Soli, soli, soli!

      Блейн Андерсон лежал на кровати в своей комнате общежития, держа в руках огромную кружку с горячим растворимым кофе, и внимательно изучал лежащий перед ним на коленях конспект, когда в помещение зашёл его сосед Курт.       — Привет, Блейн, — устало выдохнул тот, упав на кровать у противоположной стены и расслабленно простонав.       — Добрый вечер, мистер Хаммел, — нарочито официально ответил Блейн, весело ухмыляясь и откладывая в сторону тетрадь. — Как прошёл Ваш день?       — У тебя что, лекция по этике сегодня была, мистер Андерсон? — фыркнул Курт, в глазах которого заплясали смешинки при взгляде на друга.       — Неа, по микроэкономике, — Блейн для наглядности помахал в воздухе конспектом. — Просто препод всегда так ко всем обращается, ты же знаешь, вот я и… А, ну да. Ты бы знал это, если бы хоть изредка появлялся на лекциях, — с сарказмом подметил он.       — А зачем? — пожал Хаммел плечами. — Никто наше присутствие не отмечает, а всё, что надо, я потом в учебнике прочту. Или в твоём конспекте, — он заискивающе улыбнулся.       — Думаешь, этого будет достаточно? — поинтересовался Андерсон, приподняв бровь.       — Sapienti sat!* — заявил Курт хриплым голосом, подняв вверх указательный палец, чем заставил соседа расхохотаться в голос.       — Да, из тебя вылитый мистер Блэкфилд!       — Кто? — удивлённо переспросил Хаммел.       — Препод наш по философии, — Блейн закатил глаза. — Так всё же, как день прошёл? Где ты сегодня прогуливал?       Курт сел на кровати и начал медленно переодеваться из немного мятой рубашки и узких тёмных джинсов в простую белую футболку и спортивные штаны, ответив лишь:       — Гулял с Чендлером, — Блейн нахмурился, видимо, пытаясь вспомнить, кто же такой этот Чендлер, и Курт начал объяснять: — Ну, невысокий такой, с растрёпанными блондинистыми волосами и смешными очками.       — А-а, болтун! — вспомнив, Андерсон щёлкнул пальцами. — Ну и как у вас дела?       — Мы расстались.       — Уже?! — с едва заметной улыбкой удивлённо воскликнул он. — И в чём же причина? И кто инициатор?       — Я инициатор, — пожал Курт плечами. — Его просто было слишком… слишком… — он натянул футболку и продолжил: — Нет, он, конечно, милый, забавный и очень заботливый, но это было… просто слишком.       — Закон убывающей предельной полезности?* — уточнил Блейн.       — Ага, — настала очередь Хаммела закатывать глаза. — Он самый. Хорошенького, как говорится, в меру… Ну вот, теперь меня пугают предельные величины, — он притворно передёрнул плечами.       — Ничего, в нашей общаге ему найдётся достаточно субститутов*, — хмуро пробормотал Блейн, вновь открыв тетрадь и пролистывая последнюю записанную лекцию.       — Знаешь, Андерсон, лекции слишком сильно влияют на твой мозг. Информация просто завладевает твоим разумом, и ты начинаешь разговаривать сплошными терминами.       — Конечно, лекции влияют. Это, вроде как, и есть главная задача лекций. Вбивать информацию в ленивый мозг студента.       — Юморист, — мрачно пробубнил Курт, выгребая из шкафа большинство своих вещей, чтобы выбрать одежду на следующий день. — А по поводу Чендлера… Таких, как он, у меня ещё не было. Мы с ним попробовали много чего нового…       — Что например? — хмыкнул Блейн, не отрывая взгляда от исписанных страниц. — Индекс Херфиндаля-Хиршмана?*       — Чего-о?       — Ну, И-Ха-Ха! — воскликнул он на манер наездника, одновременно с этим подскакивая на кровати, одной рукой держа воображаемые поводья, а другой размахивая невидимым лассо, а затем громко рассмеялся.       — Иди ты, извращенец! — расхохотался Курт следом, запуская в друга первой попавшейся под руку рубашкой. _______________       *Sapienti sat! (лат.) — Умному достаточно!       *Закон убывающей предельной полезности — смысл закона в том, что при потреблении каждой дополнительной единицы блага его полезность возрастает только до определённого предела, после чего начинает постепенно снижаться (надеюсь, хоть кто-то понял эту ересь).       *Субституты — товары-заменители.       *Тут смысл особо не влияет. Просто в микроэкономике обычно используется аббревиатура — ИХХ, — которая и читается, как «И-Ха-Ха».

***

      — Хэй, Андерсон! — Курт влетел в комнату, улыбаясь во все тридцать два, и уже по привычке упал на свою кровать, которую даже не удосужился застелить утром.       — Хэй, Хаммел, — Блейн вяло отсалютовал соседу ручкой, которой только что что-то усиленно строчил в тетради. — Тебе там посылка от неизвестного отправителя, — кивнул он в сторону красиво упакованной коробки, стоящей на письменном столе. Сам же Андерсон писал, сидя в кровати и держа тетрадь на подогнутых коленях, абсолютно игнорируя специально предназначенный для подобных занятий предмет мебели.       Курт подошёл к столу и достал карточку, торчащую из-под ленты, обвязанной вокруг коробки.       — «Ты прекрасен», — прочитал он, а затем широко улыбнулся. — Это от Неда.       — Что за Нед? — без видимого интереса спросил Блейн, лишь едва заметно нахмурился и поджал губы, продолжая что-то писать в тетради. Курт подошёл поближе и, присмотревшись, увидел дли-и-инное вычисление какого-то страшного на вид интеграла. — Так что за он? — повторно поинтересовался Андерсон, на этот раз подняв голову и посмотрев прямо на друга.       — Эмм… Нед Уолтер… Это…       — Наш препод по матанализу?! — шокированно воскликнул Блейн, откидывая тетрадь в сторону и закладывая ручку за ухо.       — Ага, — как бы безразлично бросил Курт, отводя взгляд.       — Но… но он же наш препод! К тому же… Да ты ж ему в производные второй степени годишься! — всё так же удивлённо продолжал Блейн. — Ты рехнулся?       — Пфф, «производные второй степени», — тихо фыркнул Хаммел. — Интересное определение внуков… Но зато мне необязательно посещать его пары, — уже громче добавил он.       — Как будто ты обычно часто это делаешь, — хохотнул Блейн. — И давно вы?..       — Пару недель уже, — пожал Курт плечами и вернулся на свою кровать, захватив с собой подарок. — Знаешь, я никогда не встречался с кем-то, кто настолько старше меня, — продолжил он, не обращая внимания на то, что сосед снова с задумчивым видом уткнулся в свою тетрадь. — Он ведь уже намного опытней. И серьёзней к этому относится… Думаю, наши отношения могут затянуться надолго…       — Надолго? — удивлённо протянул Блейн и посмотрел на друга как на несмышлёного малыша. — Прямо как интеграл от косинуса икс с верхним пределом, равным плюс бесконечности*?       Курт нахмурился, постепенно осмысляя, что брюнет только что произнёс, и неуверенно ответил:       — Этот интеграл же вроде расходится*…       — Как и вы с мистером Уолтером в скором времени, — кивнул Андерсон, продолжив делать записи. Хаммелу оставалось лишь закатить глаза и вернуться к распаковке подарка. __________________________       *Не знаю, зачем я это делаю, всем пофиг, но объясню. Косинуса бесконечности не существует, поэтому решения интеграла нет, т.е. интеграл расходится. Конец. Спасибо за внимание.

***

      — Я трахнулся со Смайтом, — страшным голосом с порога заявил Курт.       — Ты что сделал? — шокированно переспросил Блейн, от удивления даже перестав бить себя по голове толстенным учебником по философии.       — Это… просто… Я не знаю, как это получилось, — начал буквально оправдываться Хаммел, присев на самый край кровати соседа. — Просто в один момент мы стояли и разговаривали, а в следующий подпёрли изнутри партой дверь в пустой аудитории и… — Курт осторожно посмотрел на друга, однако тот упорно не смотрел на него, нахмурившись и глядя на что-то за окном. — Блейн? Что слу…       — Ничего, — резко оборвал его Андерсон, даже не взглянув на него. И тут внезапно его глаза расширились и он повернулся, вновь переспрашивая: — Подожди, Смайт? Баст, что ли?       — А у нас в универе так много Смайтов-геев? — ответил Курт, приподняв бровь.       Блейн буквально на глазах расслабился, а на губах появилась широкая ухмылка.       — Эх, Курти, Курти, Курти… — покачал он головой. Во взгляде Хаммела, обращённом на него, светился немой вопрос «Что происходит?» — Да-а… Курти, милый, как бы я не дорожил твоими хрупкими нервами и нашей эфемерной дружбой с Бастом, я должен сказать тебе это. Знаешь, как говорится, «amicus Plato, sed magis amica Veritas»*…       — Да говори ты уже, философ недоделанный! — раздражённо воскликнул Курт.       — Тише-тише, — как бы успокаивающе погладил его плечо Блейн. — В общем, Смайт поспорил на тебя с Кларингтоном.       — Ч-что? — слабым голосом проговорил Хаммел.       — Ну, короче, я не знаю, в чём смысл спора, но факт в том, что Хантер не думал, что Баст решится, и потом жутко его приревновал, а затем трахнул. Несколько раз, — тихонько хихикнув, поведал Блейн. — Теперь, думаю, они вместе. Ну, по крайней мере, Смайт именно это написал мне в своей крайне эмоциональной манере.       — Вот же… — процедил сквозь зубы Курт, сжав руку в кулак. — Если б я знал… Я этого Смайта…       — Alea jacta est!* — не дал ему закончить Блейн. — А Баста поздравить надо. Хоть у кого-то есть шанс на стабильные и адекватные отношения с нормальным парнем.       — … Это ты на что намекаешь?! ______________________       *Аmicus Plato, sed magis amica Veritas (лат.) — Платон мне друг, но истина дороже.       *Alea jacta est! (лат.) — Назад дороги нет.

***

      Блейн был невероятно удивлён, когда, вернувшись в общагу после пар, нашёл Курта в комнате. Обычно тот приходил только под вечер, а сейчас, судя по настенным часам в их жилище, был только третий час пополудни.       Курт лежал на кровати Блейна и смотрел в потолок пустым взглядом, практически не двигаясь. Лишь грудь мерно вздымалась и опускалась в такт тихому дыханию.       — Скучаешь?       — Ага, — тихо выдохнул Курт, сложив руки на животе.       В комнате повисло молчание. Блейн неловко переминался с ноги на ногу, ведь кровать его была на данный момент занята.       — А почему именно на моей кровати? — неуверенно поинтересовался Андерсон, подходя ближе и присаживаясь на самый край, у ног Курта.       — Она пахнет приятно.       — Правда? — удивлённо протянул он. — И чем же?       — Тобой, — просто ответил парень, после чего вновь повисшее молчание стало ещё более неловким, а внутренности Блейна как-то странно сжались от этого. Дышать будто стало в несколько раз труднее, и Блейн смотрел на Курта, широко распахнув глаза.       — По-моему, это уже ненормально, — прохрипел он.       — Почему же? — Хаммел наконец повернул голову. — Ты-то всё равно обращаешь на меня внимание только для того, чтобы поизмываться над очередным моим бойфрендом.       — Мне кажется, мой дорогой, что ты стал жертвой каузальной атрибуции*, — Блейн прикусил губу, пытаясь приглушись начавшую возрождаться в нём давно погибшую надежду на что-то большее.       — Это что ещё за зверь? У тебя психология, что ли, была? — грустно хмыкнул Курт, приподнимаясь на локтях.       — Она самая, — кивнул Андерсон. — А каузальная атрибуция — это приписывание действиям людей причин, придуманных нами самими.       — Э-э, в смысле…       — В смысле, я измывался над твоими бойфрендами не только из-за гадкого характера, — хмыкнул Блейн, вызвав смешок и у Курта, который, поняв явный намёк, резко сел на кровати, оказавшись с ним практически нос к носу.       — Правда? — прошептал Курт, глядя ему прямо в глаза.       — Ага, — дыхание Блейна сбилось, а разум помутился от такой близости.       И уже в третий раз в комнате повисла тишина, такая, что, наверное, можно было услышать сумасшедший стук двух сердец. Двое сидели слишком близко друг к другу, прикрыв глаза, их губы находились буквально в миллиметрах друг от друга, но ни один не решался сократить это расстояние до нуля. Наконец, тишину прорвал тихий шёпот:       — Soli, soli, soli!*       — Взаимно, — тихий смешок Блейна и вновь молчание. — Изучим такесику* поподробнее?       Курт хмыкнул.       — С удовольствием, — прошептал он в ответ и решился… _____________________       *Soli, soli, soli! (лат.) — Единственное Солнце Земли.       *Такесика — наука изучающая различного рода прикосновения во время общения.