Драббл о вреде пьянства и блядства

С трудом удерживая смыкающиеся веки в открытом состоянии, поминутно зевая и поглядывая на старинные часы в гостиной, пытаюсь дождаться Руди с очередного его «важного дела». Ага, знаю я его важные дела – очередной бордель небось. Почему бордель? Просто именно в борделе не стесняются оставлять столь яркие и сочные засосы. Я даже знаю, какой именно публичный дом предпочитает братик, сам туда иногда захаживаю, мальчики там просто высший класс! Но речь не о том. Очередной глоток уже остывшего кофе, но звать домовика, чтоб принес горячего, лень, поэтому травлюсь холодной гадостью. Фууух, наконец-то явился. Из камина, недовольно брызнувшего зелеными искрами летучего пороха, феерично появляется братец. Феерично – то бишь головой вперед, спотыкаясь об каминную решетку и кубарем влетая на весьма удачно установленный диванчик. Вслед за Руди из несчастного камина вылетает его любимый цилиндр. - Мерси, - пыхтит алконавт из недр обивки. Таак, похоже он пьян ну просто в жопель. Обычно, если брат и набирается, то координация не страдает, а тут явное состояние полнейшего нестояния, удивляюсь, как еще не отрубился нахрен. «Блядь, а ведь мне еще эту тушу наверх тащить», - вздыхаю, отрывая седалище от облюбованного мягкого кресла, закидываю упитую тушку на плечо. Фу, ну и амбре, впору закусывать. Подъем по лестнице не обошелся без приключений – Рудольфусу приспичило забрать свой ненаглядный цилиндр, в результате чего мы чуть не навернулись, а я еле успел перехватить палочку из его рук. Нафиг, мне моя шкурка еще дорога. Оттяпает еще чего важного. - Ты хоть в ванной не навернешься, пьянь несчастная? – Руди вяло отмахнулся, чуть не заехав мне по носу. – Понятно все с тобой, - тяжко вздыхаю и начинаю стаскивать с худого тела пропахшие табаком, вином и специфично бордельным «ароматом» приторных духов шмотки. Брат цепляется за меня, мешая, норовя обнять меня за шею и в таком положении уснуть, я матерюсь сквозь зубы, сажая послушно обмякающее тело в ванную и набирая теплую воду. Молниеносный рывок – и я барахтаюсь в просторной ванне вместе с Дольфом, пытаясь отплеваться от попавшей в рот воды и убрать удерживающие меня руки. - Пусти, мать твою, придурок конченный! Задохнусь же к Мордреду! Пусти, кому ска…ммм… - мда, крайне неудобно возмущаться с чужим языком во рту. Руди присасывается как пиявка, не давая вдохнуть, его ладони уже разрывают рубаху у меня на груди, ногами обхватывает за пояс. Отрывается с громким чмоком, давая возможность дышать, но тут же зубами прихватывает кожу горла, прикусывает, бормоча «сладенький… вкусный мальчик…мой» и тут же зализывает. «Отлично, - отмечаю про себя, - еще неделю платками и шарфиками шею кутать». Проворные лапки тем временем уже расстегнули ремень, немного поелозив подо мной, он ногами спихивает с моих бедер брюки, - гимнаст, блин! – а тонкие пальцы сжимают ягодицы. Нееет, милый мой, хрен тебе, а не моя задница. Переворачиваю нас, расплескав воду по полу, усаживая старшего верхом на себя, в отместку сильно мну его задницу, двумя пальцами ныряя в ложбинку меж ягодиц. Дырка слегка припухшая, легко поддается, внутри еще чувствуется вязкость незастывшей спермы. Ах, поганец! А ведь обещал мне… Ну что ж, придется проучить неверного любовника, по совместительству являющегося моим братом. - Ты у нас сегодня блядь, Руди? Я выебу тебя так, чтобы и думать забыл о своих шлюхах, - шепчу ему на ухо. Он стонет, царапает мои плечи, притирается попкой к моему напряженному члену. Похотливая сучка. Сам направляет меня в себя, опускается чуть ли не с размаху, резко, порывисто, замирает на секунду и тут же начинает скакать на мне. Притягиваю его к себе, наклоняя, зажимая между нашими животами его член, покусываю отчетливо выделяющиеся ключицы, оставляю свои метки-засосы на длинной бледной шее. Ты мой, запомни это. Предчувствуя оргазм, Руди мечется, с силой насаживаясь, стараясь впустить меня как можно дальше. Сжимается, подгоняя и меня, заставляя двигаться все быстрее, неистовее. Короткий полузадушенный крик-стон в мою шею и братик расслабляется, вялой медузой растекаясь по мне. В три толчка догоняю и откидываю голову на бортик ванной. Лежим. Молчим. Воду мы, конечно, всю расплескали, да и остыла она уже, но я кое-как снимаю разомлевшее тельце с себя, подмываю, как маленького ребенка, вымывая и свою и чужую сперму из его такой аппетитной белой задницы, вытаскиваю уже спящего и бережно промокаю полотенцем. Надеюсь, неделя спокойной жизни, без ежевечернего блядства по борделям мне обеспечена. Зря я что ли старался?