EXO - Сборник pwp

по заявке: кайсин, крошечное пвп, кинк — «семь узелков». Сами понимаете, сюжет и обоснуй вышли покурить, типа того. «Семь узелков» ― малый вариант (да, есть ещё большой с верёвкой, но его мы оставим про запас). АУ, романс с лёгкой ноткой ангста + к ночи помянут Хань

Шансов нет

— Даже не думай, — прозвучал над ухом знакомый голос. Исин промолчал. Они с Ханем расстались всего месяц назад, и поддерживать дружеские отношения всё же получалось с трудом. Для Исина. Он не думал плохо о Хане и не намеревался Ханя избегать, но старые привычки всё ещё жили в нём. Приходилось постоянно себя одёргивать и напоминать, что это неуместно. Утомительно это было. И сейчас Исин промолчал именно поэтому. «Не твоё дело» прозвучало бы грубо, как ему казалось. Он отвернулся к сцене и продолжил наблюдать за Каем. Тот танцевал, небрежно обращаясь с правилами, но танец его от этого хуже не становился. Лучше — да. Но не хуже. Исин пытался понять, почему всё именно так. У него самого подобное никогда не прокатывало, хотя его отметки были выше, чем у Кая. Выше-то выше, но Кай всегда шёл первым номером на показательных и соревнованиях. — Правда, забудь, — настойчиво посоветовал Хань. — Я понимаю, что тебе одиноко, но это худший выбор из всех возможных. Исин думал целую минуту, прежде чем задать вопрос. — Почему? — Он ни с кем не встречается. Никогда. На разок трахнуться — и прощай. Сплошное ходячее высокомерие. И вообще, он любит погорячее. У тебя нет шансов. Прости. И он игрушки любит, а ты их не особо. «Нет шансов», «погорячее» — Хань походя его унизил и даже этого не заметил. Исин не обиделся. На Ханя трудно было обидеться всерьёз. А стоило бы. Наверное, тогда они бы не расстались. Или вообще не начали бы встречаться никогда. Но Хань ошибался. Исин не поэтому смотрел на Кая и его танец. Исин пытался всего лишь разгадать загадку. Кай для него всегда оставался именно загадкой. Во всех смыслах. Кай прекрасно учился и, на самом деле, ни в чём Исину не уступал, просто часто вёл себя самонадеянно и пытался постоянно сделать то, чего никто не делал. Исин не понимал, что им двигало. Кай не выносил, когда к нему обращались, используя его настоящее имя. Его имя было привилегией для самых-самых близких и табу для всех прочих. И Кай, несмотря на свою самонадеянность, сохранял за собой звание лучшего танцора в колледже. Исин не понимал, как он это делал. Исин даже не понимал его танцев до конца. Каждое выступление Кая он пытался разгадать, заглянуть за край. Безуспешно. До сих пор. И Исин не понимал, как такой красивый, эмоциональный и приятный парень ухитрялся оставаться одиноким. А, ну да, если верить Ханю, он предпочитал погорячее и что-то имел против долгих отношений. Почему-то. Вроде бы. Если это соответствовало истине — Исин видел Кая лишь на расстоянии и никогда не общался с ним даже в приятельских рамках. Ну вот не сложилось. Последнее занятие закончилось в четыре. Исин уже собрался выйти на парадное крыльцо колледжа, но остановился перед дверью. В голове навязчиво вертелись слова Ханя о Кае и «нет шансов». Да и в общаге Исина ждала пустая комната, а внутри его грызли неудовлетворённость и неразгаданная загадка. Наверное, в этом случае и приключение на один трах сгодилось бы. Для того чтобы обрести хоть какую-нибудь определённость. В чём-нибудь. «У тебя нет шансов». Кай ни с кем не встречался, разве только на один раз. «У тебя нет шансов». Даже на один раз? «У тебя нет шансов», — веско повторил невидимый Хань в воображении Исина. Исин развернулся и двинулся к кабинке у выхода, тихо спросил, в каком зале обычно по вечерам занимается Ким Чонин, поблагодарил за ответ и поднялся по лестнице на второй этаж. Наверное, можно было и не спрашивать, потому что только один зал оказался открыт. Внутри Исин никого не нашёл, но опознал вещи Кая у двери, а на подоконнике лежал плеер. Из колонок лилась музыка. Негромко и даже как-то интимно. Исин оставил свои вещи рядом с вещами Кая, снял обувь и подошёл к подоконнику. Выбрал подходящую композицию и отрегулировал на плеере громкость. Пока Кай где-то ходил, Исин решил поработать над пятнадцатисекундным сложным фрагментом танца, что готовил к летнему конкурсу. Он выверил все движения, медленно повторил их в нужной последовательности и выполнил под музыку перед зеркалом. Безупречно как будто, но результат ему не нравился. Исин ещё раз повторил всё медленно, правильно, с нужными акцентами и попытался снова. Не то. Спустя полчаса он забыл о Кае и где находится, продолжал пытаться вновь и вновь. Каждый раз безупречно и идеально, но фрагмент «не дышал». Мёртвое движение. — Дай себе немного свободы, — внезапно прозвучало за спиной, когда композиция закончилась и заиграла снова. Исин отыскал в зеркале отражение Кая. Тот стоял, сунув руки в карманы свободных брюк, и внимательно смотрел на него. Потом подошёл и положил ладони на его плечи. — Расслабься. И не думай о правилах. Когда знаешь правила, нет нужды слепо им следовать. — Правила нужны, — возразил Исин и отступил в сторону, чтобы ладони Кая соскользнули с его плеч. Он не мог назвать прикосновение Кая неприятным, но смущающим — да. — Ладно, смотри. Кай прикрыл глаза, слушая музыку, затем повторил то, что делал несколько минут назад Исин. — Тебе нравится? Исин промолчал. Кай в точности повторил всё за ним, следуя правилам и выверенности. Его исполнение было столь же безупречным, как исполнение Исина. Блестяще, но не более того. — Ясно. А вот так? Кай дождался повтора нужного куска мелодии и пятнадцать секунд двигался иначе, по-другому. То есть, это было всё то же самое, те же движения, но они выглядели... Стремительное начало, после — завораживающие плавность и сдержанность, словно колебание и сомнение, и вновь сила и резкость. Вот это «дышало». Законченная форма. — Как ты это сделал? — тихо спросил Исин. Потому что он не понимал опять. Он читал эмоции в танце Кая, но по-прежнему не понимал, как Кай добивался этого. Его движения казались всё такими же правильными, но живыми. — Я же сказал — дай себе немного свободы. Правила нужны для того, чтобы двигаться дальше, поднимаясь над ними. — Он едва заметно улыбнулся, обошёл Исина и вновь положил ладони на плечи. — Расслабься и не думай о правилах. Вообще не думай. Просто живи. Словно это жизнь, а не танец? Исин вздохнул и попробовал сосредоточиться на музыке и движениях. — Нет. Ты опять думаешь. Не думай. Заново. И опять ладони надавили на плечи. — Ещё раз. У Исина не получалось. Начало любого движения возвращало его к правилам и основам. До тех пор, пока шею не потревожило горячим выдохом. У Исина шея была предельно чувствительной, он едва не подскочил на месте от неожиданности, но Кай держал его крепко. Дыхание сменилось губами. Исин невольно закрыл глаза. Он таял от прикосновения губ, как снежинка зимой на подставленной тёплой ладони. — Здесь обычно занимаюсь только я. Зачем ты пришёл? Потому что расстался со своим парнем? Какой своевременный и, главное, какой неудобный вопрос. Исин распахнул глаза, лихорадочно разыскивая подходящий ответ в голове. Увы, ничего такого там не завалялось. — Правда, что ты любишь игрушки? — севшим голосом спросил он о том, о чём никогда в жизни спрашивать не собирался. — Так вот что тебя интересует, — после долгого молчания пробормотал Кай и улыбнулся. Эту улыбку Исин увидел в зеркале и сглотнул, прочитав в ней кое-что знакомое до боли. Подумать об этом он не успел, потому что Кай отстранился, сходил к оставленным у двери вещам, достал что-то из спортивной сумки, закрыл дверь зала и запер на замок, потом вернулся к Исину. Остановившись в шаге от него, Кай вытянул из пакетика тонкий белый шнурок, пакет сунул в карман брюк, оттуда же достал несколько блестящих квадратиков, маленький тюбик и отдал Исину. Пока Исин ошеломлённо глазел на презервативы и смазку, Кай завязывал на шнурке узелки с примерно равными интервалами. Исин насчитал семь штук. Кай пропустил шнурок меж пальцами и тут же стянул с себя футболку, небрежно отбросил к подоконнику, забрал у Исина презервативы и смазку, насмешливо вскинул брови и выразительно оглядел с головы до ног. — Раздевайся, что ли. При себе у меня сегодня нет ничего особенного, только это, — он показал шнурок с узелками, — но тебе понравится, я уверен. — Что? — Исин не мог уложить в голове его слова и действия. Прямо вот так? Сразу? Похоже на то. Наверное, это часто так вот бывало. Кай вздохнул, освободил одну руку и потянул вверх кофту Исина, снял, тоже отбросил вслед за своей футболкой, потом опустился на пол на колени, схватил Исина за запястье и дёрнул, почти свалив на себя. Пока Исин думал, что ему вообще делать, Кай ловко расстегнул его брюки одной рукой. — Снимай уже, — велел он. — Или уходи, если передумал. На романтику это слабо походило, но, может, её и не должно было быть? Исин кое-как снял брюки, бельё и даже носки, неловко встал на колени напротив Кая и уставился в пол, не представляя, что делать дальше. — Повернись спиной, — со смешком подсказал Кай. — Так, теперь наклонись, сильнее. Не бойся, я пока ничего не собираюсь делать... такого. Исин упёрся кулаками в пол, закусил губу и зажмурился, чувствуя себя как бы... Ладно, без «как бы». Кай пошуршал чем-то, потом прикоснулся к Исину. Тот ощутил влажное и прохладное, скользнувшее меж ягодиц. Мягкое поглаживание, приятное, потом оно сменилось лёгким ненавязчивым проникновением. Палец, обтянутый презервативом и в смазке. Кай аккуратно растягивал его несколько минут, затем втолкнул внутрь сухое и ворсистое. Шнурок? Кажется, да. Было странно, но не неприятно. Кай повозился пару минут, после чего оставил Исина в покое. — Теперь можешь подняться. Всё нормально? — Ага... — Исин стоял на коленях и пытался понять, что не так. Но всё было в порядке, если не считать шнурка внутри его тела, вот только он почти и не ощущался даже, разве что кончик этого шнурка щекотал бедро с внутренней стороны. Исин повернулся к Каю, тот слабо улыбнулся и протянул ему новый презерватив. — Хочешь сам надеть? Исин не сразу понял, что ему предлагают. Только после того, как Кай медленно провёл ладонью по собственной груди, животу и лениво расстегнул пуговицу на брюках. Исин кивнул, дотронулся до собачки молнии и потянул вниз, осторожно высвободил из плена ткани член Кая и провёл пальцами от основания к головке, наблюдая, как Кай возбуждается прямо у него на глазах от такой незамысловатой ласки. Держать его наливающуюся силой плоть в ладони было... горячо. Несколько движений по стволу, лёгкие касания к яичкам и головке. Исин невольно облизнул пересохшие губы, оценив толщину члена и выпуклый узор набухших вен. С трудом отвёл взгляд и посмотрел Каю в лицо. Из-под полуопущенных век Кай бросил на него ответный жгучий взгляд. Слишком горячо. Исин придвинулся ближе. Само получилось, ведь он не собирался. Кай тронул ладонью его затылок, надавил, но помедлил, когда между их губами осталась жалкая пара сантиметров. Исин сам форсировал эти сантиметры и прижался губами к приоткрытым губам Кая. Целовать не стал, только сделал предложение. И Кай им воспользовался. Это было медленно, даже слишком. Хотелось поторопить Кая, но что-то мешало. Сладость. Это было ещё и сладким. Такой провоцирующе медленный, тягучий поцелуй. Горячий, как сам Кай, но напоминавший не ревущее пламя, а оранжевые угли, готовые вновь вспыхнуть от лёгкого порыва ветра. Исин тихо застонал от этой изматывающей мукой ласки. И Кай, словно только этого и ждал, коснулся его языка своим, сначала тронул едва ощутимо, потом с напором. Прикосновение горячей ладони к груди Исин чуть не пропустил, поглощённый таким непривычным поцелуем. Прямо сейчас он сам себе казался девственником, впервые занимающимся сексом. То есть, ещё не совсем сексом, наверное, всего лишь пресловутой прелюдией. Только вот уж очень эта прелюдия походила на полноценный секс. По ощущениям — уж точно. Кай продолжал целовать его и вести ладонью по груди. Шершавые пальцы задели сосок, породив ноющую пульсацию и заставив Исина задохнуться на миг. Этого мига Каю хватило, чтобы сделать поцелуй глубже и добавить в него ещё немного огня. Ровно столько, чтобы Исин не смог больше оставаться бездеятельным. Он принялся отвечать на поцелуй с неожиданным для себя самого пылом: изучал губы Кая, мягко сжимал собственными, проводил кончиком языка по чёткому контуру. И он продолжал держать в ладони горячий член Кая. Просто держать и чувствовать жар. Они целовались, стоя на коленях, наверное, целую вечность, пока Кай не отпрянул и не бросил выразительный взгляд на блестящий квадратик в пальцах Исина. Пришлось торопливо достать презерватив и раскатать по члену Кая. Исин затем вновь потянулся к влажным губам. Новый поцелуй начинался опять неторопливо. Ладони Кая легли на бёдра Исина, крепко сжали. Ещё немного — и синяков не избежать. Исин послушно придвинулся ближе, ещё ближе, настолько близко, что едва не прижался к груди Кая. Ладони сместились на его ягодицы, раздвинули, прихватив кончик шнурка. Исину оставалось лишь медленно опуститься на член Кая. Поначалу было не так уж и просто, но постепенно твёрдая плоть проникала в тело Исина плавно и легко. Мышцы плотно охватывали член, мягко, но сильно сжимая его внутри. Кай резко втянул в себя воздух, когда заполнил Исина собой до конца. Исин непроизвольно стиснул бёдра Кая коленями и крепко ухватился за смуглую шею руками. Они застыли так на несколько минут, показавшихся обоим бесконечно длинными. Первым начал двигаться Исин, когда понял, что Кай именно этого и ждёт ― ждёт сигнала, что всё в порядке. Такое терпение льстило и грело. Исин медленно приподнялся и так же медленно опустился обратно раз, другой, прислушиваясь к себе. Ощущать внутри себя Кая ему нравилось настолько, что не хотелось нарушать это единение, поэтому когда Кай толкнулся в него на новом движении, Исин закрыл глаза и удовлетворённо улыбнулся, тут же сорвавшись на стон. Они продолжали двигаться уже вместе, без особой спешки пока что. И Исин плавился от приятного трения внутри. Нежные стенки расступались под напором члена, порождая ощущение сладкого тепла в центре живота. Исин широко распахнул глаза, едва Кай легонько потянул за шнурок, о котором он успел позабыть. Впечатление оказалось совершенно неописуемым. Исин не знал, с чем это можно сравнить. Нежная кожа входа туго охватывала толстый член, и прямо сейчас её как будто одновременно щекотали и раздражали трением. Всё вместе производило ошеломляющий эффект. Исин глухо застонал, ощутив сокращение внутренних мышц очень остро. Кай усмехнулся, но эту усмешку Исин, скорее, осознал через соприкосновение их губ, чем услышал. Теперь они оба двигались гораздо быстрее и жёстче. Исин размеренно насаживался на член, а Кай резче толкался снизу, удерживая Исина за бёдра, тем самым делая каждый толчок глубже и мощнее. И он снова потянул за шнурок, раздразнив Исина смешанным острым наслаждением и яркой вспышкой удовольствия, когда из тела его выскользнул плотный узелок. Исин задыхался и уже бросал всего себя навстречу Каю, внезапно позабыв математику. Он пытался посчитать оставшиеся внутри него узелки, но не мог. Не удавалось сосредоточиться ни на чём, кроме твёрдой плоти, двигавшейся в нём и губ Кая, настойчиво напоминавших о поцелуях даже тогда, когда им обоим требовался воздух для дыхания. Очередной узелок едва не прикончил Исина. Сердце в груди замерло просто, а потом глухо бухнуло, словно бы нехотя, но всё же забилось вновь в бешеном ритме. После следующего узелка они свалились на пол. Исин упал спиной на собственные брюки, Кай рухнул на него и дёрнул за шнурок, сорвав с губ Исина громкий и отчётливый стон. Кажется, сразу два узелка... Исин сжал коленями бока Кая, притянул к себе, потёрся губами о полные губы и всхлипнул, когда Кай задвигался быстрее и под другим углом. Удерживать глаза открытыми стало невозможно. Даже если б и удалось, Исин всё равно уже ничего не различал. Было не просто хорошо, было хорошо до безумия, до жара и сладости. Всё-таки Исин не зря чувствовал себя неопытным — о сексе он, оказывается, не знал многого, как и об игрушках. А ещё было странно, потому что ни он, ни Кай до сих пор не притронулись к возбуждённому члену Исина. Исин забился в оргазме на последнем узелке, и Кай сразу же догнал его. Они крепко держались друг за друга, вздрагивая и задыхаясь. Кай прижимался влажным от пота лбом к плечу Исина после, пытался отдышаться, а Исин лениво ворошил пальцами спутанные тёмные волосы и испытывал непередаваемое чувство лёгкости во всём теле. Собирались они быстро, уничтожая все следы недавнего маленького приключения. И оба молчали. Кай прихватил плеер и выключил свет в зале. Вниз они спустились вместе, на крыльце сухо попрощались и разошлись в разные стороны. Исин сделал шагов десять и обернулся, проводил Кая долгим взглядом и задумался о той улыбке, что увидел в зеркале. Об улыбке, в которой различил кое-что до боли знакомое. На следующий день после четырёх Исин пришёл в тот же зал. Кай как раз работал над номером к майскому экзамену. Он увидел в зеркале отражение Исина, остановился и обернулся. В глазах застыли растерянность и лёгкое недоумение. Исин решительно выдохнул, внутренне подобрался, ожидая невольно худшего, подошёл к Каю вплотную, дотянулся губами до уголка рта, быстро поцеловал и вручил пакет с ярким логотипом китайского ресторанчика, что находился неподалёку от колледжа. — Я тебе перекусить принёс. Привет. Как день прошёл? Кай машинально взял пакет и уставился на Исина уже с откровенным изумлением. Смотрел словно на диковинного зверя. — Поможешь мне с танцем? То есть, с эмоциями. — Исин внешне невозмутимо сбросил с плеч куртку и мягко улыбнулся, скопировав ту самую улыбку Кая. До боли знакомую улыбку. Кай по-прежнему оставался для него загадкой, но кое-что он всё же смог разглядеть. Как раз вчера. В той самой улыбке. Обречённость на непонимание. И одиночество. И первое, и второе — того же сорта, что и у него самого. Когда для всех вокруг талант значит больше, чем человек, который этим талантом наделён. Собственно, Исин не копировал улыбку Кая, а показывал собственную. Такую же. Хань сильно ошибся, когда сказал, что у Исина нет шансов. Это у остальных не было шансов. Никаких. Но точно не у Исина. Особенно теперь, когда он знал, какой Кай на самом деле. В конце концов, о человеке немало можно сказать, если знать, как именно он занимается сексом и как относится к партнёру, даже если это «одноразовый» партнёр. А замкнутость и неумение сближаться с людьми не есть высокомерие. И надо лишь чуть-чуть постараться, чтобы это понять. — Ты пришёл... — Кай запнулся и умолк под внимательным взглядом Исина. — Просто заглянул на огонёк, чтобы потанцевать и перекусить вместе. Я же не мешаю? Ответ прозвучал после долгого молчания и очень тихо: — Нет, не мешаешь.