь материк. Я не могу допустить, чтобы это зло коснулось и тебя. Не могу. Калдорей смотрит на море. Море, которое скоро разлучит его с самым дорогим ему существом. Навсегда. Огромный коготь нежно касается подбородка друида, заставляя того посмотреть вверх. Ануб'арак нависает над ним, и его пронзительные зеленые глаза заглядывают калдорею прямо в душу. – Скорее всего мы больше никогда не увидимся, друг мой. Но я никогда тебя не забуду. Ты всегда будешь жить вот здесь, – коготь касается грудной пластины, – в сердце, которое ты разбудил своей добротой. Не печалься о прошлом. Вам надо смотреть только в будущее. Слезы душат Малфуриона, и он перестает сдерживать себя – прижимается к нерубу, обнимает, насколько хватает рук, чувствуя шершавость костяной брони. Огромные когти осторожно прижимают его к грудному панцирю. – Я никогда не забуду тебя, повелитель. Я буду любить тебя вечно…       Друид опускается на колени, подлезает под неруба. Ануб'арак опускается на заднюю пару конечностей, упирается передней в землю, возвышая верхнюю часть туловища над землей. Малфурион устраивается поудобнее; осторожно раздвигает гибкие пластины и аккуратно гладит нежное брюшко. Калдорей знает, как нравится нерубу такая ласка. Нежная плоть трепещет и теплеет под уверенными движениями; Ануб'арак издает приглушенный рык, показывая свое удовольствие.       Словно сдаваясь перед настойчивыми ласками друида, брюшные сочленения приходят в движение, выпуская наружу длинный и толстый бугристый отросток. Малфурион скидывает с плеч медвежью шкуру, служившую и рубахой, и плащом. Освобождается от штанов. Цепляется руками за костяные наросты на надкрыльном панцире. Без вздоха принимает сочащийся слизью член неруба в себя. Двигается медленно, прижимаясь щекой к нежной плоти брюшка. Его стоны смешиваются с низким протяжным рыком, издаваемым Ануб'араком. Они наслаждаются близостью своих тел. Их последнее единение перед расставанием длиною в вечность…       Неруб рычит, извергая потоки семени с примесью легкого яда, который доводит калдорея до эйфории. Он выгибается, чувствую горячую заполненность внутри себя, и разжимает сведенные сладкой судорогой руки. Огромные когти бережно подхватывают обмякшего друида. Укладывают на траву и накрывают медвежьей шкурой.       Через три дня корабли калдореев навсегда покинули берега Нордскола.