Котёнок и рассада

Калипсо тревожилась. За тысячи лет жизни на Огигии она не особенно привыкла к новшествам — зато привыкла к бессмертию и однообразию. Теперь же, если верить Гее, Огигия в любой момент могла быть уничтожена — и Калипсо вместе с ней, если только дурацкое проклятие не подразумевало, что её будет вечно носить по океану даже после исчезновения острова. А спасение Огигии было в руках Лео Вальдеса — опять же, если верить Гее. Мысли Калипсо по поводу Лео менялись стремительнее, чем на другом конце света гидры отращивали отрубленные головы; временами ей казалось, что самым безумным её поступком за всю долгую жизнь было довериться этому безответственному полубогу — а потом она вдруг решала, что никогда не знала никого надёжнее. Так же быстро менялось её отношение к Лео; то она ненавидела его за то, что он ушёл, то против рассудка надеялась, что у него всё хорошо, и желала ему спасти мир и обрести своё счастье. Без неё. Её вера в то, что он хочет вернуться, тоже то появлялась, то исчезала, но одно она знала твёрдо: чего бы он ни хотел, вернуться он не сможет. Вообще-то она была уверена ещё кое в чём: в своём желании больше никогда и никого не спасать и дожить до следующего конца света в полном одиночестве. Поэтому она не пришла в восторг, услышав у себя за спиной шум чьего-то падения. «А вдруг это Лео?» — мелькнуло у неё в мыслях, но она тут же отмахнулась от подобных глупостей. Она уже доверялась полубогам. Интересно, что будет, если свежеприбывшего взять и заколоть кинжалом? Вот только прибыв на место, Калипсо поняла, что кинжала тут будет недостаточно. Испуганно озираясь, перед ней сидел... — Япет? — изумилась Калипсо. Сердце у неё ухнуло: если на Огигии титан... значит, Гея одержала верх. Её дом уничтожат. Калипсо крепко сжала рукоятку кинжала. Пусть надежды нет, она не сдастся на милость новым победителям. Ей хватило одного наказания. — Боб, — сказал Япет. — Теперь Япета зовут Боб, и он хороший. А тебя Боб не помнит. Калипсо изумлённо распахнула глаза. — Что ты здесь делаешь? — спросила она. — Ты полубог? — настаивал Япет... то есть Боб. — Ты друг Перси? — Да! — вырвалось у Калипсо. Надежда, которая, оказывается, никуда не исчезала, снова подняла голову. — Да, да, я его друг! Это он прислал тебя? Боб открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг крикнул: — Берегись! Схватив Калипсо, как пушинку, он отскочил в сторону — и вовремя. Там, где они только что стояли, вдруг оказался... гигант? — Дамасен! — радостно воскликнул Боб. — Боб? — спросил новоприбывший. — Что мы здесь делаем? — Я не знаю, — ответил Боб. — А где мы? У Калипсо голова пошла кругом. Она села — упала — на камень. — Вы не за мной, — вздохнула она. — Кто это? — двух вопросов без ответа Дамасену показалось маловато. — Меня зовут Калипсо, — простонала Калипсо. — А это мой остров, Огигия. Боб и Дамасен ей не ответили. Задрав, головы они смотрели в небо. — Солнце, — сказал гигант. — Смотри, а вон там облако. — Птички поют! — воскликнул титан. — А где... Малыш Боб? Калипсо не успела задуматься над тем, кто такой этот малыш; её взору почти тут же явился самый настоящий саблезубый тигр, и радостный вопль Боба сообщил ей, что именно его ему для счастья и не хватало. — Час от часу не легче, — выдохнула она. — Это что — новое наказание? Тут будут появляться всё новые... хм... существа? Пока не закончится место и мы не затопчем друг друга? — Нет, — раздалось у неё за спиной. — Больше никто не появится. Все дружно обернулись. Калипсо ахнула, а Дамасен и Боб почтительно (или настороженно) замолчали. — Гефест, — пробормотала Калипсо. Коротко улыбнувшись ей (неужели спасение?!), бог повернулся к гиганту и титану. — Япет и Дамасен, — торжественно сказал он, — тысячи лет этот остров давал убежище героям, спасая их от гибели. И тысячи лет каждый из этих героев был полубогом, сражавшимся против чудовищ, титанов и гигантов. Но сегодня вы двое показали миру, что не происхождение определяет героя. Вы сами стали героями. И Огигия рада спасти ваши жизни. — Трое, — сказал Боб. — Малыш Боб тоже помогал. — Подождите! — воскликнула Калипсо, замахав руками. Вокруг все обезумели, но она пока сохраняла здравый рассудок. — Подождите! Это ещё что значит? Это герои? Я не собираюсь в них влюбляться! — Очень на это надеюсь, — Гефест снова посмотрел на неё. — Потому что мой сын не может перестать о тебе думать. Калипсо снова вспыхнула. — Так... ты заберёшь меня отсюда? — спросила она. — Бессмертным с Огигии хода нет, — туманно ответил бог. — Так и ты остаёшься? — сощурилась Калипсо. — Меня здесь нет. Калипсо раздражённо вздохнула. — Я и забыла, как люблю богов, — проворчала она. — Ты можешь сказать прямо: я когда-нибудь смогу уйти отсюда? Гефест уже начал растворяться в воздухе. — Если кто и может найти путь на Огигию во второй раз, так это сын Гефеста, — и он исчез. — Ну отлично, — прошипела Калипсо. — Понимай, как знаешь! То ли найдёт, то ли не найдёт. А если и найдёт, то не факт, что увезёт. Она раздражённо посмотрела на совершенно счастливую троицу. Боб и Дамасен, присев, нюхали кусты сирени, а «малыш» тигр скакал вокруг них, ласкаясь, как игривый котёнок. Вот и ответ на её молитвы об избавлении одиночества. Да уж, желания стоит формулировать яснее. Вдруг Гефест объявился снова. Выглядел он донельзя раздражённым. — Вот ещё что, — проворчал он. — Моя жена велела передать тебе ответ на твой последний вопрос. «Слушай своё сердце». Сердито топнув ногой, он исчез. — Спасибо! — ядовито крикнула Калипсо ему вослед. — Просто невероятно помогло! Теперь мне всё ясно! Она обернулась к незваным гостям, уперев руки в боки. Все трое смотрели на неё. — Ну что, — устало спросила она, — есть хотите? Когда дракон по имени Фестус (Калипсо уже разучилась удивляться) спустя несколько месяцев покидал берега Огигии, кроме двух пассажиров и целой флотилии рассады на борту он увозил фотографию, запечатлевшую титана, гиганта, саблезубого тигра, полубога и нимфу. На обороте размашистым почерком Боба было написано: Дарагие Нико Перси и Ан Больше на снимке ничего не уместилось, так что остальное Боб передал Лео на словах. — Ты уверена, что они не против там остаться? — спросил Лео, глядя на уменьшающиеся вдалеке силуэты гиганта и титана; Малыша Боба уже не было видно. — Вполне, — рассеянно ответила Калипсо, проверяя свои горшки. — Для них там просто рай. — Рай, — проворчал Лео. — Я думал, у нас будет пара дней в этом раю наедине. Калипсо не сдержала улыбки. — Думаю, им тоже не повредит наконец остаться наедине. Лео поперхнулся воздухом. — Хочешь сказать... они... Силуэты Боба и Дамасена едва просматривались на горизонте, но то, что они взялись за руки, было видно совершенно отчётливо. Рассмеявшись, Калипсо взяла с них пример и потянулась к руке Лео своей. — Надеюсь, Малыш Боб тоже встретит кого-нибудь, — сказала она.