Я ненавижу эту работу.

      Меня зовут Ринко Сакума. — Сакума-тян!!! — Нет.       Я работаю в детективном агенстве. — Ну Саку-тян!!! — Нет.       У меня контракт с демоном. — Сакума!!! — Нет.       Очень сильным демоном. Демоном похоти. — Ну Сакума-тян, пожалуйста!!!       И он меня уже порядком достал. — Нет!!! — рявкнула я и кулаком впечатала Азазеля в стену. Хоть и нечисть, а в мире людей не такой уж страшный, опасный, или как-либо полезный — последнее меня огорчало больше всего.       О своём начальнике, Акутабэ-сане, я кроме имени знаю только, что он призывает демонов. И что он порядочный кретин: сначала успокоит, за ручку возьмёт, скажет пару милых слов, а потом р-раз, и ножом. И ведь каждый раз ведусь на это. Смазливый холостяк средних лет, чтоб его! А ещё он забавно дёргает бровями, когда злится. И, если бы одними глазами можно было-таки испепелить, он, несомненно, был бы самым известным киллером в мире. Вокруг него странная аура молчаливой злобы, почти как у жителей Геенны, и в той же Геенне он имеет множество знакомств — как иначе объяснить то, что даже те демоны, гримуар которых он и не открывал, знают его по-имени?       И как меня угораздило так вляпаться? Ответ до безобразия прост: я не помню. Ничегошеньки не помню. Сначала я была самой обыкновенной студенткой второго курса, а потом — сразу детектив-демонолог. Что происходило "между" — история умалчивает. Хотя, с возможностями Акутабэ-сана, он мог элементарно стереть мне память, с него станется.       Итак, сегодня я наконец решила: я увольняюсь. Сидя за компьютером, я скосила глаза на босса. Нужно собраться с духом. Я глубоко вздохнула и встала из-за стола. Сейчас, или никогда. — Акутабэ-сан, — протянула я, подойдя ближе и переминаясь с ноги на ногу. — М-м? — он никак не реагирует. Опять читает какой-то очередной дурацкий журнальчик: так бы и выкинула их все!!!       Для верности я набрала побольше воздуха в лёгкие и на выдохе выдала: — Я...       Мужчина поднял на меня тяжёлый взгляд, как бы мысленно представляя, как долго и в какой позе будет меня четвертовать, если окончание фразы не будет достаточно весомым. Он ненавидел тратить время попусту. Он всегда укладывался в сроки, и даже раньше, не теряя ни минуты зря. А сейчас я трачу его драгоценное время, отведённое на чтение журнала. И ему это ой, как не нравится.       На короткое мгновение наши глаза встретились, а для меня будто вечность пролетела. Искра. Буря. Я тут же запнулась, вся смелость куда-то улетучилась, не оставляя ни шанса на выживание: никакого весомого оправдания за внезапный оклик у меня не было. — Я... Я... Я выйду в магазин, возьму чего-нибудь пообедать? — я нервно заправляю за ухо короткую прядь волос и умоляюще смотрю на начальника.       Как всегда немногословен. Он кивнул и снова вперил взгляд в свой журнал. Я подхватила ветровку со спинки стула и ультразвуком вылетела из комнаты. Прыгая через ступеньки, миновав лестничный пролёт, я выскользнула на улицу, что есть силы захлопнув верь, и облегчённо вздохнула полной грудью. Рядом с боссом воздух вязкий, липкий, тяжёлый, а лёгкие будто наполняет свинцом.       Ветер игриво растрепал волосы, на душе стало ощутимо легче. Кто бы мог подумать: нужно было всего-то выйти из офиса. Иногда просто необходимо развеяться, отвлечься от заунывного тиканья часов и гула вентилятора, изредка прерываемого воплями демонов. Решив окончательно расслабиться, хотя бы сегодня, я уверенно направилась вдоль улицы. Я не видела, как Акутабэ перегнулся через подоконник, чтобы убедиться, что в порыве чувств я не выбежала на дорогу, и меня не сбила какая-то машина; не видела так же, как он устало откинулся на спинку кресла и кивнул Вельзевулу; и как последний поплёлся вслед за мной, проследить, чтобы я не наделала глупостей. Я просто пнула кроссовком стену бетонного здания и беззлобно пробормотала: — Я ненавижу эту работу.