Часть 1
2 апреля 2015 г. в 17:15
Раз доверять процентами — ставь девяносто пять.
С нами нельзя на полную, ТАРС, вот такая штука. Те, кто забрался в функции времени, света, звука, слишком на всё готовые, лишь бы не умирать. Может быть, лишь поэтому мы из последних сил снова и снова пробуем наш горизонт событий — кто сдастся первым?..
Знаешь, ТАРС, в этом вселенском сите я ещё так до чёртиков многого не спросил.
Я ещё так отчаянно многого не узнал, не насмотрелся в звёздное, в то, что почти_что_вечно.
Верящий в человечество ставит на человечность;
верящий в правду поиска не отдаёт штурвал.
Может быть, я действительно где-то на сорок лет здесь поспешил по глупости иль опоздал родиться? Память хранит урывками даты, дела и лица…
А за пределом Солнечной где-то лежит ответ.
Космос привычно тянется в чёрное никуда, рядом с Сатурном сыпется искрами дырка в небе. Так всё по-новой, кажется — словно бы там и не был. Если пройти поблизости, сможем нагнать года; чёртова относительность нынешним нам к лицу — я бы совсем не против был скинуть еще полвека. В чем-то, конечно, роботы действенней человека — (нет, ТАРС, тебе послышалось; мир не идет к концу).
Звёзды летят, как крошево, снегом о фюзеляж; над лобовым сминается, лопаясь, ткань пространства. Самым опасным ядом нам ставшее постоянство тает под маневровыми, рвущими на вираж, тает под искажением знаемых величин, где в абсолюте чёрного меркнет и свет, и время. Может быть, мы, безумные, в будущем станем теми, кто дотянулись первыми к сути первопричин — с вечно особым мнением, с гипером в точке А, кто не сменил вселенную на закуток квартиры, смертники и везунчики, шулеры и кумиры, с самого дня творения верившие ветрам.
Сразу за алюминием ждёт абсолют нуля, и под крылом растаяли шарики Манн и Миллер. Раньше мы вроде, кажется, жизнь измеряли в милях; нынче она — как топливо, в дюзах у корабля. И за спиной оставлено битое Морзе «стой» — что не вошло в историю, время пускай не пишет.
Может, пора доверию ставить процент повыше, ТАРС, как считаешь?
[Принято. Уровень новый — сто.]