Тириос

В «Зеленых холмах» Адайн никогда не был. Вернее, он не раз слышал об этом месте, иногда туда хаживал Алькариэн. Но Адайну, слуге-человеку, туда ходить было не по статусу. Слишком вычурно. Слишком по-эльфийски, а этого Адайну хватало и в Башнях. Особенно в покоях арана. Стрельчатые высокие окна, изящные витражи, полупрозрачные драпировки и множество света. Искрящиеся где-то высоко под потолками светильники, журчащие фонтанчики-ручейки, ненавязчивая музыка. Все здесь подчеркивало: эльфы, мудрейшие, самые гармонично развитые существа. Эльфийское – верх изящества и утонченности. Сообщение выбило его из колеи. Что-то не складывалось. Адайн ар Айнен. Никто и никогда не называл его так. Он всегда был просто Адайном. И дома, а уж потом – подавно. Адайн и точка. Но кому-то вздумалось назвать его так. Эльфийское имя, подумать только! Он прошел в самый простенький из залов и присел за столик. Благо, денег скопилось порядком, потому что чашечка настоящего высокогорного кофе здесь стоила, как целая поездка на такси вдоль стены. Прошло почти полчаса с момента его появления, когда за спиной раздался глухой, странно дрожащий голос. - Адайн… Ты пришел… Он видел этого эльфа лишь единожды. На старом изображении. Но в том, что это был именно Тиэль, живой и невредимый, Адайн даже не сомневался. То же лицо, те же глаза. Все то же самое, как будто смотришь на свое искаженное водой отражение в зеркале. Сердце пропустило удар, и Адайн судорожно вздохнул. Унять безумствующий комок плоти в груди не выходило никак. - Ты же погиб!.. - Ты знаешь… - в таких похожих и не похожих глазах промелькнули облегчение и боль. – Риэн рассказал тебе. Обо всем? Адайн ловил его взгляд, рассматривал каждую черточку совершенного лица и понимал. Понимал лишь отчасти почему. Почему аран взял его. Почему сделал постельной игрушкой. Почему не отпускал. Совершенство нельзя отпустить. Нельзя разом забыть красоту. Ее не вычеркнешь из памяти и сердца. И будешь искать в других. И не находить. А если и сумеешь отыскать, то вот такое, искаженное. Кровь от крови. Но это не заменит, нет. Только еще больнее сделает. - Рассказал?.. - мысли вертелись в голове, и слова того, кто был его отцом, как-то пролетали мимо, почти не задевая сознания. - О тебе?.. немного. Он сказал, что ты погиб... убит мародерами, когда защищал свою семью... Тиэль отвел взгляд. Закусил губу и присел за столик. - Риэн не солгал тебе, он сказал то, что знал сам. Мародеры действительно напали на кварталы людей, была безобразная бойня, пока не подоспели орки. Меня сильно ранили, я потерял много крови, но был жив. Орки слишком поторопились с выводами. Я пришел в себя в машине, на которой перевозили мертвые тела, водитель испугался, но потом отвез меня в больницу, где я снова потерял сознание. А когда пришел в себя… Говорить ему было трудно, это было заметно по тому, как бешено билась жилка на его виске и как подрагивали губы. - К тому моменту Риэн уже должен был знать обо всем. И я не смог заставить себя к нему вернуться. Струсил. Но и домой вернуться не мог тоже. Моя смерть искупала мою вину перед Риэном и вас с матерью он бы никогда не тронул. - В Башни меня забрали, когда мне исполнилось семнадцать. Он сказал, что увидел мое фото после очередной проверки. В полицейской сводке. – Адайн не мог отвести взгляда от его лица. Это было выше его сил. Нет, желания бросаться на шею и рыдать совсем по-детски, у него не было. Феерической радости тоже. Было болезненное горькое любопытство. Желание знать. И еще боль. Тупая ноющая боль глубоко внутри. - Он взял меня к себе. Десять лет я был рядом с ним. Я не знал за что мне это. И почему он играет со мной. Десять лет я был его игрушкой. Предметом мебели. Я был чем угодно и не понимал почему. - Это моя вина, прости. Во всем, что происходило с тобой и с ним – виноват я. Он не был таким. Даже когда его отец отказался от него, он не сломался, и был тем, за кем пошли и эльфы, и люди, и дварфы. Я предал его. И тебя. Я… - он провел пальцем по кончику уха, - предал даже себя. - Он помнит тебя, - Адайн наконец сумел отвести взгляд. - Не забывал никогда. Наверное, даже любил. Зачем ты вернулся? Ты мог попытаться хотя бы найти нас с матерью много лет назад. Но ты вернулся теперь. Что тебе нужно от меня, Тиэль? - Тиэль… - эхом повторил тот и уголки его губ скорбно опустились. - Я вернулся. Но там больше не было ни тебя, ни матери. Я думал, что ты погиб, умер, понимаешь? - Отца мне заменил человек. Другой человек. Хороший. Добрый. Это он учил меня. Он говорил по-мужски. Не ты. Я не могу называть тебя отцом. - Кончики пальцев касались изящной тонкостенной чашечки, в которой ему подали кофе. Крохотная воздушная меренга, полупрозрачная карамельная печенинка и конфета так и лежали нетронутыми на блюдце. - Мне не за что любить тебя. Так же как и его. Скорее, мне есть за что ненавидеть вас обоих. Только не получается. Я был бы рад, если бы мне было все равно. Я просто не понимаю, как мне быть дальше. - Я ничего не жду от тебя, - Тиэль откинулся на спинку стула так, словно защищался от чего-то. - И на самом деле рад, что у тебя был кто-то, на кого ты смог опереться. Я не удивлюсь твоей ненависти, просто прошу у тебя шанс узнать тебя лучше. Чтобы и ты узнал меня. Я столько пропустил в твоей жизни… - В какой жизни? - поднял на него взгляд Адайн. Вся эта красота, весь свет сейчас причиняли боль. Стрельчатые окна хотелось разбить, и убежать подальше. Как можно дальше. В самые пустоши. - До семнадцати? Да, что-то там было. Обычный подросток, трущобный звереныш. Люди все такие. Мало кто выбирается. А после... тебе интересно, когда он меня в постель уложил? Или как я ему прислуживал? Тонкое стекло лопнуло в сжавшихся пальцах. Осколок прочертил красную дорожку, но Тиэль, кажется, даже не заметил этого. Черная и страшная бездна смотрела сейчас из его глаз. На посеревшей коже лица залегли черные круги, обрамив глаза. Кажется, даже воздух загустел, стал таким плотным, что невозможно было дышать. Полыхнуло в сузившихся зрачках, вытянувшиеся в полоску губы зашептали что-то… жуткое, от чего кровь застыла вдруг в жилах, а другие посетители вдруг примолкли, опасливо оглядываясь. Тиэль встал, склонил голову перед Адайном, и направился к выходу. И почему-то было ясно, что не на прогулку и не домой. И не остановит его такого вся стража Башни. - Не тронь его, - тяжело бросил Адайн ему в спину. - Оставь его. Если его не станет… три жизни лучше, чем жизни миллионов. Если хочешь… проси у него прощения. У него, а не у меня. Меня ты не вернешь. Его – может быть. Вот только Тиэль не слышал. Он вышел за дверь и словно сбросил с себя все наносное, человеческое. Обычную для людей легкую сутулость, тяжеловесность. Сила наполняла тело, мышцы распрямлялись, а уже через секунду он сорвался на бег, такой быстрый и легкий, словно он снова юн и бежит по родному лесу, преследуя оленя. Адайн с силой грохнул кулаком по изящному столику, отчего присутствующие вздрогнули. Достав свой коммуникатор, он порылся в номерах и вызвал Риэля. Нет, с араном он точно связываться не станет, а вот его брата предупредить надо. Но тот не слышал. Или может просто не мог ответить. Пойманное такси взмыло в воздух и, дав круг над изящным замком «Холмов», рвануло к Башне. Так быстрее. - Давай, Риэль, отвечай же… - Адайн снова и снова вызывал эльфа, натыкаясь на упорное молчание. Тот отозвался только, когда до Башни осталась пара метров. И, судя по тому, как лаял у пункта охраны на подчиненных орк, стирая кровь с лица, Тиэль уже здесь побывал, и они его упустили. И не просто упустили: он забрал карту-ключ, и теперь все лифты и этажи были ему открыты. Коммуникатор затрещал в руке и сквозь шум помех донесся далекий обеспокоенный голос Алькариэля: - Ада..н… чт… чилось? - Тиэль жив! Он уже в Башне, не пускай к нему арана, слышишь? Не пускай к нему Риэна! Тиэль жив! Коммуникатор тонко звякнул и затих, и было непонятно, услышал его Алькариэль или нет. Кинув несколько монет в уплату таксисту, Адайн рванулся внутрь, на ходу доставая свой пропуск. Лифты, этажи, коридоры. На секунду показалось, что за углом мелькнуло что-то знакомое. Или не показалось? Здесь, во внутренних покоях, никогда не было охраны: Алькариэн даже теперь не уступил просьбам брата. По лестницам грохотали сапоги, далеко внизу слышались окрики. Только опоздали. Они все опоздали. Разбитая ваза у распахнутой двери… Адайн вломился в покои, спотыкаясь о разбитую у самого входа вазу, и молясь про себя, чтобы не было поздно. Только бы успел Риэль. Только бы успел! Он виноват. Слишком сильно. Слишком привык к безразличию к собственной персоне, и не знал... не мог знать. Он всю свою жизнь человеком себя считал. А для эльфа обида, нанесенная сотню лет назад, будто только вчера случилась. Риэн... где он? Алькариэль ворвался следом через другую дверь, вихрем пронесся мимо прямо в кабинет и застыл на пороге. …Они стояли друг против друга. Окруженные ясно видимым темным вихрем, вьющимся вокруг них. - Ты… - Алькариэн смотрел на Тиэля расширившимися глазами с удивлением, почти шоком. - Жив… - Жив. Да, я жив, - тот шагнул вперед, стискивая кулаки и не сводя горящего взгляда с арана. - Я жив, и я требую ответа. Мой сын… Кто дал тебе такое право?! Кто дал тебе право на него?! Алькариэн дернулся, и в темнеющих глазах засияло понимание. Следом пришедшие чудовищная боль и почти смертельная тоска словно раскололи тонкое лицо. Алькариэн задрожал, обхватил себя за плечи в безуспешной попытке сдержать эмоции. - Ты все это время был жив… Я оплакал тебя, попрощался с тобой… А ты был жив… Все это время… был жив… - Алькариэн застонал, почти завыл, стискивая руками голову, отчаянно кусая губы. Словно не в силах вынести того, что клубилось внутри, рвалось наружу. Воздух в комнате потемнел, заискрился, и аран закричал, падая на колени, сгибаясь пополам так, что коснулся лбом пола. Взвились тяжелые портьеры, распахнулись окна, и Алькариэль, грязно выругавшись на оркском, рванулся вперед. Опустился рядом с кричащим братом, обхватив его крепко, прижимая к себе. - Риэн… Риэн, успокойся, пожалуйста… - зажмурившись, он прижался лбом к виску Алькариэна. - Риэн!! Он прикоснулся кончиком пальца ко лбу арана, зашептав что-то еле слышное, и все вдруг стихло. Только короткий мучительный стон разорвал обрушившуюся на покои тишину. Алькариэн сжался, словно обернулся в объятия брата, вцепившись в него, спрятав лицо в его плече. - Уходи, - бросил Риэль замершему в паре шагов Тиэлю. - Убирайся туда, откуда вернулся. Однажды ты уже почти сломал его, хватит. Адайн, уведи его. Все перепуталось накрепко. Немилосердно скрутилось в узел. Так, что не распутаешь. Проще рубануть сплеча. - Идем, - голос Адайна не дрогнул. Права дрожать и ошибаться он лишился. И странное дело, именно сейчас ему отчаянно хотелось оказаться на месте Риэля. Впервые за много лет. – Тебе здесь не место, ата, - он несильно подтолкнул Тиэля к выходу. - Что бы я не сделал ему, он не имел права касаться тебя и пальцем. Ты – не я, ты ни в чем не был виноват, - Тиэль поджал губы, словно не в силах отвести взгляд от дрожащего арана. - Да! Вот только извиняться он должен не перед тобой, - почти зарычал Риэль, и воздух снова стал густеть. - Уйди!! - Он любил тебя, ата, - тряхнул головой Адайн. Кончик косы хлестнул его по плечам. – Ты оставил его. Он виновен передо мной, а не перед тобой. И мне с него спрашивать, а не тебе. И я возьму ту цену, которую посчитаю нужной. А ты никогда и пальцем не коснешься его. Потому что он тебе больше не принадлежит. Ты потерял его. - Адайн взял его под локоть и силой довел до двери. - Уходи, ата. - Нет, - Алькариэн с трудом отстранился от брата, но встать не попытался. Голос был глухим, но спокойным. Словно он отдал этому чудовищному всплеску все эмоции, и ни на что другое их больше не осталось. - Как ты узнал, что он здесь? Ты не прятался за Стеной, ты все это время был в Тириосе, но пришел только сейчас. Почему? Тиэль сглотнул, стиснув зубы. - Дьюрин сказал, что видел у тебя полукровку, похожего на меня. Я отправил Адайну сообщение, хотел увидеть. И он мне все рассказал. Рассказал о том, что ты с ним делал. Алькариэн еле заметно вздрогнул, и брат стиснул его плечо, мягко поглаживая шею под волосами другой рукой. - Риэн? - обеспокоенно позвал он арана, пытаясь заглянуть в лицо. Но тот даже не обратил на него внимания. - Ты был тем ученым. - Алькариэн не спрашивал, он констатировал факт. Потом приказал: - Отведи его в комнату. Любую. Я… поговорю с ним потом. - Как пожелает аран, - Адайн коротко кивнул и вышел, ведя за собой эльфа. Коридоры, пара переходов и все. Никаких спусков, никаких лифтов. Адайн привел Тиэля в гостевую комнату, жестом приглашая присесть в кресло. Но вместо этого тот заметался по комнате. - Почему ты защищаешь его? Я виноват, но то, что он сделал с тобой – прощать нельзя, а ты его защищаешь. - Может потому, что я знаю то, чего не знаешь ты? Голос Адайна был тихим и каким-то отстраненным. Безэмоциональным. Точно вымерзшим. Он остановился у окна. Теперь, когда ему не нужно было больше жаться по углам, он оценил и потрясающий вид из Башни, и груз чудовищной ответственности, что лежал на плечах арана. - Это не имеет значения. Это непростительно. Он бил тебя? Насиловал? - голос Тиэля дрожал от боли и ярости, выход которой дать не удалось. - Нет и нет, - Адайн обернулся к нему. - Даже если все было против моей воли, он всегда был нежен. Я не знал грубости. Он прекрасный любовник. Но ведь ты об этом знаешь. Я ненавидел его за то, что мое тело получает удовольствие от каждого его прикосновения. Да, он ломал меня, но делал это вот здесь, - он коснулся кончиком пальца своего виска. Тиэль поджал губы и отвернулся. - Я видел, как ты на него смотришь, - глухо произнес он. - И как он смотрит на тебя. Я знаю этот взгляд, - он усмехнулся. - Да, он прекрасный любовник, я знаю. Только он не пара тебе. - Он отпустил меня в тот день, когда рассказал о тебе. Он не прикоснулся ко мне и пальцем с того дня. Я ушел к его брату. Риэль учит меня. Алькариэн – правитель. Единственный кто способен удержать Башни. И потому я буду его защищать. Даже если это будет означать мою смерть. Мне нечего терять, ата. У меня нет ничего, кроме жизни, - Адайн пожал плечами. - Его пара ты. Был его парой, пока не ушел. Так что да, я ему точно не пара. - Все закончилось, сын, - Тиэль покачал головой. – Я не тот, которого он знал, его любимый умер. Я предал его дважды, ничего между нами больше нет и быть не может. Я не пара ему. - Надо же, какие речи, - Алькариэль распахнул дверь и вошел в комнату. Собранный, заледеневший, полный яда. - Я с удовольствием свернул бы тебе сейчас шею, Тиэль. Почему ты не сказал ему? Думал, что не отпустит тебя? Думал, что будет держать силой?! - Это моя ошибка, и только моя, - Тиэль упрямо сдвинул брови. - Она не касается ни моего сына, ни тебя. На лице Алькариэля заходили желваки - Алькариэн – мой брат. И все, что касается его – касается меня. Знаешь, о чем он думает сейчас? О том, что все, кого он любит – предают его. Сначала отец, потом ты, и снова ты. Не смей выходить отсюда, Тиэль. У арана есть к тебе пара вопросов, и горе тебе, если ты попытаешься сбежать. Риэн дал слово Дьюрину, что не причинит тебе вреда, но я такого слова не давал. Дай мне только повод, Тиэль, только один намек… - Алькариэль скользнул по замершему эльфу быстрым ненавидящим взглядом и вышел. Как только дверь за ним закрылась, Тиэль с силой потер лицо руками и обессилено сел на край кровати. - Я запутался, Адайн, - глухо произнес он, - я так запутался… - Я не могу тебе помочь, ата, - покачал головой полуэльф. – Никто не сможет. Ты сам должен все для себя решить. - Адайн обошел стол и, подойдя к нему, сжал плечо. - Мне нечего решать. Все, что у меня осталось – это ты, но и тебя у меня нет. От Риэна я отказался, и его тоже больше нет, - Тиэль криво улыбнулся, невесомо коснувшись его пальцев на своем плече. Легко, словно боясь, что сын отдернет руку. - Я дождусь Риэна, а потом уйду. - Это вряд ли, - невесело усмехнулся Адайн. - Не то время, чтобы уходить. Не то время и не та ситуация. Но думаю, он сам все тебе расскажет. Адайн еще раз сжал его плечо и отстранился. Вышел, почти вылетел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Его накрывало. Накатывало неумолимо, тяжело. Хотелось запрокинуть голову и орать. Так, чтоб повылетали из окон стекла. Пальцы сжались в кулаки до боли, до хруста. Приходилось быстро дышать, чтобы не позволить глухим горьким стонам-всхлипам срываться с губ. Он шел коридорами, покоями, преодолевая обратный путь, почти не замечая ничего вокруг. Была только буря внутри, грозящая разнести его самого и Башню в придачу. Дверь кабинета арана оказалась открыта. Хозяин понуро сидел в кресле. Просто сидел, глядя в одну точку. Один… - Риэн?.. В несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние, Адайн неловко коснулся ладонью темного шелка волос эльфа. Тот вдруг сжался, словно боялся, что его ударят. Несколько долгих секунд его тело было напряжено до звона, а потом аран медленно выдохнул и заставил себя расслабиться. И даже тускло улыбнуться. - Адайн… Я должен был бы убить тебя за то, что видел мою слабость. - Прости, что не смог предупредить раньше, - тот медленно опустился перед ним на колени и, заключив лицо в ладони, тронул сухие губы своими. - Я не смог остановить его. Он быстрее. Он эльф, а я всего лишь полукровка. - Адайн?... - в голосе Риэна скользнуло даже не удивление. Шок. Но никаких попыток даже сдвинуться или отстраниться аран не предпринял. Кажется, все мысли о бывшем любовнике мгновенно выветрились из его головы, и глаза сияли уже по-другому. Не болью, а виной и чем-то еще. - Предателей не прощают… - Адайн снова коснулся его губ поцелуем, уже не таким робким, но теплым, с оттенком горькой грусти. - Но он мой ата… и еще он ученый… и может помочь… Я не такой, как он… не такой красивый… я не эльф и многого понять не могу, но я смотрел на вас и понимал… прости, что не видел раньше, что не понимал раньше, Риэн… Алькариэн изумленно выдохнул, перехватил его руки, осторожно сжав запястья. - Адайн… Тебе не за что просить прощения, - изумление плескалось в его глазах. Сияющих, неверящих. Это было странно, почти дико, но сейчас на Адайна смотрел не аран, проживший долгую жизнь, а почти мальчишка. Юный эльф, растерянный, почти испуганный, надеющийся. - Горе меняет, - Адайн освободил свои руки и кончиками пальцев погладил точеные скулы, улыбнувшись. - Горе меняет, убивает в нас что-то. Горе притупляет разум. Ты потерял того, кого считал частью себя, кого любил. Горе парализовало тебя, ты не верил в утрату, и когда нашел меня, горе снова изранило твое сердце. Старое горе. Ведь ты не умеешь забывать. Твоя боль случилась не в день, когда ты увидел меня. Но и за семнадцать лет своей остроты она не потеряла. Ты увидел его сегодня, и боль прожитых лет воскресла… Я не могу стереть его из тебя. И я никогда не смогу заменить его. Я знаю только, что я понимаю тебя… и не виню… я есть у тебя, Риэн. Тот долго-долго молчал, глядя в его глаза, а потом подался вперед, обнимая. - Он умер, Адайн. Для меня он умер, - глухо произнес он. - Ничего не изменилось. Я оплакал его и тот, кто пришел сегодня – не он. Я не умею забывать, но у меня могут быть другие воспоминания. Те, которые не причинят мне боли. Прости. Прости за то, что сделал с тобой. Адайн обнял его в ответ, жмурясь от пугающего чувства завершенности. Будто все, что он делал до сих пор, было неправильным, и только сейчас он поступил так, как был должен, так, как того требовало его естество. - Адайн ар Айнен. Я не знаю, что означает мое имя. Но надеюсь, что ты мне пояснишь однажды. Губы Алькариэна тронула улыбка. - Воин в сияющих доспехах, - он закрыл глаза, легко поглаживая его по волосам. – Приятно познакомиться, Адайн. - Так уж в сияющих? – тихо засмеялся тот. - В наше время есть экзоскелеты и кевларовая броня. Но я не помню, чтобы кто-то щеголял в доспехах. - Это то, что значит твое имя, - Алькариэн отстранился, погладив руками плечи. Все тот же мальчишка, а не аран. - Спасибо. Я решил бы, что в тебе говорит жалость, но я слишком хорошо знаю тебя, чтобы так думать. Ты слишком честен для этого. - Нет, не жалость, - покачал головой тот. – Хотел бы я знать что это. Но ответа у меня нет. И тебе… всё же стоило бы связаться с Дьюрином. - Как только ученые перепроверят заключение Тиэля, я поговорю с ним. - Не знаю о чем ты, но… наверное, мне стоит заняться делами, и предоставить тебя делам государственным. - Я не собираюсь забирать тебя у Риэля. Он хвалит тебя. Говорит, что ты быстро учишься и отлично разбираешься во всем. Я взвалил на него много работы, и рад, что у него есть такой помощник, как ты, - Риэн осторожно провел по его скуле. Словно в первый раз. - Но если ты не хочешь… - Мне нравится работать с ним. Я узнаю столько всего, что мне становится страшно за тебя. И за него. Не может один эльф помнить и делать столько всего. Это сводит с ума. И еще это такая ответственность! - Адайн зажмурился и вздохнул, поднимаясь на ноги. - Мы просто другие, - Риэн отвел взгляд, опуская руки на подлокотники. Снова аран. До кончиков ногтей. - Спасибо, что помог. Передай моему брату, что как только от группы из Эред-Кибил поступит отчет, он должен быть у меня. И просмотрите статистику смертности среди людей. Если будут скачки – я должен об этом знать. И, Адайн… Ограничение на количество населения не моя прихоть, а жесткая необходимость. Ресурсы Тириоса ограничены. - Я уже просчитал, - Адайн кивнул. О да, этот расчет – первое, что он сделал, когда ему открыли доступ к материалам и отчетам. Дварфы из года в год не выбирали свою квоту по причине смертности. А вот люди напротив, перебирали. И с этим боролись, как могли. Стерилизация нестабильных слоев населения – самый мягкий метод из всех, что предлагались. На короткий миг он снова склонился к эльфу и вжался губами в его губы. - Мне не хватает тебя. Ответный выдох «мне тебя тоже» был еле слышен. - Тогда до вечера, мой господин, - шепнул Адайн в его губы.