Close my eyes

Каждый раз, когда рука Криса опускается на его лицо, Себастиан закрывает глаза. Это пикосекунда совершенной темноты под жаром чужой ладони. Они оба горячие – разминка, дубли, софиты, но Эванс всегда жарче. Его тело за спиной – нагретая солнцем скала. Они отрабатывают эту сцену тысячу раз. Быстро, медленно, кусочками, целыми связками. Без костюмов, в костюмах, на тренировках, на камеру. Бой – это сила, скорость, концентрация. Это баланс, без которого не перекинешь через плечо. Это точки опоры на телах друг друга. Каждый раз, когда ладонь Криса ложится на его лицо, Себастиан закрывает глаза, расслабляется, на пикосекунду стекает в горячую темноту прямо по чужой спине. Нужно собраться, напрячься, бой – это скорость, это сила, это твёрдость, на которую должен опереться второй. Подчиняясь прикосновению руки Криса, глаза закрываются сами собой. Это рефлекс, побочный эффект бесконечной отработки. Пико превращается в фемто в последний раз, в том самом дубле, который потом войдёт в фильм. Себастиан оборачивает слабость в плавность. Закрывает глаза и прогибается назад, красиво перетекая в следующую связку. Бой – это использование всех возможностей. Они расходятся после «Стоп! Снято!». Краем глаза Себастиан замечает, как Крис разглядывает свою ладонь, будто пытается прочесть что-то в папиллярных линиях. Себастиан идёт в бар, просто побыть среди людей, посидеть над порцией виски. Быть одному среди незнакомцев – в этом есть особый покой. Он не из тех, кого узнают на улицах. Может быть, этот фильм всё изменит. А пока можно просто расслабиться, позволить чужому шуму вымыть из головы остатки дня и ни о чём не думать. Это его тихий час перед завтра. В отель его провожают фонари и тени. Крис выступает из самой густой. - Ресницы. - Что? - У тебя слишком длинные ресницы. Каждый раз щекотно, когда ты закрываешь глаза. Себастиан молчит – что тут скажешь – поймал. Крис молчит. Между ними – шаг, жест, протянутая рука. Когда ладонь Криса знакомым и незнакомым движением опускается на его лицо, Себастиан закрывает глаза. И шагает вперёд, подчиняясь жару второй ладони, давящей на затылок.