Улыбка

Мальчишка уминал еду с таким аппетитом, что Крокодайлу даже стало немного стыдно. Если тот так голоден, не лучше ли было сводить его поесть в какое-нибудь приличное место, а не в забегаловку у станции метро? Но он сам попросился в фаст-фуд. — Хочешь еще чего-нибудь? — спросил Крокодайл. — Еще бургер! — откликнулся мальчишка. — Куда ж в тебя только лезет? — покачал головой Крокодайл. Мальчишка радостно расхохотался с набитым ртом, крошки полетели во все стороны. Крокодайл поморщился, достал из кармана платок и обмахнул рукав. — Ты прикольный! — заключил мальчишка, дожевав, и одарил Крокодайла самой широкой улыбкой, которую тот видел в своей жизни. От такой искренней радости стало еще неуютнее. — Слушай, — обратился к нему Крокодайл, — тебе никто не рассказывал о том, что если незнакомый человек предлагает тебе деньги, или вот, покупает еду, то он хочет от тебя чего-то… нехорошего? — Рассказывали, конечно, — впился зубами в следующий бургер мальчишка. — И тебя ничего не смущает? — Крокодайл скривился, как от приступа зубной боли. — Не-а! — невнятно ответил мальчишка и снова отвлекся на еду. Крокодайл почувствовал себя еще неуютнее. — То есть ты понимаешь, что я потом поведу тебя в love-отель? — уточнил он. — Угу, — кивнул мальчишка и принялся облизывать испачканные соусом пальцы, медленно и со вкусом. Это зрелище на некоторое время вообще лишило Крокодайла возможности формулировать мысли. — У тебя уже было раньше? — Крокодайл подвинул к нему салфетки, осознав, что не в состоянии больше выдерживать такую провокацию. — Не, не было, — мальчишка выдернул сразу пять салфеток, собрал их в огромный ком и принялся вытирать руки. — И тебе не кажется, что к этому надо относиться как-то… серьезнее?! Крокодайл вдруг очень ярко представил, как выглядит со стороны. Взрослый серьезный человек в дорогом костюме, такой неуместный в этой забегаловке. Беседующий с совсем молодым мальчишкой о том, что у них сейчас будет секс, для этого мальчишки — первый в жизни. Образ взрослого и серьезного человека медленно превращался в образ старичка-педофила, у которого слюни текут при виде юных мальчиков. Отвратительно. — Эй, если ты передумал, ты так и скажи, я не обижусь, — перегнулся через стол мальчишка. — У тебя тоже первый раз, да? — Не первый! — рявкнул Крокодайл. Разумеется, у него все было, по-разному и с разными… Но если быть с собой честным, то так — действительно впервые: увидеть из окна машины обычного пацана и моментально захотеть его до ломоты в зубах. Не думая о последствиях подойти и предложить — и через пятнадцать минут смотреть, как он пожирает бургеры и ничуть не смущается того, что будет дальше. — Тогда все нормально, — заключил мальчишка, с шумом и хлюпаньем через соломинку втянул в себя последние капли кока-колы и откинулся на спинку стула. — Уф, я наелся! Можем идти! Крокодайл молча поднялся и пошел к выходу. На ходу натягивая шапку, мальчишка кинулся за ним: почти бегом, едва не запнувшись о соседний столик. Эта торопливость, это согласие были одновременно и невыносимо желанны, и настолько же неправильны. — Куда пойдем? — беззаботно болтал мальчишка, шагая рядом. — Тут у станции есть love-отель, совсем рядом, туда все мои знакомые бегают… — Предпочитаю места, где после клиентов простыни меняют, — хмыкнул Крокодайл. — Поедем в отель поприличнее. — Поедем? Но станция в другой стороне, — удивился мальчишка. — А моя машина — в этой, — пояснил Крокодайл и чуть нахмурился. — Ты что, не помнишь, что я вышел к тебе из машины? — А, точно! — щелкнул пальцами мальчишка. — Здоровенная такая, с водителем! В машине он с таким искренним интересом принялся все осматривать и ощупывать, что у Крокодайла снова закралось подозрение, что они друг друга не понимают. — Сколько тебе лет? — направил он разговор в нужное русло. — Меня не посадят за секс с тобой? — Не, не волнуйся, я уже взрослый, — отмахнулся мальчишка, зачарованно щелкая все кнопки на панели управления по очереди. Крокодайл положил ладонь ему на бедро, и мальчишка чуть ощутимо дернулся. Значит, все-таки не так хладнокровен, как пытался показать. — Расслабься, все в порядке, — не столько улыбнулся, сколько дернул уголком губ Крокодайл. — Да меня смущает этот твой парень, — пояснил мальчишка, кивая на широкий затылок водителя. — Он же может на нас пялиться! — Поверь, он видел тут вещи и похуже, — не сдержал смешка Крокодайл. — И его это не касается. — Не, все-таки это мне не нравится, — нахмурился мальчишка. — А мы скоро приедем? — Почти приехали, — Крокодайл убрал ладонь с его бедра. — Ладно, давай просто поговорим. Ты сбежал из дома? Живешь на улице? Сирота? — С чего ты взял? — удивился мальчишка. — Я просто тусовался с друзьями у станции, а так у меня нормальный дом, два брата, дед… — Ты выглядишь, как беспризорник, — изогнул бровь Крокодайл. — Грязный и голодный. — Подумаешь, не постирал куртку, — отмахнулся мальчишка. — И аппетит у меня с детства хороший! Крокодайл побарабанил пальцами по коленке — своей. Все стало еще страннее. Он-то был уверен, что мальчишка пошел с ним от безысходности… Но если причина не в этом, то в чем? Машина мягко съехала к обочине и остановилась. Мальчишка выскочил на улицу без дополнительного приглашения, удивленно запрокинул голову и сообщил: — Снег пошел! Ты видел? Снежинки мягко опускались на землю, ложились на машину, на смешную шапку мальчишки, на воротник пальто Крокодайла, пока они шли к отелю. — Как тебя зовут, напомни? — спросил Крокодайл, когда они поднимались в лифте. — А я вот тебя сразу запомнил, — с укором посмотрел на него мальчишка. — Я Луффи! — Луффи. Точно, — Крокодайл зачем-то отряхнул капли растаявших снежинок с его шапки. Номер оказал на Луффи почти такой же эффект, как машина: вызвал восторг и желание немедленно все ощупать, проверить и потыкать. Крокодайл только со второй попытки поймал мальчишку за воротник и слегка встряхнул. — Иди в душ, — приказал он. — Да я чистый, — отмахнулся Луффи. — Я по запаху чувствую, что нет, — Крокодайл отпустил капюшон. — Ну, ладно… — неохотно протянул Луффи, кидая куртку на пол и наступая носком одного кроссовка на пятку другого. На пол отправилась вся одежда кроме трусов, а сам Луффи прошлепал босыми пятками в душ. Крокодайл окинул кучу одежды неодобрительным взглядом, но трогать ничего не стал. Ждать пришлось недолго. Крокодайл только-только успел раскурить сигару и пару раз выпустить изо рта теплый дым, когда дверь ванной распахнулась, и на пороге появился разгоряченный Луффи в завязанном на бедрах полотенце. — Теперь я точно чистый! — сообщил он, смахивая со лба мокрые пряди волос. — Тогда не будем тянуть, — Крокодайл начал развязывать шейный платок. Луффи плюхнулся на кровать и внимательно наблюдал за процессом раздевания. Полотенце не распахнулось, но сдвинулось достаточно, чтобы Крокодайлу хотелось раздеваться как можно быстрее. — Ты что, перчатку снимать не будешь? — удивился Луффи, когда Крокодайл двинулся к нему. — Нет, — коротко отозвался тот. Незачем было демонстрировать обезображенную кисть. — О, круто, а я тогда шапку оставлю! — обрадовался Луффи и свалился поперек кровати, пытаясь дотянуться до кучи одежды. Полотенце съехало, обнажая бледное бедро и ямочки внизу спины. — Никаких шапок, — прорычал Крокодайл, сглатывая слюну, вдруг ставшую очень вязкой. — Ну, ладно, — пожал плечами Луффи, возвращаясь на кровать. Крокодайл уже стоял к нему почти вплотную, и мог в мельчайших деталях рассмотреть все: обветренные и обкусанные губы, светлую ниточку шрама на левой скуле, короткие, но пушистые ресницы. В широко распахнутых глазах читались эмоции, смешанные и непонятные. Луффи немного нервно облизнул губы, но взгляд не отвел. — Боишься? — спросил Крокодайл. — Нет, — ответил Луффи. Почти убедительно. Он как-то неловко развернулся спиной, встал на колени и ухватился за спинку кровати. — Я должен сделать так, да? — спросил он через плечо. Зрелище вышло такое, что у Крокодайла моментально встал, член едва не шлепнул по животу. Эрекция случилась такой силы, что казалась практически болезненной, словно он сам был подростком, который может наслаждаться только дешевой порнухой и собственной ладонью, а теперь впервые получил шанс реально заняться сексом. Он опустился на кровать и погладил Луффи по спине, обрисовал пальцем выпирающие позвонки, скользнул ладонью по ягодице. Мальчишка мелко вздрагивал от прикосновений, но отстраниться не пытался. От этой картины, от этого физического контакта темнело в глазах. От паха вдоль позвоночника разлилось жаркое ощущение, как будто кто-то протянул полосу медленно перетекающего расплавленного свинца. На прикроватном столике выстроились баночки лубрикантов и валялись ленты презервативов — хороший love-отель заботится о своих клиентах! — и Крокодайл, не глядя, взял первый попавшийся пузырек. Луффи опустил голову, уперся лбом в свои ладони и глубоко дышал. Крокодайлу было невыносимо приятно видеть его волнение. Настоящее, искреннее, честное. Не дурацкую веселость, с которой он поглощал бургеры или восхищался машиной, а неуверенность, круто замешанную со страхом. Оттягивать продолжение было почти так же приятно, как прикоснуться пальцем к темному колечку ануса. Луффи дернулся. — Холодно! — недовольно пояснил он. А вот в голосе страха не было. Крокодайл чуть надавил, проталкивая палец, размазывая лубрикант, и Луффи задышал глубже, но как будто ровнее, не так нервно. Крокодайл наклонился к его уху. — Расслабься, тогда не будет больно, — почти шепнул он. — Мне не больно, — невнятно выдавил Луффи. Палец проскальзывал в него легко и гладко. И даже второй вошел без проблем. — Ты ведь соврал мне, да? — Крокодайл говорил негромко, почти касаясь уха Луффи губами. — Это не твой первый раз. — Первый, — Луффи чуть выгнул спину, когда он пошевелил пальцами. — Я даже не целовался ни разу… Крокодайл ухватил зубами кожу у него на загривке, оставив ровный красный след. Интересно, как мальчишка будет оправдываться, если кто-то увидит? — Не делай так, — попросил Луффи. Крокодайл укусил его за плечо, надавил зубами посильнее. Луффи дернулся, сжался на пальцах Крокодайла, и тот почувствовал, что терпеть больше не может. Растянул пальцы пошире и вытащил их, быстро раскатал по члену презерватив, погладил Луффи по бедрам, развел его ягодицы, приставил член и предупредил: — Не задерживай дыхание. Луффи и так дышал глубоко и быстро. Крокодайл надавил, подался вперед и почувствовал, как медленно, сантиметр за сантиметром, проникает внутрь, в горячее и тугое, обволакивающее и мягкое. Пальцы Луффи сжали спинку кровати так, что костяшки побелели. Хотелось сразу же начать двигаться, резко и жестко, но Крокодайл остановился, давая привыкнуть — к ощущениям, к размеру, к нему. Кровь грохотала в ушах африканскими барабанами. Луффи хватал ртом воздух. — Это совсем не так, как я себе представлял, — выдавил он. Крокодайл скользнул ладонью по его животу, огладил твёрдый член — Луффи сжался так, что Крокодайлу понадобилось все самообладание, чтобы не кончить прямо тут же. Он слегка качнулся, проверяя реакцию Луффи, и тот снова сжался и стиснул пальцы на спинке кровати. Крокодайл слегка сдавил его член, подвигал ладонью вверх-вниз. Снова шевельнулся, и в этот раз Луффи уже реагировал легче, пальцы его слегка расслабились. С третьей попытки Луффи подался навстречу сам, и Крокодайл почувствовал, что на самоконтроль сил больше не осталось. Свободной рукой он вцепился в бедро Луффи, задавая темп, и принялся вбиваться в него — не слишком быстро или грубо, но глубоко и жестко. Луффи все норовил сорваться с ритма, то неловко двигаясь навстречу, то наоборот, пытаясь отстраниться, и Крокодайлу приходилось постоянно придерживать его. Надолго терпения не хватило. Крокодайл отпустил член Луффи, впился обеими руками в его ягодицы и выгнулся, проникая на всю длину, изливаясь и с трудом сдерживая рык. Стоило ему ослабить хватку, как Луффи соскочил с его члена и плюхнулся на кровать, подтянув коленки к груди. Крокодайл рухнул рядом. Когда кровь перестала реветь в ушах, он стянул презерватив, завязал его и, не глядя, бросил на пол. В паху все еще отдавались отголоски оргазма. Луффи сидел рядом, и Крокодайлу ужасно хотелось заглянуть в его глаза. — А тебе так делали? — спросил Луффи таким тоном, будто речь шла о чем-то почти обыденном, типа стрижки или чистки зубов. — Делали, — усмехнулся Крокодайл. Не похоже, чтобы произошедшее как-то подкосило или обидело мальчишку. Он снова стал жизнерадостным и непосредственным, только вот сидел, свернувшись как зародыш. — Ложись, — приказал ему Крокодайл. — Зачем? — удивился Луффи. — Мы разве не все? — Я все, а ты нет, — Крокодайл сел и слегка потряс головой. — Ложись. На лице Луффи снова появилась легкая неуверенность. Он вытянулся на кровати, худой и по-мальчишески нескладный. Через несколько лет нарастит мяса и станет хорош, а пока — кожа да кости. Хотя все равно хорош. Крокодайл провел руками по его груди, по животу, спустился к начавшему опадать члену. Тот моментально поднялся снова. Крокодайл не удержал усмешки. Скользнул языком от ключицы к пупку, оставляя влажную полосу, и обхватил губами головку члена. Луффи застонал, одной рукой вцепляясь в простыню, а другой — в волосы на затылке Крокодайла. Вбирая член глубже, проводя губами по стволу, Крокодайл наслаждался реакцией Луффи — такой яркой и искренней, какую он не видел, наверное, никогда в жизни ни у одного из своих партнеров. Мальчишка стонал, выгибался, метался по кровати и толкался навстречу, а Крокодайл вдыхал его запах и чувствовал, как кружится голова. Луффи ухватил его за затылок, с силой несколько раз подался навстречу, вскрикнул, и в глотку ударила сперма. Крокодайл выпустил член изо рта медленно, наслаждаясь пробегающей по телу Луффи дрожью, а затем сплюнул в сторону. На языке осталась неприятная горечь, и он оглянулся в поисках воды, которой можно было бы прополоскать рот. Луффи следил за ним из-под полуприкрытых век. — Это гораздо круче, чем я себе представлял, — выдохнул он. Крокодайл криво усмехнулся. Надо было кормить мальчишку не бургерами, а фруктами, может, тогда вкус был бы не таким паршивым. Луффи неожиданно подскочил, перелез к нему на колени и решительно потянулся навстречу. Прежде, чем Крокодайл понял, чего хочет мальчишка, тот ткнулся ему в губы неумелым поцелуем. И через несколько секунд отстранился и скривился: — Фу, какая гадость! — А чего ты хотел? — Крокодайлу вдруг стало смешно. — Я тебе только что отсосал! Зачем ты вообще полез целоваться? — Чтобы ты не свалил, — пояснил Луффи. — Если после секса не целуются, значит, все не серьезно! Мне рассказывали. — И откуда только такие познания? — проворчал Крокодайл. Луффи сверкнул улыбкой — той самой, широченной, и Крокодайл почувствовал, что пропал. Эта улыбка действовала на него как гипноз. Такая искренняя, такая чистая, такая честная — в ней чувствовалась жажда жизни и восторг от всего мира. Мельком замеченная, она заставила остановить машину и подойти к незнакомому мальчишке с самым грязным и прямым предложением — просто, чтобы он сразу отказался. Сейчас, обращенная к нему, она вызывала странные эмоции, давным-давно похороненные где-то в самой глубине души. Она заставляла Крокодайла снова чувствовать. — Прекрати улыбаться, — раздраженно бросил он. Если так пойдет и дальше, то он в самокопании доберется до любви с первого взгляда. Раньше после оргазма такая дурь в голову не лезла. Луффи прекращать и не думал. — Одевайся, — Крокодайл подошел к креслу, на котором оставил свою одежду. — Куда тебя отвезти? Туда же, где я тебя подобрал? — Ага, я там живу, — одеваться Луффи тоже не торопился. — Чего ты злишься? Он соскочил с кровати, добежал до Крокодайла и запрыгнул на него, обхватив руками и ногами. Тот от неожиданности едва не рухнул назад: хоть мальчишка и был худым, но все же не невесомым. — Слезь с меня, — процедил Крокодайл. — Все, мы закончили. Я отвезу тебя домой. Если хочешь, дам денег. И ты забудешь все, что было. — А вот и нет, — упрямо заявил Луффи. — Не слезу, пока не обещаешь, что приедешь еще раз! — Но зачем?! — Крокодайл попытался оторвать от себя мальчишку, но тот держался крепко. — Потому что ты мне сразу понравился, — прямо заявил Луффи. — Иначе, зачем бы я с тобой пошел? — Я был уверен, что тебе нужны деньги, — пробормотал Крокодайл, все еще пытаясь освободиться от объятий. Луффи расхохотался, искренне и во всю глотку. — Я ж сразу сказал, что ты прикольный, — он положил подбородок Крокодайлу на плечо. Надо было стряхнуть с себя наглого мальчишку. Вышвырнуть его прочь из номера, и пусть добирается до дому, как хочет. Они больше ничего друг другу не должны. Но он обнимал Крокодайла руками и ногами. Сопел в ухо. И — Крокодайл не видел, но был уверен — улыбался. И внутри шевельнулась не надежда даже, слабый призрак надежды. Можно же хотя бы попытаться. — Хорошо, я обещаю приехать еще раз, — проворчал Крокодайл. — Только слезь с меня. — Завтра? — уточнил Луффи. Крокодайл вздохнул. — Ладно, завтра. Слезай уже, ты тяжеленный. Луффи снова расхохотался и только крепче стиснул его в костоломных объятиях.