...
Свернувшись клубочком на самом краю постели, коснувшись щекой прохладных простыней, вдыхая сладкий, концентрированный запах кондиционера, ты устало закрываешь глаза. Звуки постепенно становятся тише, цвета мягче. Ты медленно, но верно, проваливаешься в уютные, всегда гостеприимно открытые объятия крепкого сна. Одиночество неусыпно следует за тобой по пятам. Оно просто присматривает за тобой как старый, добрый друг....
Тебя разбудил прохладный ветер, прошелестевший по спальне, и ты вдруг ощущаешь тяжесть горячего тела, внезапно обрушившегося на тебя сверху, которое крепко впечатывает твое тело в кровать. - Адам, ты спятил? Слезь сейчас же, я же дышать не могу... - полузадушено, удивленно бормочешь, пытаясь привстать. В тишине слышно только ваше тяжелое дыхание, да тихое тиканье настенных часов. - Не хочу, - вздыхает Адам и, развернув к себе твое полусонное тело, как-то чуть обреченно выдыхает в лицо. - Я тебя хочу. - А чего хочу я, тебе все равно? - слабо возмущаешься, уворачиваясь от влажных, слишком настойчивых губ. От его кожи пахнет сладким, приторным дымом и терпким парфюмом. В темноте не возможно увидеть его глаз, но ты подозреваешь, что он, возможно, под кайфом. Ты не можешь объяснить - почему? Просто знаешь, и все. Пресловутая ментальная связь. Вы на всю жизнь скованны одной цепью из чувств, которая крепче любых кандалов. Разорвать ее никому не под силу. Да и нужно ли это? - Пусти, - с угрозой в голосе, нет не просишь - приказываешь, однако, ему все равно. Он всегда поступает по-своему, поступит так и сейчас. А ты просто сдашься и предпочтешь крупной ссоре такое знакомое тягучее, сладкое наслаждение. Ведь ты помнишь про цепи и чувства. Ты знаешь - завтра ему будет гораздо больней. А сейчас больно только тебе. Больно от поцелуев, от собственнических ласк. Металл на куртке от пуговиц Адама неприятно обжигает холодом обнаженную кожу. Разозлившись, ты с рвением начинаешь снимать с него все, что только под руки попадется. - Полегче, Детка, - усмехается Адам. Для него - это очередная победа. А тебе хочется его, как минимум, придушить. Ты ненавидишь, не знаешь его такого. Это пугает и манит одновременно. Притронувшись аккуратно к его губам, сам не зная - зачем, ты вздыхаешь, словно перед прыжком, и с головой ныряешь в омут его страсти. В нем ты можешь запросто захлебнуться собственным криком или утонуть в его чувствах, но добровольно ты от этого уже отказаться не в силах. Зависим... Но с этим можно научиться жить. По крайней мере, ты научился....
- С кем ты был? - прижавшись к его широкой спине, задаешь совершенно ненужный никому из вас вопрос. - Не знаю... Не важно. - А я - это важно? - Да, важно....
Укутавшись в мягкий плед с головой, ты встречаешь рассвет, стоя возле окна. Тебя знобит от почти бессонной ночи и разбирает желание напиться до беспамятства. Но ты только лишь, пересиливая свое желание, пьешь пустой чай мелкими глотками, пытаясь хоть как-то, хоть немного согреться. Ведь должен же кто-то из вас двоих сегодня остаться трезвым. Сколько было таких вот рассветов в твоей жизни, ты уже даже не помнишь. А сколько их еще будет - об этом лучше не знать. Когда первые лучи солнца проникли в окно, ты уже крепко спал. На подоконнике остывал так и недопитый тобой чай, на столе лежала пустая пачка из под ментоловых сигарет, за которые Адам потом будет нещадно ругаться. А в изголовье кровати, уютно свернувшись клубочком, дремало твое одиночество. Оно отступило, затаилось, заснуло вместе с тобой. Заснуло до следующей, такой же тихой, злой ночи. Ночи, когда ты вновь будешь одинок, и к тебе можно будет придти. Для того, чтобы, укутав в свой плед, мягко качать, убаюкивать, в крепких душных объятьях и дарить тебе свою мнимую дружбу.