Ночные тени

Сегодня ночь ясная. Талия долго смотрит в небо, а потом, заметив у одного из костров Нэнси, подсаживается к ней. Нэнси стала охотницей Артемиды всего несколько дней назад; её ещё многому нужно научить, и прямо сейчас у Талии есть одна идея. — Привет, — она улыбнулась. — Как прошёл день? Та ответила ей робкой улыбкой: — Устала немного. Но спать почему-то не хочется. — Я хочу показать тебе кое-что. Смотри, — Талия подняла голову, к ясному ночному небу, и Нэнси, недоумевая, повторила её движение. — Видишь? — Талия вытянула руку. — Вон ту яркую звезду? А теперь присмотрись к звёздам вокруг. — Забавно, — Нэнси рассмеялась. — Похоже на бегущую девушку с луком. — Да, — вздохнула Талия. — Похоже. Это — Зоя Ночная Тень. — Что? Бывшая глава охотниц? Та, которая погибла несколько лет назад? Вы назвали какое-то созвездие в её честь? — Нет. Это созвездие и есть она. — Как такое возмо… — смешок замер на губах Нэнси, и предложение она не закончила. Когда ты вдруг становишься одной из охотниц богини, которую проходила в школе как миф, и обретаешь вечную юность и бессмертие, подумай трижды, прежде чем произнести «Как такое возможно?». Талия и сама не знает, как можно превратить душу в созвездие и изменить рисунок звёздного неба. Но она любит ясные ночи. Сегодня ночь тёмная. Небо полностью закрыто облаками, и в беззвёздной и безлунной тьме костры охотниц манят к себе, влекут; но Талия уходит в свою палатку, которая сегодня установлена вдали от остальных. Она не разжигает костра рядом с палаткой; в такую тёмную ночь хорошо думать, что луна и звёзды спустились на землю погулять, оставив мир без своего света. Талия помнит одну из таких ночей — первую с той поры, как она стала охотницей Артемиды. Ей хотелось побыть одной, потому что даже дочери Зевса сложно в шестнадцать лет принять на себя ответственность за сотню других девушек и сменить ту, что была среди них первой несколько тысяч лет. Она едва знала Зою; хуже, чем любая из охотниц. Но именно она должна была занять её место. — Ты справишься прекрасно, — раздалось вдруг из темноты. Талия мгновенно развернулась, готовая сражаться и напряжённо вглядываясь в темноту. Охотницы неплохо видели даже ночью, и Талия привыкла доверять своему зрению и в таком непроницаемом мраке, как сегодня, но то, что она видела, никак не могло быть правдой. Она видела нечёткий силуэт Зои Ночной Тени. — Ты мертва, — вздрогнув, она сделала шаг назад, лихорадочно пытаясь вспомнить какой-нибудь греческий миф о вернувшихся из мира мёртвых; кажется, таких просто не было. Никто не возвращался. — Да, — спокойно сказала Зоя. — Но это не даёт мне права оставить своих людей. Она села, и Талия неуверенно присела напротив. — Я что-то делаю не так? — спросила она. — О нет, — Зоя покачала головой. — Ты справляешься прекрасно. Это я и пришла сказать. Тебе не хватает веры в себя. И, может быть, иногда совета. Поэтому, если у тебя есть вопросы, я отвечу на любой. Задавай их сейчас, потому что я не знаю, когда снова смогу явиться и смогу ли вообще. Но она приходила — каждую безлунную и беззвёздную ночь, когда никто не мог заметить, что одно из созвездий сбежало с небосклона. — Значит, — спросила как-то Талия, — и другие созвездия могут спуститься? — Да, — ответила Зоя, и Талия вспомнила о множестве заточённых на небе чудовищ. — Но мы можем явиться не любому. Меня, например, можешь видеть только ты. — Почему? — вырвалось у Талии. — Я не знаю. Но теперь Талия знает. Прошло несколько лет, прежде чем они поняли, что, несмотря на разницу в тысячи лет, они — одно целое. И теперь они по-прежнему проводят ночи за разговорами, но уже не только за ними. Они обе дали обет никогда не знать мужчин, но никогда не отказывались от любви. И они дарят её друг другу, наполняя тёмные ночи светом. Сегодня Талия, обнажённая и раскинувшая руки в стороны, лежит на своей постели. Зоя нависает над ней, одаривая её ласками и поцелуями, и Талии безумно хочется прижать её к себе, обхватив руками и ногами, но она сдерживается; коснуться Зои можно, но как-то раз она слишком сильно сжала её руку в своей, и пальцы неожиданно прошли сквозь воздух, а Зоя шумно выдохнула и поморщилась, словно от боли. С тех пор Талия нежна. Всю силу своей страсти она вкладывает в стоны и в комкающие простыни пальцы; её ноги несильно обнимают талию Зои, целующей её грудь и дразняще скользящей кончиками пальцев по животу. — Ну же, — просит — умоляет — Талия. — Пожалуйста. Зоя отталкивает её ноги в стороны, и Талия на мгновение думает, что получит желаемое, но Зоя вдруг перемещается, почти садясь ей на лицо, и Талия послушно принимает смену ролей и начинает работать губами и языком. Она научилась действовать так умело, что почти бестелесная Зоя не чувствует боли и испытывает такое удовольствие, что даже не замечает, что одной рукой Талия ласкает свою грудь, а второй скользит себе между ног. Интересно, думает Талия, какая картина открылась бы глазам заглянувшего в палатку. Зоя для остальных невидима; значит, любопытная охотница увидела бы лишь её саму, ласкающую себя и бестолково сражающуюся языком с пустотой. При мысли об этом ей даже показалось, что полог палатки шевельнулся; она представила Нэнси, заглядывающую внутрь, и раздвинула ноги, продолжая работать рукой, но предоставляя воображаемой наблюдательнице вид получше. Зоя застонала ещё громче и отстранилась, падая на спину рядом с Талией и поспешно сменяя её язык своей рукой; она была уже на грани, и ей нужны были прикосновения посильнее тех, что могла предложить ей существующая в иной грани телесности подруга. Забыв о воображаемой Нэнси, Талия мгновенно сменила позу и принялась ласкать соски Зои — один языком, второй рукой; и рука, и язык были влажны: язык от смазки Зои, рука — от смазки самой Талии. Свободную руку она просунула себе между ног. — Да, — простонала Зоя. — Да, Талия, да… Дёрнувшись, Талия кончила, и стоны Зои тут же превратились в тоненький скулёж, означавший, что она уже падает за край. Талия провела широкую влажную полосу языком по её груди, поднимая взгляд и пытаясь определить, хочет ли Зоя ещё; она часто была ненасытна — они обе. Но сейчас Зоя обмякла, на мгновение прикрыв глаза, и тут же открыла их, устало-блаженно глядя в потолок. Талия прижалась к ней, невесомо обнимая и легко целуя в щёку. Зоя негромко мурлыкнула, и они обе какое-то время лежали молча. Когда Талия проснулась, светило солнце, и Зои рядом не было. Талия любит беззвёздные ночи.