Возрождение Плаксы

Несмотря на то, что на дворе стояла глубокая ночь, Председатель МКМ, глава Визенгамота и Директор школы Хогвартс Альбус Дамблдор сидел в кабинете, занимаясь документами и о сне ему в ближайшие часы оставалось только мечтать. Если кто-то думает, что занимать столько должностей — это здорово, то Альбус мог привести пару аргументов против этого мнения. Принимая эти посты много лет назад, он, помнится, тоже пребывал в блаженном заблуждении, воспринимая свои назначения, как поворотный момент истории. Мечтал о грядущих реформах магического мира, которые он проведет. И светлое будущее, о котором они когда-то мечтали вместе с его другом Геллертом. И хотя жизнь и их взгляды на нее позднее развели их пути — да так, что дальше некуда, мысли об изменении несправедливого, по его мнению, порядка исчезать не хотели. Впрочем, исполнение своих обязанностей на трех значимых постах быстро избавило размечтавшегося Альбуса от иллюзий. В первую очередь пропали заблуждения относительно своих возможностей в реорганизации магмира. Да, как глава Визенгамота, он обладал серьезной властью. От его решения зависело, останется ли человек на свободе или нет. Своим правом вето он мог зарубить продвижение закона. Проблема была в том, что и принять закон единоличным решением он не мог. Председательство же в МКМ и вовсе оказалось, по большей части, декоративной должностью. Просто потому, что любые решения конференции носили скорее рекомендательный характер. Представители разных стран могли высказывать свое мнение об изменениях в принятых порядках, но вторгаться в суверенитет других государств и навязывать свое мнение права не имели. О, Альбус никогда не забудет закатывающих глаза и даже (вот невоспитанность) вертящих пальцем у виска представителей восточноевропейских стран — в ответ на его предложение о запрете кровных зелий и исследований по ним. И хотя гораздо позднее Альбус и понял, что его предложение было чересчур категоричным и навязанным впечатлениями об ужасах, творимых в лабораториях Гриндевальда, обида на их насмешки осталась. Тогда же он просто поражался, как такие значимые и официальные должности оказывались бесполезны на деле. Все, все его начинания заканчивались пшиком. Законы, должные помочь в устройстве в магмире маглорожденным заворачивали, толком не читая, на права маглов всем было плевать. И если волшебнику хватало мозгов не попадаться магловским аврорам и не светить магией при большом скоплении народа, то можно было практически ни в чем себе не отказывать. Можно было отбирать состояния и недвижимость, принуждая владельцев подписывать дарственные при помощи приворотных. Травить престарелых, богатых мужей. Заставлять соглашаться на невыгодные условия при сделках. Да много чего делали не обремененные лишней совестью маги в стремлении повысить свое благосостояние. Альбус не раз с горькой иронией думал, что и его отец мог остаться на свободе — не явись пара молоденьких, жаждущих выслужиться авроров проверить источник мощного магического выброса и не застань его отца в процессе убиения малолетних подонков, покалечивших его сестру. Самым же печальным было то, что спустя годы, когда набравшийся политического опыта Альбус, наконец, научился добиваться желаемого и — пусть и только в магБритании — начал претворять свои идеи в жизнь, лучше не стало. Да, ему удалось добиться запрета кровных зелий, и все компоненты человеческого происхождения оказались вне закона. Но пользоваться ими от этого не перестали. Те, кто побогаче, просто выезжали за границу и там спокойно приобретали зелья и проводили ритуалы, запрещенные на родине. Более бедное население пользовалось услугами Лютного и прочих нелегальных лавок. Единственным итогом этой реформы стали потеря легальной статьи дохода у зельеваров и труднодоступность этих зелий для не знающих нужных людей маглорожденных. Маглорожденные же, наконец получившие возможность делать карьеру в ранее закрытых для них отраслях, тоже не радовали. О, они с радостью шли работать в Министерство, проявляя серьезное рвение для подъема по карьерной лестнице. Вот только, чем большего они добивались, тем больше начинали защищать и оберегать статус-кво. Добившись успеха, они напрочь переставали интересоваться делом борьбы за равенство. Ведь теперь эта борьба была направлена и против них. И с тем же пылом с каким бывшие клерки радели за справедливое разделение благ вчера, сегодняшние главы отделов вещали о сохранении традиций и незыблемости авторитетов. Они так хотели войти в высшее общество и стать там своими, что легко и непринужденно отрекались от вчерашних союзников и своих корней в пользу новых «друзей». Непуганые идиоты, выросшие с верой в то, что с ними-то точно ничего не случится и все самое страшное на их веку исчезло вместе с Гриндевальдом, жили для себя и не собирались напрягаться ради не столь расторопных маглорожденных коллег. Короче, чем больше все изменялось, тем больше оставалось по-старому. Именно из желания, чтобы это ленивое стадо прочувствовало опасность, Альбус не мешал своему бывшему ученику Тому Реддлу рекрутировать молодёжь. Хоть это и было немного мелочно, но он хотел, чтобы все эти ставшие с его протекции важными шишками бараны испугались. Чтобы они поняли — как бы они не пыжились, строя из себя великосветских лордов, их не примут. В мире, существующем по клановым законам, где во главе угла стоят не порядочность и прогресс, а личные интересы; в мире, где в закрытых библиотеках эгоистично спрятаны знания, способные помочь победить голод и болезни, а круговая порука стоит выше законов — им никогда не стать ровней. Просто потому, что не будет семьи, способной заступиться и поддержать. И единственным способом заставить считаться со своими потребностями — это держаться вместе с такими же пришлыми одиночками, как и они. И он определенно добился, чего хотел. Они испугались. Ох, как они испугались. Вот только, когда Альбус решил, что преподал достаточный урок зарвавшимся чинушам и пора прекращать игры в тайные общества, оказалось, что игры-то давно закончились. Том Реддл не зря потратил годы в поисках древних и редких магических знаний. И выросший в тяжелых условиях волшебник определенно не страдал наивностью и доверием к ближнему своему. Вербуя в свои ряды юных наследников древних и могущественных родов, он не собирался терять свою власть над ними в будущем и неплохо подстраховался, чтобы повзрослевшие и захотевшие выйти из дела детишки не сорвались с поводка. Тёмная метка, которую Альбус всегда считал вариацией протеевых чар, внезапно оказалась сложной магической конструкцией на основе ментальной магии. Она не только позволяла вычислить местонахождение и при желании причинить боль, но и исподволь влияла на разум носителя, вызывая преданность к наносившему ее магу. И даже более того — навязывала его желания и взгляды на мир. То, что начиналось, как юношеский клуб по интересам с политическим уклоном, внезапно превратилось в радикальную группировку, применяющую насилие. Огромную роль в деградации организации сыграла и постепенно прогрессировавшая неадекватность ее лидера. Увлекавшийся древней магией и тайными знаниями Том, похоже, доигрался. Все дальше соскальзывая в пучину безумия, он утаскивал за собой и привязанных метками магов. Наибольшую адекватность сохранили практикующие ментальные искусства в той или иной форме. К огромному сожалению, таких было хорошо, если треть. И если победить одного Тома Альбусу было под силу, то справиться еще и с его бандой фанатиков — нереально. Поскольку надеяться на Министерство в этом деле было бесполезно, то результатом попытки организовать противовес Пожирателям смерти (как их стали называть в прессе) стало создание Ордена Феникса. К счастью, годы работы в школе дали возможность привлечь на свою сторону не только маглорожденных, но и нескольких наследников древних родов вместе с их семейными капиталами, знаниями и силой. Но и тогда результаты противостояния были далеко не в его пользу. Том, как ни крути, успел прибрать к рукам семьи, наиболее полезные в военном захвате власти. Что толку от травоведов Лонгботтомов и артефакторов Поттеров, если против них выходят боевики Лестрейнджи и малефики Блэки? Смех, да и только. Просто чудо какое-то, что любившего покрасоваться в урон эффективности Джеймса и неуклюжего Фрэнка не прибили в первых же стычках. Так что, несмотря на все усилия Альбуса и прогрессировавшее сумасшествие Лорда Пожиратели медленно, но верно прибирали власть в стране к своим рукам. И Альбус с отчаянием уже представлял тот день, когда ему придется унизительно просить иностранные правительства предоставить помощь магической Англии. Стоит ли говорить, что подобный шаг стал бы концом его политической карьеры и развеял в пыль влияние? Но даже это было лучше, чем отдать страну на откуп сумасшедшему. Так что когда Сибилла Трелони, на проводимом для галочки собеседовании внезапно разродилась пророчеством о победителе тёмного лорда, Альбус готов был от радости заречься есть сладкое (что для такого ярого сладкоежки как он, было очень серьезно). Еще большую радость Альбусу доставил мальчишка Снейп, который, похоже, не только услышал часть пророчества, но и точно понял к кому оно относится. А значит, можно было не переживать — его содержание будет в кратчайшие сроки доставлено Тому на блюдечке. Да, Альбус может и был готов положить свою жизнь (и карьеру) на благо магического мира, но раз уж в дело вмешались высшие силы, то ему, похоже, уже не было необходимости делать это… по крайней мере, сейчас. И расчет оказался верным. Не прошло и года, как Тёмный лорд, убив чету Поттеров, самоубился об лоб их годовалого сынишки. Трагическая потеря столь талантливой пары, но как говаривал друг Гелерт — «Все это ради высшего блага». Вдвойне жаль было от того, что, похоже, Том был категорически не согласен так просто покидать этот бренный мир и нашёл-таки способ обставить старушку с косой. Метка на руке Северуса, который в своей жажде знаний добрался-таки до ментальных искусств, вернув себе трезвый взгляд на мир и стал неожиданным, но приятным союзником в борьбе с Томом, весьма явно на это намекала. А значит, ничто не было закончено. И Альбус мог лишь оттягивать момент как можно дольше и, по возможности, готовить Гарри для борьбы с тьмой. Итогом которой, скорее всего станет смерть как Тома, так и мальчика. Нет, Альбус, не был плохим человеком, но и хорошим, к сожалению, похоже, тоже. Раздавшийся в кабинете перезвон, свидетельствующий о том, что кто-то стоит у входа в кабинет, прервал раздумья директора. Взмахом палочки, открывая дверь, Альбус приготовился узнать, кому еще, кроме него не спится в этот час. — Доброй ночи, директор. Надеюсь, я вас не разбудил? — Северус, кто бы сомневался. — Ну что ты, мальчик мой, старикам вроде меня вообще вредно много спать. Какой вопрос привел тебя ко мне в столь поздний час? — Хотелось бы обсудить с вами должность моего ассистента на будущий год, — так-так, здесь определенно происходило что-то необычное. — Ассистента? Северус, но не ты ли в первый же год после прихода сюда категорически отказался от наличия у тебя каких-либо ассистентов, по сути, упразднив эту должность? — Как будто в том списке протеже, что оставил мне Слагхорн, был хоть кто-то, обладающий зачатками мозгов. Смысл работы ассистента в том чтобы облегчать мне жизнь, а не усложнять ее, — Северус, хоть ему и пошёл уже четвертый десяток, совсем по-мальчишески фыркнул. — Как будто мне мало мороки с кучкой бестолочей на уроках, чтобы еще и в свободное время им нос подтирать. — И именно поэтому меня сейчас так удивляет, что ты сам поднял эту тему. Неужели кто-то из учеников наконец-то удостоился твоего бесценного одобрения? — Вот еще. Дети в принципе не способны оценить тонкую науку зельеварения, хотя среди них и попадаются отдельные не совсем безнадежные случаи. — Полагаю, ты все-таки смог найти столь редкий экземпляр, способный быть тебе полезным в работе. — Ох, Альбус, — Снейп скептически посмотрел на Альбуса, как на пытавшегося ответить на уроке Уизли. — Какая уж там польза от третьекурсницы. Не испортила бы все — и то радость. — Что? Какая еще третьекурсница? — Ну, осенью она уже будет четверокурсницей. Мисс Мария Белова. Вы должны ее помнить. Перевелась в этом году к нам из России. — Но почему она? Северус! Должность ассистента всегда была прерогативой выпускников, ну, в крайнем случае, шестикурсников. Чем она тебе помочь-то сможет? — А почему нет? Девочка, несмотря на факультет, усидчива и обладает толикой разума. К тому же, при надлежащем руководстве, она способна переводить весьма сложные тексты с родного языка. Что очень кстати, учитывая, что из-за ваших трений с руководством славянских стран достать их работы на английском языке совершенно невозможно. А учить русский самостоятельно у меня нет не времени, ни желания. — Но, Северус… Третьекурсница? Она же еще слишком мала для такой должности. — А Поттер был слишком мал для команды по квиддичу. Что-то вы не возражали так, когда Минерва прискакала к вам в кабинет радостной козочкой подписывать назначение его ловцом, — Северус, сев на любимого конька — попустительство гриффиндорцам — похоже, приготовился скандалить. — Что вы мне тогда сказали, Директор? Такой дар нельзя зарывать в землю, мальчик мой, наша задача, как педагогов, предоставить ученикам все возможности для наилучшего развития их талантов.… Ну, вот и я предоставляю и развиваю. Все, как вы любите, — Северусу, похоже, доставляло истинное удовольствие бросать Альбусу его же слова в лицо. Какой же он еще мальчишка. — И да, вот вам бланк о разрешении проживания студентки в школе на летних каникулах, — и мелкий, мстительный гаденыш, к тому же. Специально ведь, змей подземельный, дождался, пока директор чая глотнет. — Кхе-кхе. С-с-сеевееруссс. Какое еще разрешение? Какие еще каникулы? — Самое обыкновенное, Альбус. Вы же сами сказали, что мисс Белова не готова выполнять свои обязанности. Вот за каникулы я ее и поднатаскаю до нужного уровня. Опять же, не отвлекаясь на уроки, у нее будет больше времени для работы над нужной мне литературой. — Но это не по правилам, Северус. — Как и личная метла у первокурсника, Альбус. Считайте это взаимозачетом. Опять же, для кармы полезно, помогать детям и сиротам. Вы себе не представляете, что удумала эта девчонка. Жить у маглов. В отеле. — Не вижу в этом ничего предосудительного. В магловских отелях вполне комфортно в наши дни и сервис неплохой… — Какой, к Мордреду, сервис? Альбус! Ну, включите мозги! Волшебница с правом колдовать в магловском отеле. Сколько, по-вашему, пройдет дней прежде, чем она решит сварить какое-нибудь зелье и подорвет там все к пикси, или к ней кто-то пристанет и получит проклятьем? — Но, если девочка часто взрывает котлы, то зачем… — Не взрывает, но все когда-нибудь случается в первый раз. Ингредиент порченый попадется, эксперимент не так пошел… мало ли что. А нам потом с нарушением статуса разбирайся. Она, в конце концов, ребенок. Это в магическом мире ее признали самостоятельной. Очень сомневаюсь, что кто-то почесался проделать то же и в магловском. У нее вообще вряд ли есть какая-то регистрация в магловской Англии. Она же явно добиралась магическим путем. — Скорее всего. Но, Северус, с чего вдруг такая забота? В школу ежегодно поступают студенты и с гораздо более тяжелыми обстоятельствами, чем у нее. Однако я не припомню, чтобы ты так беспокоился об их благополучии, — Альбус с искренним интересом рассматривал коллегу. — Во-первых, именно в школу. Когда такие студенты попадают на мой факультет, я всегда предпринимаю соответствующие меры. А во-вторых, не каждый студент, даже с моего факультета оказывается достаточно полезным, чтобы на него действительно стоило тратить силы. — И чем же мисс Белова так полезна? — Несколькими десятками статей и двумя монографиями, переведенными ею. И тремя моими статьями, изданными за этот год, написанными на основе ее переводов. И уже наполовину написанной диссертацией тоже, кстати. — О, надо же, три статьи. Поздравляю, Северус. Я и не знал. Совсем отстал от научной жизни. — Вот и я отстал. Пока кто-то проводит интереснейшие опыты по выращиванию потерянных в результате применения тёмной магии конечностей, я тут днями напролет объясняю кучке идиотов, как варят зелье от прыщей. — Тоже очень нужная вещь… — ЭТО НЕ СМЕШНО! Я, Мордред бы вас побрал, Альбус, не только ваша собачонка в стане врага, но и ученый! И меня ЗАДОЛБАЛО, что какие-то бездарности, списывавшие у меня в школе домашку, теперь расхаживают по конференциям, пыжась от гордости за усовершенствованную полироль для метел, в то время, как у меня из-за необходимости подтирать нос вашему избранному, третий год нет времени даже на улучшение старых зелий, про создание новых я уже молчу! И, раз уж наконец-то нашёлся кто-то, способный хоть слегка усмирить это отродье Джеймса Поттера, то меньшее, что я могу сделать — это убедиться, что этот кто-то точно вернётся в школу осенью, дабы продолжить свою благую миссию, а не подорвется, варя перечное в ненадлежащих условиях. — Северус, успокойся, пожалуйста. Я полностью тебя понимаю и поддерживаю. Ты совершенно прав, бери ты в ассистенты хоть Хагрида, если таково твое желание… А что ты там про Поттера такое сказал?.. — Ну вот, опять Поттер, везде один Поттер. — Да. Да, Северус. И все же? — О, можно подумать, вы сами не заметили, что с тех пор, как в его компанию попала Белова, он стал гораздо адекватнее. Почти прекратил встревать в стычки с Малфоем, оценки повысились. Да и выглядит теперь на порядок аккуратнее. Наконец-то избавился от этих жутких магловских тряпок и начал одеваться, как нормальный маг. — Да? Я, признаться, как-то не обратил на это внимания. Вся эта подготовка к Чемпионату мира и Тремудрому Турниру в следующем году… И Блэк с его побегом, опять же, совсем замотался, — Альбус мысленно дал себе подзатыльник, за невнимательность. Надо же было так отстраниться. Он, действительно уже почти и забыл о новенькой студентке из дальних краев, внезапно переведшейся этой осенью. Но его извиняет то, что прошлое лето выдалось просто сумасшедшим. Вся эта трагедия семьи Уизли… Он, конечно, знал, что из-за большого количества детей они не могут уделять должного внимания их воспитанию, рассказывая о неписаных правилах безопасности, при обращении с магическими артефактами в частности. Но и представить не мог, что это приведет к таким ужасным последствиям. Бедная девочка покинула мир столь юной, а его все лето терроризировал, иначе и не скажешь, Совет Попечителей. Люциус, мать его, Малфой выпил просто литры крови, задолбав проверками и придирками. Затем кто-то вдруг вспомнил про этот чертов Турнир… и Альбус совершенно потонул в и без того объемной груде документов. И будь он хоть сто раз великим волшебником, а читать, исправлять и подписывать все их должен был вручную. Так что, когда ему прислали документы о переводе новой ученицы, то он, замученный проверкой накладных на продукты и изменениями в меню, только и смог, что порадоваться наличию всех необходимых документов, не требующих от него никакого вмешательства, кроме подписи. А убедившись в первые пару дней, что девочка тиха, мила и неконфликтна, он совершенно забыл об ее существовании. — Так говоришь, хорошее влияние оказывает? — Точно не плохое. — Да? Ну, это же замечательно. Давай свое разрешение, Северус. Надо же помогать юным дарованиям, — заодно будет время приглядеться к ней повнимательнее…