Игра

Фаваро, убитый в пьяной драке, гниет за углом таверны. Под истошные крики куртизанок, заприметивших бездыханное тело, его закапывают в наспех вырытую яму на окраине. Вскопанную землю мнут обшарпанными каблуками и посыпают бранью. Из всех почестей Святому рыцарю достаются разве что полузасохшие цветы от особо сердобольной дамы – подарок очередного кавалера, который она как раз собиралась выбросить. Солнце уже начинает скрываться за горизонтом, когда на безымянной могиле появляется Рита. Она ногой отпихивает сухой веник и разгребает тонкий слой земли, натыкаясь на изрядно примятую копну рыжих волос с вкраплениями осколков бутылочного стекла. На виске – запекшаяся кровь, под левым глазом – синяк и пара червей, застывших в ожидании скорого ужина. Рита сухо шикает на них и сдавливает в маленьком кулачке, пока по руке не начинает стекать серо-бурая слизь. – Свинья неблагодарная, – бросает некромант, помогая Фаваро покинуть свое не последнее пристанище. В его остекленевшем взгляде чудится глумливый укор, когда она, приноровившись, впивается зубами в шею. На языке остается соленый привкус крови и земли, а в нос бьет дух дешевой выпивки. – Не удивлюсь, что тебя закололи, приняв за свинью, – Рита отвешивает подзатыльник, вытряхивая из рыжей копны осколки бутылки, на что Леоне отзывается утробным ревом. Его вены наливаются кровью, проступая сквозь землистого цвета кожу. А девочка лишь хватает мужчину за руку и тащит за собой, чувствуя на затылке немигающий и отрешенный взгляд. Путь до Нэбельвилля неблизкий. Их встречает радостными стонами горстка выживших зомби. В доме, успевшем обзавестись еще парой брешей, пуще прежнего дуют сквозняки, а в потрескавшихся плошках копошатся черви – славный будет ужин. В храме поют панихиду. Вдова Лидфард и двое ее дочерей не могут сдержать слез. Вместе с ними плачет и народ, отправляя в последний путь павшего на бранном поле рыцаря Кайсара. Рита морщится и выходит из здания – некроманту здесь все равно не место. А опущенное забрало скрывает лицо солдата, заменившего главу дома Лидфард в гробу. – Ну и какой ты после этого рыцарь? Заставил нас с Фаваро четверть века ждать, – сухо ругается Рита, на что Кайсар лишь неуклюже гремит стальными доспехами – что взять с почти что старика. На выходе из города их ждет Леоне. Он приветствует старого друга приглушенным стоном. Всю дорогу до Небэльвилля они рычат о чем-то своем. Рита не вмешивается в разговор, подталкивая медлительного Кайсара набалдашником зонтика. Фаваро то и дело пытается то ли обнять, то ли одарить тумаком Лидфарда, но лишь скользит обрубками ногтей по доспехам. Девочку не раздражает этот звук – она едва заметно улыбается и щурится, из-за чего тени под глазами залегают еще сильней. Рита быстро нагоняет мужчин и берет их за руки, закинув зонтик за плечи. Некромант крепко сжимает ладони, чтобы не выпустить безвольных пальцев, и подстраивается под нерасторопные шаги зомби. Рита хочет поиграть с ними в семью. И для этого она не прочь обмануть саму себя. Под опущенными веками расцветает ложь, и Фаваро, изловчившись, пинает Кайсара под колено. К звону доспехов присоединяется вой рыжего, и с пару метров он скачет на одной ноге, на которую Рита невзначай наступает каблучком. Леоне с возмущенными воплями бросается на побагровевшего Кайсара, который от столь наглой клеветы выхватывает меч и размахивает им перед прыгающим Фаваро. Вдоволь насмотревшись, Рита приструнивает мужчин очередным тычком зонтика. А дома в Нэбельвилле их ждет вкусная похлебка и теплый очаг.