Драббл о ревности и неверности

Я всегда знал, что мой дорогой братец блядь. Но наивно надеялся, что мне-то он изменять не будет. Дурак. В скудности своего ума я сейчас и убеждаюсь, в приоткрытую дверь наблюдая, как мой братец пытается трахнуть грязнокровку Грейнджер, притащенную егерями Лорду. А ведь все так хорошо начиналось… Вернувшись утром с очередного выматывающего рейда, я очень надеялся застать соню Руди в кровати, еще сонного – в таком состоянии утренней неги он, как правило, моим поползновениям в сторону его задницы не сопротивляется и позволяет мне все, вплоть до порки. А как он стонет, ммм… Но моим мечтам не суждено было сбыться. Еще на подходе к нашей комнате – Люциус почему-то выделил нам одну, а Беллу поселил отдельно – я услышал приглушенный скулеж, дверь была чуть приоткрыта, что странно, ибо Рудольфус после Азкабана терпеть не может быть на виду, а в коридорах Малфой-мэнора нынче весьма оживленное движение. Я насторожился, и не зря. Картина, представшая моим глазам, полоснула по мозгам ревностью и обострившимся собственничеством. Отголоска боли я предпочел не заметить. На нашей шикарной мягкой кровати лежали двое. Руди, полностью одетый, нависал над какой-то девкой, в которой по пышному гнезду волос я опознал Грейнджер. Я застыл, наблюдая, как брат склоняется на ней, целуя в подбородок, прямо под кляпом, прикрывающим ее губы, пальцами отводит волосы и кусает за ухо, потом слизывает кровь, выступившую в месте укуса, спускается по шее, что-то шепча, отрывается, с азартом раздирая рубашку на девичьей груди и присасываясь к освобожденным от лишней ткани соскам. Девица стонет от боли, ну а как ты хотела, милая моя? Секс с Руди всегда несет в себе оттенок боли, уж мне ли этого не знать. Однако Рудольфус с ней на удивление нежен – хоть и кусает, но не до крови, просто оставляя лиловые пятна засосов. Блядь, а я завидую даже этой магглокровке, ведь со мной он никогда так не церемонится и наутро после наших постельных экзерсисов я похож на жертву изголодавшего вампира, а шея расцветает всеми цветами багрового и фиолетового. Злость и ярость поднялись откуда-то изнутри, застилая глаза алым, из горла донесся глухой рык, впрочем, оставшийся незамеченным этой парочкой, и я, не думая ни секунды, достаю палочку и шепчу под нос простейший Stupefy. Руди, уже успевший задрать на девчонке юбчонку и порвать к ебеням белье, а с себя снять штаны и направить член в нее, замирает на полудвижении, касаясь ее головкой, но не войдя, лишь раздразнив себя этим недокосанием. Эрекция у него будь здоров и не получить разрядки сейчас – пиздец как неприятно, даже больно. Помочь себе он, ясное дело, не сможет, а заклинание спадет, дай Мерлин, через час. Пинком распахиваю дверь и неторопливо захожу в комнату, обозреваю в полной мере получившуюся композицию и склоняюсь к уху братца, скосившего на меня глаза и посылающего волны ненависти и злобы. О да, моя месть сладка. - Надеюсь, ты осознал свою ошибку? – лизнув сладко пахнущую кожу, интересуюсь я. – Я же предупреждал тебя об изменах, не так ли, родной? Предупрежда-а-ал. И это только малая толика причитающегося тебе наказании, остальное получишь вечером. Прикусив напоследок мочку, отстраняюсь и с чувством удовлетворения выхожу, захлопнув за собой дверь. Хоть Рудольфус и любит жесткий секс и даже где-то не против садомазохизма, а вот игрушки почему-то не любит, и мне редко когда обламывается такое счастье. Ммм, наконец-то я опробую на нем новые плетки... Хм, интересно, а как в нем будет смотреться анальный крюк?.. Вот вечером и опробуем, мррр… Надо же как-то поставить на место распоясавшегося любовника, в конце-то концов?