Оммёдзи. Неправильный шиноби.

Пару дней я занимался систематизацией и переписыванием того, что нашлось в храме. Мы решили, что материалы должны быть у всех, раз вместе нашли этот подвал. Хотя я немного сжульничал: материалы-то будут у всех, но пока - только то, что сумели прочесть, и без моих мыслей на этот счёт. Я в любом случае буду продвигаться в их освоении намного быстрее. Также разворошили стеллаж и лари. В них обнаружилось немало интересного! Здоровенный наконечник для "Лунного ножа", с которым разве что Кайто и мог управиться. Два тяжёлых, несмотря на маленький размер, бронзовых серпа, непонятного назначения и совершенно не восточного вида. Ещё два браслета-оберега. Большая книга в потрескавшемся кожаном переплёте, закрытая на хитрый замочек, которую мы пока не вскрывали, и два футляра, предположительно, со свитками. Две заплесневелых холщовых сумки, одна из которых явно принадлежала целителю (вот только мыши побили, разлили и подгрызли практически всё содержимое. Этот подвиг был отмечен дюжиной мышиных трупиков). Позеленевший бронзовый гонг без цепочек. В общем, добавить сюда барометр и спасательный жилет - и я бы точно почувствовал себя Муми-троллем. Свитки и книгу мы оставили "на потом", а всё остальное друзья поделили (от своей "доли" я отказался). Не знаю, что будет в этих записях, но пока что самое ценное, на мой взгляд - это центральный камень! Потому что я, хоть и не смог пока разобрать надписи, саму решётку опознал. Кудзи-кири, "Девять разрезов реальности" - вот как называлась эта техника на Земле. Особым образом начерченная в воздухе решётка "вскрывала" реальность, давая доступ к "изнанке" мира, после чего маг тем же способом вписывал нужный кандзи в пространство решётки. Отпечатываясь на "той стороне", в мире Духов, кандзи становился чем-то вроде проявленного желания, приобретая силу заклинания. Многие на Земле слышали об этой технике, а вот о тех, у кого она реально получалась, я что-то не слышал, уж простите за каламбур. Но тут совсем другие условия, может, она и будет работать? Другое дело, что она требует, якобы, особых тренировок, совершенно мне неизвестных. Посему я решил не заморачиваться с ней, а освоить, для начала, "базовые" заклинания и мантры. Нужно было экспериментировать, готовиться к вызову тэнгу... Но судьба решила, что быть скучной ей не к лицу. *** Разговор, которого я не видел. Старик в треугольной шляпе, покусывая мундштук незажжённой трубки, глядел в хрустальный шар. Стоящий напротив АНБУ терпеливо ждал. - Значит, они раскопали что-то в этих развалинах. - задумчиво произнёс Третий Хокаге. - Надо же, под самым носом. Но чего не ждали мы, того и Данзо не должен был подозревать. Та заготовка, которую мы планировали использовать к концу года, уже может использоваться? - Через пару дней, Сарутоби-сама. Нам нужно вывести его из равновесия, чтобы он решился воспользоваться прочитанным свитком для своей "праведной мести". Немного наркотиков, гендзюцу - и дело сделано. - Откуда ты знаешь? - Потому что он уже купил собаку, Сарутоби-сама. А он ненавидит собак. - несмотря на маску, в голосе АНБУ явственно была слышна улыбка. - Вот как. Ну что же... Надеюсь, Тсуме никогда об этом не узнает. Действуйте. *** Не прошло недели, как ЭТО случилось. Несчастные случаи, убийства и прочее, вообще-то идут бок о бок с шиноби. Но есть такая вещь, как логика. И когда ты слышишь новость об Инузуке, которого загрызла собака, логика однозначно заявляет: да быть такого не может! Во-первых, Инузуки и собаки живут душа в душу. Во-вторых, я скорее поверю, что это Инузука загрыз собаку! Постороннюю, естественно: в то, что нинкен может повредить своему партнёру, или наоборот, я попросту не верю. Однако факт остаётся фактом: один из немолодых чунинов-Инузука мёртв. Слухи ходили чудовищные. Пересказывать все не буду, достаточно упомянуть, что одним из вариантов было: "Джинчурики Девятихвостого ночью обернулся Лисом и загрыз бедного собачника.". Обоснованиями подобных "перлов" люди себя даже не утруждали. Разве мало такого замечательного факта, что все Инузука расхаживали по деревне в сопровождении нинкенов, а если те были малы - их сопровождал взрослый шиноби-соклановец и его питомцы? Но у нас был свой источник, и этот источник явно знал побольше коноховских сплетниц. Хана попросила, чтобы мы ждали её у меня дома после занятий. Появилась она ближе к вечеру, со всеми Братьями. - Хоши, - начала она с порога, - готов ли ты принять официальный заказ, как оммёдзи? Я поперхнулся чаем. Кайто перестал жевать! - ЧЕГО-О?! - В связи с тем, что случилось в квартале нашего клана, я была вынуждена рассказать о тебе ока-сан. Мне... удалось убедить её в том, что ты сможешь помочь, если захочешь. - она тяжело вздохнула, вынула из-под куртки небольшой свиток, и протянула его мне двумя руками, низко поклонившись. - Инуэ-сан, согласитесь ли вы принять приглашение моей ока-сан? Ками всеблагие, это что должно было случиться-то? Глава клана не приглашает на беседу мальчишку-простолюдина, если только... если только она не в панике, и не цепляется за единственную призрачную надежду. О, демоны, неужели всё так и есть? - Хана, поведай мне, пожалуйста, с чего твоя почтенная мать решила, что именно я могу помочь? - Она вообще о тебе практически ничего не знала. Но я смогла убедить её в том, что создавший это, - она выложила на татами костяную собачку, - сможет справиться с тем, с чем она не смогла. Потому что существо, загрызшее нашего родича, было... - Стоп! - я поднял руку. - Дай-ка я сам догадаюсь. Это была голова собаки на призрачном теле, да? Хана молча кивнула, а я внезапно понял, что чувствовал Гендальф на мосту в Мории. Инугами. А я и так до смерти устал. *** Я встал и молча начал собираться. Как хорошо, что я готовился к призыву тэнгу! Сейчас у меня есть почти всё, что я могу как-то использовать, ну или думаю, что могу. Хотя при взгляде на спрятанные в простом сундуке залежи колдовского добра подкрадывается мысль о необходимости тележки. Хана напряжённо смотрела на мои сборы, потом не выдержала: - Что, так ничего и не спросишь? Ни что тебе предлагают за работу, ни что уже натворил этот демон? - А нет разницы.- хмыкнул я. - Пусть это останется между нами, но мне пришлось бы идти, хочу я того или нет. Я знаю о том, что такое инугами. Его вызвали для мести, но беда в том, что остановится призвавший его уже не может. Мало того, что он окончательно сходит с ума: если не занимать демона работой, он может напасть на призвавшего. Значит, он будет убивать, убивать... и однажды мы всё равно столкнёмся, вот только он будет куда сильнее. Но смотри, не говори этого матери, хорошо? А то она цену скинет. - с этими словами я по локоть влез в большую коробку с печатями. - Хоши играет в злого колдуна, захотевшего подзаработать на чужом горе. - грустно улыбнулся Кайто. - Вовсе нет. - ответил я. - Просто мысль о заработке отвлекает меня от мысли, что убить инугами невозможно. - Как?! - в ужасе вскрикнула Хана. - А вот так. Легенды так говорят. Нет, я может и смог бы... если бы кто-нибудь любезно согласился его подержать. Нет таких? Жаль, а я-то надеялся попробовать... - Но если его не убить, что же нам делать?.. - на глаза Ханы навернулись слёзы. - Изгонять, конечно. Кроме того, - тут я изобразил кровожадную ухмылку, - вызвавший его как раз вполне уязвим. Надеюсь, никому его не жалко? С этими словами я вывалил на пол целую кучу вещей. Мда... или тачка, или макимоно. - Кайто? - Чего? - Слушай, там у кузницы тележка стоит. Притащи, а? *** И вот, в сиреневых вечерних сумерках мы бежим к кварталу Инузука. Без тележки, да. Хана сказала, что это уже перебор, да и медленно, и выдала мне свиток. Фиг отдам теперь. Глядя на людей так и хотелось сказать что-то вроде: "Хоть ками и избавили их от ужаса истинного понимания событий, печать подкрадывающегося кошмара незримо лежала на их лицах и действиях...". Тьфу, какой пафос. Но иначе и не скажешь. Подспудно люди ощущали, что сейчас все они беззащитны перед тем, что придёт к Инузука - а в том, что придёт, они не сомневались ни секунды, и это само по себе было симптомом. Хана провела нас через один из боковых входов, чтобы никто не заметил. За забором нас сразу встретили двое шиноби, и проводили в главное здание квартала. Там мы расположились в небольшой комнатке для гостей. - Подождите тут, я извещу ока-сан. - сказала Хана. - Она наверняка захочет сначала поговорить с тобой, Хоши. С этими словами она вышла и задвинула сёдзи. Я повернулся к Кайто. - А ты-то чего увязался? - Дурак ты, Хоши, хоть и колдун. Мы друзья! И вообще, мне интересно. Кстати, я могу тебе чем-то помочь в процессе? - Можешь. Я распечатал из свитка пачку печатей и сумку с кунаями собственной работы. Выбрал десяток, и прикрепил печати к рукояткам. - Что это? - поинтересовался Кайто. - С виду не кибакуфуды, я их знаю. - Смотри. Вот эти восемь - должны отпугивать демона. С их помощью ты постарайся не дать ему покинуть место, где мы будем сражаться. Просто бросай их перед ним, и активируй печать. А эти два - печати призыва молнии. Они сработают, раз на небе есть облака, но только на открытом воздухе. И смотри, не брось ближе, чем в паре десятков шагов, а то самого шарахнет! - Занятные у тебя игрушки, дружище... И кунаи, я чувствую, непростые? - А как же. Для себя всё самое лучшее, знаешь ли. В этот момент вернулась Хана. - Идём, Хоши. Ока-сан ждёт. *** Ещё на подходе к двери, за которой ждала глава Инузука, я почувствовал тяжёлый, металлический запах крови в воздухе. Крови и какой-то мерзкой гнили, почти неощутимой. Видимо, либо ранили её, либо она не отходит от чьей-то постели. Подожду, не буду строить предположения. Всё равно сейчас всё узнаю. Первой вошла Хана. Поклонилась и отошла в сторону, пропуская меня. Я осмотрелся. Мда, не уверен, что на меня обратили внимание. Могучая женщина, которую я видел на церемонии поступления, видимо, и есть Инузука Тсуме. Только всё её внимание было уделено лежащему на подстилке большому псу. Лапы пса были аккуратно пристёгнуты к специальным креплениям довольно свободными ремнями - видимо, чтобы не мог расчесать раны. Тсуме меняла повязку на морде пса... и, по моим ощущениям, без особой пользы. Видимо, это её нинкен. Когда демон напал, глава клана не могла остаться в стороне, но что она могла сделать? Инугами тяжело ранил пса и оставил умирать. Молчание затягивалось, и я наконец решился. - Прошу прощения, Инузука-сама, но так вы ему не поможете. Плечи склонившейся над собакой женщины напряглись. Затем она медленно, явно боясь потревожить нинкена, повернулась ко мне. Ярости в её глазах хватило бы и на двух демонов. - Мальчишка! - рыкнула она. - Что ты понимаешь! Куромару сильнейший из всех, он справится с любыми ранами! - Но не с этой. Вы и сами это понимаете. Ирьенины вашего клана уже сказали, что бессильны, верно? - Хана! Это ты рассказала?! Девочка отчаянно замотала головой. - Нет, мама, он даже не знал, что Куромару ранен, клянусь! - Давайте не будем кричать. Просто позвольте мне помочь. Хуже не станет, верно? Заодно это наилучшим образом подтвердит мои возможности. Тсуме нехотя отодвинулась от подстилки. - Смотри, мальчишка, если Куромару станет хуже... - Довольно! - весьма дерзко перебил я Тсуме. - Потом вы выскажете всё, что хотели, а сейчас не мешайте, хорошо? Хана-кун, кстати, надень своей почтенной матери запасной браслет. Хана увлекла мать в сторону. Я распечатал из свитка курильницу, пару листов бумаги, деревянную рейку, и быстро соорудил гохей. Затем провёл им сперва через дым благовоний, потом над псом от хвоста до морды, и прочёл: - Гантюу кошин, хатигуухацуки, гоёу гошин, онмёу нисёу гэншин. Угли в курильнице ярко вспыхнули на секунду, и эхо молитвы словно осталось висеть в воздухе. Со стороны Тсуме послышалась какая-то возня, но я не стал отвлекаться. - Кидоу рэйкоу шигуу ни сёутэцуши, гантюу гошин, антин о эн кото о! - с этими словами я начертил гохэем Доуман над головой пса. Пёс взвизгнул, и из жуткой раны на месте глаза заструилась вонючая чёрно-зелёная жижа. Её потёки извивались, будто живые, но я попросту сжёг её выбросом Огня. - Всё, можете звать ирьенинов. Теперь они справятся. Меня довольно грубо отпихнули в сторону. Тсуме буквально обнюхала Куромару, затем выбежала прочь. Я поправил курильницу и бросил на угли использованный гохэй, но тут же вынужден был схватить её сквозь рукава и отойти в сторону: Тсуме вернулась в сопровождении двух ирьенинов, начавших со всё нарастающим (судя по удивлённым возгласам) удивлением обихаживать пса. Спустя пять минут Тсуме вышла в соседнюю комнату, знаком велев мне следовать за ней. *** - Я не привыкла долго говорить. Всякие ритуалы меня раздражают. Скажу прямо, паренёк: ты спас моего Куромару, и я перед тобой в долгу. И, судя по увиденному, вряд ли ты попросишь конфет в качестве вознаграждения. - Чтобы отдать долг, для начала вам нужно выжить. Ведь он вернётся, и продолжит убивать.- ответил я. На лицо Тсуме словно набежала тень. Она достала из-за пазухи маленький свиток и протянула мне. В свитке был столбик кандзи:"Месть придёт за каждым из вас". - Судя по неровным линиям, писавший явно не контролировал себя. Вполне ожидаемо. Есть хоть намёк на то, кто и за что решил отомстить вашему клану? - Инузука - воины! - отрезала Тсуме. - И я с гордостью могу сказать, что желающих множество! Но мне неизвестно, кто способен на подобное извращение естества! - Однако он сильно ненавидит ваш клан. Даже способ мести выбрал максимально оскорбительный... - Дочь говорила, ты знаешь толк в подобных вещах. Я бы не поверила, но видела этого демона, и видела твоего ручного духа. Не знай я, кто ты, можно было бы заподозрить, что всё происходящее - твоих рук дело. Сперва показать непобедимого врага, потом пообещать защиту от него. Но Хана тебе верит. Да и твой призрачный щенок... он не пахнет болью и ненавистью. Ты и тот, кто призвал это чудовище - разные. "Вот не подозревал, что у ёкай есть запах." - подумал я. Тсуме раздражённо прошлась взад-вперёд по комнате. - Что ты хочешь за избавление клана от этого чудовища, мальчик-колдун? Деньги? Техники? Что-то ещё ценное? Я задумался. - Деньги... - медленно начал я, - у меня пока есть, и будут ещё. У меня сейчас попросту нет понимания, на что потратить сумму, большую, чем у меня есть. Техники? Это хорошо, но что мне в них? Они не помогли вам против демона. Я не знаю, чем клан сможет заплатить мне. - Ты считаешь, что мы неспособны оплатить твою работу? - гневно нахмурилась Тсуме. Я предостерегающе вытянул руку. - Не в этом дело. Я не знаю ничего, что есть у клана Инузука, и чего я не мог бы когда-нибудь получить сам. Кроме одного: самого клана Инузука. - Что?! - изумилась Тсуме. - Как тебя понимать, мальчишка?! - Я не хочу ничего, что может запятнать честь клана. - рассудительно продолжил я. - Быть принятым в клан я не рассчитываю, мы слишком разные. Каким-то образом управлять кланом... зачем? Мне это не нужно. Пожалуй, единственное, что меня реально интересует, это поддержка клана Инузука. - В каком смысле? - Однажды я создам собственный клан. - пояснил я. - И, если мы все переживём сегодняшний день, я хочу, чтобы и до, и после, клан Инузука поддерживал меня, пока это не несёт урона их чести. Как по мне, это ценнее любых денег. После долгой паузы Тсуме в задумчивости совершенно по-простецки потёрла рукой затылок. - То ли ты меня оскорбил, то ли сделал комплимент всему клану, никак понять не могу. - произнесла она. - Твоё предложение, мальчик, выглядит настолько привлекательным, что поневоле подозреваешь ловушку. Но я не могу её разглядеть. - А её и нет. - ответил я. - Просто я считаю, что если хочешь завоевать дружбу честного человека - будь с ним честен. - Льстец. - буркнула Тсуме. - Немного. - пожал я плечами. - Только прошу, если всё пройдёт удачно, держите произошедшее в секрете. Не стоит пугать людей... но иметь лишний повод сильно их удивить - это полезно. - И как ты предлагаешь мне объяснить соклановцам, отчего они вдруг должны воспылать братскими чувствами к простому мальчишке-шиноби? - изумилась Тсуме. - Ну... есть у меня одна идея. - хитро ухмыльнулся я... ......... Несмотря на серьёзную напряжённость обстановки, выходя из комнаты Тсуме совсем по-девчоночьи захихикала, увидев дочь. - Ока-сан? - удивлённо спросила та. - Нет-нет, Хана, ничего. - затем она обернулась ко мне. - Знаешь, паренёк, сдаётся мне, что демон - не самое опасное, что тебя ожидает. *** Большая площадка рядом с собачьими тренировочными площадками подходила идеально. - С чего ты взял, что он придёт сюда? - хмурилась Тсуме. Она решила, что обязана своими глазами видеть работу того, кто ищет дружбы клана. Что же, разумно. - Придёт, никуда не денется. Он же, в глубине души, собака. - ответил я, вычерчивая посохом линии Сэман. Затем я вырезал из бумаги несколько человеческих силуэтов, и капнул на них своей кровью. Каждый из них ляжет на вершину луча, чтобы мой контроль был полным. - Вы отдали распоряжение о готовности следопытов? - Да, конечно, третий раз спрашиваешь! - И всё же проверить не мешает... - я сверялся с небольшим Ло-Пань. - Так, придёт он, скорее всего, вот с той стороны. Кайто, ставим колышки. Мы огородили площадку колышками с соломенной верёвкой, оставив широкий проход. Я начал подвешивать гохеи на каждую линию. Биджу, как быстро темнеет... - Всех собак убрали? - Да! -Момо-сан, будьте любезны, вы мне нужны. Из теней позади Тсуме соткалась некомата. Её светящийся контур длинным прыжком переместился к центру площадки, вызвав явную оторопь главы Инузука неожиданностью своего появления. - Откуда она взялась?! - рявкнула Тсуме. - Как откуда? Я позвал, и она пришла. Момо-сан ходит своими тропами, да? - я ласково погладил кошку. - Хозяин, ты решил поймать эту блохастую образину? - мурлыкнула некомата. Предводительница клана явственно зарычала, приняв "блохастую образину" и на свой счёт. - Поймать, не поймать... главное, чтобы она мне больше не мешала. Подразнишь её, Момо-сан? - О, ты знаешь, как порадовать, хозяин. Обожаю дразнить собак! Но ты уж повнимательнее, чтобы бедняжке Момо не прищемили хвосты! - Не прищемят. - я расставил внутри ограждения курильницы. - А то ведь ты мне потом покоя не дашь. Ладно, уже совсем стемнело. Я потянулся силой к курильницам, и угли зарделись. Повторяя линии Сэман, я сплёл контур из Духа между курильницами, затем сложил печать концентрации. Струйки дыма устремились по висящей в воздухе пентаграмме, выгнутой куполом. Отлично. - Не будем ждать, пока тварь явится сама. Начинай концерт, Момо. Ониби уселась в центре площадки, поёрзала, и наконец издала вопль. Клянусь, это был самый мерзкий, самый презрительный и самый кошачий вопль на свете. Запертые нинкены Инузука по всему поместью, как один, зашлись лаем, но тут же стихли, выполняя приказ хозяев. Собаки вне квартала останавливаться не собирались... пока, наконец, их лай не перекрыл протяжный, хриплый и какой-то обволакивающий вой. - Ставлю ведро свежей рыбы против твоего выпавшего уса, Момо, что ты изрядно его разозлила. Выходи из ограды сразу, как он появится, не мешкай. Ониби обернулась, и тут смазанное чёрное пятно, источающее трупную вонь и запах псины, пронеслось над площадкой, сбивая её с ног. Клубок тел прокатился до самой ограды и сбил её, выбив огромный сноп солнечных искр. - Проклятье! Сбрось его с себя, Момо! - закричал я, бросаясь к ним. В центре клубка появилось голубое свечение. - Кайто, внимание! Печати! - Понял! Клубок озарился яркой вспышкой синего пламени, и развалился на две части. Ониби отбросило к площадке, а демона - в сторону. Но некомата сама поняла, что делать, и вызывающе зашипела на тварь. Инугами, перетекающий, словно чёрная жижа с торчащей из неё собачьей головой, рявкнул и бросился на неё. Я едва успел подскочить ближе, и когда тварь проносилась мимо, сконцентрировался на набалдашнике посоха, наполнил его Огнём и со всей дури, словно хоккеист шайбу, приложил её по заднице. Тварь издала полувизг-полурык, и её словно швырнуло в воздух, перекидывая через некомату. Не упустив момента, кошка рухнула на спину, и прошлась по инугами всеми четырьмя лапами, только синий огонь брызнул. Тварь влетела на площадку. - Сейчас, Кайто! Мне некогда было следить за тем, насколько успешно у него получится, тут я надеялся на Ониби и меткость парня. Раз уж я так бездарно позволил обрушить магическую ограду... Некогда сожалеть! Пальцы складываются в двойное кольцо мудры, и я произношу: - Гантюу кошин, хатигуухацуки, гоёу гошин, онмёу нисёу гэншин! Линии Сэман вспыхивают, и тварь с визгом отлетает в центр звезды. Получилось? - Хоши! Кажется, вышло, он заперт! - крикнул мне Кайто. Однако я почувствовал какое-то шевеление. Что он задумал, проклятый биджу пёс? Инугами встал на лапы, встряхнулся, и начал ритмично порыкивать. Я увидел, как бумажные фигурки задымились, и тут по телу ударило разъедающей болью. Он ломает пентаграмму! Я выкрикнул мантру защиты, боль ослабла. Что же, следующий козырь. Присев на одно колено, я высоко поднял правую руку, растопырив пальцы, и резко хлопнул ей по земле. В ту же секунду дым из чудом устоявших курильниц взвился в воздух, сплетаясь во вторую пентаграмму, и рухнул вниз, прижав тварь к земле. Я стиснул пальцы, набрав горсть пыли: линии послушно стянулись к центру, опутывая воющую тварь, распластанную на лучах. Ох, как же, блин, больно-то! Ладно, морда, сейчас мы побеседуем... - Цутомитэ гоёу рэйшин ни нэгаи татэмацуру! Пять ярких белых искр возникли в воздухе, метрах в шести над головой. Неторопливо сделав полный круг, они рывком выросли до размеров хорошего арбуза, и затем рванули к демону, вытянувшись, будто потоки золота, выплеснутые из тигля. Яркая вспышка! В центре сети из дымных линий уже не было чернильно-нефтяной туши демона. Полупрозрачное тело пса, увенчанное начавшей гнить головой, сейчас могло только рычать, с ненавистью глядя на меня слезящимися глазами. Я подошёл к нему вплотную. - Да-да, я всё понимаю. Ты меня ненавидишь, но ты вообще-то всех ненавидишь, верно? И ты, конечно, меня запомнишь, и обязательно разорвёшь на куски, как только освободишься. Ведь ты не можешь не выполнить приказ хозяина. Того, кто тебя кормил, кому ты был предан... И кто жестоко убил тебя! - жестко закончил я фразу. Инугами хрипло, взахлёб, залаял. - Да, конечно, я вру. А хочешь посмотреть на себя? - с этими словами я вытащил из набедренной сумки небольшое бронзовое зеркало и поднёс его к морде инугами, так, чтобы он мог разглядеть себя. С минуту пёс молчал. А потом горестно завыл... - Больно, да? - прошептал я, гладя холодную голову мёртвой собаки. - Куда больнее, чем когда он отсёк тебе голову. Этого ты даже не почувствовал. Просто был благодарен, что он наконец-то пришёл и накормил тебя... Отойдя чуть в сторону, я развеял дымную сеть и Сэман. Протестующе вскрикнула Тсуме, но инугами встал на шатающиеся лапы, и, продолжая выть, побежал туда, откуда пришёл. Я сел на землю, полностью опустошённый. Подбежала Тсуме. - Зачем ты отпустил его! Почему не добил?! - Духа мести нельзя убить, пока его питает человеческая ненависть... - вяло ответил я. - Но слышите? Его вой становится всё более злым. Отправьте следопытов. В конце его пути вы найдёте человека, который будет вести себя, будто собака. Это и будет виновник. Можете делать с ним, что хотите. Или убейте, или после я изгоню из него демона, а дальше - опять же, как знаете. Момо, ты как? Некомата подошла. - Всё в порядке, просто царапины. Завтра сойдут. - Отлично. Вы тут приберите с Кайто, пожалуйста. Я сейчас опять в обморок свалюсь. Ну, и свалился, чего уж там. *** Не помню, что мне снилось. А разбудил меня негодующий женский вопль за сёдзи, не уступавший по пронзительности вчерашнему воплю Ониби: - ЧТО-О!? КАКАЯ ЕЩЁ ПОМОЛВКА?!!!