Невеста

- Эйме, ты опоздал. Би Гак криво улыбается, прижимая к груди что-то. Эйме боится думать, что это может быть, но лежащее тело под ногами противника – самый красноречивый ответ на незаданный вопрос. К несчастью для тала, слишком знакомое тело. - Ты... Полумрак заброшенного склада едва-едва разгоняет показавшаяся из-за туч луна и, словно дразня, выхватывает длинные персикового цвета волосы. Это она. Невеста. Би Гак прижимает ее голову как-то особенно бережно, перебирает мягкие волосы, запачканные кровью, и довольно улыбается. Потому что ему нравится видеть боль, исказившее лицо Эйме. Потому что, наконец, ему удалось привлечь внимание сильнейшего из масок. Эйме атакует внезапно, стремительно, целясь точно в горло, но Би Гак ловко уворачивается, переступая через обезглавленный труп, и смеется. Его откровенно забавляет эта игра на смерть, давно ставшая уже чем-то большим для обеих сторон конфликта. В тусклом свете луны кровь убитой Гак Си кажется неестественно вязкой и темной; она капает с рук Би Гака, она липнет к подошвам ботинок и оставляет следы в строительной пыли. Би Гак словно танцует, уклоняясь от нескончаемых атак разъяренного Эйме, который, само того не замечая, вновь и вновь поскальзывается на крови, а оттого все его попытки достать противника безуспешны. - Ты такой забавный. - Заткнись! Эйме рычит, словно дикий пес; он до сих пор отказывается верить в то, что Гак Си больше нет. И еще больше его злит эта проклятая ухмылка. - Убью! Би Гаку ничего не стоит поймать взбешенного тала за горло и прижать к стене. Теперь уже ненужную голову он спокойно отбрасывает в сторону и с удовольствием наблюдает за тем, как исказилось лицо Эйме. - Ты ее любил? Тал упрямо молчит, стиснув зубы. Би Гак на это лишь ласково улыбается прежде, чем сломать ему руку, потянувшуюся было к шее. Ему все же удается выбить хрип, но этого кажется слишком мало. Хочется больше. Хочется заставить его кричать, умолять о пощаде... Но Би Гак понимает, что это невозможно - Эйме не из таких, кто будет унижаться, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Поэтому чачаонг заставляет себя остановиться, когда светлый балахон окрашивается в темно-алый цвет; и вовсе не потому, что ему вдруг стало жалко полуживого тала. Вовсе нет. Эйме дышит через раз и то с огромным трудом. Но все еще продолжает скалиться, хоть и понимает, что сейчас не в силах что-либо сделать. Может, именно поэтому Би Гак позволяет себе слизать с его губ кровь прежде, чем отшвырнуть Эйме к трупу Гак Си, которую он так любил. - Еще увидимся. Ты только не плачь. Эйме хочется ответить, но сил уже нет. Последнее, что он видит – обезглавленное тело невесты, а в голове до сих пор звучит ее ласковый голос: - Отдохни, Эйме. Все будет хорошо. И краем сознания он понимает, что ничего этого уже не будет.